Loe raamatut: «Непрерывность»

Font:

ISBN 978-5-0062-8457-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БЛАГОДАРНОСТЬ

Пока мы знаем, что с нами будет дальше – существует определённая непрерывность бытия. Любой разрыв (психологическая травма) способен вызвать чувство страха, паники и глубокой депрессии.

Благодарю Национальную академию дополнительного профессионального образования за полученные знания, которые помогли написать эту книгу.

⠀

Благодарю подполковника юстиции в отставке Наталию Пантелееву за консультации для повести «Наедине с собой».

НАЕДИНЕ С СОБОЙ

Она сделала то, что делают тысячи девушек, – остановила попутку. И ее жизнь окутали страх, боль и чувство вины, потому что ЭТО случилось. Что нужно сделать, чтобы справиться с посттравматическим стрессовым расстройством?

Господи, как громко стучит сердце! ОН наверняка услышит. Лера попыталась задержать дыхание, но шум в ушах и удары сердца из-за этого становились еще громче. От памятника исходил какой-то ледяной холод – несмотря на сентябрь. Так же холодно было и возле другого памятника, за которым пряталась Лера. Ей хотелось немного отодвинуться, чтобы ледяные пальцы наконец разогнулись. Но инстинкт самосохранения был против, заставляя мять босыми ногами разложенные искусственные цветы («Простите», – беззвучно прошептала Лера) и вздрагивать от любого шороха.

– Иди сюда! – раздалось злое шипение где-то слева.

Лера с огромным трудом удержалась от желания вскочить и побежать. ОН ее не видит – просто пугает. Нужно замереть, слиться с памятником или просочиться сквозь землю в могилу и переждать.

– Иди сюда, тварь! – послышалось снова, и Лера инстинктивно царапнула обломанными ногтями чью-то фотографию на памятнике.

– Я тебя все равно найду! – ОН шумно дышал, и голос передавал целую палитру испытываемой ярости.

Лере показалось, что она растворяется в памятнике. Господи, помоги! Господи, помоги! Самое главное – не начать молиться вслух. Однажды в детстве они с ребятами играли в прятки, и Лерочка не нашла лучшего решения, как спрятаться на обрыве. Там росли деревья, и можно было зацепиться за дерево и немножко повисеть. Но что-то пошло не так – она сорвалась и упала в обрыв. Лежала внизу оглушенная, испуганная и молилась. Что там бабушка говорила в трудные минуты? «Отче наш! Иже еси на небесех… Да приидет Царствие твое…» Лерочка молилась про себя, а потом внезапно осознала, что нужно это делать вслух – может, и не бог ее услышит, а ребята? И она начала читать молитву сначала тихо, а потом все громче и громче. Так ее и нашли. Отделалась тогда ушибами да испугом. Но это тогда, а сейчас…

– Вам куда? – улыбнулся водитель.

– На улицу Ленина, – улыбнулась в ответ Лера.

– Садитесь.

И Лера села в машину. Открыла дверь и села. Просто взяла и села. Конечно, она могла бы заказать такси, подождать десять минут, и никто бы ее не спрашивал «Куда?» – в приложении все указано. Но ей не хотелось ждать целых десять минут – в двадцать три года куда проще взмахнуть рукой, и в ту же секунду проблема становится решенной.

Лере показалось, что кто-то царапнул лодыжку, но не было сил даже испугаться. Что ей могут сделать мертвые, когда рядом бродит живой, в голове которого переплелись противоречащие рассудку нормального человека желания? Опустила взгляд вниз – это всего лишь искусственный цветок. Ступни покрыты порезами, но ничего не болит, а может, она просто не чувствует? Только холод.

– Я тебя сейчас найду и буду душить пятнадцать раз! Ты еще пожалеешь, что не лежишь здесь, среди своих друзей!

Господи, помоги! Господи, помоги! Господи, помоги!

– Спасибо, что остановились. – Лера всегда была вежливой девочкой.

– Людям нужно помогать, – снова улыбнулся водитель.

Лера возвращалась от подруги домой. Как воспитанная девочка, хотела отправить подруге смайлик в виде поцелуя, но телефон показал надпись «Включить режим энергосбережения». Ладно, дома отправит. Сколько раз можно напоминать самой себе – вози с собой пауэрбанк для зарядки. Но она вспоминает про него только в критических ситуациях.

– Из гостей возвращаетесь? – будто прочитал мысли водитель.

– Да, от подруги – сто лет не виделись.

– Вам не дашь сто лет, – подхватил молодой человек.

– Мне двадцать три. А подруга с седьмого класса жила в Москве и вот вернулась. Так что если умножить на годы нашей разлуки…

Лера мечтательно засмотрелась в окно. С Полиной они дружили с первого класса. Дружба началась с так себе события – в школе Лера нечаянно опрокинула воду из стаканчика на Полинкин практически законченный рисунок. Может, это и было произведение искусства – об этом больше никто не узнал, залитый рисунок покрылся разноцветными пятнами. Если бы это случилось с Лерой, она бы затопала ногами, может, даже схватила бы другой стакан и… Но Полина была другой. Вздохнула, скомкала залитый лист и достала новый. Лера была восхищена. Желание защищаться сразу пропало. Так и началась их дружба. В школе вместе сидели за партой, после школы друг у друга в гостях – пока родители не разведут по разным квартирам. В седьмом классе родители Полины приняли решение уехать в Питер – ухаживать за больной бабушкой. Лера с Полинкой обрыдались, но, как говорится, слезами горю не поможешь. Теперь они чаще держали в руках телефоны и переписывались в любую свободную минутку. Летом Лера ездила к подруге в Питер, где они часами болтали, наматывая километры по набережной – туда-обратно.

«И он меня поцеловал, представляешь?»

«А ты?»

«А я влепила ему пощечину и убежала!»

«Зачем? Он же тебе нравится!»

«Не знаю зачем. Испугалась, что все так быстро».

Лера улыбалась, глядя в окно автомобиля. Как давно это было!

– Пожалеешь, сука! – крикнул ОН.

Лера не могла поверить своему счастью – голос отдалился. Значит, ОН уходит от нее! Уходит! Господи, спасибо! Пускай ОН еще полон ярости, пускай не передумал и не боится наказания. И даже если ОН надеется еще раз ее ударить или даже убить – ОН уходит! Лера инстинктивно дотронулась до ссадины на лбу – на пальцах остались отпечатки крови. Но это были такие мелочи по сравнению со всем остальным… Со всем остальным, что ОН с ней сделал. Лера поняла, что затаила дыхание, – даже немного закружилась голова. Надо дышать. Тихонечко, беззвучно, но дышать. И не разрешать себе бежать – а так хочется вскочить и понестись к выходу: вдруг там люди?

– Неожиданно потеплело, да? – спросил водитель.

Лера оторвалась от пейзажа за окном и взглянула на собеседника. На вид лет тридцать, русский, довольно приятная внешность. Похоже, он с ней заигрывает. А почему бы и нет? У нее уже полгода не было никаких отношений, да и последние не особо считаются за полноценные. Кавалер был каким-то инертным, ничего не хотел, и приходилось едва ли не самой организовывать свидания.

– Меня Лера зовут.

Водитель взял секундную паузу.

– Игорь.

Обычно после этого начинается оживленная беседа, но Игорь замолчал. Лера тоже пожалела, что так залихватски начала знакомство. Может быть, он женат, а она тут со своими знакомствами. Лера бросила взгляд на правую руку – нет, кольца не видно.

На улице стремительно темнело. Ее мысли снова вернулись к Полине – как же хорошо, что она приехала! С тех пор как ее родители решили поработать три года в Канаде, стало совсем одиноко: работа и дом. Скрасить одиночество помогал кошачий британец Шерлок. Но и здесь вышла небольшая осечка – кот считал, что не он появился в жизни Леры, а она в его. В связи с этим милостиво позволял за собой ухаживать, но в основном предпочитал, чтобы Его Величество не беспокоили. И вдруг из Питера приехала Полина! Шерлок, отдыхай!

До дома оставалось всего несколько километров, когда Игорь вместо того, чтобы ехать прямо, повернул направо, в сторону кладбища. Лера подпрыгнула на сиденье и вцепилась в ремень безопасности:

– Игорь?

Игорь – или как там его – даже не взглянул в сторону пассажирки, лишь надавил сильнее на газ. Спокойная до этого машина начала разгоняться.

– Пожалуйста, что вы делаете? – Лера потянулась к двери, но сработала блокировка.

– Скажите что-нибудь. Пожалуйста, скажите!

Водитель на контакт не шел. Более того, сейчас это был какой-то другой человек – как будто в момент смены маршрута его кто-то заменил. От приятного впечатления не осталось и следа – на лице застыла маска, взгляд стеклянный, на обращения не реагирует. Что делать в таких ситуациях? Ударить водителя? Чем? Но даже если Лера найдет что-то тяжелее сумочки – они попадут в аварию. Что делать?! Лера прикусила губу, но боли не чувствовала, казалось, что все онемело. Внутри же сжалось от ужаса: как же так? Еще час назад она обсуждала с лучшей подругой и предстоящую премию на работе, и планируемую поездку к родителям в Канаду. И вообще, им было так радостно вместе. Это было ВСЕГО час назад! Куда они едут? Кто за рулем? Что ее ждет?

– Мы можем поговорить? – хрипло спросила Лера.

Голос сел от страха, во рту все пересохло. Но водитель не обратил внимания на девушку – как будто ее не было в машине. Он просто летел вперед со скоростью более ста километров в час, и машина со скрежетом подпрыгивала на ухабах. А может, это сон?

– Пожалуйста, остановитесь. Мы можем поговорить. Мы можем все обсудить. – Лера пыталась вспомнить, о чем говорят с маньяками в фильмах.

Знал ли водитель, что кроме него в машине еще кто-то есть? Может, у него какой-то психический приступ? Или она не первая? Почему именно кладбище? Он убьет ее? Это больно или это быстро? Можно спастись на кладбище?

Темнота окончательно накрыла город. Лера поняла, что вряд ли найдет спасителей на кладбище. На краткий миг ей стало легче от странной мысли, что кричать не нужно. Среди множества вопросов хотя бы на один нашелся ответ. И в этот момент водитель остановился.

Когда ОН повернулся к Лере, стало понятно, что ОН про нее не забыл. Старое кладбище давно никем не охранялось. И ни одной машины. Кричать бессмысленно – только злить.

– Меня ждут дома, – почему-то прошептала Лера.

Конечно, она имела в виду своего ленивого британца, который на самом деле вспомнит про хозяйку только тогда, когда миска с едой перестанет пополняться. Но все же…

– Раздевайся!

Вот, еще одна ясность. Но почему кладбище? Это было старое заброшенное кладбище на улице с не совсем уместным названием Цветочная. Но почему они здесь? Ведь все так хорошо начиналось, они даже познакомились.

– Мы можем поговорить? Ведь необязательно именно та… – Лера не успела договорить, потому что ОН за одну секунду схватил ее за волосы и ударил головой о дверь. Тогда и появилась первая ссадина.

– Тихо!

Потом ОН ударил ее по лицу – для большей ясности. Вытирая кровь, Лера начала расстегивать блузку, но пальцы не слушались.

Потом были еще пощечины. Голова ее моталась из стороны в сторону, и щеки уже не чувствовали боли. Только ощущение мерзости на опущенном сиденье автомобиля. В мозгу по кругу двигалась только одна мысль: «Как же так? Как же так? Как же так?» Разве может счастливый человек так неожиданно стать растоптанным, порванным и измаранным? Как же так? За что?

Очередная оплеуха. Лера не сопротивлялась – может, только внутри сжалась. Из-за этого было больно. ОН злился, а она ничего не могла с собой поделать – лишь зажмуривала глаза, когда ОН в очередной раз взмахивал рукой.

Как же так?

Почему именно сюда? Это было старое кладбище, которое не так давно перестало использоваться по назначению. Расти ему было некуда – с разных сторон подпирали новостройки, и власти приняли решение о закрытии. Лера слышала пару историй о вандализме, который учинили подростки, и каком-то жутком случае с найденными на кладбище частями тела. До сих пор было непонятно, действительно ли найдено расчлененное тело или это чья-то выдумка. Мама однажды призналась, что как-то в детстве они с одноклассниками договорились прийти на это кладбище ночью, но в последний момент из пятнадцати желающих осталось всего трое смельчаков, которые провели на кладбище всю ночь. Увы, мамы среди них не было, она струсила.

Промелькнула мысль нащупать телефон в кармане и нажать кнопку SOS, но куда отправится этот сигнал о помощи? Кто ее спасет? Кто ее найдет? Сколько же у нас есть возможностей: вызвать такси, настроить кнопку в телефоне, возить с собой электрошокер, а нам все некогда… Мы ждем подходящего случая. Такого, как этот?! Лера всхлипнула от своей беспомощности, неразумности, наступив на осколки счастья, которые были разбросаны повсюду.

– Пожалуйста…

– Тихо!

И снова пощечина. Лера догадалась, что ему необходимо ее бить, иначе у НЕГО ничего не получится. Псих. Больной. С ним не поговоришь и жизнь, как показывают в фильмах, не обсудишь. Надо молчать. Господи, пожалуйста! Услышь ты меня! Лера автоматически обращалась к Богу, совсем забыв, что считала себя атеисткой. Но ей больше некого было попросить – ни родителей в Канаде, ни лучшую подругу. Вот так мы и становимся верующими – в момент отчаяния не просим ни Вселенную, ни ангелов-хранителей, беззвучно шевеля губами: «Господи!» Шевелила губами и Лера, даже не понимая, чего хочет попросить: изнасилование уже состоялось. ОН терзает ее, злится, рвет белье, царапает ногтями. Они находятся на кладбище – в окружении мертвых и беспомощных. Неужели здесь все и закончится? Жить! Как хочется жить! Господи, пожалуйста!

Когда ОН начал издавать животные звуки, Лера просто наугад потянула ручку двери, и она неожиданно открылась! У нее не было ни плана, ни сил, но в одно мгновение девушка оттолкнула ногами мужчину и выпала из машины. Щебенка царапнула ноги, но Лера тут же вскочила и побежала в сторону могил. Она даже не успела подумать, что разумнее.

– Ах ты, сука! – заорал ОН, но Лера не стала оглядываться.

Она бежала по кладбищенским тропинкам и даже сбросила на ходу светлую куртку, которая была чересчур заметна в темноте.

– Вернись, тварь! – крикнул ОН, следуя за девушкой.

Его кроссовки перемалывали мелкие камешки щебенки, а Лера бежала босиком. Нет, так не пойдет. Она резко свернула и поползла на четвереньках. Высокая трава скрывала ее, но при движении выдавала.

– Я сказал, вернись! – ОН был совсем рядом и почти ее схватил.

Но споткнулся и упал.

– А-а-а-а-а!!! – зарычал, словно зверь. – Придушу!!!

Это был последний шанс, который могла использовать Лера. Она перепрыгнула через одну могильную ограду, вторую. Где только брала силы? Потом поползла. Старалась избегать высокой травы. Бесшумно передвигалась на четвереньках. Руки и ноги изодрались в кровь, разорванная блузка почти ничего не прикрывала, но расстаться с ней Лера была не в состоянии, иначе на ней останется только бюстгальтер и юбка.

Тихо… Тихо, девочка моя… Замри… Не дыши…

«Лукьянова Лариса Александровна. 09.10.1960—25.07.1990» – прочитала Лера на памятнике, за которым пряталась последние минуты или часы. Лариса Лукьянова прожила всего тридцать лет. Что с ней случилось? Почему она прожила так мало? Что оборвало ее жизнь? Болезнь? Несчастный случай? Убийца? Лера посмотрела на израненные временем цветы на могиле – свежих здесь не было. Может быть, она была прекрасной матерью? Или имела двоих замечательных деток? А может, она была одиночкой – без друзей и подруг, без родных и любимых? И не огорчилась, а обрадовалась, когда ее жизнь оборвалась в тридцать лет?

Бродить по кладбищу можно было бесконечно – разглядывать памятники, читать эпитафии и гадать о судьбах этих людей. Но все это было ни к чему. Лере хотелось сказать спасибо лишь одному человеку, которого уже более трех десятков лет не было на этом свете.

– Спасибо, Лариса! – по привычке беззвучно прошептала Лера.

Точно – она сошла с ума, раз стала благодарить покойников. Ей показалось, что начинает светать, хотя это могла быть игра со зрением. Нужно выйти к людям. Нужно обратиться в полицию. Нужно три часа пролежать в ванной и попробовать ЕГО смыть. Нужно… Лера представила, как ОН сидит в машине и ждет ее. Чтобы разделаться окончательно. Чтобы душить и приводить в чувство. Нет! Ноги онемели и окоченели. Нет, она не сможет убежать второй раз. Лера снова прижалась к памятнику забытой родными Ларисы Лукьяновой.

Когда стало по-настоящему светать, Лера приняла решение идти. К счастью, кладбище не было огорожено, и она смогла выйти не со стороны главного входа, а чуть ближе к основной трассе. Так же короткими перебежками, умоляя себя не торопиться, Лера двигалась к дороге. Несколько раз ей показалось краем глаза движение, и она снова замирала и переставала дышать. Затекшие ноги с трудом двигались, но страх толкал вперед, к свободе. Если бы некоторое время назад ей кто-то сказал, что она сможет провести ночь на кладбище, Лера покрутила бы пальцем у виска. Сегодня оказалось, что это самое безопасное для нее место. Безмолвные могилы, вычурные памятники и простые кресты стали ее спасителями. Никто не ходил в капюшоне с фонариком в руках. Никто не стонал и не скрипел. Погост спрятал ее от насильника (убийцы?).

Глядя на свои руки и ноги, Лера не представляла, как будет отмокать в ванной – все это вскроется и взорвется болью. Но иного способа отмыться от НЕГО она пока не представляла. Ничего, потерпит.

Птички так заливисто провожали Леру, что она засомневалась в своей человеческой сущности. Передвигается на четвереньках, прислушивается, принюхивается (нет ли запаха сигарет). Вставать в полный рост было очень страшно. Настолько страшно, что это получилось у Леры только с третьего раза. Ноги дрожали – и от слабости, и от страха. Прикрыв бюстгальтер разорванной блузкой, Лера вышла к дороге. Рассвет был нежным, природа медленно просыпалась, но очарования не было. И машин не было, и людей тоже. Как же хотелось, чтобы все это было сном – извращенным, тяжелым, пугающим, но все-таки сном. Увы… С каждым шагом Лера понимала, что количество шансов проснуться приближается к нулю. Слишком болит тело, слишком холодно – вид у Леры был далеко не осенний – в блузке, юбке и босиком, но другие варианты отсутствовали. Она шла по тротуару домой и радовалась только тому, что ее никто не видит.

Машина подъехала почти бесшумно – Лера не успела спрятаться в кусты. За рулем сидел молодой парень.

– Девушка, вам нужна помощь?

– Нет! – отпрянула Лера.

– Я вижу, что с вами что-то случилось. Давайте я отвезу вас в полицию!

– Нет! – Лере показалось, что она разучилась говорить.

Неужели он думает, что она сейчас сядет к нему в машину? После всего, что с ней произошло?

– Может быть, вам телефон дать, чтобы вызвать полицию?

– Нет! – Третье «нет» окончательно убедило парня, что в его помощи не нуждаются.

Отъезжал он расстроенный, явно понимая, что помощь нужна, но девушка от нее отказывается.

Лера попробовала ускорить шаг, но адреналин, поддерживающий ее силы, стремительно заканчивался. Начали болеть изрезанные ступни. Надо же, ей всегда казалось, что она очень близко живет от Полины – всего двадцать минут езды. Оказалось, что этот путь может быть разным. И очень длинным в том числе. Надо подумать о чем-то хорошем. О родителях, например. Мама и папа зарабатывают на светлое будущее в своей Канаде. Они не должны ни о чем узнать – не нужно их расстраивать, ведь все равно нельзя ничего изменить. Пускай занимаются своими IT-технологиями и не переживают за дочкины поступки. Лера вспомнила, как мама часто просила в детстве не заходить с чужими в лифт, не принимать конфеты, а лет с шестнадцати умоляла не садиться в чужие машины. Лера и в лифт заходила с чужаками – неужели будет стоять полчаса и ждать? Конфетки ела и не морщилась (ну кто откажется взять конфетку у бабушки-одуванчика?). И да, садилась иногда в попутки. Она верила людям. Люди верили ей. Где-то произошел сбой.

Сзади на секунду взвыла сирена – какой прекрасный звук. Лера все равно подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Это была машина патрульно-постовой службы, которая очень медленно ехала, как будто кралась. Может быть, тот паренек вызвал, а может, и вид самой Леры говорил о том, что помощь ей нужна немедленно. Лера остановилась. Окно в машине открылось.

– Девушка, что случилось?

– Он… Меня… – Лера пыталась подобрать слова.

Полицейские терпеливо ждали.

– Изнасилование.

Полицейский окинул ее взглядом с ног до головы и вздохнул:

– Садитесь.

В эту машину садиться было не страшно. И там было тепло.

Один из полицейских взял в руки рацию:

– Экипаж 1311, вызываем дежурную часть.

– Дежурная часть на связи, – прохрипело в ответ.

Полицейский обернулся к Лере:

– Будем искать?

Лера кивнула.

– Поедете с нами?

Она в ужасе отрицательно замотала головой.

– У нас изнасилование. Старое городское кладбище на Цветочной, – сообщил по рации сотрудник ППС. – Необходимо подкрепление. Потерпевшая с нами. Вызывайте СОГ на место происшествия.

– Вас понял, – протрещала рация.

Лере показалось, что прошло совсем мало времени. Полицейский спрашивал про место происшествия, приметы преступника. Девушке очень хотелось помочь. Она вспоминала цвет волос и глаз этого Игоря. А может, были особые приметы? Не знает. Во что одет? По-моему, рубашка или свитер. Точно, свитер крупной вязки – когда он наклонился над ней, она вспомнила витиеватый вязаный узор.

– Ориентируйте все наряды полиции на поиск преступника. Он может передвигаться на автомобиле. – Полицейский посмотрел на Леру.

Что она должна сделать? Сказать марку машины? Но она не разбирается в машинах!

Рядом коротко взвыла вторая машина ППС, и Лере предложили пересесть, чтобы направиться в дежурную часть.

– Или все-таки с нами? – еще раз спросил полицейский.

Она снова затрясла головой, инстинктивно обхватив себя за плечи. Будто обняла.

Больше всего на свете Лере хотелось помыться, но она понимала, что это должно подождать. Ее истерзанное тело – это улики. Нужно потерпеть. Нужно зажмуриться, окаменеть и потерпеть.

– Пишите заявление, – сказал молоденький полицейский, когда они приехали в участок.

Потом посмотрел на Леру и принес ей кружку с горячим чаем. Лера вцепилась в кружку и не могла разжать пальцы.

– Что писать?

– Я, такая-то, в такой-то день и такое время – дальше обо всем, что с вами произошло, – подсказал сотрудник.

– Игорь, захвати дело Смирновой! – крикнул ему коллега, и Лера отпрянула от чашки с чаем, как от отравы, услышав ненавистное имя.

Надо взять себя в руки, надо написать заявление, и тогда ее отпустят домой в душ.

«Лера, соберись!» – уговаривала она себя и наконец взяла в руки ручку.

«Я, Кудецкая Валерия Олеговна, 25 сентября 2022 года возвращалась от подруги домой. Остановила попутную машину, водитель представился Игорем. На развилке дорог улиц Новая и Староземельная водитель неожиданно свернул в сторону кладбища». На моменте, когда ей пришлось описывать сексуальное насилие, Лера впала в ступор. Она не понимала – какими словами это делать. Это же не рассказ. Сухие фразы застревали в горле, а художественный оборот был неуместен.

– Я не могу! – взмолилась Лера.

Полицейский, которого звали Игорем, подошел ближе. По-свойски сказал:

– Вы пишите, как было. Как будто стоите и смотрите на это со стороны.

– Со стороны?

Как можно посмотреть на изнасилование со стороны? Отойти от машины и наблюдать, как тебя терзают? С блокнотом в руках фиксировать пощечины, отмечать движения, записывать ругательства. С другой стороны, что ей еще мог посоветовать полицейский? Разве есть на свете такие слова, которые могут сейчас успокоить и все изменить? Только одно: она просто не должна была садиться в попутку. Она сама виновата…

После пытки написания заявления Леру проводили в другой кабинет для составления фоторобота.

– Рост преступника. Выше вас, ниже вас, одинакового роста? – Первый же вопрос поставил Леру в тупик.

Они же не выходили из машины, не стояли рядом. Они…

– Опишите овал лица, – попросил эксперт.

Какой овал? Она была в ужасе, она не любовалась им!

А потом была форма бровей, разрез глаз, цвет глаз, скулы, нос, предполагаемые шрамы.

«У него был звериный оскал! Можно на компьютере показать зверя?!» – хотелось закричать Лере.

На самом деле составление фоторобота занимает от пятнадцати минут до полутора часов. Но человеку, который находится в крайне стрессовой ситуации, это может показаться вечностью. Лера думала: когда же это все закончится? Вопрос риторический – ее ждала еще масса процедур. Лера допустила маленькую – нет, крошечную мысль, что она могла бы сбежать с самого начала и сейчас лежала бы в ванной. Но тогда ЕГО никто не стал бы искать: сколько бы еще девушек сели в машину? А если им не удастся сбежать?.. Лера снова тряхнула головой – надо собраться. Надо сосредоточиться. Надо обнаружить второе дыхание, а может быть, третье или пятое.

После составления фоторобота (с экрана компьютера на Леру смотрел ОН) ее проводили в новый кабинет, где сотрудник полиции выдал талон-уведомление о том, что заявление принято.

– Теперь нужно провести медицинское освидетельствование.

– Здесь? – Лера растерянно оглядела кабинет.

Хотя что она как маленькая. Наверное, в здании имеется штатный гинеколог.

– Мы поедем в женскую консультацию. Собирайтесь. – При последних словах полицейский неуверенно окинул взглядом порванную блузку и босые ноги потерпевшей. Другой коллега, будто прочитав мысли, протянул чью-то почти зимнюю куртку. Может быть, местная, а может, кто-то оставил. Лера не стала сопротивляться и прикрыла одеждой разорванную блузку.

В этой консультации один раз Лера даже была – пару лет назад. Но сегодня врач ждала не только Леру – возле кабинетов сидели пациенты. Это было ужасно. Лера стояла босиком, завернувшись в куртку на два размера больше, и каждый из присутствующих понимал, почему она здесь. На нее уставились десятки пар глаз, пока один из сотрудников полиции разговаривал с заведующей в кабинете. Однажды в пятом классе мальчишки украли у Леры сменную обувь, и она гордо пошла домой в туфельках по снегу. По дороге на нее обращали внимание люди, но Лера была настолько горда тем, что не стала рыдать в гардеробе, а решила ситуацию по-своему, что никто даже и не думал предлагать ей помощь. Только одна сердобольная бабушка спросила: «Дочка, а ты чего раздетая?»

Сейчас Лере никто не мог предложить помощь – даже если бы и захотел. Женщины отводили глаза, в то же время пытаясь жадно ее разглядеть. Она была в беде. Это понимал каждый присутствующий в женской консультации человек. Сегодня они пришли сюда с нарушением менструального цикла, женскими болячками и запланированной беременностью. У них все было хорошо – у кого-то очень хорошо, у кого-то относительно. А у Леры все было по-другому. Вот вчера так же, как у них. И вчера она бы тоже с трудом отводила взгляд от девочки, которая стоит с босыми ногами, испачканными кровью, на лбу рана, под носом запекшаяся кровь. Она бы гадала – что именно случилось с бедняжкой? Как долго ее мучили? Это был один человек? Или их было несколько? С другой стороны, можно было и юбку подлиннее надеть. И вообще непонятно – как все произошло. Согласилась покататься с ребятами, а потом «Извините, я домой»? С чужими нужно быть настороже. Узнай человека поближе, а уже потом соглашайся заглянуть к нему в гости. Или лучше настаивай на гостинице – так безопаснее. Или… Лера вздрогнула: о чем она думает? Смотрит на себя со стороны, да еще раздает советы? Слава богу, открылась дверь, и полицейский предложил зайти в кабинет, оставшись снаружи.

В кабинете было светло и чисто. Настолько светло, что Лера зажмурилась.

– Здравствуйте. Раздевайтесь, проходите на кресло, – попросила врач, не глядя на девушку.

Раздеться было несложно. А вот размещение на кресле добавило неприятных ощущений. Все болело. Боль, затаившись, словно мышка, теперь высунула свой любопытный носик.

– Попробуйте расслабиться, – попросила врач, по-прежнему не глядя Лере в глаза.

Ну да, она, наверное, не знает – сочувствовать пострадавшей или злорадствовать. Может, вышла бедняжка за хлебом, а ее в машину? Или, наоборот, сама виновата – не туда пошла, не тогда, когда нужно, не так была одета, не так себя вела.

Расслабиться у Леры не получалось. Она очень хотела помочь доктору, чтобы это все быстрее закончилось. Но оно болело, щипало. От прикосновений пальцев в перчатках Лера вздрагивала, сжималась. Гинеколог была терпелива и спокойна.

– Я беру биоматериал. Потерпите еще немножко.

Биоматериал? Да. Биоматериал этого ублюдка. Когда ЕГО поймают – уже не отвертеться. Лера попробовала еще раз помочь доктору. «Лерочка, ты в безопасности. Расслабься, детка». От слова «расслабься» повеяло такой пошлятиной, что сработал обратный эффект.

– Вам необходимо посетить СПИД-центр и пройти профилактику ВИЧ. Желательно не откладывать.

– СПИД-центр? – Лера даже не думала в этом ключе.

– Да, – подтвердила доктор. – А также необходимо пройти профилактику венерических заболеваний и через месяц сделать повторные анализы.

– Венерические… – словно эхо повторила Лера.

Ей уже не хотелось ничего спрашивать.

– Да, венерические. Я сейчас возьму необходимые анализы, но через месяц необходимо повторить. И еще…

Господи, что еще?!

– Вам необходимо сейчас учесть момент возможной нежелательной беременности. На экстренную контрацепцию есть максимум сто двадцать часов. Лучше не превышать семидесяти часов.

– Беременность? Ой…

Врач к такой реакции привыкла. Иногда она даже возникает у тех, кто живет половой жизнью и очень удивляется, что от этого может наступить беременность. Что уж говорить о девочках, которых изнасиловали, – от обилия информации они теряются и пугаются. Хорошо, когда разум, выбравшись из-под одеяла страха, помогает все это пройти. Не махнуть рукой. Не спрятаться в раковине.

– Эскапел, Постинор, Регулон… – диктовала гинеколог.

– Это таблетки?

– Это таблетки, которые нужно как можно быстрее принять после незащищенного полового акта. Не все сразу, конечно. Купите что-нибудь одно.

Когда? Когда все это закончится? Когда она сможет помыться – это то, о чем Лера мечтала последние несколько часов. Помыться и уснуть на сутки. Но теперь надо идти в аптеку. Чтобы не дай бог от этого… Чтобы не дай бог.

Когда Лера вышла из кабинета гинеколога, полицейские сказали, что теперь нужно ехать в следственный комитет.

– Куда? Следственный комитет? – Лере казалось, что все силы закончились еще час назад.

– Дела об изнасиловании рассматриваются в следственном комитете, – подтвердил полицейский.

Как будто она должна об этом знать! Как при варке борща нужно добавить свеклу или томатную пасту. А если тебя изнасиловали – это же сразу в следственный комитет! Однако нашлось местечко и для хороших новостей: на месте происшествия найдена сумочка с телефоном и ключами от квартиры.

Tasuta katkend on lõppenud.