Loe raamatut: «Время драконов»

Петра Иванкова. Рассказы

ОСКОЛКИ

Давненько это было. Деревня стояла тут варварская. И жили-были муж да жена. Хорошо жили, счастливо. Жена ждала ребенка, муж промышлял охотой. Ну, или воевал. Варвары – народ горячий, без войны тошно им, видать, было.

Так вот, пришло время бабе рожать, мучилась, бедняжка долго, но в ночь полнолуния родила сына. А днём, когда солнце стояло в зените, еще одного. Так вот, который ночью родился, был темненький такой весь – смуглый, волосы черные, глаза черные. А тот, который днём родился, был беленький – светлые волосы, глаза серые и кожа белая. Чудно, право. Так их и назвали – Черногор и Белогор.

Парни росли здоровыми, крепкими. Вот только постоянно соперничали между собой во всём. У кого друзей больше, у кого меч лучше, кого мать с отцом больше любят. И чем старше становились, тем больше отдалялись братья друг от друга. И ни уговоры матери, ни крепкие слова отца, ни мудрые беседы старейшины на них не действовали. Во всех семьях-то, где детей много было, все как-то вместе старались держаться, а эти – как дикие волчата друг на друга смотрели.

Наступил день их восемнадцатилетия.

Ночью ураган поднялся страшный, народ из дому носа не казал, ток кто-то видел, как Черногор стоял у священных камней, что за деревней были. Стоял и кричал, глядя на луну. Слов-то, конечно, никто не разобрал, но само по себе это жутко было.

А днем жара разошлась не на шутку. Солнце палило так, что всё вокруг дымилось. И на том же месте – за деревней – стоял уже Белогор и чего-то тоже кричал.

Что уж это было такое, никто не знает. Только после дня рождения братья из отчего дома ушли. Каждый себе отдельную хижину построил на разных сторонах деревни.

И повелось с того дня, как где пересекутся братья, так сразу непогода на деревню обрушивалась. То снег повалит, что белого света не видно или дождь как из ведра, иль ураган налетит.

Правда, надо сказать, что в любых сражениях братья вместе держались, спина к спине. Прикрывали друг друга. А потом снова расходились, словно незнакомы. Мать-то поначалу переживала шибко, а потом смирилась.

И вот надо ж такому случиться было – девку полюбили-то одну и ту же. Оксанка – местная красавица. Братья совсем головы из-за неё потеряли. А она, зараза, обоим улыбалась да глазки строила:

– Не могу выбрать я одного из вас – оба вы мне любы.

Ну тогда братья порешили биться насмерть, кто победит, тому Оксанка и достанется.

Вот сошлись Черногор и Белогор в чистом поле, что тут началось-то. То дождь, то снег, то буран, то жара. Тучи на небе то сойдутся, то ни облачка. Жители деревни ставни боялись открыть. День бились братья и ночь. Силы-то равные. И усталости они не чувствуют. И непогода их не берёт. Вдруг слышат крик – то Оксанка бежит и кричит:

– Не люблю я вас! Я Алешку люблю из соседней деревни!

Парни, как услышали это, так и застыли на мгновение. Только боевые инстинкты-то сработали – у одного рука дернулась, второй ответил, так и упали братья, друг друга мечами проткнув.

И сразу всё стихло. Тучи разошлись. Погода хорошая установилась. Люди из домов высыпали. Мать с отцом молча подошли.

Братьев так и сожгли вместе. А прах их запечатали в сосуд и пергаментом обернули. На том пергаменте написано: “Вместе пришли, вместе и ушли”. Сосуд с пергаментом положили в сундук, а сундук закопали среди священных камней. Вот такая вот история.

Чего ещё скажу – не надо открывать сосуд и тревожить прах братьев. Неизвестно, какие силы выпустим наружу.

ВАРВАРИОС

– Господин, а они всё воюют… Сто с лишним лет… И не надоело им… – странный маленький человек, очень похожий на мелкую собачку, сидел на подушке около трона, задумчиво подперев маленькой рукой маленькое морщинистое лицо.

– Пусть воюют… Война – это жизнь… Они будут воевать, пока буду жить я… А я – вечен!

– Странная у вас психология, господин… Война это разруха и смерть – разве не так? – Мушрок (так звали нашего маленького человечка) поглядел на своего господина и торопливо отвел глаза.

– Война не без смерти, но война даёт работу оружейникам, кузнецам и многим другим, на войне они научились ценить жизнь и на войне они научились ценить Любовь – всё то, чем так беззаботно разбрасываются они в мирной жизни! Всё то, чего они не ценят и не берегут, когда вокруг мир и покой. Мирная жизнь для них – это болото, в котором они тухнут и деградируют… И я – Варвариос – дал им возможность научиться ценить то, что действительно важно!

Варвариос встал с трона и тяжелой поступью подошел к окну.

– Монументальный мужик… – глядя на него, задумчиво прошептал Мушрок, и столько восхищения было в его шепоте.

Они были вместе столько, сколько он помнил себя.

– Мушрок… А помнишь… Маленькая страна в забытом богами краю… Горсть людишек, которые только и делали, что ели, спали и работали в огороде… Не было ненависти, но и любовь их была такая же – тихая, сонная, ленивая. Любовь лишь ради продолжения их жалкого рода. Фу! Тошнит, когда это вспоминаю! – Варвариос вздрогнул и тихо продолжал. – Я наслал на их страну драконов, но они пытались приручить их к земледелию! – Варвариос вдруг захохотал… – Идиоты! Дракона нельзя приручить! Я наслал на них троллей. Каменные монстры вообще не знали, что такое жалость, но люди целыми толпами стали собираться, чтобы дать отпор им. Но и тогда они продолжали свою никчемную мирную жизнь. И тогда я отправил к ним свою дочь, свою Немезиду… Она мастер интриг и всяких пакостей. У неё всё получилось, их протухший, гнилой мир рухнул! Мир треснул пополам. И началась война. Кровопролитная. Жестокая. Но, смотри, каких героев она дала, какие чувства, какие эмоции! Сколько баллад и поэм они написали в перерывах между боями! Вот это – настоящая жизнь. Жизнь, достойная воинов!

Голос Варвариоса звучал то тихо, то почти срывался на крик. Словно он произносил речь перед трибунами. Мушрок то дремал, то подскакивал у подножия трона.

– Господин, а ты сам-то помнишь, кто ты и откуда ты? И кто я? – Мушрок хитро улыбнулся…

По правде говоря, сам он всегда помнил Варвариоса таким, какой он и сейчас – могучий, огромный, с невероятно огромными рогами и он всегда подозревал, что в сапогах прячутся копыта, а в штанах хвост, но никогда этого не видел. Каменный торс Варвариоса всегда был обнажен, и только в самые суровые холода он надевал накидку из меха неизвестного зверя. А себя Мушрок так и помнил – маленький, волосатый… И всегда при своем господине.

– Хотел бы забыть, Мушрок, очень хотел бы забыть. Но я помню всё.

Варвариос так и стоял у окна, скрестив руки на груди, стоял и смотрел вниз. Там, внизу шла война – жизнь такая, какую он создал сам. Его замок был построен на вершине самой высокой горы, с которой как на ладони было видно всё: и столицы двух враждующих народов, и пещеры драконов, и замки. Мир, который он создал сам. Люди, там внизу, они ненавидели его, но и не представляли жизнь без него, без Варвариоса. Иногда кто-нибудь из лидеров кланов обращался к нему за помощью, советом, просьбой. И Варвариос не отказывал, помогал. Но каждый раз после ухода людей ему хотелось помыться. Смыть с себя их запах, проблемы, чтобы ничего, ничего не напоминало о той, другой жизни.

– Варварка, ты любишь меня?

Молодой юноша держал девушку за руку и смотрел в её зелёные большие глаза. Молодые люди из небольшого племени. Где-то там, на краю мира…

Жили тихо, мирно. Никого не трогали, ни во что не ввязывались. Может, где-то и была другая жизнь, но им ничего не было известно об этом.

Но сегодня вечером в его дом постучала она – старуха в боевых доспехах. Это выглядело невероятно, разум отказывался принимать это. Старая, очень-очень старая. И только чудом её тело всё еще держало доспехи. А может быть, доспехи держали тело?

– Кто ты? Откуда? – спросил Варвариос.

– Издалека… Там, где идет война. Тысячи лет. Я устала и я хочу домой… – голос старухи звучал тихо и размеренно. Словно заклинание повторяла она: «Я хочу домой…»

– Так иди домой. В чем же дело? Где твой дом?

Варвариос смотрел и не понимал, что происходит – словно туман накрыл дом и всё вокруг.

– Я не помню, где мой дом. Это было очень давно. Я была молода, красива и я любила. Но моя любовь была отвергнута. А вечером в мой дом постучал старик – воин. А потом… Потом я оказалась на войне. Война людей. Война Богов. Менялись идолы. Менялись понятия. Одни Боги уходили и им на смену приходили другие. Пришел и мой черед уйти, но я не могу уйти, не оставив замену… – на этих словах старуха, казалось, заснула.

Варвариос взял старуху на руки и занес в дом. Положил её на большом сундуке, накрыл одеялом и тихо вышел. Он спешил на свидание, к ней, к своей Варварке.

– Варварка, ты любишь меня? – спросил Варвариос, а сердце бешено билось в ожидании ответа.

– Прости… я… не… я не люблю тебя… – тихо сказала девушка и пошла прочь.

– Неееееет! – крик Варвариоса разорвал тишину ночи. – Я ненавижу этот мир! Я ненавижу этих людей! Я проклинаю день, когда узнал, что такое любовь! Я не хочу жить среди людей! Я не хочу жить на этой земле…

– А где бы ты хотел жить? Кем бы ты хотел быть? Как бы ты хотел жить? – перед ним стояла та самая старуха.

– Высоко, но не на небе, чтобы сверху смотреть, как стареют и умирают эти люди. Я не хочу быть человеком, но и зверем быть не хочу. И я хочу жить один. Вернее нет, пожалуй, ещё мой верный пёс – Мушрок. Он никогда не предаст. И я хочу жить… Вечно! – последние слова Варвариос уже прокричал, срывая голос.

– Я могу вернуть её и ты забудешь всё, что здесь было. – тихо проговорила старуха.

– Нет! Мне не нужна любовь по принуждению. Даже если я ничего этого не буду помнить.

– Да будет так! – произнесла старуха. – Да будет так! И… Спасибо тебе – ты освободил меня и я могу идти домой. Теперь я знаю, где мой дом.

С этими словами старуха превратилась в туман и растаяла.

– Если когда-нибудь устанешь, захочешь уйти, просто найди себе замену, как я нашла тебя, как когда-то меня нашел старик-воин… – донеслось с небес.

И грянул гром. И небо взорвалось молниями. Варвариос почувствовал невероятный прилив сил, словно разрывая тело, силы ворвались в него диким зверем. Голову разрывало от боли. И то ли крик, то ли рев, то ли вой вырвался из глотки Варвариоса. Мир взорвался. И наступила тишина. Варвариос провалился в спасительное беспамятство.

А очнулся уже здесь, в этом замке. На вершине высокой скалы. Рядом на кровати сидел маленький человечек, и он был ну очень похож на верного пса Варвариоса – Мушрока.

С тех пор прошло больше сотни лет и, кто знает, может когда-нибудь Варвариос и захочет уйти и тогда, спустившись на землю найдет какую-нибудь отчаявшуюся душу и передаст свой пост.

Может быть. Но пока его время не пришло.

А я почему-то думаю, что его время настанет тогда, когда воспоминания перестанут приносить боль. Вот как-то вот так.

ДАР ЛЮБВИ

Гора Царей, что так манила всех,

Не только Славу Воинам давала,

Она Любовью наделяла тех,

Кого там Смерть крылом своим достала.

За ту Любовь не страшно умереть,

Она даст силы – ты воскреснешь снова,

Чтоб о своей Любви кричать и петь,

Из пепла чувств рождаясь вновь и снова!

Говорят, что если дойти до вершины горы Царей и продержаться на ней столько, сколько нужно времени, чтобы произнести признание, в награду даётся древний манускрипт «Дар Любви». И если прочитать этот манускрипт вместе с любимым человеком, то взаимное чувство никогда не покинет эти два любящих сердца.

Это легенда живёт среди варваров и по сей день. И по сей тысячи варваров пытаются покорить гору, не многим довелось стать царем той горы, ибо нужно недюжинное здоровье, чтобы устоять под шквалом ударов. Но даже те, кто погиб, не доходя вершины, воскресали с любовью в сердце.

Даже те, кто никогда не верил в Любовь.

Я брела по лесу. Вот уже который день меня одолевали думы. С одной стороны я верила, что он любит меня – с другой стороны, я так боялась потерять его. Так боялась, что однажды наступит день, когда вместо слов «я люблю тебя», я услышу «я тебя не люблю».

Краем сознания поняла, что лес вокруг меня изменился… Что-то зловещее появилось в воздухе. Я подняла голову, огляделась… Я стояла прямо перед входом в логово Геррода.

О нём много ходило слухов, легенд. Говорили, что его прокляли за то, что убил двух влюбленных. Говорили, что согласно проклятью, он должен вырывать сердца людей и есть их, чтобы жить вечно.

Движимая необъяснимой силой, я вошла в логово. Там, в глубине, в свете всего одного факела дремало человекоподобное существо. И откуда взялось во мне столько храбрости? Я подошла и негромко кашлянула. Геррод, а это был именно он, вздрогнул, открыл глаза и окинул меня ледяным взглядом:

– Хм… Ты хоть знаешь, кто я и куда ты пришла? – тихо, шипя, произнес он.

– Знаю. Я знаю всё о тебе.

– И тебе не страшно? – в его голосе послышалось удивление.

– Страшно. Но страх потерять любимого человека гораздо сильнее. Позволь задать тебе всего один вопрос.

– Задавай… – как-то очень спокойно ответил Геррод.

– В чем секрет твоего бессмертия? – тихо спросила я.

– Ты думаешь, что бессмертие это – дар? – вдруг закричал Геррод. – Это проклятие! И я тысячи раз хотел сдохнуть. Но живу. Жизнь в наказание. Зачем тебе это?

– Не кричи. Не я тебя прокляла. – и я рассказала ему всё. Про любимого, про гору царей и про дар любви.

– Мне не нужно бессмертие без любимого. Мне нужно выжить на той горе и получить Дар – вот и всё, что мне нужно.

Геррод задумчиво смотрел на меня пару минут. Потом встал и пошел вглубь логова. Я осталась стоять и не знала, что делать дальше. Через какое-то время Геррод вернулся, держа в руке свиток.

– На, возьми, надеюсь, тебе это поможет. А теперь уходи. Уходи! Беги отсюда! Пока я не вырвал твое сердце.

Я кинулась прочь из логова.

Вечером, как обычно, поужинав с любимым, я убрала со стола посуду и стала собираться на гору.

– Девочка моя, куда ты собираешься? – спросил он.

– Я… Я скоро вернусь, не волнуйся, дорогой.

– Я лягу, отдохну. Устал очень сегодня. – сказал мой милый.

– Да, конечно. – поцеловав его на прощание, я вышла из дома.

К горе со всех сторон тянулись воины: мужчины, женщины, почти дети. Каждый хотел испытать себя. Каждый хотел хоть на мгновение ощутить великую силу любви. Я поправила своё хлипкое снаряжение, потрогала свиток, что лежал за пазухой.

«Просто разверни его, когда это будет действительно нужно!» – крикнул мне тогда вдогонку Геррод.

Последние секунды…

Три…

Два…

Один…

Ииии понеслась…

Всё завертелось, закрутилось.

Уворот.

Щит.

Снова уворот.

Я видела, как рядом падали более сильные воины, но всё ближе и ближе становилась заветная вершина. И тут, не увернувшись от нового удара, почувствовала, как земля уходит из-под ног. Из последних сил рванула из-за пазухи свиток, разворачивая его. И почувствовала себя вмиг бессмертной. И побежала, как не бегала никогда в жизни. Вот она, та самая главная вершина. Я остановилась на мгновение.

– Любимый, я здесь! Я дошла! Я так люблю тебя! Я люблю тебя! – закричала я.

И мир погрузился во тьму.

Очнулась у подножия горы. Стояла глубокая ночь. В голове вихрем пронеслись события последних часов. Я бросилась со всех ног домой.

– Ты где пропала? Я волновался. Что случилось? – любимый ждал меня у дверей дома.

– Я люблю тебя! И мы никогда, слышишь, никогда не расстанемся! – захлебываясь слезами, проговорила я.

– И я тебя люблю, – улыбаясь, произнес любимый. – так, может, расскажешь, где ты была?

– Вот… – срывающимся от волнения голосом, произнесла я, протягивая свиток.

– Что это? – удивленно спросил он.

– Посмотри сам

«Дар Любви»

Свиток [прочитать]

КОГДА ПРИХОДИТ БЕДА

Когда-то, очень давно, сюда ударила молния, словно разделяя варварский мир напополам. Молния была такой силы, что в земле образовалась глубокая трещина. И началась война между Севером и Югом. Трещину завалили камнями и засыпали землей, а война продолжается и по сей день. И ни одна из сторон не хочет уступать.

Весь варварский мир пропитался кровью. Земля, горы и даже деревья приобрели буро-красный оттенок. Кровь впитывалась в землю, стекала по тонким трещинам, как по венам, всё насыщая и насыщая её. И вот уже крови было пролито так много, что тонкие потоки достигли самого дна ущелья, с которого и началась война. ОНО проснулось. Оно чувствовало запах крови, но было ещё слишком слабо, чтобы двигаться, чтобы действовать, и тем более, чтобы вырваться наружу из этого плена.

«Кровь… кровь… больше крови…» проносилось в его голове, и кровь, словно повинуясь приказу, ускоряла бег по трещинам-венам. Оно тяжело вздохнуло, и дрожь побежала по всей варварской земле, сотрясая горы, замки, деревья и маленькие хижины.

Мальчишка убежал от своего старшего брата, который грозил его выпороть. Брат был хорошим воином, но воспитатель из него был так себе, кроме ремня, других средств не знал, а зад мальчишки был категорически против таких методов. И поэтому сегодня мальчишка просто сбежал. Он залез на высокое дерево за деревней, где у него было оборудовано убежище – именно для подобных случаев. Свернувшись клубочком на настиле из досок, мальчишка дремал.

Вдруг дерево задрожало, и хлипкое убежище стало рассыпаться и разваливаться. Мальчишка вцепился в толстую ветку дерева и испуганно стал озираться по сторонам. Со стороны Пепельной Пустыни приближалось большое облако. Оно росло на глазах, и вот уже мальчишка стал отчетливо различать силуэты зверей.

Стражник верхом на мантикоре, драконы, тролли, великаны. Всё это сборище быстро приближалось к деревне мальчишки, снося всё на своём пути. Глаза мальчика расширились от ужаса – звери так-же молча вошли в деревню и хижины затрещали, как карточные домики от дуновения ветерка. Через пару минут с деревней было покончено. Молчаливое стадо сделало разворот и снова растворилось в просторах Пепельной Пустыни.

Первая капелька крови достигла своей цели. Оно встрепенулось и жадно повело носом. Капелька крови упала на губы. Оно жадно слизнуло её языком, и новая волна дрожи пробежала по земле. «Кроооовь… еще крови… ещё…»

Тырим, глубоко задумавшись, сидел в кресле. Непонятные события последних дней напрягали. Тырим почти не спал несколько дней.

Странные вести доносились со всех концов страны. Вчера его группа не смогла убить никого из зверей – при входе в пещеру люди словно впадали в транс, а потом воины начинали ругаться между собой, забыв, зачем они сюда пришли, а великаны тем временем их били с чудовищной силой. Пришлось выводить группу из долины. То же самое произошло и в пещере тролля и в Храме Немезиды. Само собой, что о Зодиаке и Святилище даже и думать не стали. А ночью к Тыриму доставили мальчишку, который захлебываясь слезами, рассказал, что его деревню уничтожило стадо зверей. Да, было над чем подумать, но Тырим не мог найти ни одного логического объяснения происходящему.

– Милый, не помешаю? – Лара села на спинку кресла.

– Разве ты можешь помешать? – Тырим обхватил жену за талию и посадил себе на колени, – ты же у меня умница, скажи, что за чертовщина происходит в стране? Ведь должно же быть объяснение всему этому. Я воин и привык к открытому честному бою, а вся эта муть выходит за рамки моего понимания, – Тырим говорил и гладил девушку по её длинным, чёрным, как ночь, волосам. Такая хрупкая, на первый взгляд, женщина была известна стальной волей и, как говорили, обладала даром медиума и ясновидящей.

– Милый, когда беда подступает близко к порогу или когда происходят необъяснимые вещи, из глубины веков нам на помощь приходят легенды, предания, сказания и пророчества. Вот и я всю ночь, коли уж ты спал тут, в кресле, изучала старинные рукописи и манускрипты. И знаешь, что я нашла?

– И что же? – Тырим напрягся в волнении.

– Ты знаешь же, с чего началась война Севера и Юга. Знаешь, почему звери оказались в пещерах. Знаешь про молнию, что расколола небо и землю. Но в одной рукописи я нашла вот что, – Лара достала старый пергамент и начала читать, – огромное ущелье разделило Север и Юг. В трещину в земле провалились люди, животные, звери. Всё превратилось в кровавое месиво. Части тел перемешались и жуткое видение предстало перед народом – кроваво-красное чудовище с двенадцатью головами, телом дракона, лапами собак, каменной броней и верхом на этом чудовище женщина. Видение продолжалось мгновение, и потом красный туман исчез в глубинах трещины. Тогда старик Мон велел засыпать эту трещину и долго-долго читал заклинания, запечатывая землю, чтобы зло никогда не вышло наружу. Лара закончила читать и внимательно посмотрела на мужа.

– Потом я перечитала еще кучу документов. В одном из них говорится о чудовище – порождении зла и крови. Старики дали ему имя “Wicked Blood”, что означает “злая кровь”. Это существо способно управлять зверями силой мысли. И хотя всё это – только легенды, но в связи с последними событиями, я склонна думать, что на нас надвигается беда, само зло.

На Битву Героев сегодня собралось очень много народу. Воины предвкушали хороший бой, а яркое солнце посылало хорошее настроение.

Обратный отсчет: 5… 4… 3… 2… 1…

Земля задрожала под ногами более двух тысяч воинов.

Первые капли крови упали на землю, затем ещё и ещё и ещё. Капельки превратились в ручеек, который набирал силу, и к концу битвы кровь уже хлюпала под ногами выживших воинов. Кровь медленно впитывалась в землю и по трещинам-венам устремлялась туда, в глубину, повинуясь зловещему зову. С каждой каплей крови чудовище ощущало, как силы прибывают в его страшном теле. «Ещё… Ещё крови…» требовало существо, и кровь ручейками вливалась в его тело, которое, как губка, впитывало живительные потоки и росло, увеличивалось с поразительной скоростью. От каждого движения, вздоха земля дрожала и вздымалась вокруг него. Высоко над поверхностью на этом месте появился сначала небольшой холм, который рос по мере роста чудовища. Земля на холме покрылась трещинами. Старики, глядя на это диковинное зрелище говорили, что это похоже на яйцо перед рождением дракона. Иногда холм словно издавал вздох и над землей распространялся пряный запах крови. Страх сковывал людей. И всё понимали – надвигается нечто страшное.

Андриас смотрел в окно. Там, внизу его войска готовились к новой большой битве за территории. Смутное беспокойство владело им последние дни. Со всех сторон приходили известия о странном нападении зверей на мелкие селения варваров. Очевидцев в живых не оставалось, только печные трубы и разбитые жилища были немыми свидетелями страшных событий.

Вчера Андриас явился на экстренно собранный совет старейшин. Целый вечер они до хрипоты спорили, обсуждали. Потом один из старейшин по имени Искатель вдруг вспомнил, что где-то далеко в полном одиночестве живет некий старец Мон. Сколько ему лет, не знал никто, но все в один голос утверждали, что если кто и может помочь разобраться во всей этой чертовщине, то только он. Андриас отправил воинов к старику, чтобы они привезли его на совет. И теперь с нетерпением ждал их возвращения. До битвы оставалось менее получаса, когда в его покои вошел Искатель. Без предупреждения. Без стука.

– Андриас, я тут всю ночь сидел над одним документом. Там говорится о монстре, который рождается, когда переполнена чаша пролитой крови и злости среди людей. Когда раздор между народами превзошел критическую отметку. Тогда всё живое оборачивается против людей. И люди остаются наедине со своими пороками. И только всеобщее объединение перед лицом общего врага может противостоять этой силе… – Искатель говорил тихо и даже как-то грустно.

– Стоп! – перебил его Андриас. – ты предлагаешь мне заключить мир с Тыримом? – грозный голос великого полководца взвился под своды комнаты. – Ты хочешь, чтобы я пошел к нему с поклоном, прося мира?! – Андриас захохотал и продолжал уже более спокойно. – Старик, возможно и есть доля правды в твоих рукописях, но не родился еще такой зверь, которого я бы не смог убить!

– А я слышал, что сегодня ты даже мифического дракона не убил… – хитро улыбнулся Искатель.

– Я просто задумался ненадолго, а когда очнулся, то только и оставалось, что покинуть пещеру, – раздраженно произнес Андриас, – случайность, с кем не бывает.

– Ну да, и то правда, с кем не бывает. – все так же тихо и, улыбаясь, сказал Искатель. – Только, будь я на твоем месте, я бы отказался от сегодняшней битвы и сел за стол переговоров с южными лидерами.

С этими словами Искатель покинул покои упрямого полководца.

– После битвы я подумаю над твоими словами! – вслед крикнул Андриас, но Искатель уже не слышал его.

Тырим стоял, опираясь на Коготь. Поле битвы знакомое и, казалось, уже изученное до последней травинки, изменилось – прямо посередине возвышался холм. Откуда он взялся за столь короткое время – не знал никто. И сейчас Тырим прокручивал все возможные варианты его появления. Первой мыслью было, что это тактическая хитрость Андриаса – давнего и самого основного противника. Но пришлось отказаться от этой мысли – разведка бы не смогла не заметить большого количества людей.

– Лара! – позвал жену Тырим.

– Да, дорогой. – девушка, словно тень, уже стояла рядом с мужем.

– Как ты можешь объяснить это? – Тырим показал на холм.

– Может, какое-то движение земных пластов? Рядом горы. Всё возможно. Недаром же земля дрожала последние дни. – девушка пожала плечами.

– Я хочу, чтобы ты сегодня осталась дома. Ну или по крайней мере не лезла бы в бой. – ласково обняв жену за талию, Тырим наклонился и поцеловал её в шею.

– Я, конечно, категорически против, но если ты настаиваешь, то я подчиняюсь, любимый. – девушка повернулась, поцеловала мужа и пошла прочь с поля битвы. – Береги себя! – послав воздушный поцелуй, сказала Лара.

– К бою готовьсь! Ряды сомкнуть! Заходи справа от холма! Не разделяться! – Тырим отдавал последние команды, а чувство тревоги как снежный ком росло внутри него.

Андриас оглядел своё войско – всё, вроде бы, было в полном порядке. Странный холм посреди поля раздражал, но ничего уже изменить было нельзя и перенести битву в другое место – тоже.

– Заходим все вместе слева от холма! – отдал приказ Андриас. Еще раз осмотрев своё снаряжение, Андриас крепко сжал боевой топор и скомандовал: – В бой! За Север! Не посрамим отцов и дедов наших!

И войска, плотно сомкнув ряды, двинулись за своим лидером, как это было уже не раз. Только одинокая фигура Искателя осталась стоять неподвижно, с тревогой в голубых и необычайно ярких глазах, наблюдая за надвигающимся сражением. Два великих войска сошлись прямо у подножия странного холма. Началась кровопролитная битва.

Тырим искал в толпе Андриаса. «Вон он!» – краем глаза выхватив из общей массы воинов высокого, монументального лидера северных войск. И орудуя когтем, стал прорубать дорогу к давнему неприятелю. Андриас тоже уже увидел своего врага и тоже устремился к нему через бушующее море битвы.

Вот уже даже видно глаза сквозь прорези шлема. Вот враг уже на расстоянии топора. Взмах… Под ногами хлюпала кровь погибших товарищей и недругов. И в этот миг из странного холма столбом в небо повалил красный дым. В небо взметнулись комья земли и камней. Вершина холма разверзлась и на поверхность появилась голова. Потом ещё одна… и ещё… Воины, забыв о сражении, во все глаза наблюдали, как из холма наружу выбирается нечто. Увиденное не укладывалось в голове. Нереальность видения повергла в ужас даже самых бывалых вояк.

– Что за…?! – вскричал Тырим.

– Тырим, только не говори мне, что это твоя карманная собачка! – в ответ ему прокричал Андриас.

Чудовище уже полностью выбралось на поверхность и с высоты холма глядело на маленьких людишек, что с ужасом смотрели, задрав головы вверх.

– Я Злая Кроооовь! – проревело чудовище и все его двенадцать голов разразились страшным смехом. Оно сделало первый шаг, и земля содрогнулась от тяжести.

– Оружие к бою! Держать ряды! – в один голос прокричали Тырим и Андриас. И воины севера и юга, воевавшие друг против друга более ста лет, стали плечом к плечу перед общим врагом. Чудовище надвигалось на них, извергая пламя из двенадцати огромных глоток, ударами лап и хвоста круша ряды воинов.

– О, чёрт! – вдруг крикнул один из генералов, показывая назад. Тырим оглянулся и поток отборной ругани полетел над полем – со всех сторон к полю битвы приближались звери, что веками были закрыты в пещерах – драконы, великаны, тролли и даже зодиаки. Впереди чудовище, сзади зверьё, спешащее на зов крови. И посередине войско, уставшее уже от битв и сражений. Отступать некуда. Надежды таяли вместе с быстро убывающей численностью людей. Воины укрывались щитами от огня, метали в чудовище копья и топоры, но оно, казалось, только крепло и росло, питаясь кровью погибших.

– Смотрите! – раздался чей-то крик. Люди обернулись туда, куда показывал один из воинов – с востока приближалась группа людей. Вскоре уже стали различимы лица. Искатель и ещё один старейшина держали под руки высокого старца, его седая борода до пояса развевалась на ветру. За ними следовала группа южных и северных старейшин.

– Вы должны забыть распри и объединиться! – запыхавшись, прокричал старик Мон, когда они уже подошли к лидерам войск.

– Так мы это… как бы уже… – улыбаясь, проговорил Тырим.

– Ну да, я вон даже пару раз его от верной смерти спас. – показывая на Тырима, произнес Андриас.

– Эээй! Злая кровь! Посмотри сюда! – закричал, что было сил, старец Мон. И чудовище, услышав его, повернуло все свои головы на старика.

– Однажды я уже запечатал тебя и сегодня сделаю это снова! Ибо войны больше не будет! Слышишь ты, уродливое порождение зла? Не будет больше войны! Для выяснения силы нам хватит честных турниров!

С этими словами Мон развернул древние свитки и начал читать заклятия на древне-варварском языке. Остальные старейшины последовали его примеру, и нестройный хор голосов запел над полем битвы странную песнь. Воины, не знавшие слов, просто повторяли звуки, и вот уже всё войско, как один голос, пело вслед за старцем слова неведомых старинных заклятий. Наступавшие со всех сторон звери вдруг разом остановились и застыли, словно каменные изваяния. Чудовище бесновалось изо всех своих сил. Столбы огня обрушивались на щиты воинов. Но южный воин прикрывал северного, а северный подал руку упавшему южному воину. И такой дух единства и сплоченности стал разливаться над полем, что чудовище сначала замерло, а потом на глазах тысяч людей стало превращаться в красный туман.

Туман бледнел и становился прозрачнее с каждым словом заклятия. И, наконец, полностью растворился в солнечном небе. Трава прямо на глазах стала зеленеть, скрывая все следы недавнего сражения.

Тырим снял шлем и подошел к старцу: