Хранитель

6.1.

Когда Любе исполнилось двадцать лет, умер ее отец от болезни, которую так и не смогли вылечить врачи. Андрей почти год угасал на глазах. В тот день, когда ему назначили уколы морфина, Рита судорожно вздохнула и приложила пальцы к губам.

– Назад дороги нет, – прошептала она Саше.

Он и сам это понимал. Видел. А еще видел Любу. Девушка удивительно стойко держалась. Она продолжала работать, учила новенького Хранителя, без конца ездила с отцом по больницам, стучалась в двери врачей и тех, кто мог бы помочь с лечением. И продолжала холодно, сквозь зубы разговаривать с Сашей.

В день, когда Андрей умер у себя дома во сне, Саша почувствовал неладное. Он проснулся утром от неясной тревоги в груди, поднялся с постели тихонько, чтобы не разбудить Риту, оделся и вышел из квартиры.

Его гнало чувство.

Поднявшись на четвертый этаж, Саша прошел в самый конец, к квартире Андрея и замер. Он не понимал, что делает здесь, но был уверен, что корень его тревоги находится за дверью. Собравшись с силами, позвонил в звонок.

Дверь ему открыла Люба. Она была белее снега, под глазами залегли черные тени, сухие бледные губы краснели трещинами, а кудри превратились в неясное темное гнездо.

– Папа умер, – прошептала она.

Шагнув вперед, девушка уткнулась лбом ему в грудь и зарыдала. Громко, протяжно, доставая до самой души. Он зажмурился, крепко обнял ее за плечи и прижался щекой к макушке. Нечего было говорить, да и незачем. Эта ее боль, а он здесь, чтобы разделить это, принять хоть немного удар на себя.

Потому что все еще любил ее. Она оставалась его маленькой сестренкой.

Потом были люди, сожаления, грустные слова, траур, похороны, венки, соболезнования, поминальный вечер…

Она простила его, подпустила к себе. Он не отходил ни на шаг, всюду сопровождал ее, говорил за нее, защищал ее, заставлял есть и спать, не пускал на работу, забрал жить к себе.

Несмотря на прошлую ревность, Люба достаточно быстро нашла общий язык с Ритой. В этом была огромная заслуга Сашиной ученицы. Рита легко и быстро сходилась с любыми людьми, даже умудрялась улаживать за долю секунды зарождающийся конфликт между Земными и Небесными на работе. Девушки быстро подружились. Маленькая, угловатая, худенькая ученица стала хорошей подругой осиротевшей малышке.

– Прости меня, – произнесла Люба в один из вечеров. – Я была глупая, сама не знаю, что на меня нашло.

Саша улыбнулся. Они сидели в его квартире, в комнате, которую временно занимала Люба.

– Наговорила глупостей, три года тебя игнорировала. Я вижу, что вы стали очень сильным тандемом. Радостно за вас…

– Все хорошо, – кивнул он. – Я не злюсь, я все понимаю.

Она тепло улыбнулась ему, отпила горячий чай из тонкой кружки с красным узором из вишенок.

А потом вдруг взялась за работу еще упорнее, чем до этого. И заменила отца на посту.

Саша тянул с предложением руки и сердца. Его ничего не останавливало, кроме собственного страха. Он даже не знал, чего именно боится. Хотел жениться, хотел создать семью именно с этой девушкой, но каждый раз, когда он собирался сказать ей об этом, его парализовало.

Он берег ее, защищал, не отпускал одну.

– Ты знаешь, что нельзя давать другому Хранителю энергию для защиты? – спросила как- то Люба, когда они встретились на задании.

Для Саши отдать свою энергию Рите стало нормальным, само собой разумеющимся. Он уже даже не задумывался над тем, чтобы поступать по- другому. Это неоднократно спасало его уже напарницу от нападения Небесных. Щит выходил настолько мощным, что любые попытки разбить его заканчивались полным крахом. Когда совсем недавно они встретились с одним из самых сильных Небесных и попытались защитить от него умирающую девушку, именно это действие не дало им провалить задание. Саша по привычке дал Рите свою энергию, которую девушка использовала для постановки щита. Пока Саша выяснял отношения с Небесным, Рита держала оборону. Хранитель попытался извернуться и пробить защиту вместе с напарником. Рита удержала щит, который даже не дрогнул. Замешательства Небесных хватило, чтобы Саша смог оттеснить их, добежать до таксофона в десяти метрах и вызвать скорую помощь.

– Это помогает, – возразил он.

– Иногда, – кивнула Люба. – Но если делать это постоянно, она разучится защищаться самостоятельно.

Они наблюдали, как Рита и ученик Любы направляют девушку.

– Щит, который она ставит с моей помощью, не смогли пробить даже Вася с учеником, – возразил Саша.

– Что будет, если она пойдет одна?

Он не ответил, поджав губы. Потому что Люба была права. Потому что он даже не представлял, какой у Риты щит без него.

– Прими во внимание тот факт, что она остается посредственным Хранителем без тебя.

Саша хотел бы посмотреть на нее недовольно, но сдержался. Здесь она тоже была права.

– Ты начинаешь ее душить своей заботой. Она не ребенок. Ей нужно учиться быть самостоятельной. Ты считаешь ее сильной, равной мне, но она слаба без тебя. Ты сильный. А, соединив твою и ее силу, вы становитесь непобедимы. Но это не ее заслуга, а твоя. Ты равен мне.

Он все- таки повернулся к ней. Но Люба наблюдала за учеником, который в нерешительности заламывал руки, пытаясь сделать шаг к девушке, которую нужно было толкнуть на перемены.

– Ты слушаешь меня? – спросила Люба. – Дай ей быть самостоятельной!

– Ты когда такая взрослая стала? – недовольно спросил Саша. – Вчера же еще в школе училась.

Люба скорчила рожицу и отвернулась. Ее ученик брел ни с чем, следом радостная спешила Рита. Они справились.

7.

Кирилл все- таки обменял книгу по теории на современную. Она оказалась в два раза тоньше, написана понятным языком и содержала кучу примечаний от автора, а на некоторых страницах Алиса обнаружила карандашные заметки других Хранителей. Прочитав облегченную версию, она поняла, почему Кирилл сразу потащил ее на практику: разобраться в работе Небесных, изучая лишь теорию, было слишком трудно, слишком много нюансов. Чего Алиса никак не могла запомнить, это градацию душ: понимающие, не верящие, отказывающиеся. Оказалось, что не всякая душа знает пора ей покинуть тело или нет. Это должен определить Небесный. Если тело спасти невозможно, душу необходимо проводить. Алиса подумала, не пользуются ли этим правилом Небесные регулярно. Согласно книге, поставить щит и поговорить с душой – не самое сложное. Труднее убедить не верящую в свою смерть душу, успокоить и вытащить из нее информацию о том, окончен ли ее земной путь.

Ко всему прочему, дочитав книгу до середины, Алиса выяснила, что ее тренировки недостаточны. Нужно больше. В два, в три раза больше тренироваться, если она хочет стать действительно хорошим Хранителем.

В дни, когда они никуда не ходили, девушка находила себе укромное место в Хранилище или во дворе и тренировалась в одиночестве. Ставила щит и слушала голоса до головной боли. Искала те чувства, с которыми защита получалась всегда. И всегда ее что- то отвлекало. Удерживать радость в душе и сосредотачиваться на голосах было практически невозможно. Она снова и снова разбирала ситуацию с водителем маршрутки, когда щит не просто получился, но удерживался ею без особых усилий, и никак не могла найти причину. Словно не хватало одного кусочка мозаики.

– Ставишь щит?

К ней подсел Гриша, когда Алиса тренировалась во дворе. Девушка вздрогнула и уронила защиту, расстроенно глянула на Хранителя. Она боковым зрением видела, что он шел совершенно в другую сторону, но заметив ее, резко сменил направление.

– Пытаюсь.

– И как?

– Да никак!

Она зло хлопнула себя по коленям, схватилась за голову и тяжело вздохнула. С самого утра у нее ничего не получалось, так еще и он пришел мешать ей.

– Как только мне кажется, что у меня все получается, постоянно сбиваюсь! Хочу сосредоточиться, а никак!

– Фишка в том, чтобы не сосредотачиваться, – пожал плечами Гриша, словно об этом знали даже дети.

Она бросила на него недовольный взгляд. И без него ребусов хватало.

– Никто не станет спрашивать, успела ты сосредоточиться или нет, хватит тебе сейчас сил удержать щит или нужно еще подождать. Особенно Небесные. Они атакуют до того, как ты начнешь концентрироваться. Просто ставь щит, не задумываясь. И быстро. Быстрота – вот, что тебе сейчас надо тренировать.

Видимо, на ее лице было написано все, что она думает о Грише, потому что он вмиг стал серьезным.

– Когда с душой в контакт входишь, все мысли выкидываешь, да?

– Да.

– А если вокруг тебя бегают люди и орут? Выкинешь и это?

– Отвлечься надо…

– Теоретики! – проворчал Хранитель, всплеснув руками. – Теория – пустой звук! Никогда практика с теорией не совпадает. Что это?

Он бесцеремонно выдернул из ее рук книгу и изучил обложку.

– Выкинь и забудь, – посоветовал он. – Там слишком мудрено все написано. Эта информация нужна тебе только для общего понимания, но оно и так придет с практикой, а сейчас только мозги забиваешь.

– Да что ты предлагаешь?!

Алиса посмотрела на него. Растерянность граничила со злостью. Потому что каждый раз, когда кто- то из компании Артура появлялся рядом, они первым делом разносили методы обучения Кирилла в пух и прах. С другой стороны, их методы были яснее и проще…

– Иди сюда.

Гриша поднялся, протянул ей руку. Алиса неуверенно покосилась на раскрытую ладонь, все еще вспоминая слова Кирилла о нем.

– Я не буду тебя соблазнять, – усмехнулся Гриша. – На десять минут перестану быть этим… как там меня Кирилл назвал? Бабником?

– Я не говорила, что он так тебя назвал!

– У тебя на лице написано. Вставай!

Она нехотя поднялась. Пришлось задирать голову, чтобы видеть его глаза.

– Встань ровно, закрой глаза, слушай мой голос и отвечай.

Алиса зажмурилась. На плечи ей опустились тяжелые ладони, она замерла и напряглась.

– Расслабься. Мне не интересно тебя щупать, но я так чувствую твою энергетику лучше. Ты должна просто поставить щит, поняла? Все эти любовь, радость, счастье – для новичков, которые только учатся и им надо как- то объяснить, откуда берется щит и чем питается. Ты же не один раз уже вызывала его, поняла, как он выглядит, как работает, как ощущается. Механика изучена и усвоена. Успела у себя в голове разглядеть щит?

– Ну… он прозрачный, золотистый….

– Не говори ничего! Ты знаешь, какой он, как появляется и как защищает тебя. Теперь просто ставь его. Вспомни, какой он и ставь.

Алиса по привычке пыталась найти хоть одну крупицу счастья в душе, но присутствие Гриши заставляло ее напрячься и следить за его движениями. Парень снял ладони с ее плеч, обошел и сложил руки на груди.

– Видишь, я еще не Небесный, а ты уже не справляешься. Что ты ищешь у себя в голове? Радость? Тяжело найти радость, когда стоишь над трупом, да?

Ее передернуло. Гриша многозначительно посмотрел на нее, словно знал, куда водил ее Кирилл.

– Пробуй. Ощути щит. Поставь его. Вообще ни о чем не думай! Смотри на меня и пробуй.

Алиса поджала губы.

– Не злись.

– Да ты что, мысли мои читаешь?!

– Еще нет.

Они уставились друг на друга. Алиса раздраженно, Гриша с доброй усмешкой, словно на младшую сестру.

– Не уйду, пока не попробуешь.

Она зло выдохнула, подняла глаза к небу, повела плечами. Если она попробует, может быть, он уйдет быстрее. Алиса сосредоточилась на своем щите. Прозрачный золотистый шар, медленно кружащийся вокруг нее, достаточно плотный, но в то же время хрупкий, как тонкое стекло.

– Представила? – спросил Гриша. – Поставь его на себя.

Сначала. Начать сначала. Прозрачный золотистый шар, медленно кружащийся вокруг нее. Со щитом она чувствует себя в безопасности, словно он, и вправду, защищает ее. Ей спокойнее, когда он есть.

Защита возникла сама собой. Без теплых воспоминаний, без поиска счастливого момента. Теплая волна скользнула по коже, и чувство надежности вытеснило из груди злость и неуверенность. Алиса глянула на Гришу, тот улыбался.

– Получилось! – воскликнула она.

– Молодец, – кивнул он. – Теперь всегда так делай. Просто ставь щит. Не всегда будут ситуации, в которых ты найдешь хорошие события.

– Только… – она не была уверена, что хочет спрашивать именно его, но решилась. – Я все равно не понимаю, зачем он нужен. Да, в книге написано, чтобы астрал не атаковал, а как я пойму, что он атакует?

– Не только астрал. Любой Хранитель может разбить чужой щит. Мы делаем это, когда нужно помешать Небесным проводить душу, к примеру. Я покажу. Ставь щит.

Он отошел подальше. Ей понадобилось немного времени, чтобы выставить защиту. Гриша сосредоточился, глянул на нее, ухмыльнулся. Алису словно ударили в грудь невидимые руки. Чувство защищенности исчезло, оставив место пустоте и холоду.

– Что это? – удивленно спросила она.

– Энергетическая атака. Так атакуем мы, так же атакует астрал. Ты еще этому научишься, но позже. Сейчас ты должна научиться очень быстро ставить щит и держать так, чтобы его не пробили. Зная, как это работает, ты можешь защищаться. Как только почувствуешь атаку, не пугайся, а представляй, как твой щит становится сильнее, поглощает энергию и крепнет.

– Научи меня атаковать!

Гриша улыбнулся, покачал головой:

– Позже. Это отдельный большой урок, перед которым тебе еще многое надо узнать. Сначала хорошо ставь щит, договорились?

Она расстроенно кивнула. Парень подошел, похлопал ее по плечу, заставив колени подогнуться.

– Всему научишься со временем, не переживай. Еще будешь других учить.

Он подмигнул ей и пошел прочь.

Алиса тренировалась до тех пор, пока не пришел Кирилл и не позвал ее на ужин. Она тут же продемонстрировала ему щит и попросила научить атаковать.

– Откуда ты про атаки узнала?

– Гриша показал! Как ставить щит без хороших воспоминаний и атаку. Научи! Ну, пожалуйста!

– Рано еще. А Гришу слушай поменьше. Пренебрежение энергиями тебя запутает. Начнешь ставить щит из злости – сожжешь себя в какой- нибудь онкологии. Учись держать любовь внутри! И прекрати слушать их!

Алиса расстроенно опустила голову и поплелась за наставником. Ужинали они в молчании. После Кирилл позвал ее прогуляться. Она брела следом молча, виновато опустив голову.

– Слышишь что- нибудь? – спросил наставник без обиды в голосе.

Они бродили по соседнему району, застроенному одинаковыми многоэтажками с облицовкой из мелких квадратиков плитки. Зажигались фонари, насыщенный сиреневый закат опускался на город.

Алиса прислушалась, покачала головой.

– А если постараться?

Она сосредоточилась.

«Прошу!»

– Кто- то зовет.

Кирилл кивнул и ускорил шаг.

«Где ты?»

«Машина! Меня собьет машина!»

«Веди меня!»

«Я прямо на остановке!»

– На остановке! – повторила Алиса.

– Вижу, вижу, идем.

Они почти бегом добрались до перекрестка. Подойдя к остановке, Алиса искала девушку, которая звала ее.

– Поставь щит! – прошипел Кирилл.

– Что? Зачем?

– Быстро!

Алиса растерялась, не с первого раза, но вызвала защиту так, как научил ее Гриша. Он оказался прав: она бы ни за что сейчас не нашла в себе ни грамма счастья, оглядываясь по сторонам и пытаясь выяснить причину, по которой Кирилл ее торопил.

«Я здесь!»

Она столкнулась глазами с девушкой. Та не выглядела как человек, которому нужна помочь, но в ее взгляде сквозила безысходность, ожидание чего- то ужасного. Кирилл крутил головой, разглядывая всех, кто был на остановке.

– Ее нужно отвести в сторону, – произнес наставник.

– А как…

– Думай! Как отвести девушку? Импровизируй, как я тебя учил!

Он нервничал, бегал глазами, оглядывался, хмурился. Алисе передалось это. Она судорожно соображала, девушка отвернулась, оглядела дорогу в ожидании автобуса. Нужно действовать! Но, почему Кирилл так напряжен? Непривычнее всего видеть наставника в таком хмуром, нервном состоянии. Он казался ей всегда собранным и готовым к любому происшествию, а потому право нервничать и ошибаться Алиса оставляла только за собой.

– Девушка! – позвала Алиса, сорвавшись с места.

Незнакомка оглянулась, удивленно подняла темные брови, нервно поправила выбившиеся из пучка черные волосы. Как будто чувствовала что- то.

– Да?

– Скажите… – ученица выдумывала на ходу. – Мне надо попасть… в торговый центр! Я… да, я заблудилась!

Непонятно, кто из них больше нервничал сейчас.

– А, да… – пробормотала она. – Он там…

Девушка неопределенно махнула в сторону новостроек, но с места не сдвинулась. Алису начинало трясти, потому что непоправимое могло случиться с минуты на минуту. Еще и щит то и дело исчезал, приходилось отвлекаться, мысли путались.

– Там? Не понимаю…. Вон там?

Алиса отошла в сторону и показала совершенно в другом направлении, отвлеклась на щит, вернулась к незнакомке.

– Смотрите…

Девушка вздохнула и подошла к ней, вытянула руку с бежевым маникюром вперед и произнесла:

– Пойдете через дворы, выйдете к дороге, потом свернете налево и еще один квартал. Там будет торговый центр.

Краем глаза Алиса заметила, как мимо Кирилла прошел парень, грубо пихнул его плечом, толкнул рядом стоящего мужчину и поспешил прочь. Наставник задумчиво разглядывал нецензурно выражающегося мужчину, которого толкнули, поджал губы и отвернулся так, словно предал его.

– Можно перейти дорогу и сесть на автобус, – продолжала девушка. – Сто сороковой едет прямо туда, только он уже ушел…

Алиса поправила щит, отошла еще дальше, выглянула на дорогу.

– А там не он?

Девушка вздохнула, но последовала за ней, выглянула следом, прищурилась, покачала головой.

– Нет, это сто семидесятый.

– Ох, да. Простите, плохо вижу… Наверное я…

Она осеклась. Неизвестно откуда взявшаяся черная иномарка вылетела на тротуар под оглушительный визг тормозов, проехала там, где только что стояла девушка и с глухим ударом сбила мужчину, который не переставал ругаться на толкнувшего его парня.

Дыхание перехватило. Алисе показалось, что она теряет сознание. Ее собеседница побледнела и затряслась, отступила назад, уперлась спиной в фонарный столб. К ним подскочил Кирилл, подхватил ученицу под локоть и потащил прочь.

– Быстро! Уходим! – зашипел он, больно сжимая пальцы на локте.

– Но… он же…

– Уходим, я сказал!

Кирилл быстро оглянулся через плечо, еще крепче сжал ее руку, потянул сильнее.

– Нам нужно помочь! – сопротивлялась Алиса, путаясь в ногах. – Почему ты не помог ему?!

Истерика зарождалась внутри, участилось дыхание, сердце бешено колотилось.

– Почему?!

Кирилл остановился, развернул ее к себе и посмотрел холодным злым взглядом. Алиса съежилась, тяжело дыша. Похоже, ей придется разделить право нервничать с Кириллом.

– Ты не поняла, что ли?! Это был Небесный! Тот мужик должен был попасть под машину!

– Но…

– Нет никаких «но!» Мы пришли спасти только девушку! Он пришел толкнуть мужика под машину!

– Почему?

У нее наворачивались слезы, щит пропал, когда машина вылетела на тротуар. Волнение и страх клубились в груди. Беспомощность, необходимость спасти, холодные глаза наставника…

– Потому что! Работа такая! Познакомилась с еще одним Небесным, поздравляю!

– Он умрет?

– Нет, не умрет!

Кирилл ходил мимо нее взад- вперед, пытаясь взять себя в руки, что ему удавалось крайне плохо.

– Там был еще один Небесный. Он поговорит с ним, может быть. Не знаю! Может, не поговорит, может, мужик и сам поймет, что заигрался. Это не наша работа!

– Но мы же… наполовину Небесные…

– Я видел этого мужика еще, когда мы шли. И видел, что Небесных аж трое по его душу. Ты не слышала его?

Алиса поджала губы и замотала головой. Еще чуть- чуть и она расплачется. Как школьница, получившая внезапную тройку за контрольную.

– Не страшно…. Наша задача была спасти девушку. Ты ее спасла, молодец! Я и не собирался отвлекать твое внимание на второго.

– Но тот мужчина… просто ждал автобус…

– Просто ждал автобус… – кивнул Кирилл и шумно выдохнул. – Просто попал под машину. Так надо!

– Но…

– Мы не боги! – воскликнул наставник, махнув рукой. – Небесные поспособствовали этому! Так надо! Он заигрался! Мы орудие! Мы не судьба!

Алиса виновато опустила голову, поджала губы, изо всех сил сдерживая слезы.

– Я не хочу быть орудием…

– А ты думала, все весело? Прибежала, спасла девочку и ты герой? Ничего подобного! Ты – серый кардинал! Смирись!

Она старалась не плакать, но предательские слезы застилали глаза. Боль и обида душили ее. Сейчас хотелось сорваться, все бросить и уйти. К маме. И больше не заниматься этим никогда.

Кирилл смотрел в сторону, сжимая кулаки.

– Наша работа не лучше и не хуже других. Вопроса морали здесь нет. Если ты услышала, что надо помочь, надо пойти и помочь. А если услышала, что надо толкнуть под машину, надо засунуть свою доброту куда подальше, пойти и толкнуть. Кажется, делаешь хуже? Нет. Лучше!

– А можно не толкать?

– Если позвали Небесного, значит, по- другому человек не понял. Пропустил все хорошие знаки, намеки и прямые указки судьбы. Люди вообще не понимают, когда с ними по- хорошему. Как их учить? Думаешь, до Небесных с ним Земные не работали? Ставлю всю зарплату, что работали! Он должен уволиться со своей работы, она высасывает все силы из него, мешает жить. Только и делает, что протирает штаны, забыв, что вокруг течет жизнь. Без него течет!

– А если не уволится?

– Значит, жизнь ударит его еще раз. Еще сильнее. Потом еще сильнее. В конце концов, его уволят. Скорее всего. Если не заболеет какой- нибудь неизлечимой болезнью и не кинется в панике наверстывать все, что упустил за эту жизнь. Только будет поздно, а наверстывание будет похожим на припадок. С ним уже говорили устами друзей, потом жена ушла, потому что ему было не до нее, даже на похороны к отцу не приехал! Сдавал проект! Мама его одна совсем, помощи просит, а он ей деньги шлет. А что одинокой матери деньги, когда хочется сына увидеть? Ему пора остановиться! Полежит со сломанной ногой в больнице, подумает обо всем. Если верно понял, сделает все правильно…

Алиса смотрела на него исподлобья, надеясь, что он не заметит ее слез. Истерика отступала, так и не случившись. Нервная дрожь улеглась.

– Прости, – наконец, произнес Кирилл, опустил плечи и покачал головой. – Я вспылил сильно. Нужно было тебя и от Небесных укрыть, и работу показать, и не сильно шокировать аварией. Извини…

Он притянул ее к себе, обнял за плечи и положил подбородок на макушку.

– Они не должны были меня видеть…

– Они и не видели. Ты хорошо удержала щит, хоть он и спал пару раз.

Весь следующий день они бродили по городу. Алиса тренировалась ставить щит и искать одновременно. После обеда она сильно вымоталась, голова гудела, ноги болели.

Оказывается, если человек через десять лет потеряет ребенка, это может случиться, потому что сегодня он разбил свой телефон.

– Ему не дозвонится девушка, – рассказывал Кирилл. – Это убедит ее, что ему все равно. Даже когда он покажет ей телефон, она уже не поменяет свое решение. Они расстанутся, он запьет, потеряет работу, друзей. В конце концов, когда здесь держаться будет не за что, он бросит все и уедет к отцу на другой конец страны. Там он познакомится с женщиной и от скуки начнет с ней сближаться, у них закрутится роман, она забеременеет. Придется жениться. Отношения будут так себе, поэтому пить он начнет еще больше. Ребенок вырастет зажатым, ненужным: отец алкоголик, мать вечно на работе, злая и неласковая. В тринадцать лет погибнет в уличной драке.

– То есть, это случится, потому что он телефон разбил? – уточнила Алиса недоверчиво.

– Да. В будущем будет еще несколько событий, которые могут подтолкнуть его к этому варианту, но там или другие Хранители будут рядом, или ему хватит сил ничего не потерять, или ситуация сама выровняется.

– Я тоже хочу так видеть!

– Научишься. Меня- то с детства учили, – кивнул Кирилл. – Одному работать было нельзя, вот я сидел дома и смотрел, смотрел, смотрел.

Алиса насупилась, ничего не ответила. Если бы Александр не упек их с мамой подальше от Хранилища, она бы все умела. Неужели, и вправду, не было шансов оставить их здесь, под защитой?

– Я устала, – призналась Алиса. – Ноги гудят ужасно!

– Ладно, я тоже устал. Пойдем, успеем к ужину.

Он подал ей руку, на которую девушка тут же оперлась и облегченно вздохнула.

Вернувшись домой, Алиса первый делом залезла в душ и долго стояла под струями теплой воды. Ей казалось, что в голове гудит рой пчел: она слышала сотни голосов, гул улицы, музыку, детские крики. Все тело пульсировало, желудок крутило от голода.

За ужином она съела две порции пюре с подливой, осушила две кружки чая и не отказалась от печенья. Кирилл наблюдал за ней, подняв бровь.

– Фто? – спросила Алиса с набитым ртом.

– Все нормально? Ты съела как взрослый мужчина.

– Мы не обедали, – ответила она и потянулась за еще одним печеньем. – Целый день ходили по городу. Я устала!

– Просто спросил, – Кирилл поднял ладони.

Она надулась и отложила печенье. Наставник улыбнулся ей как ребенку, который обиделся на глупость.

К ним подсел Стас, поздоровался и принялся рассказывать Кириллу, какую машину себе присмотрел. Алиса впадала в состояние прострации от его голоса, а потому взялась разглядывать людей вокруг, чтобы не уснуть.

Гриша с Ромой обсуждали что- то, смеялись и махали руками, цепляя вилки на столе и стаканы. Кристина недовольно поглядывала на них то и дело, отодвигая посуду от края. Гриша заметил, что Алиса смотрит в их сторону, выпрямился, приложил два пальца ко лбу и отсалютовал. Рома проследил за его взглядом, повернулся и помахал рукой. Она улыбнулась им в ответ. Тимур читал газету, сдвинув брови к переносице. Александр сидел за соседним столом в одиночестве, задумчиво глядя в окно, периодически поглядывая на Рому с Гришей и едва заметно улыбаясь. Артура нигде не было видно. Алиса заметила, что несколько Хранителей хотели подойти к главе, но почему- то разворачивались и уходили.

– Почему к Александру никто не подходит? – спросила она.

Стас глянул в сторону главы, пожевал нижнюю губу:

– Боятся.

– Не мешают, – поправил Кирилл. – Всем нужно отдыхать.

– Да боятся, говорю тебе! Не боялись бы, подсели за стол.

– Почему боятся? – спросила Алиса, уставившись на Стаса во все глаза.

– Потому что могут попасть в не милость.

– К Александру можно попасть в не милость?

Хранитель глянул на нее и ухмыльнулся.

– Ты дочка своих родителей, поэтому к тебе такое отношение. Не будь твоя мать правой рукой главы в прошлом, с тобой бы тоже никто не возился.

Алиса нахмурилась, уставившись в пустую тарелку.

– Не тупи, прошу, – поморщился Стас. – Это твоя мать протащила Александра на пост главы! Он ей по гроб жизни обязан! А тебя никто не трогает, потому что ты ее дочь. Мама- то все еще входит в Совет?

– Нет, не входит, – она не поднимала глаз.

– Тогда ясно, почему ты не стала ученицей самого главы. Тебя просто скинули на Кирилла.

– Но, я не думала, что он…

Стас закатил глаза и вздохнул.

– Что он? Плохой? Он не плохой. Но не надо быть умником, чтобы заметить. Я тоже не слабый, однако, со мной никто так не бегает, как с Артуром. Гриша, вон, тоже был ему полезен. Когда все были против, Александр защищал его как своего сына.

– Почему все были против?

– Ты всегда такая почемучка?

Алиса обиженно надула губы и метнула на него недовольный взгляд исподлобья. Кирилл предупреждающе посмотрел на друга.

– Потому что он – Небесный, ты не знала?

– Нет… – она удивленно посмотрела на Стаса, повернулась к Грише.

– Теперь знай. Приперся к нам, просил якобы убежища. Хотя Небесные не сбегают. Иногда переводятся, но редко. И точно не двоякие. Мы думали, он шпионить пришел. Игорь не глуп, не просто так дал ему с Ромой дружить. А Александр, видимо, решил, что бывший Небесный может быть полезен ему лично. Если бы в компанию Артура не затесался, мы бы выжили его.

Алиса снова перевела взгляд на Гришу. Тот с улыбкой наблюдал за перепалкой Кристины и Ромы. Тимур все еще не отрывал глаз от газеты, но лицо его выражало крайнее неудовольствие.

– Ты наелась? – обратился к ней Кирилл.

– Да.

– Пойдешь к Стасу? В приставку поиграем.

– Вряд ли ее заинтересует игра про футбол, – вклинился парень.

– Я бы пошла спать, – кивнула Алиса. – Устала очень.

– Пойдем, мы проводим тебя! – встрепенулся Стас. – Если что – ты знаешь, где нас искать.

Они довели ее до двери в квартиру, пожелали спокойной ночи и тут же ретировались.

Переодевшись в домашний костюм, Алиса залезла под одеяло. Сон накинулся на нее, как только голова коснулась подушки.

Через несколько часов она проснулась со стойким ощущением, что ее зовут. Сначала подумала, что просто приснилось, перевернулась на другой бок.

«Помогите! Прошу вас! Кто- нибудь!»

Это не сон.

«Помогите!»

Алиса на всякий случай поднесла ладони к лицу и в тусклом свете от фонарей во дворе пересчитала пальцы. Мама научила ее так делать, когда в детстве ей снились кошмары, и она просыпалась во сне, потом снова и снова, пока не возвращалась в реальность. Тогда же мама научила ее вырывать себя из сна.

В полудреме Алиса поднялась с постели, переоделась в платье. Все движения казались до ужаса медленными, хотя у себя в голове она торопилась. Тревога поселилась в груди.

Половина второго ночи. Она не выспалась. Мышцы гудели после дня на ногах. Сознание не просыпалось, приходилось действовать на грани сна, отключаясь на ходу. Алиса пару раз поймала неясные обрывки сновидений.

«Умоляю! Спасите! Я не хочу умирать!» – ледяной вопль вырвал ее из полудремы.

Поежившись, Алиса собрала крупицы сознания, вышла из квартиры, забыла закрыть дверь, вспомнила о ней на середине лестницы, решила не возвращаться. Проваливаясь в сон, едва не покатилась со ступеней.

Перила показались слишком мягкими, звук шагов – слишком тихим. Она остановилась, снова пересчитала пальцы, ущипнула себя за руку. Нет, не спит. Испугалась, что начала глохнуть, топнула ногой. Эхо гулко разнеслось по лестничному пролету.

– Да тише ты! – шикнула сама себе.

Вышла во двор, борясь с сонным головокружением, добралась до конца дома, остановилась. Кирилл запретил ей уходить в одиночестве. А где Кирилл? Был у Стаса. Или спит уже? Но если она вернется за ним, успеют ли они? Вдруг не успеют? Проснуться бы… Если она упадет, споткнувшись, то уснет прямо на грязном асфальте.

«Помоги!» – голос вырвал ее из рассуждений на грани бреда.

«Где ты?»

«Дом через дорогу!»

Рядом. Прямо напротив Хранилища. Кто- нибудь точно увидит ее в окно.

Алиса спотыкалась, но упорно шла вперед, злилась на свою нерасторопность, снова и снова проваливалась в черноту.

«Где ты?»

«Смотри внимательнее»

С трудом сфокусировавшись, она замерла. Перед ней на асфальте лежала девушка, изогнув руки и ноги под неестественным углом, голова повернула, глаза открыты.

На мгновение Алиса проснулась. Лишь на мгновение, потому что мозг снова погрузился в сонное, тревожное ничто.

«Ты же погибла… почему ты зовешь на помощь?»

«Я не погибла!»

Теория из книги, которую жестоко раскритиковал Гриша, гласила, что нужно заставить душу увидеть и осознать свое тело, но Алиса не знала, как это делать.