Tsitaadid raamatust «Заря и Северный ветер. Часть II»

Когда есть вера в идею, Ирина, разум умирает и рождается чувство – беззаветное и плотоядное. Это чувство застилает глаза, заставляет покорно следовать за голосом. Если голос прикажет защищать идею и назовёт имя отступника, яры разожгут для него погребальный костёр. Даже если этим отступником будет их вчерашний сотрапезник.

Когда вы подымаете палку, человек опускает лишь голову, но не то, что в ней. Его убеждения и чувства – непоколебимы. Насилие заставляет делать то, чего он не хочет, что даже противно его природе. Но оно не может внушить уважение или любовь, когда человек ненавидит.

Голос справедливого возмездия – самый сильный и самый гипнотический голос.

Подчас политика – это всего лишь сумма чьих-то прихотей. Миром движут человеческие страсти. Без них и мир не более чем камень.

Но знаете, Ирина, ведь в порабощённом человеке порой больше свободы, чем в его хозяине. Живого человека не так просто сломать, скажу я вам. Его можно принудить к покорности, принудить к одобрению, можно добиться от него всяческого внешнего послушания. Но ведь то всё обман

Чтобы старый порядок жил, всегда должен быть кто-то, кого отдадут на заклание.

– Да… Я и забыла, в каком мире я теперь живу. – В таком же, как и другие: не лучше, не хуже. Мир вообще уродлив и полон извращений. Любой мир, – он устало прикрыл глаза и потёр переносицу.

Все семьи ненормальны и уродливы посвоему, в большей или меньшей степени.

Отказавшись от выбора, ты сделал свой выбор. Ты примкнул к этой силе.

У женщины руки не мужем должны быть заняты, а делом.