Loe raamatut: «Мне нравятся неприятности, а проблемы – это моя стихия», lehekülg 4

После выпускного вечера они с отцом поселились в их с мамой квартире. Отец с судимостью не мог найти работу, отчаявшись, начал выпивать по вечерам и Егор понял, что будет только хуже.

Ему хотелось пойти в армию, стать военным, в детском доме они любили фильмы про спецназ, про крутых ребят из спецслужб, но он не мог оставить отца, и решил пока получить отсрочку и устроится на работу. Сделать нужную медицинскую справку ему помогла соседка Люба, которая работала в поликлинике. В военкомате сиротку пожалели и дали ему на год отсрочку. Жизнь шла своим чередом. Он устроился на работу подсобным рабочим, платили мало, но на хлеб им с отцом хватало.

Один вечер перечеркнул всю его жизнь.

Однажды вечером отец вернулся домой в хорошем настроении.

– Ты нашел работу – спросил Егор, улыбаясь, видя, как отец напивает песню и улыбается

– Нет, сын, но у нас с тобой скоро будет достаточно денег, чтобы ты пошел учиться, нам какое-то время не придется работать – и он начал рассказывать. Его сокамерник вышел на свободу, и теперь предлагает совместно пойти на дело. Есть несколько пансионатов в лесу, во время зимних каникул у них большой поток людей, но их не инкассируют, до рождества. Если в этот период ограбить кассу пансионата, можно хороший куш снять. Охрана у них обычная, не банк все-таки. Да и кто подумает, что средь бело дня кто-то может на такое решится, эффект неожиданности так сказать.

Егор слушал его и не верил своим ушам, отец опять хочет за решетку, неужели прошлый опыт его ничему не научил.

– Отец может, не будешь в это ввязываться, опасное это дело

– Если тебе страшно можешь не участвовать, мне казалось, у меня мужик растет, а не баба сопливая – отец махнул рукой и вышел из комнаты.

Егор долго думал, как ему быть, но делать нечего, больше родных у него нет, а без него отец еще больше дров может наломать.

– Идем вместе – сказал Егор, зайдя в комнату к отцу – а там будь что будет.

Воспоминания лезли одни за другими. Его мысли прервал телефонный звонок.

– Привет сын – услышал он голос отца

– Привет отец, как у тебя получилось позвонить мне, я видел, как они вас повязали

– Дал денег менту, они продажные тут, так что проблем откупится, не будет. Мне тут Гриша весточку передал, что тебя баба какя-то спалила. Ты замочил ее?

– Нет, я пока наблюдаю за ней и за дедом, который в коляске в углу сидел

– Мочи их сынок, они свидетели, или ты их или они тебя сдадут. Это ты хорошо придумал жильцом прикинуться, но так долго не проканает.

– Я знаю отец, мы с Гришой теперь работаем в Снежинке, куда их переселили. Я решу эту проблему

– Ты нашел деньги, Гриша видел, как баба с ребенком с сумкой выходила, похоже, что это наша торба была

– Нет, я пока не уверен, что они у нее, надо сначала все проверить, чтобы не составить вам компанию на нарах.

– В хату ее лазил, они наверняка там

– Там все время кто-то есть, не нужны мне лишние свидетели.

– Все сын, время кончилось, решай это вопрос быстрей и вали из города

– Хорошо отец.

Он положил трубку, а сердце забилось еще быстрее. Он не способен на убийство, но по другом как быть. Сидеть в тюрьме ему не хотелось.

Его отца и еще троих арестовали сразу, ему и Грише удалось сбежать.

Гриша устроился в пансионат дворником, а Егор швейцаром. Они знали, что сумку вынес кто-то из жильцов. Еще тогда ему показалось, что сумку схватила эта женщина с ребенком на руках, но точно он уверен не был. Словив ее взгляд, он понял, что она для него проблема, которую придется решать.

***

Волков позвонил мне на телефон и сказал, что нам срочно надо увидится. Мы договорились, что встретимся в номере тридцать три, где они обосновались. Он просил, чтобы я была одна. Мне было немного странно, почему нельзя было брать собой Кристину, но я послушно оделась и пошла в указанный номер.

Дверь мне открыл молодой парень, и попросил пройти в соседнюю комнату. Волков ждал меня.

– Здравствуйте Виктория Викторовна

– Здравствуйте

– Я просил вас придти одной, потому что знал, что моя просьба не понравится Кристине Николаевне, она будет против такое расклада дел – По моей коже побежала дрожь – Я прошу вас, чтобы вы остались одна в пансионате, ваши друзья мешают им проявить себя

– Вы сказали им? Он здесь не один?

– Нет, мы вычислили двоих, они недавно устроились сюда на работу, и ведут себя очень подозрительно. Но у нас нет улик, чтобы задержать их. Пока они заняли выжидательную позицию, и когда себя проявят неизвестно. В номер они ваш не заходят, потому что там постоянно кто-то есть, к вам тоже никто не подходит. К Николаю Семеновичу пару раз подходил второй, но пока просто перекинуться парой фраз.

– Я понимаю, но мне страшно оставаться тут совсем одной.

– Мы будем находиться в соседнем номере, вы будете под наблюдением двадцать четыре часа в сутки, мы не допустим, чтобы с вами что-нибудь случилось – он смотрел на меня и всеми силами пытался убедить, что так надо.

– Хорошо, я поговорю с Кристиной.

– Спасибо, я знаю, что вам нелегко далось это решение.

Я шла к себе в номер и думала, как же мне сейчас это все сказать Кристине. Знала, что она будет против такого решения, будет ругаться, почему я согласилась. Когда же закончится этот весь ужас, почему именно я отличилась такой наблюдательностью….

Подходя к номеру я увидела как наш Александр «великий» выходит из номера, хлопает дверью и ругаясь уходит. Я зашла в комнату и увидела, как Кристина наливает себе коньяк.

– Дорогая что случилось – я подошла и обняла подружку.

– Ему надоело сидеть в этом захолустии, видите ли, принц нашелся, подавай ему солнце, море, пляж с пальмами

– Ты-то чего так распсиховалась, ну и поехали бы на море, есть еще неделька зимних каникул.

– Куля ты, что думаешь, я тебя тут одну оставлю, а сама поеду пузо греть на солнце

– Кристюнь, тут такое дело – замялась я подбирая слова – в общем, Волков сказал что вам с Сашей надо уехать отсюда.

– В каком смысле уехать? – глаза подружки начали увеличиваться в размерах

– В прямом смысле слова уехать, я должна остаться тут одна, чтобы спровоцировать хоть какую-то активность у преступников – дрожащим голосом прошептала я

– Только не говори, что ты на это согласилась – она смотрела на меня с недоумением – если даже ты сказала, что согласна, я никуда не поеду.

– Кристин так будет лучше, сколько можно играть в кошки-мышки. Он и его оперативная группа будут в соседнем номере, я буду под наблюдением двадцать четыре часа – начала я пересказывать слова Волкова.

– Знаешь что милая, не надо мне пересказывать слова нашего «дорогого» полковника, я сказала, нет и точка – ее щеки начали пылать красным цветов. Она взяла телефон и набрала Волкова. Я вышла из комнаты, и пошла на кухню, сделать нам кофе. До меня только доносились крики моей подружки. Постепенно крик начал утихать и я поняла, что Волков смог убедить и ее. С одной стороны я понимала, что это правильно, а с другой мне становилось еще страшнее.

– Ну что я могу тебе сказать – зашла подруга, на кухню держа руки на талии – к сожалению, я вынуждена тебя покинуть.

– Вы уезжаете с Сашей? Он тебя убедил?

– Саша едет домой, а я переезжаю в соседний номер. Уехать совсем я не могу, но и оставаться с тобой в одном номере тоже неверно.

– Ты не исправима, даже Волков тебя не переубедил – я подошла к ней и крепко ее обняла.

– Убедил, но частично – улыбнулась она мне ответ.

Остаток дня мы собирали их вещи и переносили в соседний номер. Сашу она решила отправить домой, проучить его за его выходки.

Оставшись вечером одна, я села у камина и стала ждать.

***

Он наблюдал за ней. Значит, ее подружка все-таки решила съехать от нее. Это хорошо, наконец-то можно будет посмотреть, есть ли в номере деньги. Деньги заберу и валить отсюда. Убивать нет, это уже слишком, зачем я позволил во все это меня втянуть.

– Егор ты чего тут стоишь? – услышал он из-за спины голос горничной Зульи.

– Мимо проходил, задумался даже не заметил, как остановился – улыбнулся он милой толстушки, которая с первого дня отнеслась к нему очень по доброму. Она узнала, что он сирота и стала помогать ему, подкармливать домашней выпечкой и сватать его своей племяннице Гульнаре. У Зульи не было своих детей, но материнский инстинкт в ней был, как ни странно хорошо развит. Гулю она считала дочкой, да и ко всей молодежи в пансионате относилась очень хорошо. Но Егора она особенно выделяла, разглядела в нем несчастно мальчишку, который совсем один.

– Идем сынок, я тебя пирожками с капустой накормлю, вчера с Гулечкой весь вечер пекли

– Идем тетя Зуля – он обнял ее, и они пошли в комнату для персонала.

После знакомства с Зулей и ее племянницей, Егор понял, как сильно он ошибся, что во все это ввязался, а мог бы иметь настоящую семью. Гуля была очень красивой девушкой, только очень застенчивой и кроткой. Она приехала со своей тетей два года назад покорять большой город. Но все радужные представления вскоре улетучились, и ей пришлось вместе с тетей то торговать в магазине, то ухаживать за лежачими стариками, а теперь вот их взяли горничными в хороший пансионат. Тут им нравилось, тепло, светло, да и платят хорошо. Они друг другу сразу понравились, но он понимал, что начинать отношения, смысла нет, ему придется уехать навсегда.

***

Как красиво горит огонь. Как хорошо, что в тысяча семьсот сорок втором году Бенджамин Франклин изобрел камин. Теперь можно вот так запросто сидя в мягком удобном кресле смотреть на огонь, слушать треск сушеных веток. Все было бы просто замечательно, если бы смерть не дышала мне в затылок. Я задумалась о жизни и о том, как в одну секунду человек может лишиться самого важного – жизни. Мои мысли прервал телефонный звонок.

– Привет племяшка – звонила тетя – когда ты к нам приедешь? Тут здорово, водичка теплая мы с детьми из моря не вылезаем.

– Скоро, еще пару дней и я буду с вами – я с трудом сдерживала слезы, слышно было, как малыши хохочут – мы почти закончили готовиться к суду и скоро я к вам прилечу