25
Всю обратную дорогу Андрея мучило дурное предчувствие, совершенно не поддающееся никакому анализу. Что-то должно было произойти – неприятное, нежданное, но оттого еще более неминуемое. Уверенно ведя автомобиль по хорошо освещенной ночной трассе, Волков размышлял о том, правильно ли он поступил? По совести говоря, поиски ему продолжать было неоткуда, ниточки оборвались, он сделал все, что мог. Значит, не из-за этого так тошно на душе.
Въезжая в поселок, Андрей поинтересовался у охраны, не было ли каких происшествий за время его отсутствия, и, убедившись, что все в порядке, поехал дальше к своему особняку.
Он даже не сразу понял, что было не так. Только спустя несколько секунд до уставшего от дороги сознания дошло: все окна были темны, особняк выглядел нежилым, как давно заброшенный и оставленный хозяевами на волю судьбы. Странно, но когда в доме есть жильцы, то даже при выключенном электрическом свете он выглядит обитаемым.
Влетев в гостиную, Волков зажег свет и огляделся. Гостиная выглядела как обычно – диван, обитый светлой кожей, оставленная Ксюшкой на журнальном столике икебана, позабытый кем-то на том же столике журнал. Может, они спят? А он сейчас поднимет панику и разбудит всех, нелепо получится.
Осторожно пройдя до комнаты Василисы, Волков постучал. Тишина. Может, она в его спальне? Скорее всего, ведь они каждую ночь спят вместе. И как он, дурак, сразу не догадался!
Но и в спальне Василисы не было. Как не было и Ксюшки в ее комнате. Все, что осталось – это запах, пара альбомов для рисования и ключи, сиротливо оставленные на столике в прихожей.
Пройдя по комнатам сестер, Волков обнаружил, что все их вещи исчезли – значит, они собрались и уехали по своей воле, никто их не похищал. Из поселка они выехать не могли. Возможно, они у Егора? Но за каким чертом они туда попёрлись? Что, вообще, произошло?
Недовольный голос Егора в телефонной трубке ответил, что у него Василисы нет, и что он на месте Василисы уже бы давно от Волкова свалил.
– Слава Небесам, ты не на ее месте, иначе мне потребовалась бы помощь психоаналитика, – проворчал Волков в ответ и нажал «отбой».
Позвонив на пост охраны, нетерпеливо поинтересовался:
– Сибирцевы выезжали из поселка?
– Нет, мы бы не выпустили согласно вашему распоряжению.
Потребовав записи с камер видеонаблюдения, Андрей снова отправился в комнату Василисы. Оглядевшись вокруг, теперь уже гораздо внимательнее, он обнаружил на прикроватной тумбе лист, вырванный из тетради. Записка, вот что это такое было! Схватив листок, он жадно принялся читать написанное.
«Андрей! Мне показалось, что это лучше всего – уехать вот так, без долгих слез и прощаний. Я знаю, что у тебя есть невеста, которую ты собираешься привести в свой дом. Наверное, у меня нет никакого права тебя за что-то осуждать – ты не раз выручал нас с сестрой и приютил в своем доме. Спасибо тебе за это! Но невероятно обидным оказалось то, что ты мне ничего не сообщил о том, что нашел свою пару. Уж наверное, я-то должна была об этом узнать первой! Да, прости, я подслушала. Знаю, некрасиво. Но это случилось нечаянно, и я этому рада, иначе выглядела бы полной дурой, появись ты на пороге с невестой. Это было нечестно и непорядочно, Андрей. Как ты себе это представлял? «Здравствуй, Вася, это моя невеста, а ты собирай чемоданы?» Я всегда знала, что наши отношения рано или поздно закончатся, ведь каждый человек знает, что значит для двуликого его пара. Но я рассчитывала, что это произойдет еще не скоро, и что мы сможем расстаться, не унижая, и не оскорбляя друг друга. Что же, все происходит не так, как мы планируем. Я поздравляю тебя со скорой свадьбой и желаю счастья тебе и твоей невесте. О нас с Ксюшкой не беспокойся, у нас все будет хорошо»
Он перечитал записку несколько раз, и с каждым разом все явственнее до него доходило, что Васьки, его Васьки, больше нет в этом доме. Нет, и не будет. Уехала, бросила его. Да ведь, пожалуй, и правильно сделала – в ее глазах он предатель и трус. Можно сто раз сказать себе, что делаешь что-то из чувства долга, но если при этом незаслуженно страдают ни в чем не повинные люди, то грош цена твоему долгу. Пшик это, морок, и никакой не долг. Какой же он был идиот, что сразу не сказал, не объяснил ничего! Да, был риск, что она уйдет от него, но ведь была и вероятность того, что останется! Василису в комплекте с гордостью Небо в момент рождения еще и добротой одарило.
Но как она могла вот так оставить и уйти? Ведь она любит, Волков это точно знает – сам, собственными ушами слышал как-то ночью ее шёпот, когда она думала, что он спит. А вот Андрей никогда не говорил ей о своей любви – думал, что любовь может быть только между предназначенными. Да и любовь ли это? А может, обычная химическая реакция, необходимая для поддержания популяции? А Ваську он любит, только вот не говорил ей об этом никогда, дурак! Да и не имел права говорить – ведь и он, и она понимали, что рано или поздно расстанутся.
Его маленькая целеустремленная Васька – где она сейчас? Куда они отправились, ведь у них с сестрой ни жилья, ни работы нет.
Он найдет и попытается вернуть. Найти – вопрос времени. Вернуть – гораздо сложнее, а может быть, и вовсе невозможно. Но, по крайней мере, он будет знать, где она и что с ней.
Нет, совершенно невозможно просто взять и устраниться из ее жизни! Да при мысли об этом мышцы ломать начинает, а сознание заволакивает пелена ярости, ревности и отчаяния! Возможно, ему потребуется помощь Егора, чтобы не наломать дров. Уж слишком велико желание найти и притащить обратно в дом, закрыть ее здесь, чтобы и носа на улицу высунуть не смела! А еще лучше, привязать к кровати, и…
Так, стоп! Это уже ни в какие ворота не лезет, так черт знает до чего додуматься можно!
Пожалуй, этой ночью Волков стал на шаг ближе к пониманию тех амбиморфов, которые запирали своих женщин в домах и брали силой. Не скатиться бы окончательно в это безумие! Никогда он не опускался до насилия над женщиной, если не считать того случая в «Когте». Почему-то именно Ваське от него всегда достается.
Так, в мысленных метаниях от одного полюса к другому, Волков дождался видеозаписей с поста охраны. Увидев, что Василиса с сестрой спокойно вышли за ворота поселка в то время, как дежурный охранник отсутствовал на месте, Андрей пришел в совершеннейшую ярость. Да за это время в поселок могла бы проникнуть целая армия вместе с тонной взрывчатки!
Перемежая речь девятиэтажным матом, он популярно и красочно рассказал всей дежурившей накануне смене о ближайших карьерных перспективах и бонусах, а затем, к облегчению сильно побледневших подчиненных, отправился спать. Завтра, завтра он непременно найдет Василису, все ей объяснит, извинится, и, может быть, она поймет.
***
Но ни завтрашний день, ни следующий ничего утешительного не принес. Василиса как сквозь землю провалилась – камеры центрального автовокзала зафиксировали лишь то, что сестры благополучно добрались до Города, а после растворились в котле шумного мегаполиса. Телефоны оказались выключены, можно было с равной надеждой на успех прочесывать любой район города – они могли оказаться где угодно.
Андрей выяснил адрес, по которому когда-то проживали сестры Сибирцевы вместе с их бабушкой, и наведался туда. Дверь ему открыл какой-то спившийся забулдыга в старой тельняшке и семейных трусах. На удивление четко и ясно, видимо, еще не успев с утра опохмелиться, забулдыга заявил, что никаких Сибирцевых тут никогда не бывало, а квартира принадлежала его покойной тетке. Удивившись про себя, Андрей решил навести справки об этой квартире поподробней, ну а пока оставалось лишь ждать – рано или поздно где-то мелькнет паспорт Василисы. Ведь надо же ей устраиваться на работу, а сестре в школу придется ходить. Вот тут-то он их и поймает.
– Поймаешь и что? – как-то поинтересовался у него Егор после одного из неудачных рейдов на склад, принадлежавший, судя по всему, безликим. Ничего ценного и интересного на складе обнаружить не удалось – видимо, кто-то предупредил врага о грядущем визите.
– Не знаю, что. Там видно будет, – пробурчал Волков.
– Дружище, Василиса девчонка молодая, оставь ты ее в покое. У тебя своя жизнь, у нее своя. Ей замуж надо выйти, детей родить. Ты же на ней не женишься?
– Я бы женился. Но не могу, ты же сам знаешь.
– Ну вот видишь, не женишься. Перестань морочить девчонке голову.
– Я, между прочим, помочь хочу. Черт знает, где они теперь, а в Городе то похищения, то взрывы.
– Ну вот, может и хорошо, что она от нас подальше. Никто теперь и не подумает, что Васька как-то с амбиморфами связана, а, значит, ни фанатиков, ни безликих она не заинтересует.
Может, Егор был прав, но Андрею все равно было как-то спокойнее, когда Васька была рядом, под боком. Никто не мог обеспечить ей такой уровень безопасности, как он – Волков был в этом совершенно уверен. Да ведь каждый может девчонок обидеть, необязательно амбиморф, но и человек – достаточно вспомнить ту сцену возле школы в районном поселке. Люди могут быть чрезвычайно подлыми существами даже к себе подобным, в этом Волков убеждался не раз.
Какая ирония судьбы! Он не нашел одну женщину и потерял другую, без которой жизнь стала серой и пресной, как имитация из папье-маше. Каждый день Андрей что-то делал – ходил в офис, разрабатывал какие-то планы, распекал подчиненных, участвовал в этой затее с Центром помощи, но все это как-то проходило мимо него. Он действовал на автомате, неосознанно выполняя заложенные в нем функции, как какой-то биоробот.
Даже Ярослава, первое время после побега Васьки, смотревшая на него, как Ленин на буржуазию, постепенно сменила гнев на милость и даже иногда выдавала нечто сочувственное:
– Андрей, не переживай, найдется Васька. Вот увидишь! Она же не беспомощный ребенок, жила до тебя как-то двадцать лет.
Но Волкову было от этого не легче. Ну и что, что жила? Скиталась по квартирам, как беспризорник – разве это жизнь?
Он все никак не мог для себя решить – что же он сделает, когда найдет Василису? Иногда ему казалось, что вот-вот и его настигнет безумие. Их спальня пропахла Васькой, и он не разрешал приходящей домработнице Людмиле менять постельное белье, строго-настрого запретив входить в свою спальню и комнату Василисы. Каждую ночь Волков, уставший и измотанный, падал в постель и жадно вдыхал еще витающий рядом с подушкой родной запах. Когда запах выветрится, у него не останется ничего.
Ему снились сны о ней, каждую ночь, как по заказу. А наутро он просыпался со стояком и вынужден был справляться с этой проблемой самостоятельно, в душе, как какой-то подросток. Он бы, может, и воспользовался услугами одной из своих бывших любовниц, да хоть той же Лерки, да только при мысли об этом накатывала такая тоска и отвращение, что все мысли о сексе проходили сами собой.
В один из вечеров, бродя по опустевшему дому, он незаметно для себя очутился возле двери в Василисину комнату. Толкнув дверь, Волков вошел, огляделся и уселся в кресло. Здесь повсюду витал ее запах и, казалось, что сейчас она войдет в эту дверь, увидит его, обрадуется. Сядет к нему на колени, и, взъерошив его непослушные волосы, спросит: «Что сегодня нового, Андрюш?»
Он терпеть не мог, когда кто-то его так называл. Только Ваське это было позволено, в ее устах это не звучало ни слащаво, ни оскорбительно, совсем нет. Как бы она ни произносила его имя, это всегда звучало естественно и не вызывало ни отторжения, ни неприятия.
Он еще раз прошел по комнате и осмотрел шкафы и тумбочки в надежде найти хоть что-нибудь, что указывало бы на то, куда отправилась Василиса. Но все было тщетно. Приоткрыв верхний ящик тумбочки, Волков почувствовал, что что-то мешает открыть его до конца. Осторожно проведя рукой по боковым планкам, он обнаружил небольшой прямоугольный предмет, судя по всему, именно он мешал открыть ящик. Кое-как вытащив помеху, Андрей смог наконец-то ее разглядеть – ей оказалась небольшая прямоугольная флэшка.
26
Первый снег укрыл улицы белоснежным покрывалом и налип хлопьями на деревьях и проводах. Выглядывая из окна, Василиса с сожалением подумала, что этот снег скоро превратится в грязную жижу. Если они с Ксенией хотят прогуляться, следовало поспешить, иначе всю красоту пропустят.
– Ксюш, вставай!
– Еще немного вздремну… – сонно пробормотала Ксюшка.
– Нет уж. Подъем! Смотри, какая красота на улице! Завтракаем и идем гулять, пока всё не затоптали. По дороге в школу зайдем, может, удастся тебя пристроить. Спасибо Андрею, все документы из старой школы у нас на руках.
– Вот еще! За что ему спасибо?!! Он предатель…
– Ксень, не суди его строго. По сути, его вина лишь в том, что он не сказал ничего. А так…. Ведь и ты, и я знаем, что у каждого двуликого есть предназначенная пара.
– Добрая ты слишком. Пусть только появится на пороге, я его уколом от собачьего бешенства вылечу!
– Да не появится, он же не знает, где мы. Да и зачем ему?
– Ну вот и хорошо.
Обуреваемая воинственными мыслями Ксения, умывшись, прискакала на кухню и плюхнулась за стол.
Глядя на старшую сестру, задумчиво уставившуюся в окно, Ксюшка объявила:
– А я никогда не влюблюсь! И замуж не выйду!
– Это почему же? – удивленно спросила Васька.
– Потому что все мужики – козлы! Даже те, которые собаки.
– Боже мой, Ксюшка, где ты этого нахваталась???
– Скажи еще, что это неправда. Я про Андрея думала, что он хороший, а он…
Василису озарила мысль, что она совершенно эгоистично в своем горе забыла о сестре. А ведь та тоже очень привязалась к Андрею – это было заметно, пока они жили в его доме. Ксения никогда не знала отца, в отличие от Василисы, которая до школьного возраста жила с родителями. Старшего брата у них не было, вот и получалось, что Андрей – это первый представитель противоположного пола, в которого Ксюшка поверила. И надо же было такому случиться, что именно он не оправдал ее доверия.
– Ксюш, он совсем не плохой, ты же знаешь. Ну поступил некрасиво, это да, спору нет. Но с каждым случаются в жизни вещи, за которые потом стыдно. Наверное, и с тобой такое бывало?
Ксюшка что-то неразборчиво пробурчала, Василисе показалось, что там было что-то про кастрацию парнокопытных, но она сочла за лучшее сделать вид, что не заметила. Пусть Ксения немного остынет, а потом они еще раз всё это обсудят.
Сначала решили зайти в школу. Пока Васька разговаривала с директором, Ксюшка внимательно разглядывала обстановку и мельтешащих учеников. С виду вроде бы вполне адекватные ребята – не гопники и не мажоры. Может, ей даже понравится здесь учиться.
– Привет, а ты новенькая? – поинтересовался у нее какой-то парнишка лет пятнадцати с виду с усыпанной заклепками сумкой через плечо.
– Еще не знаю, мы пришли документы подавать, – смутившись, ответила Ксения. Было непривычно, что посторонний подросток может вот так просто дружелюбно о чем-то спросить.
– А в какой класс?
– В шестой.
– Просись в наш, у нас шестой А.
– А так можно?
– Можно. У нас в этом году недобор. И директор у нас добрая, попросишься – она не откажет.
Ошеломленная Ксения не верила своим ушам. Разве такое бывает?
Оказалось, бывает. Когда Василиса пригласила Ксюшку в кабинет к директору, та увидела перед собой полноватую рыжеволосую женщину с очень располагающим лицом и негромким голосом. Задав Ксении несколько вопросов относительно ее успеваемости в прежней школе, Александра Ивановна, так звали директора, поинтересовалась, в какой класс ее записать.
– А можно в шестой А? – робко поинтересовалась Ксюша.
– Вижу, ты уже успела с кем-то из ребят познакомиться? – улыбнулась Александра Ивановна. – Это хорошо, проще будет привыкнуть. Ты не волнуйся, у нас все хорошие. Бедокурят иногда, не без этого, но все же, в сущности, все хорошие – и мальчишки, и девчонки.
Из школы обе сестры вылетели как на крыльях. Васька оттого, что была теперь спокойна за младшую, а Ксения чувствовала, что вот теперь, наконец, начнется и у нее новая жизнь – настоящие друзья, настоящая учеба, все как у обычных подростков.
– А давай пиццу закажем?
– А давай! – согласилась Васька.
Уже вечером, уплетая пиццу за просмотром сериала, Ксюшка заметила:
– А я сегодня с одним из будущих одноклассников познакомилась. Только я не спросила, как его зовут.
– Как же так? – рассмеялась сестра. – Познакомилась, а имя не спросила?
– Ну, так получилось. И мне кажется, что он амбиморф.
– Что? – всполошилась Васька.
– Мне неудобно было спрашивать, но он в шестом классе, а выглядит как девятиклассник.
– Ксюш, а может, он постоянный второгодник? Может, ему так нравится школа, что он решил остаться вечным студентом? – расхохоталась Васька.
На душе у нее уже было не так муторно, как несколько дней назад. Грусть и тоска временами еще терзали сердце, особенно по ночам, но днями заботы и хлопоты уводили все беды куда-то на второй план, и Василиса чувствовала себя почти здоровым человеком.
А ночью во снах к ней приходил Волков, снова звал ее к себе, как тогда – через реку, а она никак не могла к нему подойти. То река мешала, то высокоскоростная трасса пролегала между ними. А один раз даже Андреева невеста явилась, правда, лица ее Василиса так и не разглядела, а может просто не запомнила, проснувшись. Так часто бывает – мы просыпаемся и тут же забываем, что нам снилось.
В общем, жизнь шла своим чередом. Оказалось, что и без Андрея можно жить, надо только немного переболеть, переломить себя, отвлечься на что-то иное. Жаль, что это была неполноценная жизнь, словно Василиса потеряла часть себя, важную половину, без которой жизнь – всего лишь выполнение самых необходимых для выживания организма функций.
***
Свет в конце темного туннеля все же забрезжил – не далее как полчаса назад Волкову сообщили, что Ксения Сибирцева является теперь ученицей школы № 25, несколько лет назад открывшейся в одном из растущих как грибы после дождя районов Города.
Как Андрей и думал, розыск сестер – лишь вопрос времени. Уйти в глубокое подполье у них бы все равно не получилось, да и не пришло бы им это в голову. Зачем?
В эпоху тотальной цифровизации разыскать и отследить человека несложно – стоит где-то мелькнуть персональным данным, как сведения об этом тут же попадают в общую базу. Андрей опасался не того, что не сможет обнаружить сестер, а того, что за время отсутствия с ними может случиться что-нибудь плохое. Ведь ни одна, ни другая совершенно не могут за себя постоять! Люди без их оружия – это один из самых беззащитных видов на земле – ни клыков, ни когтей, ни массы тела. Словом, не чета амбиморфам. А уж человеческие женщины в большинстве своем и вовсе неспособны дать отпор врагу, будь то хоть мужчина, хоть амбиморф. Все же хорошо, что двуликие вынуждены искать себе пару в том числе и среди людей, иначе через какое-то время человеческий род мог исчезнуть под бременем власти более сильной, агрессивной и выносливой расы.
Волков крутил в руках флэшку, которую нашел в Васькиной комнате. Как она туда попала? Этот вопрос он обязательно задаст Василисе. Дело в том, что на флэшке оказался вредоносный код, и код этот Волкову был хорошо знаком. Не далее как полгода назад с помощью этой заразы пытались взломать сервер «Альянса». Взлом удалось предотвратить, недаром айтишники в корпорации свой хлеб жуют. Но к сожалению, не удалось вычислить автора сего безобразия – в тот момент, когда сотрудники СБ ворвались в одну из квартир в самом неблагополучном районе города, там уже никого не было. Лишь остатки развороченной кем-то техники.
А теперь вот флэшка с точно таким же кодом обнаружилась у Василисы. Поверить в то, что Васька шпион, Волков не мог – она ведь поселилась в его доме намного позже той истории с атакой на сервер. Разве что кто-то воспользовался ее положением и передал ей эту флэшку, чтобы она запустила ее на ноутбуке в кабинете Волкова. Но тогда почему она этого не сделала? Вопросы, вопросы…
Он обязательно задаст ей эти вопросы. Уже сегодня. Ага, а вот и адресок подоспел – совсем недалеко от школы, на той же улице. Ну что же, пора наведаться в гости.
Только вот что он скажет? Попросит прощения за то, что не сказал о своей паре, разумеется. А потом? Если она не простит? Что дальше? Везти ее обратно силой?
Вошедший в кабинет Егор вопросительно уставился на Андрея.
– О чем задумался?
– Та так… Васька нашлась.
– Даже не знаю, тебя поздравить или ей посочувствовать, – ехидно заметил Ларионов.
– Лучше мне посочувствуй, я как раз собираюсь ее навестить.
– Зачем? Слушай, оставил бы ты ее в покое. Если хочешь, можем наблюдение приставить, незаметное, разумеется. Если тебе так спокойнее будет. На время. Но мой тебе совет – выбрось девчонку из головы, не ломай жизнь ни ей, ни себе. Так лучше будет.
– Что-то раньше не замечал за тобой привычки вмешиваться в чужую личную жизнь. Это у тебя старческое, что ли?
– Это, друг мой, не старческое. Это совесть называется, возьми толковый словарь и почитай, что это слово обозначает.
– Давно ли совестливым таким стал? Тебе напомнить про всех баб, которых ты до Ярославы трахал? Что-то не особо заботили тебя их чувства, равно как и то, что с ними стало после того, как ты их бросал. Так что не вам меня поучать, многоуважаемый Егор Васильевич.
– А я, знаешь ли, всё время думаю, до какой степени могло дойти мое скотство, если бы мне Славка не встретилась. И каждый раз, как вспомню, так мерзко на душе становится. А самое страшное знаешь что?
– Что?
– А то, что Ярослава в положении, и по некоторым признакам, в этот раз у нас родится дочка. А мир полон таких козлов, как мы с тобой. И у меня шерсть дыбом встаёт от того, что всех моих денег и власти может не хватить для того, чтобы уберечь ее от беды однажды. Ты не представляешь, Андрюха, каково это – чувствовать себя настолько беспомощным. С мальчишками не так, с ними проще как-то. А девчонка… Что с ней делать? Ума не приложу.
– Так ты чего? Не рад, что ли, тому, что у тебя дочка будет?
– Дурак ты, Волков! Рад, еще как рад! Даже больше, чем пацанам рад! Но это же и ответственность какая! Я же тебе говорю – сколько уродов вокруг! А в школу пойдет? А там пацаны в пубертатном периоде. Вспомни нас с тобой в этом возрасте, вместо крови одна сплошная сперма циркулировала в организме. И как я ее должен уберечь от всего этого? А?
Андрей жестом фокусника достал фляжку из недр стола, запер дверь кабинета и распорядился:
– Падай на стул, это дело надо обмозговать.
Прикидывали и так, и сяк. Но по всему выходило, что спрятать девочку в башне, как Рапунцель из человеческой легенды, не получится.
– Дружище, пока рано расстраиваться. Может, твоя дочь будет сиднем дома сидеть, крестиком вышивать и «на пианине бренчать», – намеренно коверкая слова, пытался Волков успокоить Егора.
Тот скептически поинтересовался:
– И много ты видел таких девочек?
Волков задумчиво потер нос.
– Ни одной.
– Вот именно.