Loe raamatut: «Все в ажуре!»

Тайны профессорского унитаза

Случилось это в первый же вечер нашего переезда в профессорские апартаменты.

Мы с женой давно мечтали перебраться в тихий центр, чтобы на площадке было мало квартир, а с балкона можно было любоваться шпилями «сталинских» высоток. Задача была не из легких, но риелтор Миша убедил нас, что у него нюх на подобные запросы, и поклялся в течение недели найти «стопудовый» вариант. И это действительно случилось, правда, через три месяца.

* * *

«Квартира мечты» находилась на последнем, пятом этаже в доме без лифта, и поэтому подъем до входных дверей требовал немалых энергетических затрат. Зато, как отметили все без исключения, девяносто восемь ступенек являлись прекрасной тренировкой для сердечно-сосудистой системы.

Преодолев путь, мы вошли в стометровую «распашонку» с дубовым паркетом, массивными люстрами и мебелью, которой позавидовал бы Людовик Четырнадцатый.

– Ребят! Да вы на потолок не смотрите! Зацените главную фишку! – Миша самодовольно ввел нас в просторный зал, где в углу красовался роскошный камин. – Я пять лет хаты сдаю по Москве и настоящий камин в квартире впервые вижу! Это – не муляж! Он фурычит в натуре! К тому же эта квартира никогда не сдавалась прежде! Как вам? Все норм?

Мы, что называется, «поплыли». Квартира напоминала скорее музей, чем съемное жилье. К тому же под окнами располагался уютный дворик, а из кухни открывался прекрасный вид на гостиницу «Ленинградская». Да и кто из нас не мечтал проводить долгие зимние вечера, сидя в удобном кресле с бокалом вина, и любоваться языками согревающего пламени?

Миша это тут же «прочухал», позвонил, посовещался, и вскоре в квартиру пожаловал сам хозяин – профессор, автор многочисленных книг по медицине и просто солидный человек, наделенный статусом и властью. О его регалиях мы толком ничего не знали, но помощники буквально лебезили перед ним и любое произнесенное вскользь распоряжение тут же заносили в блокноты. В общении профессор держал дистанцию, хотя не без удовольствия продемонстрировал нам все квартирные «фишки», которые когда-то создал для личного использования.

Помимо огромной библиотеки, бронзовых люстр, панорамных зеркал и встроенной техники, в доме находились сейф, двойная дверь с секретным замком, тайник над газовой плитой и какая-то хитроумная сигнализация, которая, по его словам, «не раз спасала его от злоумышленников и лихих людей».

Договор мы подписали в атмосфере дружбы и взаимопонимания, Миша трижды пожал мне руку, а профессор самолично развел в камине огонь. Супруга была в восторге, а я про себя повторял что-то типа: вот это и есть счастье, чувак!

Вина мы купили с запасом! Жена заставила ломберный столик всевозможными нарезками, а я откупорил бутылку и подкинул дровишек в камин. Мы наполнили бокалы, утопили тела в мягкую кожу кресел и принялись с видом маститых киноведов обсуждать новинки мировой киноиндустрии.

Алкоголь быстро растекался по венам и согревал душу, за окнами кружилась зима, и мы не верили своему счастью! Миша так и сказал: «Ребята! Вам подфартило конкретно! Я бы летом эту хату французам сдал на порядок дороже! Вам повезло!»

Мы полностью расслабились и почувствовали себя теми самыми удачливыми французами.

Когда я вонзил штопор во вторую бутылку, из туалета послышался встревоженный голос супруги:

– Андрей, ты видел, что у нас унитаз подтекает?

Блин! Конечно же я видел и даже обратил на это внимание при осмотре, но в тот момент, будучи очарованным канделябрами и гардинами, я понадеялся на то, что небольшие подтеки вокруг унитаза – явление одноразовое и безопасное. К тому же Миша уверял, что вся коммуникационная «начинка» квартиры в идеальном состоянии.

Я, не выдавая волнения, налил вина и отправился в самое токсичное место профессорских апартаментов. Увиденное заставило меня ощутить дрожь по телу. Помимо впечатляющих подтеков, в туалете появился запах застарелых фекалий, которые годами скапливались где-то в недрах «сталинского» дома. Бумага, спущенная мной в унитаз час назад, медузой дрейфовала в мутной воде и намекала на неотвратимый ебаторий.

На часах уже было девять вечера, кроме того, это была последняя пятница уходящего года, и почти без всякой надежды мы принялись обзванивать все службы города, которые, по нашему мнению, могли бы прийти на выручку.

К удивлению, ждать пришлось недолго, и через полчаса в домофон позвонил самоуверенный голос, который, судя по интонации, считал всех жильцов этого дома зажравшимися балбесами.

С трудом поднявшись наверх, тяжело дыша, пожилой сантехник, нисколько не восхитившись роскошеством обстановки, скинул с себя видавший виды пуховик и прильнул головой к унитазу. Мы с женой замерли в ожидании «приговора».

– Дети есть? – спросил сантехник, отодвинув напольную плитку за унитазом.

– Вообще или в доме? – опешила супруга.

– У вас, – не отвлекаясь от унитаза, уточнил мастер.

– А какое отношение это имеет к унитазу? – поинтересовался я. Сантехник бросил на меня молчаливый пренебрежительный взгляд. – В принципе есть, но им… то есть ему – двадцать, и он приедет только завтра, – продолжил я. – Мне ему позвонить?

– На хрена он мне нужен?

– Вот и я тоже так думаю…

– Просто обычно дети всякую дрянь в унитаз засовывают, – выдавил мастер, вытащив из сливной трубы какой-то тряпичный кляп. Вонь стала устрашающей. – У вас засор!

Я силился сохранять спокойствие.

Сантехник поднялся и повторил с ударением на слова «у вас»:

– Засор У вас! Ясно?!

– И сколько стоит сия информация? – не скрывая раздражения, спросил я.

– Нисколько! Иди сюда! – не церемонясь, обратился ко мне гуру водопроводных дел. – Вон! Видишь, вода стоит?!

– Конечно. И вот, чтобы избавиться от этой проблемы, я и позвал вас. Улавливаете? – выдал я интеллектуальную реплику.

– Чего мне ловить? Смотри! Видишь, говно плавает?

Я кивнул:

– А можно без этих тонкостей? Вы просто почините слив, а я вам заплачу, хорошо?

– Ну, ты тупой! Я же говорю: засор у тебя! – Он уже повысил голос.

– Вы произносите это так, словно впервые сталкиваетесь с подобной проблемой! – съязвил я.

– Ну, не впервые, но засор проблемный! – От этой фразы на меня повеяло легким ужасом. – Трос у меня всего пять метров, а у вас пятый этаж. Может не хватить! Получится прочистить – вода уйдет.

– А если нет? – Я пытался выглядеть деловым человеком.

– Тогда будем вызывать аварийку, – равнодушно констатировал мэтр.

Выбора у меня не было, хотя ощущать себя в роли дебила, которому нужно объяснять элементарные вещи по сто раз, было не слишком приятно. Я усадил жену в кресло, заказал суши, подлил вина и попросил ее ни о чем не беспокоиться. Пояснив, что сантехник – мужик бывалый и при моей поддержке мы обязательно справиться с унитазом и остаток вечера проведем в любви и гармонии.

– Держи! – Он сунул мне в руки трехкилограммовую железяку со стальным тросом, на конце которого была припаяна черпалка. – Сейчас будешь крутить по часовой стрелке. Трос держи постоянно внатяг. Понял?

Сантехник с одышкой опустился на дорогущую плитку и, пыхтя, стал запихивать в жерло унитаза ржавый трос.

– Чё стоишь? Время – деньги! Крути давай!

Честно говоря, я даже не понимал, что от меня требуется, но интуитивно догадался, что главное – быстро вращать железку, находящуюся у меня в руках, и тогда появится «надежда на исцеление».

– Давай! Давай! Каши мало ел, что ли? – подбадривал меня повелитель засоров.

И тут на меня отчего-то снизошел драйв! Я решил удивить старика и начал вращать трос что есть мочи, демонстрируя коммунальщику мускулистые предплечья.

– Трос внатяг держи! Крути! Быстрее! – Он также втянулся в процесс, но я терял силы и автоматически сбавлял обороты. – Все! Хорош. Стоп.

Из туалета по полу прямо на мои «мажорные» тапочки надвигалась коричневая лужа.

Оценив масштаб бедствия, маэстро посмотрел на водную гладь и произнес:

– Что-то внутри ему мешает, понимаешь? Не идет он дальше, хоть тресни! Уперся он во что-то…

– Кто?

– Дед Пихто! Трос уперся! Ты сам-то, что ли, не чувствуешь?

– И?.. – Страх начинал пожирать меня. – Делать-то что?!

– Будем крутить в два раза быстрее, но теперь против часовой. Только принеси тряпок, а то по всей квартире говно растечется, задохнетесь ночью.

Я принес что-то напоминающее тряпки, пластиковое ведро и швабру, встал в конец огромного коридора, натянул трос и принялся за работу. Теперь я уже чувствовал себя полноценным участником процесса и вкалывал, словно ударник социалистического труда, но, несмотря на мой эмоциональный спурт, сантехник оставался мной недоволен.

– Не давай ему провисать! Внатяг держи. Крути быстрее. Против часовой! Против!

У меня складывалось ощущение, что он готов влепить мне затрещину за то, что я своими тупыми мозгами не могу сообразить, как, по его мнению, должен в идеале крутиться трос для прочистки засоров. Я сглотнул обиду и продолжил крутить стального червя до тех пор, пока мои руки окончательно не наполнились свинцовой усталостью.

Я положил железку на пол:

– Как там?

– Не идет. Там что-то серьезное застряло, понимаешь? Это не бумага! Скорее всего, у соседей что-то. Это надолго. Видишь, трос дальше не идет? Видишь?!

– Блять! Конечно я вижу! – взорвался я. – Это вообще решаемо?!

– Все решаемо, но у тебя проблема посерьезнее! – Он подозвал меня и попросил наклониться к унитазу как можно ниже. – Видишь, как они тебе тут все через жопу сделали?!

– Что именно?

– Слив! Кто тебе его делал!? Где унитаз и где слив?

– Где?

– В Караганде! Да вот же! Слив тебе неправильно сделали! Унитаз нужно выше было крепить или ставить на подиум, чтобы все дерьмо стекало вниз по инерции. Ты что, законов физики не знаешь?!

– Я прошу прошения… – саркастически начал я. – Но дело в том, что квартира не наша, мы ее арендуем, кто и через что делал этот туалет, мне неведомо, а по физике у меня всегда были пятерки.

– Решили пожить в крутой квартирке? – протянул сантехник, обнажая редкие зубы с налетом курильщика. – Ясно…

Что было ясно этому человеку, одному Богу известно.

– Иди вращай! – Он указал на загогулину.

Со знанием дела я отошел в дальний угол и принялся наяривать железяку. Первые три минуты в одну сторону, следующие три минуты – в другую. Долго ли умеючи? После очередных бесполезных усилий сантехник выпрямился во весь свой метр шестьдесят пять и рубанул:

– Все, теперь пиздец, надо аварийку вызывать!

От слова «аварийка» меня передернуло, я осознал, что вечер упрямо летит к чертям и начинается вторая часть «Мерлезонского балета».

– А это долго? – Мне все же хотелось услышать хоть что-то обнадеживающее.

– Как пойдет… – выдохнул мастер и достал кнопочный «Nokia». – Ща! Погоди! – Он откашлялся. – Алло! Вить! Здорова! Здесь на Ольховской засор на пятом этаже. Второй подъезд! Красный дом помнишь? Да, он самый. Ну, чем быстрее, тем лучше. Скорость приветствуется! – Он посмотрел на меня вопросительно и подмигнул, очевидно намекая на чаевые.

Сантехник закончил разговор, нащупал в кармане зажигалку, открыл дверь и отправился на перекур. Я вышел следом.

– А вообще подобные происшествия нормальны для этого района или у меня частный случай?

– Да не, ничего особенного в твоем случае нет. Дом старый, все гнилое, стояки чугунные, внутри – шершавые, поэтому все в них застревает. Тряпки, сигаретные пачки, тампоны, огрызки… Чего только нет!

– Вы хотите сказать, что люди не соблюдают мер предосторожности?

– Людям вообще на все насрать! – констатировал сантехник. – Вот недавно случай был на «Бауманской». – Он заговорщицки перешел на шепот. – Тут по всему району в сталинках либо хостелы, либо бордели с саунами.

– Публичные дома? – блеснул я проницательностью.

– Проститутошные! – кивнул маэстро. – Так вот звонит на днях владелец одного из них к нам в службу и говорит: «У меня слив из бассейна чем-то забился, вода не стекает вовсе!» Ну, мы все, конечно, обалдели, ведь там-то слив у него напрямую, бассейн и так в подвале, ниже некуда. По идее, засора быть не должно. Ну, приехали… Посмотрели. Начали чистить слив. Вот как ты сейчас чистил…

– И?..

– И выловили три комплекта бабского белья: трусики узкие, узорчатые и бюстгальтеры с прокладками.

– С пушапом?

– Ну, поролоновые вкладки такие, чтобы сиськи больше казались.

– Вероятно, это личные вещи девиц легкого поведения? – предположил я.

– Ну да! Как же! Потом все открылось! Мужик на шестом этаже жил с любовницей, пока жена была в командировке. Девчонка постирала бельишко и развесила в ванной, а сама уехала на маникюр, а тут жена нагрянула как снег на голову, и мужик впопыхах стал уничтожать следы преступления, а поскольку спрятать в ванной все это было негде, то он изобразил приступ поноса и минут десять все это смывал, проталкивая в унитаз белье ершиком. Вниз кое-как по стояку прошло, а вот в подвале зацепилось и застряло… – Он одобрительно улыбнулся собственному рассказу и продолжил: – «Тойота» у этого мужика была большая, черная… размером с «Газель».

– «Ленд крузер»?

– Он самый! Все время на пожарную разметку ставил его. Правила нарушал. Ну, жена ему после этого случая краской весь кузов загадила. Что ни надпись, то матерное слово! Смеху было…

Претензий к мастеру у меня больше не было. За этот час я проникся к нему пониманием и определенной долей уважения. Хотелось предложить ему кофе или чего-нибудь покрепче, но он вдруг неожиданно засобирался домой:

– В общем, это… ребята скоро приедут. Я им все объяснил. У них трос восемь метров. Должно помочь. На всякий случай запиши мой номер, мало ли… Костей меня зовут.

Я понял, к чему он клонит. После записи его телефона в справочник я задал традиционный вопрос:

– Сколько я вам должен?

– Сколько не жалко! – широко произнес Константин.

Я решил, что меньше тысячи за подобное унижение предлагать стыдно, и протянул ему сложенную купюру.

– Э-э-э… Нет! Уже вечер! Клади на тумбочку!

Я выполнил требование. Хотя как были связаны вечер и нежелание брать деньги из рук, я так и не понял, но в тот момент мне было не до суеверий, и я вернулся в гостиную. В зеленом кресле сидела скучающая жена с полупустым бокалом в руке:

– Ну, как? Прочистили?

– В процессе… – приободрил ее я. – Сейчас приедет аварийка.

Через двадцать минут в нашу зажиточную квартиру зашли трое небритых мужчин в полной экипировке со светоотражателями на рукавах. Ото всех пахло водкой, и вследствие этого они были громкими и позитивными. Самый худенький из них сжимал в руке массивный восьмиметровый трос.

Команда спасателей тяжело дышала и материла крутой подъем, а старший внимательно прошелся по квартире и загадочно произнес:

– А, точно! Помню, помню эту хату… Помню!

Через пять минут Витя (его звали Виктор) вынес вердикт:

– У вас засор! – Я сдержанно кивнул. – Надо чистить! – Я кивнул отчетливее. – Ведро дайте. – Я жестом указал на ведро. – Отлично! – произнес Виктор. – А у вас только в унитазе вода стоит или где-то еще?

Сука! Такого поворота я не ожидал. Хотелось провалиться сквозь землю!

– Ладно, сейчас посмотрим. – Он прошел на кухню, открыл все источники водоснабжения и строго предупредил: – Не выключайте, пока я не скажу. Пусть льется.

Через пять минут операция по спасению профессорского унитаза вступила в решающую фазу. Виктор пропихивал трос сквозь препятствия, позитивный детина по имени Боря что-то напевал себе под нос, а тощенький Николай крутил железяку татуированными руками. Надо отметить, что делал он это настолько ловко, что мне стало стыдно за свое быстрое утомление.

Я вернулся к жене и, наполнив бокал, разом осушил его.

– Ты горячие роллы заказал? – поинтересовалась она.

– И креветки в темпуре тоже! Все, как ты любишь!

– У меня что-то от запаха аппетит пропал.

– Скоро управимся и проветрим!

Было не до сантиментов, но все же удивительная тишина за окном, хлопья пушистого снега и приветливые огоньки сталинских исполинов продолжали целительным бальзамом врачевать мою душу. Я успокаивал себя: «Все хорошо, это профессионалы высокого уровня, они собаку съели на этом, минут десять, и они закончат дело, а значит, вполне возможно, мы успеем вернуться к обсуждению последнего творения Ларса фон Триера и вытащим вечер из плоского штопора. Главное – не впадать в отчаяние».

– Блять! Не идет ни хуя! – Голос Виктора спустил меня с небес. – У вас есть телефон соседей?

Я содрогнулся и взглянул на часы: 23:15. Идти в первый же день к соседям с подобной проблемой было неловко. Я, конечно, планировал познакомиться с жильцами, но хотелось, чтобы обстоятельства были при этом несколько иными.

Я робко вышел в коридор и призадумался, но Виктор уверенно отстранил меня и произнес строго:

– Борь, спустись, проверь стояк в двести одиннадцатой квартире. Что-то застряло на ихнем уровне.

Пульс чуток успокоился, а Виктор продолжил засовывать обнаженные руки в унитазные внутренности и доставать оттуда все, что, на его взгляд, мешало нормальной работе нужника.

– Вероятно, она здесь тысячу лет накапливалась! – произнес я, глядя на очередной сгусток туалетной бумаги.

– Да какой там! Свежатина! Можете не сомневаться, это – ваших рук дело. Вы – на самом верху! К вам ничего не идет. Все – только от вас!

– Ну, надеюсь, что туалетная бумага в унитазе не криминал?

– Да как сказать… Как сказать…

Я кивал, соглашался и радовался тому, что в холодильнике у меня есть еще одна бутылка тосканского красного: когда все закончится, у меня будет возможность напиться по-настоящему и заглушить этот оскорбительный вечер!

Вдруг открылась входная дверь, и Борис впихнул в коридор хрестоматийного старца лет восьмидесяти в сильных очках и с копной серебристых волос. Он был одет в синие треники с отвисшими коленками и странную кофту времен московской Олимпиады. Сквозь увеличительные линзы старик смотрел на происходящее глазами выброшенной на берег рыбы и напоминал мумию Булата Окуджавы. Борис, загадочно улыбаясь, указал на старика рукой: вот, привел!

– Это еще что? – спросил Виктор.

– Сосед с нижней квартиры! – ответил Борис.

Движение тотчас прекратилось, и все уставились на колоритного гостя.

«Боже, неужели протекло и к ним?» – проносилось у меня в голове.

– Что случилось? – дрожащим голосом спросил старик, озираясь по сторонам.

– Ну, вообще-то, мы хотели бы у вас спросить то же самое, – начал было я, но старик не отреагировал и продолжил:

– Понимаете… У нас на чердаке расположен котел. Он очень старый. Я писал много раз, но им все равно, им наплевать. Они постоянно его задевают, хотя я их предупреждал! Даже записку прикрепил для них. Но они не читают! Они совершенно равнодушны ко всему!

– Кто они?!

– Таджики!

Я распахнул дверь, выглянул на лестничную клетку, и действительно, к стене скотчем был надежно приклеен тетрадный лист, на котором дрожащим почерком было написано: «Закроите выход на Крише!» Я вернулся в квартиру.

– Им все равно, – обреченно вздохнул дедушка. – Они лазают на чердак, чтобы счистить снег, и постоянно задевают котел. И что важно… Нужно закрывать дверь на чердак, иначе не оберешься проблем. Такое уже бывало. Раньше я следил за ними, ругался, но теперь не в силах.

– А что опасного в том, что они не закрывают чердак? – поинтересовался я.

– Холод. Перепад температур. Если его оставлять открытым, то может случиться авария и весь наш подъезд зальет кипятком. А это – катастрофа для нашего дома, ведь здесь все очень старое…

Стоп! Выдох.

Кажется, на горизонте замаячило что-то совсем неадекватное. Если естественную нужду можно справлять в ванну или на худой конец в ближайшем торговом центре, то от лавины кипятка просто так не уберечься. Я сделал усилие над собой.

– Дедушка, добрый, дорогой… Я обязательно поговорю с таджиками, мы все решим, исправим и, если хотите, будем дружить семьями, но сейчас скажите мне честно: что у вас со стояком? У вас в квартире ничего не протекает? Мы вас не затапливаем?

Старик пошатывался словно оглушенный и…я почти кричал, чтобы достучаться до его сознания.

– У нас все прекрасно! – очнулся старик. – Вода стекает хорошо. Никогда не жаловались. Вот котел это – действительно большая проблема. Это – больная точка нашего дома. А за ними нужно следить, ведь им все равно! Они – настоящие дьяволы! – Видимо, старик имел против таджиков что-то личное.

Я скрестил руки на груди, Виктор уловил мое раздражение:

– Борь, что со стояком, в натуре? Ты там раскочегарил все? Подергал?

– Внизу все нормально, – чему-то улыбался Борис.

– Тогда за каким лешим ты человека разбудил?

– Да так он сам напросился! Я почти ушел, а он поймал меня и сказал, что у него есть важная информация. Вот я и привел.

– Борь, проводи дедушку обратно и возвращайся! Ты мне нужен – держать трос! Работа серьезная.

– Уловил! – козырнул Борис и взял старика под руки: – Пойдемте, уважаемый.

Вскоре Борис вернулся без старичка и принялся за свои прямые обязанности. Они крутили «шарманку» еще минут двадцать, но внутри унитаза что-то все же мешало… Говно методично выплескивалось, промокшие тряпки пытались его сдерживать, но получалось не очень…

Я вернулся к потухшему камину, мой взгляд упал на часы, я взял мандарин и плюхнулся в кресло. Сил не осталось. Я начал аккуратно снимать кожуру и, чтобы хоть немного прийти в себя, прикрыл глаза.

– Берите ведро и налейте в него воды! Кажись, пробили! – Надо мной возвышалась фигура Бориса.

Я все сделал так, как мне сказали. Виктор нажал на спусковой рычаг унитаза и громко скомандовал:

– Ебашь!

Я вылил залпом всю воду, и она, элегантно покружившись водоворотом, исчезла в глубинах канализации ЦАО.

– Принимай работу, начальник! – произнес Виктор с чувством глубокого удовлетворения.

Через минуту я угощал аварийщиков минеральной водой и наблюдал за тем, как дотошный Виктор продолжал осмотр сантехнических устройств по всему дому. Он щупал, ковырял, снимал, выдергивал… В его руках возникали различные гофры, хомуты и колена… Я равнодушно наблюдал за ним, а он будто мантру бурчал себе под нос одну и ту же фразу: «Помню-помню эту хату. Помню».

Когда члены дружного коллектива упаковали инвентарь и сообщили диспетчеру об успешном выполнении боевой задачи, Виктор написал на бумажке свой телефон и предупредил о неминуемой замене всех патрубков и прокладок, «от которых обязательно будут проблемы». Я, в свою очередь, задал традиционный вопрос и получил на него тактичный ответ: «Сколько не жалко». Обнаружив отсутствие наличности, я стрельнул у супруги две тысячи, так как решил, что по тысяче на брата все-таки крутовато для вечера импровизаций, и тихонько всучил их Виктору:

– Послушайте, а что нам делать, если вдруг, не дай бог, у нас снова это повторится? Что вы посоветуете?

– Искать другую хату! – ответил Виктор без тени улыбки, уводя за собой команду. Он не шутил.

Часы пробили полпервого ночи. Наконец-то приехал курьер и доставил суши. Мы перекусили и ликвидировали следы незапланированного события: убрали, отмыли, оттерли, поели. На душе стало чуть лучше. Уставшие, но счастливые, мы отправились в королевскую опочивальню, где моментально провалились в сон.

Наступившее утро стало для нас невероятно жизнеутверждающим. В лучах зимнего солнца профессорская квартира заиграла новыми красками и стала похожей на пространство средневекового замка. День мы провели в полной гармонии, но вечером история с унитазом повторилось точь-в-точь.

Бумага и все, что находилось внутри, бурлило и не сливалось, а на мой вопрос в телефонную трубку Константин четко ответил: «Сразу вызывайте аварийку! Чего вы мне звоните?» И мы вызвали аварийку снова. На этот раз «команда героев» приехала далеко за полночь. Старший специалист (не Виктор) был немногословным интровертом и на мой вопрос «Что случилось?» ответил заплетающимся языком:

– У вас засор!

– Боже, какое открытие! – почти в бешенстве произнес я. – Знаете ли, это очень интересно!

– Маладой человек, поверьте, внутри нет ничего интересного! – ответил парень, который был лет на пятнадцать моложе меня. – Спокойствие, только спокойствие!

– Я спокоен, но проблема в том, что мы вчера чистили этот чертов унитаз раз пять, выгребли оттуда все, что только можно! По назначению я его использовал лишь однажды! Что могло случиться теперь?!

На мой возмущенный голос к туалету подошла жена.

Сантехник сделал знак, чтобы мы притихли. Я набрал в грудь побольше воздуха и облокотился на дверной косяк. Мы замерли. Через секунду парень вытащил из лабиринтов унитаза огромный презерватив с пупырышками, который уныло болтался в его широченных пальцах.

– Это что? – удивленно спросила супруга.

– У вас спросить надо, – ухмыльнулся сантехник.

– Но это не наше! – сурово произнес я.

– Ваше, ваше… – расплылся в улыбке интроверт.

Ситуация была идиотской. Презерватив технически никоим образом не мог принадлежать мне ни по цвету, ни по размеру! Прошлую, да и позапрошлую ночь нам было совершенно не до секса, но начинать оправдательное объяснение перед хмельным человеком было бессмысленно. Молодой парень конечно же нарисовал в своем воображении ту самую картину, которая полностью соответствовала степени его испорченности, и я невольно погрузился в философские размышления.

– Куда гондон девать?! – прервал мои размышления мастер.

– Сюда! – подставила жена мусорку.

– Скажите… – немного помедлив, спросил я. – А что мы должны сделать, чтобы больше вас никогда не вызывать?

– Бумагу туалетную в унитаз не бросайте, и будет вам счастье! – резюмировал спец и, фамильярно подмигнув, кивнул на ведро с презервативом.

Когда бригада спасателей завершила работу, я плюнул на имидж доброго барина и дал им одну тысячу на всех! В конце концов, и на эти деньги можно было неплохо нажраться! Они ушли, я закрыл дверь, а мой телефон неожиданно завибрировал.

– Алло, Андрей? Это – Миша. Я… это… извиняюсь, что поздно…

– Ничего. Мы не спим. Что вам угодно, Михаил?

– Вы там это… жгете огонь в камине?

– Время от времени…

– Можете мне выслать видос пылающего камина, а то у меня клиент не верит, что он фурычит!

– Фурычит, Миша, фурычит… Я вам все вышлю, но позже…

– О’кей! Это не к спеху!

Мы попрощались.

– Кто это?

– Риэлтор. Просил выслать ему видео пылающего камина.

– Без пятнадцати час?

– Он извинился.

– Какая непосредственность! Может, тебе стоит выслать ему видео тонущего унитаза?

– Оставь. – У меня не было сил на ругань. Я едва держался, но спать не хотелось. – Что у нас в холодильнике?

Часы показывали час ночи. На газовой плите вода быстро вскипела, и вскоре мы «уговорили» на двоих пачку пельменей, применяя для усиления вкуса тонны постного майонеза. Никогда еще этот продукт не казался нам столь вкусным. В тот миг пельмени не просто утоляли возникший голод, они помогали смириться с несовершенством этого мира и принять его таким, каков он есть.

Теперь все позади. Снимаем «эту хату» уже полгода, ноги окрепли, и на этаж мы поднимаемся гораздо легче, свет понапрасну не «жгем», воду экономим, камин без повода не используем, а с унитаза по очереди сдуваем пылинки.

В общем, живем тихо, со вкусом, как типичные представители ортодоксальной Франции, но список телефонов аварийных служб висит в нашей квартире на самом почетном месте… На всякий случай.

КОНЕЦ