Loe raamatut: «Громче всех!»

Глава 1

2003 год

Некоторые люди страшно не любят что-либо выбрасывать. Вещи могут быть старыми, некрасивыми, бесполезными и даже не служить напоминаниями о важных событиях, но всё равно напрашиваются на милость храниться в шкафу: «А вдруг я тебе пригожусь?» Я была не из таких людей. Тогда мне, правда, исполнилось всего восемнадцать, а это возраст, когда тебя так и тянет поменять свою жизнь на сто восемьдесят градусов. Но и сейчас я не наблюдаю за собой склонности хранить то, что нельзя использовать по назначению.

Я безжалостно выбрасывала всё, но лучше не становилось. За годы проживания в этой квартире, то есть всю мою сознательную и бессознательную жизнь, в комнате накопилось столько хлама, что проще было переехать, чем разобрать его. Впрочем, неплохая мысль.

Я сгребла в общую кучу и засунула обратно в ящик старенького стола бумажки и тетрадки, исписанные ещё в школе – те, которые, по словам мамы, могли в будущем пригодиться кому-нибудь из нерадивых соседских детей для шпаргалок или списывания. Поставила обратно на полку пару книжек – ничего не буду забирать. Когда-нибудь я соберу собственную библиотеку, а это всё останется у родителей, хоть и было куплено для меня. Вы спросите, что же станет с одеждой, которую также приобрели для меня. – О, этот вопрос я прорабатывала уже давно. В последнее время я покупала только то, что было бы не стыдно забрать с собой в Москву.

С Борисом Ладушкиным я познакомилась в марте. Он пришёл на выступление нашего ансамбля. Этот пожилой мужчина выглядел так презентабельно: дорогой костюм, начищенные туфли, серьёзный взгляд. Он предложил мне продюсирование – протянул смятую бумажку со своим номером телефона и адресом в Москве. Кто бы поверил появившемуся из ниоткуда мужчине, который обещал сделать маленькую девочку большой звездой? Очевидно, я. Мы сомневались очень долго, но, когда увидели Бориса Ладушкина по телевизору на музыкальной премии, мама разрешила принять его предложение. Моему счастью не было предела, ведь он ответил, что я могу приехать в любое время.

Шесть часов на поезде в душном плацкарте со старушкой, взявшей с собой только бутылку воды и батон, дедом, который всю дорогу не показывался с верхней полки, и группой непоседливых детей, без конца сновавших по вагону, – и я оказалась в Москве. Люди бегали туда-сюда, спешили. С первых же минут я ощутила на себе весь гнёт столичной суеты.

Несмотря на наш уговор, Борис не встретил меня на вокзале. На звонки и сообщения, он не отвечал, поэтому, оставив чемодан в камере хранения, я села в такси, нерусский водитель которого взял с меня втридорога, поняв, что я неместная, и поехала к Борису Ладушкину на квартиру. Жил он не в центре, но и не то чтобы на окраине. Район был обычным, ничем не примечательным даже для меня, редко выбиравшейся в настолько большие города. Я наугад позвонила в дверь без номера. Вместо мужчины в идеально сидевшем костюме я увидела потрёпанную жизнью женщину.

– Здравствуйте. Я ищу Бориса Ладушкина, – неуверенно произнесла я.

Женщина производила такое неприятное впечатление, что хотелось убежать. Первое, что пришло в голову: «Может, это не та квартира?»

– Борис здесь не живёт уже два года! – с раздражением ответила женщина и закатила глаза. – Но маленькие девочки всё равно продолжают ходить сюда, думая, что он сделает их певицами! Повзрослей! Борис давно уже никакой не продюсер: он пропил свой талант, потерял популярность, права на песни, своих подопечных и меня! Он, как сумасшедший, бредит новыми проектами, но денег у него ни копейки, и он весь в долгах! – И бывшая жена Бориса Ладушкина захлопнула дверь прямо перед моим носом.

Выйдя на улицу, я потянулась к сумке, чтобы достать телефон, но быстро передумала. Я уехала из Орла не для того, чтобы звонить маме, как только что-то пойдёт не так. Родители всё равно ничего не смогли бы сделать с моими разбитыми мечтами. Шанс, которому я и так с трудом доверилась, но который так боялась упустить, оказался несуществующим.

Я дошла до автобусной остановки и дождалась автобуса, идущего до железнодорожного вокзала. Забрав чемодан из камеры хранения, я подошла к одному из таксистов (на этот раз это был русский парень) и попросила помочь мне найти недорогую гостиницу.

Комната, которую я оплатила, была небольшой, но чистой. Я испытывала смешанные чувства, находясь в столице, не имея здесь никаких знакомых, не зная, чего точно ожидать. Домой звонить было стыдно, ведь и так не все верили, что у меня что-то получится в Москве. Я писала родителям только короткие сообщения, что у меня всё хорошо, всё идёт как надо и скоро они услышат и увидят меня. Это позволяло мне и самой на это надеяться, но на самом деле я уже начала изучать университеты Москвы, в которые могла бы подать документы. Это был мой запасной план. Плакать я себе не позволяла, хотя очень хотелось.

Однажды вечером я увидела по телевизору в холле рекламу кастинга в третий сезон реалити-шоу «Громче всех!». Этот проект стартовал два года назад. Олег Меганцев набирал таланты для своего продюсерского центра. С победителями и некоторыми участниками первого и второго сезонов он заключил контракты, и их песни зазвучали из каждого утюга.

– Мы ждём именно тебя! – говорил продюсер в коротком рекламном ролике.

– А может, и меня, – едва слышно ответила я телевизору.

Я решила принять участие в кастинге. Это был мой шанс хотя бы попытаться начать музыкальную карьеру в Москве. Конечно, я почти не верила, что можно попасть в такой проект без денег или связей, но даже не попробовать было не в моих правилах. Я отправила заявку через интернет и в назначенный день пришла к старому, но ухоженному зданию. Очередь состояла из множества ребят примерно моего возраста. Спустя несколько часов, проведённых на жаре, меня пригласили внутрь:

– Следующие десять человек! Один, два, три… – Досчитав до десяти, парень сообщил, что это были последние ребята, которых прослушают сегодня, и попросил остальных разойтись. Больше они не прослушивали. Мне повезло.

Нас провели в небольшую комнату и расставили в соответствии с отметками на полу, затем включили музыку и попросили спеть хором. Со вкусом одетая женщина лет тридцати пяти ходила между нами и прислушивалась, проверяя наши вокальные способности. Я распевалась всё утро и теперь старалась следить за техникой исполнения. В соседней комнате сидели продюсеры шоу. Смотря в экраны, они выбирали, кто из пришедших им больше нравился внешне. Меня и несколько других человек попросили отойти в сторону. Всем остальным было отказано.

– Подойдите к микрофону и представьтесь. Имя, фамилия, возраст, откуда приехали и так далее. Думаю, на кастингах не в первый раз, знаете.

Вообще-то, я впервые пошла на такой масштабный кастинг, и именно поэтому слова отскакивали у меня от зубов:

– Меня зовут Анна Реброва. Мне восемнадцать лет. Я приехала из города Орла. Я пришла, потому что мечтаю стать певицей. Я очень люблю «Громче всех!» и хочу поучаствовать в таком интересном проекте.

Меня попросили спеть ещё раз, теперь уже сольно. Учитывая свой опыт участия в музыкальных конкурсах, я выбрала русскую народную песню. Я любила исполнять композиции, в которых можно было показать всю мощь голоса.

– В следующий раз выбери что-нибудь повеселее, – сказали мне.

Это значило, что я прошла в следующий этап кастинга.

Телевизионные продюсеры, выполнявшие свою часть работы над шоу, отговаривали Олега Викторовича давать мне шанс. Им нужна была девочка-скандал, а я пела народные песни, скромно или даже зажато вела себя на кастинге. В моих глазах, как им показалось, не было необходимого для участия в реалити-шоу огня, и отнюдь не оттого, что они голубые. «Зрителю она ничем не полюбится», – утверждали сценаристы. Но Олег Викторович отстаивал свою точку зрения до конца. Его собственное продюсерское чутьё говорило обратное, он видел что-то интересное во мне.

Я успешно прошла все этапы кастинга, включая танцевальные испытания. Когда мне сообщили, что я попала в шоу, я на радостях позвонила родителям, хотела как можно скорее сообщить приятную новость.

– Мам, меня взяли в «Громче всех!», – провизжала я в трубку.

– Ага, хорошо… – сонно пробормотала мама.

Время действительно было позднее. Я выключила телефон и легла спать, но долго ворочалась, не могла уснуть. «Меня взяли в телевизионное шоу! Невероятно!», – думала я.

Глава 2

«Громче всех!» выходило в эфир с сентября по ноябрь в формате необычайно популярных тогда реалити-шоу. Все участники должны были переехать в дом, снятый для них организаторами. Кроме меня, кастинг прошли ещё четырнадцать ребят: кто-то младше, кто-то старше, кто-то по знакомству, кто-то за деньги (как бы это ни отрицали продюсеры), но были и те, кто прошёл своими силами. Камеры, находившиеся буквально повсюду, заработали с первых же минут, как мы вошли в дом и на нас надели микрофоны. Отрывки этих записей вместе с краткими сюжетами об участниках должны были показать в ознакомительном выпуске.

Для начала мы решили посмотреть наши комнаты. Всех девочек заселили в одну большую, непримечательную, будто бы голую комнату. Вдоль стен стояли дешёвые кровати, больше похожие на раскладушки. Моя находилась в самом конце помещения, прямо под одной из камер.

Соседнее место заняла коренная москвичка лет семнадцати по имени Марина. Она принадлежала к числу тех людей, которые, не задумываясь, умели достойно себя преподнести. В ней чувствовалось хорошее воспитание, стать. Говорила она связанно, одевалась со вкусом, укладывала волосы и неярко красилась. Марина не несла за собой творческий беспорядок, что было приятно, однако я бы совсем не заметила её в первый день, если бы она заняла кровать не рядом со мной. Она вела себя спокойно и отстранённо, из-за чего показалась мне неприветливой, хотя со стороны я сама вряд ли выглядела лучше. Наверное, Марине было так же некомфортно находиться в новой обстановке и компании, как и мне, и в отличие от меня она не пыталась пересилить себя и скрыть это.

Едва мы разложили вещи, нас попросили собраться в большом зале, который впоследствии мы использовали для репетиций. К нам вышла женщина, слушавшая нас на кастинге – педагог по вокалу и по совместительству глава педагогического состава «Громче всех!».

– Здравствуйте! Меня зовут Елена Ивановна. Я рада приветствовать вас в нашем доме! Среди тысяч претендентов были отобраны именно вы, и мы надеемся, что не зря приняли такое решение.

Елена Ивановна говорила спокойно и размеренно, улыбалась, как будто на самом деле была рада нас видеть.

– Ваше расписание будет состоять из ежедневных занятий с преподавателями по вокалу, танцам, актёрскому мастерству и прочим дисциплинам. Результатом занятий каждой недели будет отчётный концерт, во время которого вы сможете исполнить песни, написанные Олегом Меганцевым специально для вас, или спеть дуэтом с уже состоявшимися артистами.

Мысль о совместном выступлении с любимыми исполнителями приводила в восторг всех участников шоу, включая, конечно же, меня.

– Телефонами пользоваться запрещено, поэтому прошу их сдать. Вы будете получать их на две минуты раз в неделю.

Все по очереди сложили телефоны в коробку, стоявшую на столе.

– Подъём ранний: в семь утра каждый день. Отбой в десять вечера. Спасибо всем, увидимся на уроках вокала! – И Елена Ивановна, ещё шире улыбнувшись, ушла.

***

Заиграла музыкальная заставка проекта. Ради одной-единственной песни организаторы пригласили победителей и призёров прошлых сезонов «Громче всех!». Они выглядели такими модными, успешными, будто сошли с обложек журналов. Было видно, что их жизнь сложилась наилучшим образом после подписания контрактов с Олегом Меганцевым. На втором куплете на сцену выбегали участники нового сезона, то есть мы. Затем начинались наши собственные номера.

Меня поставили в дуэт с блондинкой Варварой – неплохо поющей, но на вид высокомерной. Варя красиво укладывала волосы и носила светло-розовую одежду. Я переживала, что на её фоне смотрелась неуместно со своим растрёпанным чёрным каре, ярко-синими тенями и нелепой полуулыбкой в конце номера.

На протяжении всех сезонов программу вела женщина из категории тех, чей возраст нельзя определить по внешнему виду. Высокой смуглой брюнетке могло быть как двадцать пять, так и пятьдесят. По характеру и манере общения она напоминала маму подростка, которая пытается казаться молодой и современной используя модные словечки, а на самом деле выглядит просто нелепо. Номера объявляла она, а неловко становилось мне, другим участникам и всем, кто смотрел «Громче всех!».

В конце отчётного концерта ведущая назвала трёх претендентов на выбывание из шоу, выбранных педагогами:

– Дима Костин!

Это был паренёк лет девятнадцати, о котором я тогда ещё не знала практически ничего.

– Влад Кривцов!

Он был братом победительницы предыдущего сезона, на него все рассчитывали.

– И третий претендент – это Аня Реброва!

Рядом с двумя высокими широкоплечими парнями оказалась маленькая хрупкая я.

– Но не переживайте, ребята, у вас есть время подготовиться к следующему концерту. Вы ещё покажете, чего сто́ите!

Если пересмотреть тот выпуск, можно заметить, какими перепуганными глазами я смотрела в камеру. Я не припоминала ни одного момента, где справилась бы с заданиями хуже других ребят, но, наверное, педагоги знали лучше. Меня чуть ли не трясло от волнения. Как стыдно было бы вылететь на первой же неделе! Снова представилась перспектива с позором вернуться домой. Меня могло спасти зрительское голосование, но я, как и многие, делала ставку на то, что люди выберут Влада Кривцова. Мне оставалось надеяться только на ребят из команды, потому что они тоже должны были проголосовать за одного из тех, кого не выбрали зрители. Если раньше я позволяла себе отмалчиваться и избегать других участников, то теперь я должна была вести себя максимально мило и дружелюбно с ними, а также с педагогами и организаторами. Но как же сильно я нервничала!

Глава 3

Помимо занятий с педагогами, у участников «Громче всех!» были ещё и бытовые обязанности. Распределить их между собой мы должны были сами. График дежурств приходилось корректировать каждую неделю, потому что участников становилось всё меньше. Парни настояли на том, чтобы никогда не готовить. Девушки согласились на это при условии, что им не придётся мыть посуду. Я это дело тоже терпеть не могла, но предупредила всех, что готовлю также плохо:

– От меня кулинарных изысков не ждите! – сказала я, когда Серёжа предложил вписать моё имя в список. Он как самый старший участник проекта взял составление расписания на себя.

– Хочешь, я тебе помогу? – предложила стоявшая рядом Марина. – Я умею готовить.

– Да! Я буду тебе очень признательна, – недолго думая, согласилась я. На кухне мне бы пригодилась любая помощь.

Мы с Мариной попросили Серёжу записать нас на дежурство в одни и те же дни – понедельник и пятницу.

– Ну-ка, попробуй, – сказала Марина и протянула мне ложку с супом.

– Мне кажется, мало соли, – ответила я.

Марина тоже попробовала, чтобы убедиться.

– Да, ты права.

– Рада стараться, если ты имела в виду помощь такого рода, когда предложила дежурить вместе. Готовка – это твоё хобби, второе после музыки?

Мне было сложно в полной мере оценить кулинарные способности Марины, потому что я не была знатоком в этих делах, но вела себя Марина на кухне как настоящая хозяйка, в то время как я старалась ничего не трогать без её ведома.

– Не совсем так, – ответила она. – Моя старшая сестра часто готовила раньше, и я думала, что, когда вырасту, тоже буду много готовить, поэтому попросила её научить меня. А когда я научилась, она от нас съехала, и выяснилось, что готовка была для неё не хобби, а обязанностью по дому, которую теперь переложили на меня.

– Марина! – На кухню зашёл Серёжа Бутаков. – Пришла твоя очередь звонить. Пойдёшь?

– Конечно! – Марина переложила в мою руку ложку, которой мешала суп, и, не сняв фартука, рванула в комнату для звонков.

– Вот кто больше всех скучает по дому, – заметил Серёжа.

– Скорее, по домашним, – поправила я. – Она из Москвы.

– Буду знать. А ты откуда?

– Из Орла. А ты?

– Вообще, из Петербурга, но уже четыре года живу в Москве.

– Приехал учиться?

– Да. Весной окончил университет. Теперь я дипломированный режиссёр.

– Интересно. Я вместо университета пошла на кастинг.

– А я пошёл на кастинг вместо работы, – усмехнулся Серёжа.

– Если я вылечу на этой неделе, то это было плохое решение, – сказала я.

Вообще, мне хотелось создавать впечатление более уверенной в себе девушки. Хотя бы для того, чтобы за меня голосовали не из жалости. Но эта фраза вырвалась сама собой.

– Да ты не вылетишь! – уверенно сказал Серёжа.

– Это твоё режиссёрское чутьё? – Я бросила на него мимолётный взгляд, а всё остальное время непонятно зачем смотрела на кастрюлю на плите, хотя знала, что с супом ничего не случится в двухминутное отсутствие Марины.

– Вроде того.

– Ань, можешь выключать огонь, – сказала Марина, входя на кухню. Две минуты её телефонного разговора истекли.

– Давай я, – предложил Серёжа. Он стоял как раз с той стороны, где находились выключатели.

– Ты решил присоединиться к нашей кулинарной команде? – спросила Марина в шутку.

– Извините, девочки, я уже присоединился к команде по мытью посуды за командой кулинаров. Решил посмотреть, что мне предстоит, – отшутился Серёжа, и, кажется, снова посмотрел на меня.

– Можно звать всех на ужин? – спросила я, прервав начавшееся после шутки молчание.

– Да, – ответила Марина, и я сразу же отправилась за другими ребятами.

Участники шоу обедали и ужинали вместе, как одна большая семья. Это было удобно и к тому же прописано в правилах. Несмотря на то что просыпались мы все в одно время (организаторы будили нас музыкальной заставкой «Громче всех!»), у нас редко выходило собраться за завтраком. Кому-то нужно было больше времени, чтобы поваляться в кровати, кому-то – чтобы принять душ и так далее. Мне ранние подъёмы были не в тягость, так что я оказывалась в ванной, а затем и на кухне раньше других.

В первой половине дня проходили занятия и репетиции, а во второй – развлечения, придуманные не столько для нас, сколько для зрителей «Громче всех!». То были разные игры, из которых мне больше нравились те, что были на логику и эрудицию, нежели те, где требовались физическая подготовка и ловкость.

Глава 4

Как и сказала ведущая, претендентам на выбывание давали возможность выступить сольно в начале следующей программы. Для записи песни мне необходимо было встретиться с музыкальным продюсером проекта.

В начале нулевых Олег Меганцев был очень известным и уважаемым человеком. Ходили слухи, что он практически заправлял всем российским шоу-бизнесом. Его имя, так или иначе, стояло рядом с именем каждого нового исполнителя. Случаи, когда артисты пытались доказать, что не имеют никакого отношения к продюсеру, тоже считаются. Меганцев пользовался серьёзным авторитетом среди коллег. Его знали абсолютно все, хотя интервью он давал редко.

И вот, этот недосягаемый мужчина сидел передо мной. Вернее, я сидела перед ним. Так как репутация шла впереди него, сложно сказать, испытывала ли я тогда что-то кроме благоговения, волнения или неверия в происходившее. Олег Викторович был совсем не похож на Бориса Ладушкина. Одевался он совершенно обычно, не как человек из высшего общества. Только глаза были скрыты за модными солнечными очками – атрибутом всех звёзд нулевых. Я уже видела Меганцева на одном из этапов кастинга, но это был первый раз, когда я могла пообщаться с ним без посторонних.

– Здравствуй, Аня, – сказал он низким хрипловатым голосом. – Как ты себя чувствуешь? Нервничаешь?

– Да, – кивнула я.

– Какие у тебя есть идеи для следующего выступления?

Я глубоко вздохнула, не зная, что сказать. Я ожидала, что Олег Викторович сам решит, что мне петь и что делать.

– Никаких? Ну ничего страшного. Зато у меня есть отличная идея, – сказал он и положил на стол листок с песней.

Я редко писала стихи, и меня иногда поражало, как легко это удавалось профессиональным композиторам.

– Я тебе напою, а потом послушаю, как ты поёшь, и решу, будешь ли ты выступать живьём.

В каждом новом сезоне «Громче всех!» живых выступлений было меньше, чем в предыдущем. Двухтысячные вошли в историю как эпоха тотального фанерного звука. Кроме того, не секрет, что не все, кого взяли в шоу, умели петь. Однако Марина всё время боролась за право выступать вживую, и я следовала её примеру, пытаясь доказать всем остальным и самой себе, что я не хуже.

Что же касается номеров с приглашёнными звёздами, там всё зависело от них. С молодыми исполнителями договориться было просто – многие из них и сами были рады только делать вид, что поют. А вот артисты старой закалки зачастую принципиально отказывались петь под фонограмму, и организаторам приходилось искать участника, который мог бы выступить с ними вживую. Чаще всего выбирали Марину Фортовую или Катю Свечину.

– И ещё одна вещь, которую я хотел тебе сказать: тебе нужно похудеть. Ты не толстая, конечно, но это не значит, что ты не выглядишь такой на экране. Сама понимаешь, камера прибавляет вес. Поэтому пару килограммов нужно скинуть, – посоветовал продюсер.

– Хорошо, – согласилась я, и мы приступили к работе над песней.

***

Поначалу никаких стилистов и визажистов на проекте не было, так что каждый выбирал одежду для выступлений сам. Ничего выдающегося из своего города в Москву в начале нулевых я, разумеется, привезти не могла. Над постановками тоже никто не работал, и каждый брал артистизмом в меру врождённых способностей.

– А сейчас выступит Анна Реброва с песней Олега Меганцева! – объявила ведущая.

Песня была лёгкой и для понимания, и для исполнения, поэтому я оказалась единственной, кому разрешили поработать живьём в том выпуске.

Для зрителей был один простой способ понять, выступал ли участник под фонограмму – обратить внимание на микрофон. Как правило, никто не пел живьём в маленькие микрофоны, которые крепились к уху, потому что это было крайне неудобно. Ушные микрофоны нам обычно давали в номерах, где мы танцевали или просто хоть как-то двигались. Иногда, особенно когда петь должны были все, организаторы умудрялись выпускать нас на сцену вообще без микрофонов, почему-то считая, что зритель не обратит на это внимание. Даже музыкальные инструменты часто не подключались – никаких проводов на заднем плане.

Организаторы шоу, Олег Викторович и педагогический состав были уверены, что телезрители проголосуют за Влада Кривцова, просто потому что он был братом победительницы предыдущего сезона. Из этого мог получиться красивый сценарий. Негласно билет в финал был уже у Влада в руках.

Но зрители на это не повелись:

– Итак, дорогие друзья, пришло время узнать, кого же выбрали зрители! А выбрали они… – ведущая выдержала паузу, чтобы всех заинтриговать. – Анну Реброву! Поздравляю, Аня!

Зал зааплодировал. Я вскочила с места. Мне полагалось произнести речь, которую я не готовила, потому что совершенно не ожидала такого исхода событий. Я подошла к микрофону и эмоционально обратилась к зрителям:

– Спасибо большое за ваши голоса! Я не ожидала, правда, но я обещаю: я вас не подведу!

Команде осталось выбрать из двух парней, кто же останется, а кто уйдёт навсегда. С большим отрывом победил Дима Костин. Это не было запланировано никем из организаторов шоу, но Влад, уходя, совсем не расстроился:

– Ну что же, наверное, Диме участие в этом проекте нужнее. Желаю всем удачи! Ребята, знайте, что вы все самые лучшие и уже многого добились, потому что не побоялись начать свой путь к успеху!

Я почувствовала такое облегчение, какое нельзя описать словами, хотя это был далеко не последний раз, когда я могла не по своей воле покинуть шоу. Со сцены я видела, как педагоги перешёптывались с Олегом Викторовичем, когда ведущая объявила результаты голосования. Видимо, оно было всё-таки честным. То, что я осталась на проекте, я считала своей маленькой победой: пройти кастинг мало, а вот не вылететь первой – это уже кое-что.

– Итак, давайте посмотрим, кто же выиграл приз за лучший номер прошлого концерта, по мнению команды. Внимание на экран! – протараторила ведущая.

В отличие от нас она могла позволить себе стилиста, но всё равно одевалась непонятно во что. В тот раз на ней была фиолетовая блузка, белые брюки на низкой посадке и огромный чёрный галстук несуразной формы, который закрывал если не грудь, то область живота почти полностью.

– И приз достаётся Марине Фортовой! Поаплодируем! Марина, выходи сюда, ко мне. Ты можешь попросить у организаторов любой подарок прямо сейчас. Чего ты хочешь?

– Я бы хотела обнять свою сестру, – ответила Марина и посмотрела на ведущую глазами, полными надежды. – Она сейчас в зале.

По словам Марины, она была совершенно домашним ребёнком, который впервые столкнулся с чем-то похожим на реалити-шоу. Она очень скучала по семье, как и они по ней: мама с сестрой по очереди ходили на наши телевизионные концерты.

– Я не могу отказать, когда меня так мило просят. Сестра Марины, поднимайтесь на сцену!

Марине нельзя было уходить из-под камер в зрительный зал. Её сестра поднялась на сцену. Их объятие стало одним из самых трогательных моментов за весь третий сезон «Громче всех!». Каждый тогда вспомнил свою семью и захотел оказаться на месте Марины.

После эфира один из организаторов подошёл к Марине, чтобы поблагодарить её за то, что она придумала, как оживить выпуск. Для них наши жизни и все переживания были просто шоу.