Хранитель

Ира и Тамара увлеченно показывали Рите столовую, актовый и спортивный залы. Девушка с интересом разглядывала и кивала. Кажется, она немного расслабилась.

– Что происходит? – раздался у него за спиной голос Андрея.

Саша подпрыгнул и резко обернулся. Отец и его заместитель стояли рядом. Они уже сняли пиджаки и галстуки и, похоже, направлялись в столовую.

– Пап… – Саша замялся.

– Это кто? – отец кивнул на Риту, вокруг которой щебетали девушки.

– Это… Рита… она… Хранитель…

– Я вижу, что Хранитель, ты ее нашел?

– Я…

Отец переглянулся с Андреем, тяжело вздохнул. Заместитель строго посмотрел на девушку, подтянул брюки и откашлялся.

– Ни опыта, ни знаний, как я понимаю, – произнес отец.

– Ничего…

– Ты спас ее или просто почувствовал?

– Просто почувствовал…

Андрей снова воздохнул, потер подбородок. Саша знал, что значат эти вздохи: Рита претендует быть именно его ученицей. Для этого необходимо было разжаловать Любу как напарника. Это ударит по ней. И по ее дару.

– У нас нет подходящего наставника, – пробормотал отец. – А Любе одной тоже нельзя…

– Нет, конечно! – низким, хрипящим голосом проговорил Андрей. – Что, вообще наставников нет?

– Нет.

– Поди, поговори с ней для начала.

Отец кивнул и направился к девушкам, похлопал Сашу по плечу, проходя мимо.

Ему было не по себе. Сейчас в головах старших решалась судьба сразу трех человек. Узнав, что в Хранилище нет подходящих наставников, Саше стало одновременно радостно и страшно. Это не просто обидит Любу. Это разобьет ее сердце.

Увидев главу, Рита побледнела, испугалась и попыталась отойти за спины девушек, но те и сами пятились назад. Особенно Ира, которая побаивалась Сергея.

Но чего у отца было не отнять, так это дара убеждения. Саша подозревал, что иногда глава использует подчинение, чтобы новобранцы не сопротивлялись и быстрее реагировали согласием.

Саша пропустил ужин. И наверняка его уже искала Люба. Но он не отходил от кабинета отца. Он ждал, когда Рита выйдет, ждал, что скажет папа, ждал, что будет дальше. Единственное, чего он не ждал – реакции Любы, если Риту сделают Сашиной ученицей. От одной мысли об этом пробегал холодок по спине. Он чувствовал себя предателем, но ничего не мог с собой поделать.

Спустя еще час дверь распахнулась.

На пороге показалась Рита. Вопреки ожиданиям, выглядела она воодушевленной и немного озадаченной.

– Саша, зайди, – строго произнес отец. – Коля!

Проходивший мимо Коля резко затормозил и повернулся.

– Отведи девушку поужинать. И без расспросов!

– Понял!

Коля махнул ей рукой, призывая следовать за ним. Рита неуверенно помялась, бросила вопросительный взгляд на Сашу.

– Это мой друг, не бойся, – кивнул он и вошел в кабинет.

Отец тяжело опустился в кресло, устало потер глаза, вздохнул, выпрямился и надел очки для чтения. Он выглядел замученным, но не терял серьезности. Саше стало совсем страшно.

– Задачку ты мне подбросил, – пробормотал отец, сцепив пальцы на столе. – Всю голову сломал…

– Я не ожидал, что встречу ее.

– Да кто ж ждет такое? – усмехнулся глава. – Я когда твою маму встретил, тоже не ожидал… да…

Он мечтательно перевел взгляд на маленькую фотографию, прикрепленную к ножке настольной лампы. Со стороны посетителя фото видно не было, но Саша знал, что оно всегда на своем месте. А на фото была мама. Отец смотрел на этот маленький кусочек бумаги с любовью и тоской. Всегда переводил глаза именно на него, когда ему требовалось собраться с мыслями, принять решение или подтвердить свои слова. Он любил ее. Время не любило их…

– Так, – отец вздохнул и мигом посерьезнел. – Вариантов у меня нет. Рита будет твоей ученицей.

– А Люба?

– Люба, Люба… Ты сам- то за год не устал от нее?

– Я привык к ней, – улыбнулся Саша виновато. – Сначала устал, а потом привык. Да и она выросла.

– Андрей будет в ярости. Но просто нет у нас других Хранителей, которые могли бы взять ученика.

– Может быть, не стоит разжаловать Любу? Будем работать вдвоем и учить вдвоем?

Саша метался. С одной стороны, он действительно устал тащить на себе такую огромную ответственность. С другой стороны, Люба была ему сестрой, любимой маленькой сестрой, которую обидеть не хотелось…

– Мысль хорошая, – согласился отец. – Но надо поговорить с ней лично.

– А что Рита?

– Хорошая девочка. Слабенькая, правда… Нужен правильный наставник… Ты справишься.

Саша кивнул, стараясь не улыбаться как дурак. Отец все же заметил выражение его лица и покачал головой.

– Она останется у нас? Ты видел синяк на шее?

– Я достаточно услышал и без синяка. Да, она останется. Квартира на третьем этаже у лестницы. Ключ. Иди, проводи ее. Утром вас троих жду у себя. Сразу после завтрака. Все, я устал.

Саша схватил ключ со стола, подскочил.

– Стой, – окликнул отец.

Он замер.

– Ты молодец, – произнес глава. – Есть, чем гордиться.

Они смотрели друг на друга пару мгновений. Похвала для отца была чем- то невыносимо тяжелым, поэтому произносил он ее редко и неумело, через силу. В какой- то момент Саша смирился, что все его действия будут недостаточно хороши, а потому не ждал ласкового слова. С тех пор как умерла мама, отец похвалил его трижды. Сегодня был четвертый раз.

Саша и Рита сидели у главы в кабинете. Рита заметно нервничала, Саша старался держаться. Хотя бы ради нее. Потому что сейчас придет Люба, и реакция ее может быть какой угодно. Девушка заподозрила неладное еще утром, когда Саша попросил ее прийти к главе.

– Маргарита, как Вы отдохнули? – поинтересовался отец.

– Очень крепко спала, – кивнула Рита. – Спасибо Вам. Я… давно так не отдыхала… но я волнуюсь за маму…

– Совершенно никто не запрещает Вам общаться с мамой, братом и отцом, а так же Вашими друзьями. Вы – свободный человек, у которого есть работа, не более.

Она быстро закивала, опустила глаза.

В дверь не стучали, ее сразу распахнули. На пороге стояла Люба. Светлое платье колыхнулось, темные кудри пушились у лица и падали на лоб. Девушка внимательно оглядела Риту, затем Сашу. Долго, пронзительно, с подозрением.

– Люба, – улыбнулся отец. – Пройди, сядь.

Она закрыла дверь, неспешно подошла к столу и села по правую руку от Саши, не удостоив его взглядом. Вся ее поза выражала несогласие и вызов.

– Отец говорил с тобой?

– Говорил, – официальным тоном произнесла Люба.

– Хорошо. Люба, вариантов у нас немного, ты в курсе, а, потому, сразу перейдем к делу.

– Перейдем, – согласилась девушка.

Сашу бы позабавила эта наигранная серьезность. В другой ситуации.

– Для нашей новой сотрудницы нет подходящего наставника, кроме Саши. Так как я не могу позволить тебе работать самостоятельно, я вижу ситуацию следующим образом: вы остаетесь напарниками и берете Риту в ученики. Вдвоем.

Он заметил, как побледнела Люба, как удивленно уставилась на главу. Заметил, как она теребит край платья: ее излюбленное движение, чтобы унять нервную дрожь. И лучше бы не заметил, как она посмотрела на него…

Как на предателя.

– Нет подходящего? – произнесла она дрогнувшим голосом. – А я? Запасное колесо?

– Люба, – предостерегающий тон отца. – Ты – полноправный напарник.

– Пятая нога у собаки! – вспылила девушка. – Не напарник! И не нужен мне напарник! Я и сама прекрасно справляюсь! Если боитесь, что у меня не получится, дайте другого! Здесь мне больше нечего делать!

Она бросила испепеляющий взгляд на Риту. Та съежилась, отвела глаза. Саша смотрел на отца, потому что не знал, что делать. Глава, похоже, тоже не ожидал такой реакции. Переведя взгляд на фото мамы, отец набрал воздух в грудь.

– Люба, ты не сдержанна. Такое поведение для Хранителя…

– Недопустимо! – перебила девушка. – Мне ли не знать! Я не буду работать с ними! Сама справлюсь! Разжалуйте меня! Сейчас же!

– Ты не будешь работать одна! – воскликнул отец, теряя контроль.

– Буду!

– Люба, – позвал Саша, но тут же осекся.

– Делайте, что хотите! Я справлюсь!

Она вскочила, не глядя ни на кого, развернулась и пулей вылетела из кабинета.

Тишина звенела, пока мужчины пытались подобрать слова.

– Она отойдет, – произнес отец. – Молодость, горячность… Ох уж эти юные Хранители. Приступайте к обучению.

– Она ревнует, – сказала Рита, когда они вышли из кабинета главы.

– С чего ты взяла? – не понял Саша.

– Это очевидно.

– Очевидно…

Это было совершенно не очевидно. Он привык к этой маленькой, чересчур энергичной девчонке, с которой они выросли вместе. И ни о какой ревности и думать не мог, потому что… разве маленькая сестра могла бы ревновать брата? И с чего Рита вообще это взяла?!

Но Люба не отступилась от своих слов. На нее не могли повлиять ни ее отец, ни Сашин. Девушка упиралась, спорила, уходила из дома, смотрела на Риту так, словно готова была убить голыми руками, игнорировала Сашу и сразу же разворачивалась, как только видела его. Друзья Саши пытались поддержать ее, но девушка и с ними перестала общаться. Андрей предпринимал попытки надавить, но Люба пообещала ему уйти из Хранилища, если тот не успокоится.

В конце концов, Сергей сдался и предложил девушке другого напарника. Он был слабый, но достаточно опытный и взрослый, чтобы сдерживать ее горячность.

5.

В начале недели Кирилл дал Алисе новое задание:

– Пора приступать к спасению, иначе мне не научить тебя вести диалог с душой. Ищем зовущую душу и просим привести нас к ней. Спасать я буду сам. Ты как?

Алиса не стала говорить, что ее вдруг затрясло от страха, руки вспотели, а из головы вылетели все знания. Она лишь нервно кивнула, давая понять, что с ней все хорошо.

Они стояли во дворе Хранилища. Мимо то и дело проходили работники. Кто- то не обращал внимания на них, кто- то здоровался с Кириллом и перекидывался несколькими словами. Алиса все еще толком никого не знала, но уже начала здороваться со всеми подряд, а вечерами желать спокойной ночи. Хранители дружелюбно отвечали ей, некоторые передавали привет маме.

– Если получится с первого раза – угощаю кофе, – лукаво улыбнулся Кирилл.

Она хотела возразить, что хочет мороженого, потому что плавится от жары, но промолчала.

– Приступай.

У нее затряслись поджилки. Его «приступай» прозвучало как приговор. Или ей показалось?

Алиса вздохнула, собралась с мыслями и погрузилась в себя насколько могла, потому что ее то и дело отвлекали слоняющиеся Хранители. В тишине собственных мыслей она вдруг поняла, что действительно хочет научиться помогать. Потому что ей надоели эти запреты не ходить без наставника, слушаться его во всем и постоянно ждать команды. Мама с семнадцати лет работала самостоятельно!

Она долго вслушивалась в гул голосов, не решаясь предложить помощь. В конце концов сдалась и позвала:

«Я хочу помочь тебе! Отзовись!»

Тишина. Новая попытка. Гул ускользнул, возник снова. Она позвала.

«Я здесь!»

Алиса уже перестала вздрагивать всякий раз, когда слышала голос в голове, хотя по коже все еще прокатывалась волна мурашек до самого затылка.

«Где здесь?»

«Иди за мной!»

– Я слышу! – воскликнула она радостно и тут же потеряла контакт.

– Молодец, – кивнул Кирилл сосредоточенно.

За прошедшую неделю девушка поняла, что такое отстраненно- сосредоточенное выражение лица наставника бывает, когда он просматривает внутренним взором предстоящую работу.

«Куда мне идти?»

Тишина. Алисе пришлось приложить усилия, чтобы восстановить контакт и отыскать звавший ее голос. Выбросить мысли, вообразить гул, ухватиться за самый громкий голос.

«… и иди до самого конца улицы», – словно восстановилась связь в телефоне.

Она очень старалась быть сосредоточенной, надеясь, что это поможет держать контакт. Просто краем сознания находиться внутри себя. Судя по задумчивому лицу Кирилла, это должно сработать.

– Идем, – произнес наставник.

Они вышли со двора, свернули на пешеходную дорожку и зашагали прочь от Хранилища. Алиса пыталась смотреть под ноги и пребывать в контакте с голосом. Это получалось плохо. Она путалась в ногах, спотыкалась и пугала прохожих. Кирилл то и дело хватал ее под руку, останавливал на красных светофорах и отдергивал от ям.

– Спроси, что с ним, – произнес он, когда они свернули во дворы.

«Что с тобой?»

Тишина.

Алиса вздохнула, начала сначала.

«… и я попаду под машину»

«Почему?»

«Телефон»

Кирилл отдернул ее от фонарного столба, подхватил под руку и потянул к выходу со двора.

– Пришли, – произнес он. – Теперь ты должна почувствовать, с кем говорила. Что он сказал тебе еще?

– Что- то про машину и телефон, я не поняла.

Кирилл кивнул, огляделся.

– По голосу ясно – мужчина это или женщина.

– Мужчина.

Он снова утвердительно кивнул, не отпуская руку.

– Смотри в оба, он вот- вот появится, мы вовремя.

Алиса судорожно оглядывалась, неосознанно сжимая запястье наставника, словно это могло ей помочь. На остановке несколько мужчин стояли, уткнувшись в телефоны, возле подземного перехода двое курили, глядя в экраны, парень на велосипеде ждал зеленый свет светофора, поставив ногу на асфальт и глядя в мобильник. У нее закружилась голова от подступающего холодного ужаса. Все смотрят в телефоны! Все! Кажется, даже водители в машинах уставились на эти экраны вместо дороги! Алиса начинала паниковать.

– Эй! – шикнул Кирилл, наклонившись к самому уху.

Она вздрогнула, выдохнула и заметила парня в деловом костюме с портфелем. Он быстрым шагом шел к пешеходному переходу, тыкая стилусом в экран телефона. Алисе словно пришло озарение: это он!

– Стой здесь, – негромко скомандовал наставник.

Он отпустил ее руку, пожал ее плечо, быстрым шагом направился к парню. Успел схватить его в тот момент, когда невнимательный пешеход ступил на «зебру».

– Ослеп, что ли?! – накинулся Кирилл. – Красный!

Парень ошарашенно уставился на него, завертел головой с таким лицом, словно вообще не понимал, где находится. Он побледнел, рука с телефоном дрогнула.

– Смотри по сторонам, а не туда, – проговорил Кирилл, ткнув пальцем в экран. – Ты не бессмертный!

– Я… – парень подбирал слова, но словно забыл их все.

Кирилл недовольно покачал головой, развернулся и пошел в сторону Алисы, схватил ее под локоть и потащил прочь от светофора.

– Что ж… – произнес он. – Ты смогла! С меня кофе!

– Почему он не поблагодарил тебя? – она едва поспевала за ним.

– Никто и никогда не благодарит, тебе придется привыкнуть. Еще спасибо будешь говорить, если матом не обложат.

Алиса поморщилась.

– Потом перестанешь обращать внимание, – отмахнулся Кирилл. – Просто работа. Не больше.

– У меня словно связь прерывалась, – проговорила Алиса. – Обрывками слышала.

– Для этого я тебе и нужен, – кивнул Кирилл. – И что бы ты в фонарные столбы не врезалась тоже. Думаешь, все с первого раза справляются? А знаешь, сколько новичков за один раз умудрялись поймать два или три контакта и начать метаться в разные стороны? Столько интересных историй, все не рассказать! Но если бы все было так просто, новеньких бы обучали пару месяцев и выбрасывали работать самостоятельно. Но нет же! Обучение длится полгода- год. Потом обязательно год отработать с напарником. Научить Хранителя хорошо слышать, видеть или чувствовать и приходить точно к цели – дело пары месяцев. Чаще – месяца. А научить их игнорировать мораль – вот это трудно.

Алиса удивленно уставилась на него. Кирилл изучал пешеходов на противоположной стороне дороги.

– Что значит игнорировать мораль?

– Это значит, что, если человек должен умереть – надо дать ему умереть. А если человек законченная сволочь, но хочет жить – надо дать ему жить. Кстати, Небесные очень любят пренебрегать последним. Новички то и дело пытаются поступить по справедливости, решить судьбу другого человека. А еще они очень любят сцепиться с Небесными и помешать их работе. В общем, глаз да глаз за ними. Идем, смотри под ноги, пожалуйста.

Он придержал споткнувшуюся Алису, которая во все глаза таращилась на него.

Они дошли до маленькой кофейни. Кирилл окликнул задумавшуюся ученицу, открыл дверь, приглашая ее войти. Алиса смутилась, взбежала по ступеням и нырнула в прохладное помещение с кондиционером.

Пока она изучала меню, Кирилл с интересом разглядывал девушку за прилавком. Алиса заметила это и, чуть было не отпустила едкий комментарий, но вовремя прикусила язык.

Она не ревнует! Быть такого не может! Он даже не нравится ей!

Кирилл словно услышал ее мысли, повернулся и прищурился:

– Выбрала?

– Выбрала! – пробурчала Алиса.

Девушка за кассой встрепенулась, отложила телефон и подняла на нее грустный взгляд.

Забрав кофе, Кирилл повернулся спиной к стойке и наклонился к ученице:

– Послушай девочку на кассе, – шепнул он. – Кажется, ей нужна помощь.

Алиса сначала не поняла, что он имеет в виду, но тут же спохватилась и уставилась на сотрудницу кофейни.

Попытавшись наладить контакт, она, кажется, смутила девушку, потому что та начала нервно поглядывать на нее, поправлять волосы и усиленно таращиться в телефон.

«Я помогу тебе!»

«Я не должна ходить на свидание!»

Голос звучал чисто, без помех. Наверное, это зависит от расстояния, решила Алиса и глянула на Кирилла. Тот делал вид, что ничего не происходит, прижавшись поясницей к стойке и беззаботно попивая кофе из бумажного стаканчика.

– Что мне делать? – зашептала Алиса.

– А что ты слышала? – скопировал ее шепот наставник.

– Что ей нельзя на свидание!

Девушка за кассой вопросительно покосилась на посетителей.

– Что думаешь делать?

– Не знаю! Ты же сказал, что сам будешь спасать!

– А у тебя- то какие идеи?

– Сказать ей, чтобы не ходила?

– Ты бы не пошла, если бы к тебе подошел незнакомец и сказал не ходить?

– Я бы послала его!

– Вот именно!

Алиса нахмурилась.

– Ну? – шепнул Кирилл, улыбаясь.

Она жалобно посмотрела на него, поджала губы. Кирилл вздохнул.

– Я покажу тебе беспроигрышный вариант. Подыгрывай мне. Называется «импровизированный спектакль».

Кирилл выпрямился, отпил из стаканчика, потом как бы невзначай повернулся к Алисе:

– Слушай! – заговорил он громче, чем стоило бы. – А ты пошла с тем парнем на свидание?

Алиса растерялась, не зная, что ответить. Наставник сдвинул брови к переносице.

– С которым? – неуверенно спросила она.

– Который часами болтал с тобой по телефону, но даже ни разу не пригласил в кафе.

– А, с ним… нет, не пошла.

Кирилл кивнул, показывая, что она нащупала направление.

– Правильно. Я же говорил тебе, что мужчины, которые много чешут языком, но не делают никаких поступков – это не те, с кем стоит завязывать серьезные отношения.

«И занимают деньги», – вдруг произнес голос у Алисы в голове.

– Он еще хотел у меня деньги занять, – выпалила она. – Представляешь?

Кирилл с интересом посмотрел на нее, ухмыльнулся:

– Заняла?

– Нет, конечно!

Девушка с интересом поглядывала в их сторону, держа телефон на весу.

– Когда вы перестали общаться?

– Пару недель назад, – протянула она неуверенно.

– Слышал от общей знакомой, что он примерно тогда охмурил другую и переехал к ней жить. Пристроился. Он же даже не работает, ты в курсе?

– Правда? – она переигрывала, но ничего не могла с собой поделать.

– Вот оно что… – едва слышно прошипела девушка.

Она зло отпихнула телефон в сторону, уставилась в окно.

– Ох, время! – Кирилл картинно вздохнул, уставившись на старинные наручные часы. – Пора! Спасибо, девушка!

Он отсалютовал кассиру стаканчиком, подхватил Алису под локоть и потащил прочь из кофейни.

– Я справилась? – неуверенно спросила она, когда они вышли в удушливый зной.

– Отлично справилась, – кивнул Кирилл. – Молодец! Привыкай. Такие спектакли – часть нашей работы. Человек не понимает, когда ему напрямую говоришь, зато отлично понимает, если рядом с ним происходит ситуация, похожая на его собственную. Они называют это знаками. Не до всех доходит, конечно, но в большинстве своем – да…

– Как ты понял, что именно такой у нее парень?

– Не забывай, что я вижу все. Ты тоже научишься… слышать. Точнее, задавать правильные вопросы. Вообще, души очень болтливы. Их можно спрашивать о чем угодно.

Благодаря тому, что Кирилл стал брать ее на вылазки, Алиса быстрее училась налаживать первичный контакт с душами. Порой она путалась и перескакивала с одного разговора на другой. Иногда теряла контакт и не могла его восстановить. Иногда удавалось говорить с душой от начала и до конца. Каждый день было по- разному, поэтому она начала предполагать, что это зависит от ее общего состояния. Проснувшись бодрой и в хорошем настроении, Алисе удавалось все почти с первого раза. А когда настроение пропадало, она постоянно сбивалась и путалась. В такие дни Кирилл хмурился и качал головой чаще обычного.

Глядя на то, как наставник просматривает будущее людей на несколько лет вперед, Алису мучила зависть. Она невероятно злилась на то, что он может видеть, а она только слышать. Кирилл говорил, что эти способности равносильны, ей же казалось, что она вытянула несчастливый билет. Из- за этого у нее портилось настроение еще больше, а работа не ладилась до самого вечера.

Помимо Алисы в Хранилище обучалось еще двое ребят. Она иногда наблюдала за ними в столовой или во дворе. Кажется, у них получалось все гораздо лучше, чем у нее. По крайней мере, они с пониманием обсуждали работу с опытными Хранителями, не смотрели глазами первоклассника, смеялись над шутками, которые отпускали другие по поводу своих достижений. Алиса же понимала настолько мало, что ей хотелось выть от безысходности и лезть на стену.

Гриша продолжал поглядывать на нее с лицом «я хочу тебе кое- что сказать», Кристина же наоборот – перестала сверлить ее глазами до холодного пота. Артур почти не встречался, словно уехал из дома. С Ромой удавалось пересечься только утром, когда он возвращался с работы, завтракал и отправлялся спать. Он наспех здоровался, спрашивал о ее делах, желал спокойного дня и уходил к себе в квартиру.

– Тренируем щит! – объявил Кирилл, стоя утром на пороге ее квартиры.

Алиса сонно потерла глаза, поежилась от прохлады и отступила. Закрывая дверь, она столкнулась глазами с Артуром. Пока наставник варил кофе, она умылась и кое- как привела себя в порядок, глядя в маленькое потемневшее от времени зеркало в ванной. Тусклый свет подсвечивал ее синяки под глазами и усталый вид. Она не спала полночи, потому что Кирилл уговорил ее сходить вместе к Максу, чтобы поиграть в настольную игру. В конце концов, ребята перешли к обсуждению необходимости покупки машины, Алиса заскучала и даже ненадолго задремала в кресле.

– Ты говорил про щит, – она устала молча наблюдать, как наставник возится с кофе. – Что это?

Он уселся напротив, отпил из кружки и задумчиво почесал подбородок.

– Щит – это наше все. Он нужен во время контактов с умершими. Душа, которая покидает тело, подвергается астральной атаке. Контактирующий с ней Хранитель так же будет атакован. Это факт.

– Которая покидает тело?

Она побледнела, вздрогнула, замерла с поднятой чашкой. Если Кирилл заговорил об умерших, значит, следующий этап – обучение контакту с ними. Она двоякая. Он будет ее этому учить. Алиса изо всех сил надеялась, что вторую часть своих навыков ей придется открыть позже. Намного позже. Никогда. Она до дрожи в коленях боялась говорить с умершими, даже думать не хотела.

– Душа, которая покидает тело, – кивнул наставник. – Но эту неделю мы посвящаем только щиту.

– Я же… еще толком не научилась слушать! – она изо всех сил искала пути отступления. – Не умею… спасать!

Алиса старалась не смотреть в глаза Кирилла. Потому что его взгляд был строг. Он понял, что ученица отнекивается и ищет любые причины, чтобы отказаться от обучения. Она несколько раз говорила ему, что ее воротит от самой мысли, что Хранитель позволяет человеку умереть. Кирилл, конечно, поправлял ее «позволяет умереть» на «помогает спокойно покинуть Землю», но легче от этого не становилось. Каждый раз она слышала от него одно и то же: «Мы не боги, лишь орудие в руках судьбы». И каждый раз в этих словах она видела фатализм и опущенные руки.

– Ты белее мела, – заметил наставник. – Мы еще даже не начали, а ты уже сдалась.

– Я не хочу лишать человека жизни, – просипела она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

– Никто не вправе лишить человека жизни.

– Закон свободной воли, – кивнула она.

– Кто тебя научил этому? – поморщился Кирилл.

– Артур.

Он закатил глаза, поджал губы.

– Артур, Артур. Как всегда не там, где надо. Слушай, если душу, которая сама позвала тебя, не отправить из нашего мира, она станет призраком и будет навсегда прикована к тому месту, где или умерла, или жила в теле. Такой грех ты на себя возьмешь? Душа зовет только тогда, когда ей нужна помощь.

Она смотрела на него с каменным лицом, а он выглядел уставшим. Ей вдруг стало стыдно за свою минутную истерику.

– Прости, – произнесла она, прикрыв глаза ладонью.

Он коснулся ее руки, лежавшей на столе. Алиса вздрогнула, замерла, но глаз не открыла.

– Ты слишком волнуешься. В работе такие нервы не нужны. Я пока что спущу все на тормозах в надежде, что с опытом ты станешь спокойнее.

Алиса осторожно вытащила ладонь из- под его, прижала к лицу и растерла щеки.

– Прости, – повторила она. – Продолжай, я не буду спорить.

Он подозрительно посмотрел на нее, не ответил.

– Мне нужно стать черствой?

– Тебе нужно отделять работу от жизни. Знаешь, почему врачей называют мясниками? Потому что они умеют делить работу и эмоции. Этому учатся. И тебе нужно научиться.

После завтрака Кирилл увел ее сквер. Они снова заняли тенистую скамью, скрытую от посторонних глаз.

– Теория, – произнес наставник, хлопнув себя по коленям. – Щит – твоя личная защита, которую вызываешь ты. Поставить его можно только из состояния любви. Сама по себе любовь является мощным щитом, но чтобы это заработало, ты должна постоянно быть осознанна. В нашем мире это невозможно. Мы не можем быть Буддой, живя среди людей в шумном городе. Поэтому защиту мы ставим по необходимости. Если ты сломлен, расстроен или подавлен, поставить щит невозможно. Иногда можно сделать это из состояния гнева, но это другая защита. Опасная, она отнимает силы организма, может вызвать болезнь или ударить по тебе самой. Поэтому только по любви. Любовь – множит, ненависть – убавляет.

Алиса тяжело вздохнула. В голове у нее летали бабочки, а вот слова наставника никак не оформлялись в осмысленные образы, доступные к пониманию.

– Для сотворения щита подходит любовь к чему угодно: к родителям, к человеку, к песне, к жизни, к животному – все, что ты любишь, может дать тебе силы. Любое событие, которое сделало тебя счастливой. Все, что наполнено светлыми и добрыми чувствами. Понимаешь?

Она кивнула, принялась копаться в памяти, выискивая то, что действительно заставляло ее быть счастливой.

– Сила щита напрямую зависит от самого Хранителя. Поначалу она будет так же зависеть от силы любви, но потом, когда ты научишься вызывать щит всегда, его сила будет уже равна твоей. Чем ты опытнее и сильнее, тем лучше твой щит.

Алиса мысленно записала еще одну причину в свой невидимый список «почему я должна стать хорошим Хранителем».

– Если отвлечь внимание Хранителя, а еще лучше, дать ему негатива, щит спадет. Мы с тобой ставим щит, чтобы душа спокойно покинула мир без атаки астрала. Понимаешь?

Она покивала, хотя представляла все это с трудом. Понимала еще меньше.

– Где ты витаешь? – вдруг спросил Кирилл.

Где- то. Она витала где- то там, где он коснулся ее руки.

Стряхнув наваждение, Алиса покраснела, попыталась сосредоточиться.

– Давай с простого, – предложил Кирилл. – Найдем что- то, что вызывает у тебя любовь, приступ радости. Что угодно: песня, кино, событие, родные, друзья…

Алиса задумчиво провожала глазами маленькую собачку, бегущую по своим важным собачьим делам. Раньше она никогда не задумывалась над тем, что любит, что приносит ей радость. Возможно, существовало множество вещей, которые ей просто нравились. Но любить…

– Может, мама? – неуверенно произнесла она.

– Отлично! – кивнул Кирилл. – Любовь к родителям – самая сильная! Хорошо. Подумай про маму. Про те моменты, когда ты действительно понимала, что любишь ее.

Алиса уставилась невидящим взглядом на куст сирени, колыхавшийся на ветру. Она любила маму. Это было нормально… обыденно. Как жить иначе, когда не любишь маму? И папу она любила. Родители в ее голове были неразлучны, а папа всегда где- то рядом. В воспоминаниях, в рассказах, в словах Хранителей, в предметах, которые он оставил…

– А грусть откуда? – осторожно поинтересовался Кирилл.

– Папа… – шмыгнула носом Алиса. – Папы нет….

Наставник нахмурился.

– Давай- ка что- нибудь другое выберем. Не нужно омрачать воспоминания грустными мыслями.

Она кивнула и снова задумалась. Школу она ненавидела, потому что так и не смогла ужиться с новыми одноклассниками и до выпуска была одинока. Работа была рутиной и способом заплатить за право жить. Музыку она не слушала уже очень давно. Возвращение в Хранилище? Это же хорошее воспоминание? Она ждала его, предвкушала. Да, но это не вызывало любви в груди. Комфорт, тепло… отец…

– Алиса, – позвал Кирилл. – Ну, неужели совсем ничего?

Она расстроенно глянула на него, губы дрогнули.

– Кажется, я безэмоциональная губка…

Наставник рассмеялся:

– Почему губка?

– Потому что все впитываю, осознаю, а эмоций нет! Даже не знаю, что именно люблю! А вы- то все время работаете через эмоции!

– Эй!

Он протянул руку и положил ей на плечо. Алисе пришлось повернуться и посмотреть на него.

– Ты – человек. Это нормально, что твои эмоции смешаны, и ты не можешь среди них вырвать только любовь. Если бы ты делила все на «люблю» и «не люблю», это было бы очень странно. Просто выбери ту радость, которая тебе по душе.

Алиса снова принялась копаться в воспоминаниях. Вернулась в детство, в то время, когда они весь день проводили вместе с отцом. Он включал мультики с самого утра, подпевал музыкальным заставкам, готовил ей незамысловатый завтрак из чая и бутербродов. После они шли гулять в парк. Отец научил ее кататься на велосипеде и роликах. Если же погода была плохая, то они сидели дома, рисовали, мастерили что- нибудь из бумаги или железного конструктора, читали книги, смотрели кино, ходили в гости или наблюдали за папиными канарейками. Алиса обожала, когда отец посвящал время только ей, потому что они с мамой постоянно работали, девочка была предоставлена сама себе, часто одна обедала или ужинала, рано научилась готовить. Несмотря на всю ту любовь и заботу, которую родители старались дать ей, маленькой девочке катастрофически не хватало мамы и папы. Их и без того редкое внимание отнимали Артур и Кирилл, росшие без матерей. Артур, помимо матери, так же остро нуждался и в отце, который всегда был занят Хранилищем. Кирилл боялся своего папу, а потому часто обращался к Алисиному, как к старшему товарищу. И крал ее время.

А потом отца убили.

Слезы подступили к горлу.