Незаметно пролетает январь, а затем и половина февраля. Я давно избавилась от «украшения» на ноге и вновь присоединилась к армии клерков, каждое утро спешащих на работу в переполненном общественном транспорте. На работе, как всегда в начале года, аврал – для бухгалтерских служб всей страны период с января по май пролетает как один день.

Каждую субботу Димка забирает Даньку на прогулку. В их отношения я не вмешиваюсь, однако все время замечаю, как грустит сынишка после отъезда отца. У меня разрывается сердце от жалости, но я не представляю, что здесь можно сделать. Ведь не разрешать им видеться будет еще более жестоко.

С бывшим мы практически не общаемся. Наши диалоги при каждой встрече утомительно однообразны:

– Привет! Как дела? Как здоровье?

– Привет, все нормально. Спасибо, что спросил.

Я никогда в ответ не спрашиваю, как у него дела – не хочу, чтобы он думал, что мне это интересно.

Зато всегда вечером задаю тысячу вопросов Даньке, меня интересует всё – где гуляли, о чем говорили, что ели, какие планы на следующую неделю.

К нам домой Дима надолго не заходит – постоит в прихожей, дождется сына и спешит уйти. Наверное, я дура, но мне немного обидно, что я теперь для него пустое место. Значит, пока надо было получить от меня разрешение видеться с сыном, он цветы с подарками таскал. А как получил, что хотел, так сразу интерес потерял? Интересно, я когда-нибудь перестану разочаровываться в этом человеке? Впрочем, сама виновата – чего еще от мужчины можно было ожидать? К тому же, от мужчины, что так легко предал однажды? Что ж, намотаем на ус и учтем на будущее.

Сегодня Данька вскочил ни свет, ни заря – еще бы, любимый папочка должен нарисоваться на горизонте.

– Данька, мой руки и идем завтракать – овсянка стынет.

– Я не буду овсянку! Не хочу!

– Ты разве не хочешь вырасти большим и сильным?

– Я хочу пиццу!

– Пиццы нет. С утра надо хорошо поесть, ведь вы будете весь день с папой гулять.

– Вот если бы я жил с папой, я бы всегда с утра ел пиццу! Папа мне всегда покупает, что я захочу.

Я, не веря своим ушам, смотрю на сына. Тот, насупившись и подперев голову рукой, упрямо смотрит на тарелку с овсянкой, не притрагиваясь к ней.

Приехали – вот они, первые плоды совместной опеки.

Раздается звонок в дверь. Данька срывается с табуретки и вихрем летит открывать дверь:

– Ура-а-а-а! Папа приехал!

Когда бывший входит в квартиру, я замечаю, что в руках у него очередной подарок для Даньки. Похоже, серьезный разговор назрел, и откладывать его я не вижу смысла.

– Дима, у меня к тебе есть разговор, это очень важно.

Тот вопросительно смотрит на меня.

– Проходи на кухню, чаем напою. Заодно обсудим одну проблему.

Бывший молча снимает обувь и верхнюю одежду и идет на кухню. Воспользовавшись тем, что Данька убежал к себе в комнату одеваться, я прикрываю кухонную дверь и начинаю неприятный, но необходимый разговор.

– Дима, у меня есть к тебе одна очень большая просьба.

Ух ты, каменное лицо оживилось – Ланге явно заинтересовался. Наверное, пытается предугадать, о чем же я могу его попросить.

– В последнее время Данька стал почти неуправляемым – сегодня отказался завтракать овсянкой, заявил, что если бы жил с тобой, то ел бы фастфуд каждый день. Я тебя очень прошу – не балуй его. После твоего отъезда я неделю пытаюсь его обратно к режиму приучить.

– Кать, но я же не специально. Нам по пути постоянно попадаются то пиццерия, то бургерная. Я думаю, раз в неделю можно ребенку вредной еды поесть?

– Я и не говорю, что нельзя. Дело в другом – он и в остальные дни недели не хочет меня слушать, капризничает, в садике и дома отказывается от обычной еды. Все время ссылается на тебя – папа то, папа сё. Ты для него теперь авторитет, а все остальные пустое место, в том числе и я.

Я чувствую, что сейчас расплачусь. Идиотка плаксивая. Нашла, при ком нюни распускать. А ну, соберись, тряпка!

– Катюша, я понял. Я поговорю с ним. Я не думал, что он так отреагирует на мое появление. Мне он казался таким разумным, я даже не ожидал, что дети в его возрасте могут быть такими рассудительными.

– Дим, он очень рассудительный и смышлёный малыш, но при всем при этом он все равно остается ребенком, и многого еще не понимает.

Тут я снова обращаю внимание на сверток, что Дима держит в руках.

– Ты опять ему подарок принес? Вот зачем? Ведь повода нет – до дня рожденья еще месяц, Новый год давно позади.

– Это не только ему, это вам обоим. Ничего особенного, просто фоторамка. Я закачал туда наши фотографии с Данькой, он просил.

Димка некоторое время разглядывает меня, а затем, поколебавшись немного, продолжает:

– Там еще наши с тобой совместные фото есть, старые. Я нашел несколько в старом фотоаппарате, решил тоже в гаджет перекинуть. Даньке интересно будет – он меня часто спрашивает о том, как мы познакомились, как вместе жили, и как расстались.

Последние слова Димка произносит глухо, как будто слова ему даются с трудом.

Я еле нахожу в себе силы, чтобы произнести:

– А меня он почему-то не спрашивает об этом. Что ты ему рассказал о нас?

– Как все было, так и рассказал. О некоторых деталях умолчал, конечно, как ты сама понимаешь. Объяснил, почему потеряли друг друга – поссорились, я уехал и потерял твой номер телефона, а у тебя не было моего номера. Соцсетями мы с тобой особо не пользуемся, у тебя-то вообще, кажется, аккаунта нигде нет? Или есть?

Димка испытующе смотрит на меня, а я молчу. Есть у меня аккаунт в фэйсбуке, но его знают только самые близкие люди, и фамилия у меня там другая, и фото не мое. Использую его в основном для просмотра новостей, ну и делюсь иногда со Светкой интересной информацией.

28.2

Бывший, вдруг помрачнев, встает из-за стола. Достает свой подарок, включает его, и я вижу, как на экране начинают сменять друг друга фотографии. Улыбающаяся рожица Даньки, измазанная шоколадом, смотрит на меня с экрана, и я поневоле растягиваю губы в улыбке.

– А как переключать?

– Вот здесь переключается режим – можешь оставить это фото, а можешь нажать сюда, и фотографии будут меняться в произвольном порядке.

В кухню вбегает Данька, и, увидев новое развлечение, восторженно кричит:

– Ух ты! Ура!!! Надо Дольку сфоткать. И тетю Свету, и бабу Зою, и бабушку с Женькой.

Дима смеется:

– Обязательно всех сфотографируем. Только знаешь что, дорогой друг? Что-то боюсь я тебя с собой сегодня на прогулку брать.

Сын, мгновенно замерев, спрашивает:

– Почему?

– Сегодня маршрут сложный, много ходить придется. А ты что-то как-то слабовато выглядишь сегодня. Ты не заболел часом?

Данька возмущенно возражает:

– Да нет же, пап, разве ты не видишь? Я абсолютно здоров. И температуры нет, давай градусник принесу?

– Ну неси, неси.

Данька возвращается с градусником и с серьезной миной засовывает его себе подмышку. Когда раздается сигнал, быстро вытаскивает градусник, и, довольный, протягивает его отцу:

– Видишь, я абсолютно здоров!

– Нормальная температура – еще не показатель здоровья.

– А разве так бывает, чтобы человек болел, но без температуры?

Дима с серьезным видом отвечает:

– Конечно, бывает. Например, при недостатке всяких полезных веществ и витаминов, человек становится очень слабым, быстро устает. Температура у него нормальная, и кашля нет, а человек болеет. Обычно так бывает, когда человек неправильно питается – кашу по утрам не ест, а ест одни пиццы, чизбургеры и мороженое. Вот я на тебя смотрю, и мне кажется, что ты сегодня утром мало каши ел, выглядишь как-то не очень.

Данька, понуро опустив голову, говорит:

– А я ее сегодня совсем не ел…

– Как же так? Неужели мама тебя не кормила?

Сын сопит, уставившись глазами в пол. Потом, нехотя, произносит:

– Я сам не захотел есть. Я думал, что овсянка – это еда для малышни… А я уже взрослый.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть от смеха. Ишь ты, для малышни овсянка. Поглядите на него, взрослый какой!

– Нет, Данечка. Овсянка – это как раз еда и для детей, и для взрослых. Раз мама приготовила, значит, каша полезная. Ну и как же нам сегодня быть? Неужели придется дома сидеть?

Данька поворачивает голову ко мне:

– Мама, ну давай уже сюда свою кашу! Сколько надо времени, чтобы из каши сила появилась?

Я, улыбаясь, смотрю на сынишку.

– Часа два, я думаю, надо. Если сейчас поешь, как раз во время прогулки и появится.

Каша из тарелки исчезает в мгновение ока, а сын несется в прихожую:

– Я гото-о-о-в! Идем гулять!

Димка тоже направляется в прихожую, но задержавшись на пороге кухни, поворачивается:

– Котенок, у тебя есть мой номер телефона. Если с Данькой какие-то проблемы или что-то будет нужно, звони. В любое время звони. Это ведь и мой сын тоже, не забывай об этом, пожалуйста.

Проводив обоих на прогулку, я возвращаюсь в кухню, и, медленно потягивая кофе со сливками, наблюдаю, как фотографии сменяют одна другую. Множество новых фотографий, которых я никогда не видела – на них Димка и Данька – в парке, в цирке, в пиццерии, на выставке военной техники, в бассейне, на прогулке в конно-спортивном комплексе. Какое странное ощущение – мы живем в одном мире, но как будто в разных. В одной реальности – я и Данька, а в другой – Данька и Дима. И эти две реальности никогда не сольются в одну – все, что они могут себе позволить – кратковременно пересечься в точке, именуемой «Даниил».

В доме тишина, что бывает нечасто. Я слышу, как по подоконнику стучат капли воды – весна на подходе, снег начинает таять, особенно в такие солнечные дни, как сегодняшний.

Импровизированную медитацию прерывает телефонный звонок. В трубке Светкин голос вещает в приказном тоне:

– Через неделю. При полном параде. Все-таки у меня юбилей – тридцать лет. Сама понимаешь, такое нечасто случается, чтобы человеку тридцать лет исполнялось. Я решила, что по такому поводу потратиться на ресторан сам Бог велел. Народу будет не очень много – ты знаешь, я не люблю столпотворений. Будет несколько моих коллег, ты, парочка бывших однокурсников и мама, конечно. Она, как и ты – такая затворница, еле-еле уговорила! Так что я от вас обеих отказов не принимаю. И вообще, Катька, ну пора уже начинать в люди выходить! Молодая красивая женщина! Тебе, в отличие от меня, еще и тридцати нет!

– Тебе тоже еще нет. – Мне, наконец-то, удается вставить несколько слов в этот поток.

– Считай, что уже есть. Всего неделя осталась! И, кстати, я тебя познакомлю со своим однокурсником – он о тебе спрашивал, между прочим.

– Что? Кто спрашивал? Откуда он меня знает? Мы же с тобой в разных вузах учились!

– Ты произвела на него такое неизгладимое впечатление, что он до сих пор тебя забыть не может! Засиделась ты, мать, в девках. Будем тебя замуж выдавать. Жених тебе понравится, это я тебе гарантирую.

– Свет, ну ты опять за свое?

– Это особый случай. В общем, чтобы как штык. Да тебе самой не интересно что ли, что за фрукт там по тебе сохнет столько лет?

– Ну уж прямо сохнет, скажешь тоже!

После разговора со Светкой я задумываюсь – а почему бы, действительно, не попробовать с кем-то познакомиться? Подружке удалось разбудить мое любопытство. Схожу, взгляну одним глазком на завидного «жениха».

29

– Катя, да ты сегодня у нас красавица! – Зоя Николаевна спешит мне навстречу, оставив именинницу с гостями. Я несколько смущена, поскольку не привыкла к комплиментам. Но должна признать – мое отражение в зеркале выглядит очень элегантно в этом платье. Это все заслуга подруги – на мой образ она потратила вряд ли меньше времени, нежели на свой. Платье, кстати, тоже принадлежит ей, в моем гардеробе таких вещей практически нет.

Я нечасто хожу в рестораны, поэтому не вижу необходимости тратить деньги на покупку вечерних платьев или туфель на десятисантиметровой шпильке. К одежде у меня сугубо утилитарный подход, большинство моих вещей комфортно носить – в них тепло, удобно, и не страшно поставить какое-нибудь пятно. Поэтому Светику пришлось со мной трудно – перерыв наш с Данькой шкаф и потерпев неудачу, мы втроем – я, Данька и Светка отправились домой к подружке на поиски подходящего наряда.

После пары часов бесконечных примерок, мы остановились на платье-футляре глубокого синего цвета, длиной в пол. Юбилярша со своим нарядом определилась еще неделю назад, а вот над моим образом хлопотала как курица-наседка над цыпленком. Значит, всерьез вознамерилась меня выдать замуж за своего знакомого. Надо держать ухо востро, не то оглянуться не успею, как меня окольцуют. Что-то я не припомню, чтобы раньше подружка развивала столь бурную деятельность, возжелав обеспечить меня статусом замужней дамы.

Вместе с Зоей Николаевной идем к столику, я поздравляю именинницу и торжественно вручаю ей подарок – мы его с Данькой вместе выбирали. При виде большого плюшевого тигра Светка расплывается в улыбке до ушей – она страстная коллекционерка всякой игрушечной фауны – коты, медведи, лисы – кого только нет в ее коллекции.

– Ого, вижу, Светланка по-прежнему тает при виде мягких игрушек как снеговик в марте! – восклицает один из присутствующих за столом мужчин. Его синие смеющиеся глаза смотрят прямо на меня, от внешних уголков глаз разбегаются морщинки, отчего лицо кажется добрым. Судя по реплике и по тому, что единственное свободное место за столиком оказалось рядом именно с этим гостем, я начинаю догадываться, что это и есть тот однокурсник, с которым подружка собиралась меня познакомить.

Светкина мама тут же усаживает меня рядом с синеглазым мужчиной и знакомит нас:

– Катенька, это Андрей, давний Светин приятель, они вместе в институте учились. Андрей, это наша Катенька – лучшая и единственная подруга моей дочери. Прошу любить и жаловать.

Я порядком смущена – Зоя Николаевна, милейшая женщина, решила заняться сводничеством всерьез, скорее всего, по наущению дочери. Я опасаюсь, что Андрей раскусит ее намерения и тогда мне будет очень стыдно. Как будто это была моя идея – устроить это знакомство.

Некоторые присутствующие за столом мне знакомы, но есть и те, которых я вижу в первый раз. Света представляет меня своим гостям – среди них, в основном, коллеги и сокурсники.

– Катя, а вы меня совсем не помните? – раздается рядом голос моего нового знакомого.

– Нет, простите, – удивленно отвечаю я. – А разве должна?

– Значит, все эти годы я питал ложные надежды! – смеется мой собеседник.

У него такая располагающая к себе улыбка, что я тоже не могу удержаться – чувствую, как мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке.

– Катенька, вижу, что я вас смутил, извините. Дело в том, что я вас видел несколько раз вместе со Светой после лекций в институте. Я нисколько не солгу, если скажу, что с тех пор вы запали мне в душу.

– Вот как? И что же, с тех пор вы не смогли меня забыть?

– Увы, не смог! Это оказалось сильнее меня!

Весь вечер мы довольно мило общаемся. Андрей интересный собеседник, ему есть о чем рассказать, так как он часто по долгу службы бывает в длительных командировках. Я увлеченно слушаю его рассказы о поездках в Норвегию и Китай. На мой вопрос о том, почему ему выпала такая странная география разъездов, Андрей разводит руками:

– Неисповедимы пути начальства! На самом деле я специализируюсь на азиатском направлении, а Скандинавия – это временно. Тамошнего юриста переманили конкуренты, поэтому пришлось в срочном порядке взвалить все на свои плечи. Найти хорошего юриста-практика с опытом работы в Европе и хорошим английским оказалось не так-то просто.

Мой взгляд случайно останавливается на Светке – именинница кажется очень довольной, да она просто сияет от радости! И время от времени заговорщически подмигивает мне. Вот сводня!

Но должна признать – Андрей произвел на меня приятное впечатление. Разумом я понимаю, что Светлана права – давно надо устраивать свою личную жизнь, мне ведь еще и тридцати нет. Теперь, когда Дима принимает участие в жизни сына, мне стало морально легче, как будто груз ответственности за ребенка перестал так сильно давить на плечи. Теперь у Даньки, кроме меня, есть еще один самый близкий человек – его отец. Если со мной вдруг что-то случится, Данька не останется один. Конечно, у него еще есть бабушка, но все же наличие отца – это мощный успокаивающий фактор. Я вижу, что Дима прикипел к сыну всей душой, уверена, что он будет хорошим отцом.

Андрей вдруг приглашает меня танцевать. А я так давно не танцевала, что боюсь споткнуться на непривычных моим ногам шпильках и опозориться. Партнер мягко придерживает меня за талию, и мы медленно кружим по небольшому залу в окружении таких же пар. Я замечаю, что прикосновения мужчины не вызывают во мне отторжения. Наверное, это хороший признак? Впрочем, не стоит форсировать события, пусть все идет своим чередом.

Вечер заканчивается, гости разбредаются по такси, а мы со Светкой и Зоей Николаевной едем к ним домой, чтобы продолжить банкет в тесном семейном кругу. В сумке у подружки две бутылки сухого вина, багажник такси завален подарками. Игрушечный тигр в багажнике ехать не пожелал – он важно расселся у Светки на коленях.

– Ну что, как тебе Андрей? – Светик в состоянии легкого алкогольного опьянения выглядит очень забавной, у нее слегка покраснел нос и щеки, а глаза блестят. Если я ей не отвечу, то она, чего доброго, помрет прямо в такси от любопытства. Таксист, суровый молчаливый (слава Богу) дядька, нам этого явно не простит.

– Нормально.

– Нормально и всё? – возмущается подружка.

– А что еще? – подтруниваю я над ней.

– Да ты знаешь, сколько за ним девок в институте бегало? У него, помимо внешности, еще и голова ого-го как работает! Как говорил мой дедушка: «Не голова, а Дом Советов!». И характер у него замечательный – он спокойный, добродушный, я тебя и Даньку с чистой совестью могу ему доверить. И мне кажется, он однолюб. Это же сколько времени прошло, а он тебя запомнил!

– Светик, а ты сама, часом, в него не влюбилась? А то я начинаю тебя подозревать!

Светка от возмущения аж глаза вытаращила:

– Я? Да ты что? Я же, можно сказать, твою судьбу устроила практически!

Зоя Николаевна решила вмешаться:

– Девочки, не ссорьтесь! Кать, ну правда – как тебе Андрей? Мне кажется, такой хороший мальчик – вежливый, воспитанный, ухаживать умеет! И работа у него хорошая, и мозги на месте. За таким как за каменной стеной будешь! Ты нас со Светочкой извини, если мы где-то бестактность допустили или еще что. Ты же знаешь – ты мне как родная. Может быть, дашь шанс Андрею? Присмотрись получше к нему, глядишь и понравится. Сколько можно одной куковать?

Не хочу обижать тетю Зою и Светика, поэтому решаю присмотреться к новому знакомому. Если он решит позвонить и пригласить меня на свидание, то я, пожалуй, соглашусь.

Позвонив маме и убедившись, что с Данькой все в порядке, нагруженная горой Светкиных подарков, я ковыляю следом за Светой к подъезду. Дома нас встречает ярко-рыжий Долька, он трется о наши ноги поочередно, стараясь никого не обделить своим августейшим вниманием.

Зоя Николаевна быстренько достает из холодильника свои заначки – какие-то салатики, торт, фрукты. Все это в мгновение ока оказывается на столе в гостиной, а за столом сидит довольный кот – уж он-то всегда готов к приему пищи во всех условиях и в любое время суток.

Светка разливает вино по бокалам. В электрическом освещении вино имеет густой насыщенный темно-красный цвет, и я не могу оторвать взгляда от бокала – так меня завораживает это зрелище. Может, это первый симптом алкоголизма?

– Свет, а я так и не поняла – ты же говорила, что Андрей с каким-то другом будет, а я что-то не заметила, чтобы он с кем-то пришел.

Света, вдруг помрачнев, закусила губу. А потом пробурчала:

– Друг не смог прийти. Ну и черт с ним, не больно-то и хотелось.

Мы, переглянувшись с Зоей Николаевной, синхронно пожали плечами. Что-то не так с этим таинственным другом, наша именинница явно расстроилась оттого, что тот не соизволил явиться. Сделав себе в памяти зарубку, что этот вопрос надо будет прояснить чуть позже, я переключаю внимание немногочисленной общественности, состоящей из двух человек.

– Завтра Дима должен приехать.

Зоя Николаевна быстро подхватывает беседу:

– Действительно, завтра же суббота. Данька в среду мне все уши прожужжал о том, какой у него папа замечательный. Катя, ты не переживай по этому поводу – сейчас Даньке все в новинку, он в эйфории от того, что у него появился папа, но пройдет какое-то время и все войдет в обычную колею.

– Да я уже особо не переживаю, даже наоборот – Даньке действительно нужен отец. Я первое время ревновала, а теперь успокоилась. Пусть общаются. Только вот не знаю, как нам быть, когда у Димы другой ребенок появится.

– А ты об этом не думай пока. Ведь все равно сейчас ничего не можешь с этим поделать, так зачем себе голову зря забивать? Как знать, может позже решение проблемы придет в голову само? Да и неизвестно, как Данечка отреагирует. Мы думаем, что он обидится и расстроится, а вдруг нет? Вдруг наоборот обрадуется, что у него брат или сестра есть?

– Хорошо бы. Ой, теть Зоя, так не хочется врать ребенку! Я так не люблю всего этого вранья!

– Так может и не придется еще, врать-то. Светик, а ты чего пригорюнилась?

– Тридцать лет. Имею право.

– Ну так не сто тридцать же! Давай-ка разливай свое вино, еще раз за твои тридцать выпьем! Тридцать – это, Светланка, самый шик! Потом сама поймешь.

Внезапно раздается страшный грохот. Все вместе мы несемся в Светкину комнату и, ввалившись туда всей толпой, наблюдаем удивительную картину: на полу вальяжно развалился Долька в обнимку с новоиспеченным товарищем – плюшевым тигром, оба усыпаны лепестками роз, а изрядно потрепанный до голых стеблей букет лежит в осколках бывшей любимой теть Зоиной вазы.

– Ах ты, паразит! Вазу мою любимую грохнул!

Кот посматривает снисходительно на нас и еще крепче сжимает приятеля в лапах.

Светка смеясь, шепчет мне на ухо:

– Кать, а ты не знаешь, как у плюшевых тигров пол определяется? Одно из двух – либо это тигрица, либо наш Долька что-то скрывает.