Хранитель

– Потом расскажу, – бросил Артур.

Кирилл встрепенулся, уставился на Алису и ее маму, но не узнавал. Долго разглядывал женщину, хмурился, думал.

– Здравствуйте, – наконец, произнес он. – А вы…

Он снова задумался, мама ждала, глядя на него с улыбкой. Тимур с Артуром синхронно закатили глаза.

– У меня бабушка быстрее соображала, – пробормотал Тимур.

– Вы… Любовь Андреевна! – просиял Кирилл.

– Аллилуйя! – похлопал в ладоши Артур. – Дошло!

– Так, – прервала его мама. – Ведите себя прилично!

Кирилл сделал шаг вперед, замер, отодвинулся назад. Дружеская улыбка сползла с его лица и сменилась глубокой задумчивостью.

– Комаров, смени дискету на флешку, тормозишь, – подтрунивал Тимур.

Мама метнула на него предупреждающий взгляд, парень поднял ладони вверх.

– Алиса же! – просиял Кирилл, уставившись на девушку. – Ты так… выросла… Не узнал бы тебя никогда, встретив на улице.

– Мне кажется, он себя в зеркале не всегда узнает, – шепнул Тимур Артуру, Алиса сжала губы, подавив улыбку.

Мама тяжело вздохнула, но промолчала. Кажется, она изо всех сил сдерживала себя от нравоучений.

– Привет, – пробормотала Алиса, заправляя волосы за ухо. – Ты тоже… повзрослел.

Она не любила Кирилла в детстве, потому что он частенько бегал за ней, дергал за косы и подшучивал. Искать защиты ей было не у кого, а потому она предпочитала просто не попадаться ему на глаза. Если в их компании был Рома, то Кирилл держал себя в руках, а при Артуре и вовсе делал вид, что не знает ее.

– А вы пришли… потому что…

Артур с Тимуром одновременно вздохнули.

– Меня Александр вызвал, но не сказал, зачем… – взгляд Кирилла перепрыгивал с мамы на Алису.

– Тебя вызвал? – уточнила мама, задумчиво.

– Да… да…

Мама поджала губы, посмотрела на Артура. Тот удрученно кивнул и пожал плечами. Алиса потеряла нить разговора, Кирилл продолжал думать.

– Я сейчас ему втащу, – прошипел Артур.

– Фу, ну как некрасиво, – поморщился Кирилл. – При дамах…

– Какие слова ты выучил. Дамы! Читаешь словарь перед сном?

– Ну- ка, оба затихли! – шикнула мама. – Это что такое?

Они не успели ответить, потому что дверь за спиной Кирилла распахнулась, и на пороге возник Александр. Он внимательно оглядел собравшихся, задержал взгляд на маме и улыбнулся ей так тепло, словно это была его самая любимая женщина. Он всегда так улыбался, когда приходил к ним.

– Добро пожаловать, – произнес он.

Его глаза лучились, пока они с мамой смотрели друг на друга. Как только взгляд главы метнулся к Артуру с Тимуром, то стал строгим, серьезным, брови съехались к переносице.

– Спасибо, – произнес он, обращаясь к сыну. – Свободны.

Артур проглотил слова, Кирилл ухмыльнулся так же, как в детстве, когда за его проделки наказывали других.

– Мы уже говорили утром, – поправил себя глава, заметив лицо Кирилла. – Вы и так в курсе.

На лице Комарова отразились злость и удивление, но, кажется, Александр именно этого и добивался. Кивнув Артуру и Тимуру, отошел в сторону и пригласил войти.

Алиса часто бывала в его квартире в детстве, но ни разу не видела комнату Артура, переделанную под кабинет.

– Кирилл, принеси стул из кухни, – попросил глава, потоптался, но сесть в свое кресло не решился. – Располагайтесь, может, хотите выпить чего- нибудь?

– За ужином, – отмахнулась мама. – Спасибо.

Она села на стул по правую руку от Александра и обвела глазами комнату.

– Светло у тебя. Хотя и не так солидно.

– Отец уважал солидность, – кивнул глава. – Мне все равно.

– Как всегда, – пробормотала мама. – Что ж… начинай.

Александр вздохнул, сложил жилистые ладони на столе и постучал пальцами. Розовая рубашка с короткими рукавами натянулась на плечах. Алиса сидела на самом краешке стула, отвернувшись от Кирилла. Тот упирался локтями в колени и сверлил взглядом пол.

– Алиса, в первую очередь хочу сказать тебе, что я рад. Ты наконец- то стала одной из нас. Мне кажется, я никогда и никого не ждал так сильно, как тебя! Поздравляю!

Алиса смущенно улыбнулась и склонила голову в знак благодарности. Ей вдруг стало страшно. Когда перемены стучатся в твою дверь, никогда не бываешь готов. Кирилл за ее спиной вздохнул.

– Так как у тебя открылся дар, ты должна вступить в наши ряды… И… Так… – он терялся. Пытался выглядеть серьезным и строгим, но добрый отеческий взгляд рвался из- под ресниц, заставлял лицо светиться. Кажется, еще немного и глава отбросит напускную деловитость, пересядет на стул около них и будет говорить простым языком, смеяться и рассказывать истории так же, как всегда делает это, когда приходит в гости.

– К чему формальности, Саш, – тихонько позвала мама.

Алиса ждала, замерев. Она и сама знала, что будет дальше: поздравления, назначение наставника, просьба о переезде, короткие указания. Она знала это, потому что много раз спрашивала у мамы, как происходит принятие новых Хранителей. И не этого она боялась, а того, что будет дальше. Потому что она не маленькая, она уже успела сложить два и два в голове. Если рядом с ней сидит Кирилл, значит, именно его назначат ее наставником. Он будет ее учить, присматривать и таскать на задания. Он будет ее начальником ближайшие полгода. Именно полгода, потому что она немного опоздала на посвящение. Потому что она всегда и везде опаздывает.

– Да, ты права, – кивнул Александр. – Ни к чему. Алиса, ты двоякая, поэтому тебе нужен сильный двоякий наставник. Выбор у нас небольшой, а Кирилл – самый подходящий из всех в Хранилище.

Она хотела кивнуть, но получилось лишь нервно дернуть головой. Узнай Алиса в детстве, что именно Кирилл будет ее учить – скривилась бы и громко протестовала. Потому что уставала от него. Потому что он ей не нравился, как и его отец, которого она боялась.

За окном сверкнула зарница на почерневшем от туч небе.

– Уверен, Кирилл справится со своей задачей, – продолжал глава. – Если что- то будет не так, если тебя будет что- то смущать, не устраивать… приходи сразу ко мне, хорошо?

Она кивнула, мельком глянув на нитку молнии за окном. Ветер вздымал тонкую ажурную занавеску. Донесся тихий раскат грома.

– Кирилл?

Кирилл усмехнулся и покивал, глядя в пол.

– Вы правы, – произнес он, наконец. – Выбор у Вас небольшой. Но я справлюсь. Это… честь для меня.

Совсем рядом полыхнула молния, вспоров черное небо. Грянул гром, заставляя внутренности сжаться. Хлынул дождь. Александру пришлось прерваться, чтобы закрыть окно, в которое залетали тяжелые крупные капли. Мама сверлила макушку Кирилла все то время, что глава боролся с занавеской и окном.

– Что ж, – он вернулся за стол. – Я настаиваю на переезде, так же, Алиса, постарайся не ходить одна никуда. Только с наставником. До тех пор, пока он не разрешит. Либо с другими Хранителями, но не одна. За вами все еще закреплена ваша старая квартира, если хочешь вернуться туда… либо еще одна на третьем этаже у лестницы. Но там, кажется, такой жуткий беспорядок…

– Уберем, – ответил за нее Кирилл. – Не проблема.

Он задумчиво смотрел на главу, потирая нижнюю губу указательным пальцем.

– Хорошо. Начинайте с чего хотите, но я буду контролировать вас. Как обычно, Кирилл.

Тот кивнул и помахал рукой в знак того, что знает все формальности.

– Вроде бы из основного все…

Повисла тишина, прерываемая стуком капель по стеклу, да тиканьем часов. Мама все еще смотрела на Кирилла, Александр задумчиво поглядывал на лампу. Ту самую лампу, которую Алиса не увидела в старом кабинете главы.

– Саш, отпусти детей уже, – подсказала мама. – Ну, что они маются?

– Есть вопросы? – спросил глава.

– Нет, никаких, дальше я сам, – встрепенулся Кирилл. – Могу я показать Алисе квартиры? До ужина еще пятнадцать минут.

Александр нырнул под стол и извлек две связки ключей. Кирилл сгреб их в охапку, взвесил на узкой ладони, учтиво склонил голову в знак прощания и развернулся.

– Пойдем, – бросил он Алисе.

Девушка умоляющим взглядом посмотрела на маму, та лишь махнула рукой, чтобы шла.

Выйдя в коридор пятого этажа, Алиса понадеялась увидеть Артура с Тимуром, но ребят не было. Тусклый свет от старых пыльных плафонов расстилался по вытертому жесткому ковру. Снизу долетали крики, смех и громкие голоса Хранителей.

– Ну… – вздохнул Кирилл. – Поздравляю тебя…

– Спасибо, – бросила Алиса, не глядя на него.

Она рассматривала этаж, припоминая, кто здесь жил. За черным окном у лестницы вспыхнула молния, грянул гром, на потолке моргнули лампы.

– Мы не слишком хорошо друг друга знаем, – предпринял новую попытку завязать разговор Кирилл, опустив глаза в пол. – Но я рад, что буду твоим наставником. Правда. Рад…

Алиса смерила его подозрительным взглядом, кивнула.

– За косички дергать не буду, обещаю! – он выдавил виноватую улыбку.

– Уже хорошо, – проговорила она, разглядывая потолок.

– Может, хочешь посмотреть квартиры? Есть немного времени.

Они спустились на четвертый этаж, прошли в самый конец широкого холла вдоль разномастных деверей. В квартирах чаще всего жили напарники или семьи. Каждый старался как- то обозначить себя: кто- то раскрашивал дверь всеми цветами радуги, кто- то вешал устрашающие плакаты или писал фразы, слоганы и лозунги. Алиса остановилась у старой, обитой дешевым дерматином двери в самом конце коридора, тяжело вздохнула, к горлу подкатил ком. Кирилл подбирал ключи.

– Самый длинный, – подсказала девушка.

Он смущенно улыбнулся, взял ключ и открыл замок. Из квартиры пахнуло затхлостью и пылью. Многолетней пылью…

Алиса осторожно переступила порог, слезы вдруг навернулись на глаза, поискала выключатель на стене.

– Лампочки, – прошипела она.

– Пробки, отойди.

Кирилл протянул руку к старинному дисковому счетчику и нажал белые кнопки на круглых пробках. Коридор озарился тусклым желтым светом. Посеревшие от времени обои отходили от стен, закручивались под потолком, затянутым нитями пыли, похожими на паутину. Паркет тяжко скрипнул под ногами.

Алиса прошла в свою комнату, ближайшую от входа. Два больших окна, деревянные подоконники, ее кровать в нише все еще заправлена цветастым покрывалом, скрипучий серый диван у противоположной стены, детский велосипед, мягкие игрушки, ковер на стене – все осталось таким же, как в день их отъезда. Словно сюда, и вправду, никто не приходил много лет. Девушка осторожно погладила пластиковый нос у кучерявого медведя, набитого опилками. Когда- то он был ростом с нее, теперь же казался маленьким. Этого медведя папа подарил маме еще до рождения Алисы.

В родительской комнате все осталось нетронутым: диван собран и накрыт коричневым покрывалом из жестких толстых ниток, узкое кресло, в котором спала Алиса, когда была совсем маленькая. На лакированной тумбе пылился телевизор с тремя кнопками и торчащими металлическими штырями, которые папа крутил плоскогубцами, чтобы прибавить громкость. Рядом большой платяной трехстворчатый шкаф. Пустой и пропахший нафталином. У окна на столе так и остались стоять фарфоровые статуэтки, которые мама запретила брать с собой. Черно- белая сорока с длинным, задранным вверх хвостом и отбитым клювом и фарфоровый слон с поднятым хоботом. Белый, сохранившийся в целости… Им нельзя было играть, только смотреть. Алиса каждый раз завороженно его разглядывала, представляя, как она вырастет и сможет играть с ним, сколько захочет. А теперь даже прикоснуться к нему не могла.

На подоконнике ютились пустые клетки. Папа держал желтых канареек, которых очень любил, и много рассказывал Алисе про них. В одной клетке жило четыре канарейки, а в той, что побольше – шесть. Верещали же они за огромную стаю.

– Ни разу у вас не был, – признался Кирилл, оглядываясь.

Алиса не ответила, чувствуя, что, если скажет хоть слово, расплачется.

Она столько раз представляла, как вернется домой, как пройдется по их квартире, ощупает каждый сантиметр, как вспомнит свое детство, папу… Теперь же ее душила неотвратимость произошедшего. Все покрыто пылью, как и прошлое, вернуться в которое невозможно. Ностальгия сменялась ненавистью. Это ее дом, который у нее украли. И здесь они были счастливы, пока папа был жив. И папу тоже… украли. У нее, у маленького ребенка, который не хотел ни войны между Хранилищами, ни чужих преступлений, ни боли. Просто чтобы рядом были папа и мама…

– Пойдем, – сдавленным голосом бросила Алиса, проходя мимо Кирилла.

– Уже?

Она не ответила, рванула на себя входную дверь и вылетела в коридор. Ее душили пыль и слезы. Ей хотелось сбежать прочь из дома, сесть на скамью в самом конце двора и расплакаться. Потому что вот она, большая, выросшая, смогла вернуться сюда. Но все не так. Все не так, как представляла, как хотела.

– Посмотрим вторую? Ты в порядке?

Она кивнула, склонив голову. Кирилл не стал донимать ее расспросами, прошел мимо и поманил за собой.

Квартира на третьем этаже оказалась однокомнатной, старой и пропахшей залежавшейся тканью. Пол коридора был завален коробками, пакетами и связками газет, а по стенам тянулись уродливые коричневые обои с бежевыми узорами. Алиса ужаснулась, но решилась пройти дальше. Маленькая комната с балконом и большим треснувшим окном, которое когда- то заклеили скотчем. Продавленный диван с заметными бугорками пружин, напротив все тот же платяной шкаф на косых ножках, тумба под телевизор и пыльное кресло, гобелен с оленями у водопоя. Кухня казалась чище до тех пор, пока девушка не заглянула в шкафчики: закаменевшие пакеты с солью, просыпанная и прилипшая намертво крупа, грязная плита, почерневшая эмалированная раковина, липкий стол и две шаткие табуретки.

У нее опустились руки. Кирилл же внимательно разглядывал все пакеты и коробки, цеплял ногтем обои, пробовал открывать воду, проверял дверцы у шкафов.

– Ну, ничего, – наконец, произнес он. – Подправим, и будет хорошо. Что- то выкинем, что- то починим.

Алиса посмотрела на него как на дурака, парень удивленно вскинул выгоревшие на солнце брови.

– Оно тебе надо?

– Мне? Конечно! Ты же моя ученица!

Она фыркнула и отвернулась к окну, выходящему на двор. Дождь хлестал по стенам дома, по дороге, по спешащим в дом Хранителям. Ветер раскачивал деревья, рвал листву и швырял об землю.

– Слушай, ну есть еще вариант жить у меня, но ты не согласишься, – серьезно произнес парень, уперев руки в бока.

– Нет, конечно! – воскликнула Алиса.

– Ну, вот. Поэтому, выбираем то место, где на душе спокойнее.

Ей нигде не было спокойнее. Ни здесь, ни в родительской квартире, ни у мамы дома. Нужно было подумать, выдохнуть. И сбросить этот день с себя.

– Дай мне время, – попросила она, нервно дернув головой. – Я решусь, хорошо?

– Не тороплю, – кивнул Кирилл, поднял ладони вверх и тепло улыбнулся. – Думай, сколько влезет!

Она усмехнулась, не поворачиваясь к новому наставнику.

– Ужин только что начался. Ты пойдешь? Или хочешь еще куда- то сходить?

– Нет. Ужин, так ужин.

Они спустились на первый этаж. По холлу бродили Хранители, сбивались в кучки, шумели, смеялись. Кто- то выходил из дома, кто- то входил, все здоровались, кричали, махами руками. В дверях в столовую стояли двое высоких ребят, загородив половину прохода. Они что- то оживленно обсуждали, размахивая руками и заставляя проходящих уклоняться, чтобы не получить по лбу. Один из них вызвал у Алисы удивление, потому что был намного выше и здоровее остальных. Богатырь в футболке, на которого сложно было не засмотреться хотя бы из- за его размеров. Головой он почти касался высокой, не меньше двух метров, притолоки, а размах его рук заставлял остальных держаться подальше. Парень напротив казался меньше, чем есть из- за контраста. Несмотря на высокий рост, его затмевал собеседник. Блондинистые волосы второго спадали на глаза, и он постоянно тряс головой, чтобы убрать их. Алиса подумала, что она бредит, потому что в блондине узнала человека, который никак не мог так молодо выглядеть. Лишь когда парень повернул голову, она поняла, что узнала в нем его отца.

Ей хотелось окликнуть его, замахать руками, но она остановила порыв. Сама же свела все общение на нет. Потому что завидовала. Каждый раз, когда Рома приходил к ним в гости с родителями, он начинал рассказывать ей про Хранилище. И это задевало, обижало. Нет, он не был виноват, но она страшно завидовала. Ему. Его дару. Его отцу, который жив, который был близким другом Алисиного отца. Она завидовала и этим сильно обидела парня. Он хотел дружить, хотел общаться больше, но ее пожирала простая человеческая зависть…

– Алиса!

Рома подпрыгнул, расплылся в улыбке, схватил ее за плечо, обнял и оторвал от земли. Она облегченно выдохнула и повисла на его шее, улыбаясь сквозь слезы.

– Так давно тебя не видел! Ты чего? Что такое?

– Ничего, – пропищала она, быстро моргая. – Я так виновата, что мы не общались! Прости меня!

– Ерунда все! – он снова сгреб ее в охапку и покачал из стороны в сторону. – Как же я рад, что ты теперь будешь с нами! Уже видел твою маму, но хотел встретить тебя перед работой. Как настрой?

– Пока не знаю…

Он отпустил ее, отодвинулся и оглядел с ног до головы. Рома… всегда и всех прощающий, любящий и самый добрый из всех.

– Не представляешь, как я рад!

Он поднял глаза, посмотрел поверх ее головы с таким видом, словно за ней стоял двухметровый тарантул. Алиса поежилась, оглянулась. Кирилл. Они с Кириллом обменивались ненавидящими взглядами.

– Разрешите, – обратился к ней высокий парень. – Меня зовут Гриша.

Она подняла глаза на него и не смогла отвести, почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Он был не просто красив. Он был невероятно красив. Так красив, что, кажется, не должен существовать в этом мире, лишь в самых сокровенных фантазиях. Но не только его невероятная красота привлекла ее внимание. Его глаза. Взгляд его глаз выдавал человека взрослого, прошедшего через многое. Можно было бы сказать, что в его красивых, цвета карамели, глазах легко утонуть. Но это лишь на первый взгляд. Там, за красотой и напускным лукавым взглядом виднелись боль и разочарование, понять которые она не в силах.

«Он выглядит как очень добрый человек, с которым произошло очень много плохого. Наверное, за его красотой многие девушки разглядеть этого не в силах», – подумала Алиса.

Гриша протянул ей большую ладонь, замер, не отрывая взгляда от ее лица, словно услышал ее мысли, нахмурился, тряхнул головой и тут же обворожительно улыбнулся. Алиса неуверенно вложила свою ладонь в его. Он учтиво наклонился и поцеловал тыльную сторону, а затем осторожно, но быстро за руку притянул ее ближе и заговорил над самым ухом:

– Если Комаров будет тебя обижать – скажи мне, я забью его в землю по самую макушку!

– Верю, – только и смогла произнести Алиса.

– Безмерно рад знакомству, столько о Вас слышал!

Гриша снова широко улыбнулся, учтиво склонил голову и отпустил ее ладонь.

– Мой напарник, – добавил Рома. – Хороший парень, не стесняйся его ни о чем просить.

Алиса кивнула, исподтишка поглядывая на хорошего парня. Такого сложно потерять в толпе. И он, наверное, не пользуется стремянкой… Выпорхнувшие из столовой девушки раскраснелись и смущенно захихикали, кидая на Гришу влюбленные взгляды.

– Поклонницы, – махнул он рукой так, словно это было самым обычным делом.

Алиса сдержанно улыбнулась.

– Вы закончили? – поинтересовался Кирилл, подходя ближе.

– Отстаешь от расписания? – ехидно спросил Гриша.

– От вас тошнит.

– Осторожно, Комаров, – зашипел парень. – Можно и без зубов остаться. И вообще, что за гадости ты говоришь при девушке?

– Договоришься, Прохоров, – прорычал Кирилл. – Идем.

Он потянул Алису за рукав, она смущенно глянула на Рому с Гришей и поспешила за наставником. Рома закатил глаза, Гриша махнул ладонью у горла и указал на Кирилла.

В столовой царил ажиотаж: все столы были заняты, кто- то сидел на подоконниках, кто- то ел стоя. Все шумели, перекрикивая друг друга, размахивали приборами, смеялись, шутили и пререкались с соседними столами.

– Ого, – выдохнула Алиса. – Всегда так?

– Не всегда, – отмахнулся Кирилл. – Редко. Вон там возьмешь чай, вон там, в холодильнике, еда для опоздавших. Левее стол раздачи. Идем!

Он провел ее в самый конец большого светлого зала, махнул на единственный круглый стол возле окна, за которым сидели Александр, мама и Артур.

– Тебя ждут. Зайду за тобой завтра в девять, не проспи. Телефон твой возьму у главы… вроде всё. Одна не ходи. Доброй ночи!

Она не успела даже попрощаться, потому что Кирилл растворился в толпе, оставив ее одну. Алиса обернулась к столу главы и поняла, почему: Артур все это время сверлил бывшего друга злым взглядом.

– Алиса! – позвала мама. – Иди скорее!

За соседним столом сидели Тимур и незнакомая девушка. Несмотря на давку, к ним никто не подсаживался, хотя шесть мест пустовало. Девушка с пушистыми русыми волосами, доходившими ей до лопаток, с интересом посмотрела на Алису темно- зелеными глазами, поджала пухлые губы. Она была явно высокой, ладной, на руках звенели бесчисленные браслеты, длинные светлые ногти стучали по граненому стакану с чаем. Ее холодная красота отталкивала.

Алиса поспешила отвести взгляд и опустилась на свободный стул, Артур тут же поднялся и ушел.

– Как прошло? – спросила мама. – Все посмотрели?

– Да, все, – кивнула она.

Мама с Александром явно ждали продолжения, отложив столовые приборы и уставившись на нее так, словно она пришла с экзаменов, а не посмотрела две квартиры.

– Я думаю, что удобнее мне будет в однокомнатной, – произнесла Алиса, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

У нее не было настроения рассказывать про ту боль и тоску, которую она испытала, попав в родительскую квартиру. Не было желания воскрешать в памяти пыль, которая осела на ее прошлом. Судя по тому, что мама не пошла вместе с ней, она должна ее понять.

– Да, но… – начала, было, мама.

– Хорошее решение, – Александр положил ладонь на мамино запястье, призывая остановиться. – Если нужна будет помощь в уборке, ремонте или переезде, всегда обращайся.

– Спасибо, – только и смогла ответить она.

Артур вернулся с двумя тарелками и приборами, расставил их на столе и ушел в другую сторону, вернулся с чаем, отчитав по дороге нерадивого Хранителя, который, по его словам, не видит, куда руками машет. Хранитель, к ее удивлению, смутился, извинился и стал вести себя сдержаннее.

– Хорошая смена растет, – улыбнулась мама, с нежностью глядя на Артура.

– Ничего не говори про смену, – попросил Александр и тяжко вздохнул.

Артур поставил перед Алисой чай и уселся на место.

– Почему не говори?

– Потому что, – глава строго посмотрел на собеседницу. – Потому, что я не хочу никого насильно делать главой после себя.

Артур с интересом наблюдал за ними.

– Этот выбор должен быть осознанным. И ты прекрасно знаешь, чем кончился мой выбор.

– Чем же? – мама с вызовом посмотрела на него.

Алиса с Артуром удивленно переглянулись.

– Тем же, чем и у моего отца. Украденным временем.

Мама поджала губы, но ничего не ответила, лишь кивнула.

– Тебе нужен заместитель, – произнесла она, спустя пару минут.

– Не нужен. Если только ты не хочешь им стать.

– Нет, ты же знаешь. Но это не отменяет того, что заместитель…

– Артур – мой единственный и главный заместитель, – Александр злился, сжимал челюсти, гнул вилку. – Когда меня нет рядом, он – за главного.

Артур то ли хрюкнул в чашку, то ли подавился, но родители не обратили на это внимания. Они сверлили друг друга глазами, словно продолжая вести бессловесный диалог.

– Я не знаю ни одного кандидата, кроме тебя или Артура, которого Хранители примут с перевесом голосов, – прошипела мама. – А ты прекрасно знаешь, что глава становится главой…

– Когда его принимает пятьдесят один процент Хранителей или наследник, которому власть переходит по праву от родителя, но решивший отказаться от права на главенство, – отчеканил Александр. – Мы с тобой в бог его знает каком поколении Хранители, неужели ты думаешь, я не помню правила? Но, может, мы перенесем этот разговор на более подходящий день?

– Хорошо, – сквозь зубы процедила мама. – Не будем спорить, не сегодня.

Алиса ковыряла вилкой в тарелке. Кусок в горло не лез.

Кирилл – ее наставник. Артур и Кирилл воюют. Рома на стороне Артура. Все те, кого она хоть немного знала и к кому хорошо относилась, вдруг оказались по ту сторону баррикад. Но, с другой стороны, она же не обязана сама поддерживать Кирилла и прекращать с ними общение? Запретить ей наставник никак не может. Настроить против – тоже…

– Не хочешь подышать свежим воздухом? – спросил Артур над самым ее ухом. – Кажется, они тебя утомили.

– Да, было бы хорошо, – согласилась девушка, выныривая из своих мыслей.

– Пап, мы на перекур.

– Идите, – глава махнул рукой и отвернулся к Алисиной маме.

– Не учи мне девочку плохому! – воскликнула женщина.

– Я же не заставляю ее курить! – расплылся в улыбке парень, задвинул стул и позвал за собой Алису.

Они протиснулись между Хранителями. Алиса заметила, что многие уже поели и просто сидят в компании.

У выхода Артур распахнул шкаф, достал плед и накинул ей на плечи.

– Там прохладно после дождя, – пояснил он. – Идем!

Дождь прекратился, по небу неслись рваные тучи, сквозь которые проглядывали пятна заката. Ветер успокоился и улегся в кронах деревьев. Артур закурил и сунул руки в карманы. Он молчал. Алиса не знала, стоит ли говорить хоть что- то, просто наблюдала, как зеленый лист крутится в большой темной луже.

– Устала? – спустя время спросил Хранитель.

– Ужасно, – вдруг призналась Алиса. – Как будто мы встретились неделю назад, а не утром.

Он усмехнулся, покивал. На нее наваливалась усталость, глаза начали слипаться, темный двор поплыл.

– Я всегда тебе помогу, если что, – вдруг произнес Артур. – Не бойся спрашивать.

– Кирилл так плох?

Он задумался, прищурился.

– Надо сказать, что он действительно хороший Хранитель. Достаточно сильный и опытный.

– Но?

– Без «но», – он посерьезнел. – Просто… хороший Хранитель. Может быть, друг. В конце концов, у него же есть друзья…

Алиса внимательно изучила его напряженное лицо. Как будто Артур изо всех сил сдерживал себя, чтобы не наговорить гадостей. Черные густые брови съехались к переносице, челюсти сжаты, голубые глаза пристально смотрят в черноту двора, руки в карманах.

– Вы же поругались из- за его отца, – сказала она медленно.

– Да. И из- за моего тоже.

Он снова замолчал, Алиса не знала, как продолжить этот разговор. Ее грызло любопытство, так и подмывало надавить на Артура и заставить все рассказать. Ни мама, ни Александр, ни Рома никогда толком не говорили, почему два лучших друга внезапно стали злейшими врагами.

– Так… что случилось? – неуверенно спросила девушка.

Артур пожевал фильтр сигареты, прищурился и скосил на нее глаза.

– Он считает, что Александр посадил дядю Колю в тюрьму и теперь ничего не делает, чтобы вытащить.

Алиса нахмурилась, уставившись в землю.

– А… как было на самом деле?

Артур глянул на нее с усмешкой.

– Дядя Коля сам виноват в том, что случилось. Все.

Он снова замолчал и отвернулся. Алиса переступила с ноги на ногу, не решаясь продолжить расспросы. Она прекрасно понимала, когда собеседник не желает продолжать разговор.

– Боишься? – спросил Артур после долгого молчания.

– Не боюсь, но времени потеряно много.

– Неважно, сколько времени. Все зависит от того, как ты будешь стараться.

Алиса недовольно глянула на него. Легко говорить, когда тебя с пеленок учили спасать людей.

– У тебя не было перерыва, – проговорила она.

Артур хмыкнул.

– Я же говорю, неважно. Все зависит от тебя. Кирилл, и правда, хороший Хранитель.

Алиса подбирала слова, но так и не нашлась, что ответить. Артур не обращал на нее внимания, покачиваясь из стороны в сторону.

– Мы не дружили с ним в детстве, потому что он вел себя некрасиво.

Артур пожал плечами:

– Ему уже не десять. Но если он будет тебя хоть как- то обижать, говори мне, хорошо?

Алиса хотела закатить глаза, потому что эта фраза была самой частой за вечер, но сдержалась, лишь кивнула.

Когда после ужина Алиса с мамой шли домой, у девушки в голове толпились вопросы, которые она не знала, как задать.

– Ты молчалива, – заметила мама.

– Не знаю, с чего начать спрашивать, – призналась Алиса.

– С чего угодно.

– Ты переедешь вместе со мной?

Мама не отвечала, задумалась. Раньше, когда об этом спрашивал Александр, она всегда говорила, что не хочет мучить Алису. Думала, что жизнь с Хранителями под одной крышей будет морально давить на дочь, у которой дара так и не открылось.

– Думаю, нет, – наконец, произнесла женщина.

– Почему? Мой дар! Ты можешь…

– Нет, – возразила мама. – Я не хочу. Алиса, это трудно… Я с детства посвящала себя только Хранилищу, понимаешь? Я устала, хочу отдохнуть и хочу, чтобы ничего не тревожило меня, касательно прошлого. Прости, я понимаю, тебе трудно это понять сейчас, понимаю, что это выглядит как предательство…

Она не договаривала. Это чувствовалось, это было ясно. Мама что- то еще скрывает.

– Это из- за папы?

– И из- за папы тоже, – кивнула мама. – Он был для Хранилища всем. Только сегодня три человека напомнили мне о нем. Я не хочу, чтобы это происходило каждый день…

Алиса не решилась продолжать этот разговор. Мама злилась. Призрак отца преследовал их, как только они переступили порог Хранилища. Он был во всем: в том, что его помнили старшие Хранители, в квартире, в пустых клетках для канареек, в статуэтке слона, в Александре, в Роме и его родителях, в Артуре, в Кирилле, в самих стенах.

– А кто был твоим наставником?

– О, у меня не было наставников, – улыбнулась мама. – У меня сразу же появился напарник.