Глава 13. Лариса
Конец августа, 2000 г.
– Ну что, Оля, ты уже заселилась в комнату? Родителей проводила? – спросила я её, когда мы встретились у входа в общежитие.
– Да, Лариса, заселилась. По маме с папой буду скучать, мы никогда так надолго с ними не расставались. А ты где пропадала, со своими родителями была?
Я молча кивнула, не желая вдаваться в подробности о своих перемещениях. Взяв меня под руку, Оля грустно улыбнулась уголками губ и продолжила свои душевные излияния.
– Одно радует, что вместе с тобой будем в одной комнате жить, а то вообще было бы одиноко. Ближе тебя у меня здесь никого нет, в деканате до последнего боялась, что откажут и вместе нас не заселят, – с облегчением выдохнула она, а я в душе посмеялась в очередной раз над её сентиментальностью, внешне изобразив понимание её чувств.
Вот радовалась бы, что от предков свобода, а она слёзы льёт. Мне они за лето так надоели, в том числе со своими вечными нотациями и наставлениями, загоняя в рамки и ограничивая мою свободу, что я по пальцам дни считала, когда уеду и заживу свободно от них и их тотального контроля. Какие мы всё таки с новой моей соседкой по комнате разные, вообще нет ни одной точки соприкосновения. Ну да ладно, надеюсь, проверить в деле поговорку, что противоположности притягиваются. Пока это очень скептически звучит и не вселяет абсолютно никакой надежды, что мы когда-нибудь поймём друг друга. О большем и говорить нечего, поживём-увидим, а жить нам вместе ни много ни мало целый год точно, а там посмотрим. Я вообще долго в этой дыре задерживаться не собираюсь.
Пока была дома, я всё обдумала и пришла к выводу, что делала всё беспечно. Цель моя слегка изменилась, не кардинально, конечно, но претерпела небольшие изменения. Прежде чем с кем-то встречаться, нужно досконально всё о нём узнать и метить уже не в просто любовницы или содержанки, а повыше и намного – в жёны, не размениваясь на меньшее. Согласна даже ребёнка родить, чтобы привязать его к себе покрепче, богатство и красота к этому всему само собой прилагается. Цену я себе знаю и своего добьюсь любыми способами.
Все лето я жила в страхе, что за мной придут, но всё было тихо. Через пару месяцев я успокоилась и решила, что про меня все забыли. С Олей мы регулярно созванивались всё лето, раз в неделю стабильно. Она была очень удивлена, что я решила жить в этом клоповнике, как я выражалась ранее об общаге, да и сейчас моё мнение об этом месте не поменялось, просто выхода другого нет. О себе я ей ничего толком не рассказывала, просто сказала, не вдаваясь в подробности, что жила с мужчиной, и у меня случилась любовная драма, о которой лучше меня не расспрашивать. Чем мне нравилась эта девушка, что она не лезла не в свое дело и не задавала много вопросов. Оля считала, что каждый имеет право жить так, как считает нужным, и никого никогда не осуждала. Но свое мнение на этот счёт не скрывала, всё же не одобряя такой образ жизни. Правильная до тошноты и рвотных позывов в моём организме, она вызывала у меня только тоску и смертельную скуку. В этой девушке не было биения жизни, а только всё одно и то же изо дня в день, как по графику или расписанию. Чем так жить, уж лучше совсем не рождаться! Вырваться из под родительской опеки и сидеть дома читать книгу? Только не это! Пусть книги читают и учатся такие лохушки, как Оля, а я жить хочу и на полную катушку, глубоко вдыхая полной грудью всё многообразие окружающей меня действительности.
И пока моя правильная соседка сидела и корпела над своими учебниками, общаясь с вымышленными героями, мы с Женей Михайловой знакомились с живыми и реальными парнями как за пределами общежития, так и в стенах нашей общаги. Женя – наша третья соседка, с которой нас поселили в одну комнату. Она была старше нас и училась уже на третьем курсе. В городе, где она жила, у неё был парень, но это нисколько не мешало ей заводить кавалеров на стороне и предаваться плотским утехам. Про таких говорят – девушка без отказа и комплексов. Я была не против и вовсе не осуждала, это её жизнь, но как и моя добропорядочная Оля, я не одобряла этого. У меня тоже не было комплексов, и я не зажималась, как девственница или скромница, но и спать с каждым встречным-поперечным не собиралась. Если себя и отдавать, то не просто так, а только с выгодой для себя. На данный момент у меня был всего один единственный мужчина – Владимир, после предательства которого я всё лето приходила в себя, боясь за свою жизнь.
И почему все, даже Оля, считают меня легкодоступной девицей, я не понимала. Видимо, моя раскованность и яркий внешний вид делали своё дело, складывая обо мне впечатление у людей не в мою пользу, но меняться я не собиралась. Меня во мне всё устраивало, а если кому-то не нравится, это не мои проблемы. Пусть думают, что хотят, разубеждать никого не собираюсь. Главное я знаю, что не шлюха и не дешёвка, остальное неважно. Никогда нельзя позволять чужому мнению влиять на ваш образ жизни. Нужно быть собой всегда и при любых обстоятельствах. Хорошей я никогда для всех не буду, всегда найдётся человек, которому я встану поперёк горла. Меня всю жизнь родители загоняли в какие-то рамки, говоря мне постоянно фразы: «то нельзя», «так делать не стоит», «туда не ходи», «так себя не веди». Всё надоело! Тошнит от этих правил!
Я всегда была лидером в любой компании, подбивая всех вокруг на любой кипиш, потому что не люблю застой. Только это помогало мне полноценно жить и чувствовать себя живой. Мне повезло и меня в этом моём желании всегда поддерживала Женя. Сегодня мы с ней и с парнями с шестого этажа, которые учились на историческом факультете, решили немного отметить наше заселение и знакомство. Они должны были прийти к десяти часам вечера. Я была на подъёме, моя душа жажда праздника. Если бы не эти весёлые моменты в жизни, наполняющие мою кровь адреналином, я бы угасла, как та догорающая расплавившаяся свеча, ставшая лужицей. Эти серые, безрадостные будни, без малейшего намёка на удовольствие, нагоняли на меня такое уныние, что впору было волком выть от тоски.
Нужно было немного подготовиться к сегодняшнему вечеру, а главное сказать Оле о предстоящем сабантуе, что являлось задачей самой сложной из всех существующих. По-моему она вообще не знает значения слова веселиться. Представляю, сколько сейчас вони будет, когда скажу о намечающейся гулянке. Что-что, а в восторг она явно не придёт.
Сидела моя заучка и «серая мышка» на своём извечном месте за столом и что-то писала.
– Наверное, в любви признаётся Пушкину или Толстому, – хихикнула я тихо про себя.
Приняв на себя таинственный вид, я выдохнула и направилась к ней, готовая идти в атаку и бороться с этими её пристрастиями. Для неё же стараюсь и хочу, чтобы реальным миром жила, а не этими вымышленными персонажами и писателями, которых уже и в живых-то нет давно.
– Оля, закругляйся с уроками, сейчас к нам парни с шестого этажа придут в гости, – сказала я ей и, не дожидаясь её вполне ожидаемой реакции, пошла накрывать на стол.
Я привлекла её внимание сразу. Оля с возмущённым выражением лица повернулась ко мне полубоком и начала занудным голосом верещать, что мне захотелось навсегда оглохнуть, только бы не слышать её извечные нотации.
– С какой стати они к нам придут и зачем? У нас и еды никакой нет!
Оля не выходила из своего извечного скучного образа, нисколько не меняя изо дня в день одну и туже пластинку. Реакция на наши вечеринки одна и та же: негативная и отрицательная. Вот скажите, люди добрые, ну нельзя же всю свою жизнь и свои интересы сводить к учёбе, надо и отдыхать иногда? Я начала потихоньку закипать и злиться. Вот же ханжа! Я таких ещё не встречала, как она, упрямых и твердолобых.
– Это тебе не надо, а нам с Женей очень даже надо. Они всё с собой принесут, а мы сделаем бутерброды с салом и заварим Роллтон, нормальная закуска получится. Вон истфаковцы вообще одной водой запивают и ничего.
Не пьёт, не курит, девственница, ждёт принца на белом коне, от парней шарахается, в клубы не ходит – тоска смертная. Вот как ей объяснить, что в жизни их нет этих принцев, даже в книгах их нет, если только в сказках. Смотрю на неё и думаю, что вроде бы уже не маленькая, а «розовые очки» так и не сняла. Ну ничего, жизнь всё расставит по своим местам, а я дождусь и посмотрю, как глупые надежды этой мечтательницы превращаются в пыль.
– Не хочу я с вами сидеть и видеть эти пьяные рожи! Спать лягу, – гнула Оля свою линию, но я не сдавалась, пытаясь её переубедить.
– Но про тебя спрашивали и тобой интересовались. Я не заставляю тебя ничего плохого делать, – немного смягчив свой тон, продолжила я. – Оль, не упрямься, останься с нами, посиди хоть чуть-чуть. Познакомься с кем-нибудь реальным для разнообразия, а то одни вымышленные персонажи из книг в голове.
– Да пусть хоть Ален Делон мной интересуется, ты же знаешь мне это неинтересно. Для какой цели мне с ними знакомиться, чтобы, как вы, зажиматься по всем углам? Я же вам не запрещаю и не лезу в вашу личную жизнь, и вы не лезьте в мою! Лариса, не пытайся сводничать, мне и так неплохо живётся. Что вся жизнь вокруг парней крутится что ли? У них у всех одно на уме – в койку затащить! Лучше над своим поведением задумайтесь, чем лишний раз ко мне лезть. Вот же достали куда спрятаться отсюда!
Всё это она говорила на одном дыхании, даже запыхалась бедная, доказывая мне свою точку зрения, которую я и так знала, как таблицу умножения. Ведь я же не прошу её с ними спать, а просто посидеть. Вот же зануда, как будто я сама с ними собираюсь зажиматься или заниматься сексом. Не дождутся! Я – королева, моё внимание нужно ещё заслужить, а им с их дырявыми карманами не видать Ларисы, как нового Мерседеса. Мне просто хотелось немного повеселиться и расслабиться, вот и всё.
В комнату на всех парах влетела Женя, завопив на всю комнату:
– Ооо… что за сыр бор и спор? – спросила она, схватив бутерброд с тарелки, и в спешке засунула его в рот, еле прожевав.
Видимо мы очень громко с Олей спорили, что было слышно даже в нашей секции, хотя, может быть, и за её пределами.
– Да вот Оля, как всегда, из себя недотрогу строит, – скривилась я уже в открытую, осуждая такую чрезмерную скромность.
Скоро двадцать лет, а она даже с парнями ни разу не целовалась. Какой-то прошлый век.
– Что ты себя бережешь? Для кого?
– А что, быть всем такими распутными, как вы? Это эталон, к которому нужно всем стремится? Доступность сейчас в моде? Но я не хочу быть модной, ясно вам, а хочу быть собой, и не надо на меня давить и заставлять делать то, что я не хочу. Я же тебя не принуждаю учиться, хотя именно этим мы и приехали здесь непосредственно заниматься.
Это был последний её аргумент, после которого у меня окончательно пропало желание её больше уговаривать, да и вообще видеть.
– Ладно, Лариса, оставь её в покое, что пристала к человеку. Мы же для неё шлюхи! – вставила свои пять копеек Женя, и больше я не обращала на Олю никакого внимания, сосредоточив его целиком и полностью на наших гостях…
Глава 14. Лариса
Парней было трое: двое симпатичных и плечистых и один стройный и скромный, но при этом лучший рассказчик анекдотов в мире, повествующий их с великолепным актёрским мастерством.
– Пошли как-то два охотника на медведя. Ну это, значит, идут, смеются, веселятся, – начал рассказывать очередной анекдот Игорь, – глядь, медведь. Значит, первый охотник и говорит: «я ему попаду в левое ухо, не метясь». Стреляет и промахивается. Медведь взревел и кинулся за ними, а они бежать. Взобрались они на дерево, сидят трясутся, но бравируют. Второй охотник и говорит: «видишь, он лезет к нам, но ты не бойся, я ему сейчас выстрелю в левое яйцо, оно отлетит, и он убежит». Стреляет в яйцо, оно отлетает, но медведь продолжает лезть дальше. Первый охотник говорит: «я ему сейчас выстрелю в правое яйцо, он испугается и убежит». Стреляет, яйцо отлетает, но медведь продолжает лезть дальше. И тут не выдерживает второй охотник и начинает кричать, обращаясь к первому: «Вася, Вася, в лоб стреляй, он же сюда не сношаться лезет!»
При этих словах Игорь максимально выпучил глаза, вскочил на месте и стал изображать второго охотника. Женя начала заливисто смеяться, покоренная его обаянием и харизмой. Было классно, парни были очень весёлые и интересные собеседники. Мы сидели, выпивали и слушали «Сектор газа», а ребята нас веселили и продолжали травить анекдоты и байки из своей жизни. Мы с Женей смеялись от всей души, чуть ли не катаясь по полу.
Оля ушла к себе на кровать и, отвернувшись к стене, упрямо скучала, не желая к нам присоединяться. Через некоторое время мы все разбились по парам. Я общалась со вторым нашим гостем – Михаилом, который делился своими воспоминаниями об археологичке. А Женя, уже не стесняясь, строила глазки Игорю, поминутно поправляя свои короткие рыжие волосы и прикусывая нижнюю губу, смущая этим парня и заставляя периодически отводить глаза в сторону.
Алексей – третий парень, который внешне был самый симпатичный и подкаченный, вдруг заметила я, не стремился присоединиться к нашей беседе. И тут я вспомнила, что именно он тогда Олей у меня и интересовался, причём чувствовалось, что это не простое любопытство, а он на неё конкретно запал. Краем глаза я наблюдала за ним и видела, как Алексей периодически поглядывает в сторону наших кроватей. Через несколько минут на его лице появилась решимость, он встал и пошёл в том направлении. Я сразу напряглась, с опаской поглядывая туда. Спальня и кухня были отделены друг от друга шторами, и я не видела, что там происходило, только слышала Олин возмущённый голос. И тут я подорвалась с места ей помочь и вовремя, потому что этот гад уже пытался лапать её, бесцеремонно снимая с девушки футболку. Но моя помощь не понадобилась. Эта девушка, как оказалось, сама в состоянии постоять за себя. Оттолкнув от себя этого мерзкого типа, она соскочила и рванула вон из комнаты.
– Всё, концерт окончен, пора и честь знать! – рявкнула я на них, тут же выпроводив всех троих за дверь, не обращая внимание на их возмущения.
Ну и тупое животное этот Алексей, не люблю таких наглых козлов! Взял и испортил нам всем такой чудесный вечер. Женя тоже ушла с ними, а я осталась одна в комнате лицезреть весь этот срач, который после нас остался. Сил не было даже пальцем шевелить, поэтому я решила идти по пути наименьшего сопротивления и просто завалилась спать.
Сквозь сон слышала, что вернулась Женя и не одна. Спать так хотелось после выпитого алкоголя, что я тут же закрыла вновь глаза и провалилась в сон, но ненадолго. Меня разбудил какой-то шум сверху кровати. У нас они были двухэтажные и Женина как раз находилась надо мной. Я повернула голову влево и посмотрела на Олину кровать, которая находилась напротив моей, на другой стороне стены, тут же выдохнув от облегчения, потому что там её не оказалось, видимо, где-то в другой комнате нашла место для ночлега. И слава Богу, потому что от того, что происходило наверху, даже я смутилась и покраснела. А для Оли это вообще был бы шок, тем более увидеть это воочию.
В комнате было темно, но свет от луны падал в окно, освещая всё вокруг, да и их стоны и вошканья трудно было не услышать.
Женя явно была очень пьяна, иначе не притащила бы к нам среди ночи парня трахаться, нарушив мой запрет. Кровать так ходила ходуном, что я боялась, она рухнет. Мне самой хотелось провалиться сквозь землю от стыда, хотя чему удивляться, не в коридоре же им это делать. В конце-то концов общага – место общественное, и придется терпеть этот беспредел. Но находиться под ними, в трясущейся кровати, было выше моих сил, и я переместилась на Олину свободную койку. Парочка была так увлечена друг другом, что даже не заметила мои передвижения.
Секс для меня – дело интимное, и выносить это на всеобщее обозрение не стоит ни при каких обстоятельствах. Вот Женя точно была самая настоящая шлюшка, как её ещё называть после всего этого. Иметь парня и ещё любого, кто её захочет или к ней клеится. Она вообще безотказная, «слабая на передок» девушка. Если я буду с человеком, то об изменах даже мыслить не собираюсь, отдавая всю себя без остатка.
Длилось это безобразие долго: сначала он пыхтел на ней, потом она на нём, они крутились и вертелись на этой узкой кровати туда-сюда-обратно, стоная и отпуская пошлые словечки. Как ещё не свалились оттуда, было для меня большой загадкой. Парень был явно пьян и долго не мог кончить. Смог только тогда, когда услышал её просьбу, от которой мои глаза полезли на лоб.
– Кончай в меня… да… так… кончай… – прыгая на нём, запрокинув голову назад, просила его Женя.
Издав последний протяжный стон, он наконец-то кончил. Долгое время эта парочка лежала, не шевелясь и не подавая признаков жизни, и я уже подумала, что они уснули, сама начиная провалиться в сон. Спала я чутко, поэтому сразу услышала, когда через какое-то время кто-то стал спускаться с кровати вниз. Это была Женя. В темноте чётко высвечивался её силуэт, что не оставляло сомнений, что это именно она. Девушка что-то искала, спотыкалась и периодически падала, набивая шишки и синяки на свои ноги.
Я встала и пошла в направлении выключателя, включив свет. Глазам стало больно от резкого яркого освещения, что я вынуждена была зажмуриться. Проморгавшись, я увидела Михайлову, которая стояла с закрытыми глазами и зажимала свой рот рукой. Её душили спазмы, как при рвоте. Уже не в силах терпеть, она начала рыгать прямо на пол. Я не растерялась, сразу метнув взгляд под Олину кровать, куда я кинулась со всех ног и достала тазик, тут же подставив его под Женино лицо.
Как оказалось, той нужна нянька. Без присмотра хуже ребёнка и делает что попало. Вот тебе и старшекурсница, толку только маловато. Рвало её долго и мучительно без остановки, вытягивая весь её желудок без остатка. Омерзительное зрелище, самой впору было блевать от этого запаха и вида, но я сдерживалась из последних сил. Первое, что я сделала – открыла окно, впустив свежий воздух в душное мерзкопахнущее помещение. Форточка была очень высоко, я была вынуждена вставать на стол, а потом ещё на подоконник. Старые окна открывались с трудом, и мне пришлось приложить немалые усилия для этого.
Пока шла обратно к Жене, мельком взглянула на тело, лежащее на её кровати. Это был тот парень, который травил нам анекдоты. Вот от кого от кого, но от него подобного не ожидала. С виду он был скромный, слегка застенчивый парень и мне казалось, что он вообще ещё девственник. Первое впечатление обманчиво, теперь я это точно знаю. Он лежал абсолютно голый, развалившись в позе звезды, и дрых, никого не стесняясь, и абсолютно ни на что не реагировал.
Женю всё так же вытягивало наизнанку уже через силу пустотой. Спазмы не прекращались, хотя уже было нечем. Дело плохо, и я принесла ей полный стакан воды. Она с жадностью его выпила, тут же вырвав его назад. У меня совершенно не было опыта в таком деле, но и бросить её одну я не могла. Это была кошмарная ночь, в течение которой мы не сомкнули глаз ни на минуту. Вспомнив, что у меня где-то завалялся активированный уголь, сразу напоила им Женю, попросив потерпеть и дать таблеткам немного усвоится, всосаться и собрать в себя всю отраву, которой она накачалась.
Судя по её состоянию, они пили ещё потом у парней в комнате на шестом этаже, и по всей видимости заливали в себя всё, что горит, и явно невысокого качества. Только такие выводы напрашивались, потому что здесь у нас мы выпили с ней одинаково, но я чувствовала себя нормально. Кроме сушняка во рту и дикого желания спать, меня больше ничего не беспокоило.
– Ты в порядке? – спросила я эту дурёху после того, как вырвав остатки активированного угля, желудок её вроде бы угомонился и дал передышку нам обеим.
Она кивнула, обессиленно упав на пол, не в силах принять вертикальное положение. Свернувшись калачиком, она бессвязно стонала, во всей красе демонстрируя мне залитые спермой бёдра. Вот же гадость! Прошло минут пятнадцать, за которые я успела нагреть горячего чаю и напоить эту пьянчужку, которая меры своей не знает. Вот зачем столько пить? Не понимаю. Я конечно не отказываюсь пропустить стаканчик-другой, но чтобы вот так в сисю, никогда не напивалась. Мы же девочки, нельзя ронять своё лицо, тем более в таком состоянии девушка может натворить непоправимых бед. Надеюсь, что со мной такое никогда не случится.
– Хватит валяться на полу, вставай, Женёк, – начала я поднимать её с холодного пола, а то ещё заболеет.
Наверх она точно не сможет залезть, поэтому я уложила еле живую девушку к себе на кровать, предварительно застелив ее старой простыней, чтобы не измарать постель. Другого выхода не было, да и пассажира этого обнаглевшего мне точно не вытолкать отсюда до утра. У меня самой сил нет, руки и ноги дрожали не только от усталости, но и от пережитого стресса. Сама виновата, хотела вечеринку, вот получай. Чем не повеселилась? Теперь надолго отобьет охоту парней сюда приглашать. Впервые за время нашего знакомства я согласилась с Олей, что это была плохая идея, но в этом ей никогда не признаюсь. Пусть считает меня доступной и эгоистичной стервой, престиж свой не стоит терять столько времени упорно зарабатываемый.
Укрыв Женю одеялом и этого обнаженного козла заодно, скрыв его позорное место, сама легла обессиленная спать, перед этим накрыв крышкой тазик с рвотой, чтобы не вонял. Пусть сама утром за собой убирает, и Оля в этот раз точно будет освобождена от этой мерзкой обязанности.
Я лежала на Олиной кровати, повернувшись на бок, и пыталась уснуть. Но то ли от пережитого стресса, то ли от усталости сон совсем не шёл ко мне. Я периодически поглядывала на Женю, прислушиваясь к её дыханию. Убедившись, что она точно спит крепким сном, я посмотрела в окно, наблюдая, как утренние лучи уже слегка окрасили нашу комнату своим первым светом. Завтра ещё на пары идти, вернее уже сегодня, и, судя по всему, на них я точно не попадаю. Хотя что переживать, я и не учила вовсе. Решено – никуда не иду, отосплюсь, потом уборку сделаю и сготовлю хоть разочек за все время. Я чувствовала себя виноватой перед Олей, и мне хотелось хоть немного загладить свою вину перед ней.
Все мои мысли сейчас были направлены на Тихомирову Ольгу. Где она и всё ли с ней в порядке? Жаль, что мы повздорили, сейчас мне было очень неуютно из-за этого и хотелось извиниться. Стыдно признаться, но всю работу по комнате у нас делала она. Эти обязанности почти сразу закрепились только за ней, возводя её в ранг нашей Золушки, которую мы наглым и бесцеремонным образом эксплуатировали. Я видела, как она помешана на чистоте, идеальном порядке и как ей это нравится, а главное доставляет удовольствие. А кто я такая, чтобы лишать человека таких мелких радостей жизни? Началось всё с того, что сначала мне было жалко свой маникюр, который я продолжала делать, еле сводя уже концы с концами. Деньги, которые я скопила, когда жила с Владимиром, таяли с каждым днём. Родители мне высылали, конечно, спонсорскую помощь, но их едва хватало на самое необходимое. Потом мне было просто элементарно лень, и в результате я совсем обнаглела и стала смываться из комнаты под разными предлогами. Возвращалась уже в чистую, убранную жилплощадь, где на плитке всегда стояло готовое к употреблению варево. Я видела укоризненный Олин взгляд, но всё на что меня хватало, так это пожимать плечами и обнимать её, нахваливая и благодаря за все её старания. Она сразу оттаивала, и мы тут же мирились.
По-своему я любила эту добрую и бескорыстную девушку. Я привыкла к ней и даже стала привязываться всей душой, несмотря на огромную пропасть между нами. Как говорят, если любишь человека, то готовься к тому, чтобы принять его всего, со всеми прилагающимися к нему недостатками. Так и жили бок о бок: Оля, прощая всё и заботясь о нас, а я пользуясь всеми этими благами и благодаря за это. А что, я всё делаю правильно, по крайней мере так меня учили в детстве, что если что-то дали или сделали для тебя, скажи «спасибо». Я так я и поступала…
Засыпала, успокаивая себя тем, что я всё делаю как надо, главное все живы и здоровы, а остальное решит новый день. С таким позитивным настроем я провалилась в такой необходимый моему организму сон без сновидений, решив для себя впредь хоть иногда прислушиваться к моей правильной и заботливой подруге, которая в этот раз оказалась права во всём, заставив меня немного задуматься над своим образом жизни…