Кристалл Мироздания

Когда они оказались внизу, Терри ступил на холодный пол и остановился. Он некоторое время молча стоял в темноте, решая, как же быть. Потом чиркнул спичкой и зажег лампадку.

– Сколько времени потребуется, чтобы задействовать тэтриум? – поинтересовался он у Упса. Пес в ответ молчал и удивленно смотрел на него. – И получится ли вообще? Я пробовал пользоваться им всего лишь однажды, мог уже и забыть, как это делается, – он изливал душу, изъеденную многочисленными вопросами, своему пушистому спутнику, но, наверное, по большей части, рассуждая вслух с самим с собой. – И знаешь, что? Если я воспользуюсь тэтриумом, останется ли это тайной или, может быть, кто-то почувствует, узнает это? – Они молча стояли в робких лучах мигающего, как потухающее созвездие, светильника. – Лучше давай быстро преодолеем этот коридор знакомым и понятным путем, встретимся с ребятами, а там решим, что делать дальше, хорошо? – и, не дожидаясь ответа от Упса, двинулся вперед. Кулон качнулся у него на груди, Терри почувствовал его близость.

Тайный коридор был сухим и мрачным, но воздух в нем не был затхлым и неприятно спертым, напротив, дышалось вполне свободно и легко. Каменной, кирпичной или какой-либо другой кладки на стенах не наблюдалось. Только на полу около начала лестницы виднелись признаки облагораживания человеком скрытого древнего прохода. Это был тоннель в скале. Стены его, искромсанные и неровные, были изрезаны странными ломаными линиями все вдоль и поперек. Он зловеще петлял под Замком, прятался от сторонних глаз, скрывая и оберегая свои секреты и тайны вот уже многие века, умалчивал, затевая что-то, но лично для Терри он уже не был страшен, он его больше не пугал. Так как он знал, что где-то в четвертой части пути, внезапно станет свежо и появится легкий намек на свет, а всё потому, что этот тоннель не являлся замкнутым, он был сквозным и упирался прямо в океан. Каждый раз, преодолевая катакомбы под Замком, чтобы скрасить одиночество и с толком провести время в пути, Терри занимал свои мысли вопросами, которые в данный момент беспокоили его больше всего. Он думал о Нонике и Джесе, думал о предстоящих планах и скором завершении школы, о предстоящих делах и великих свершениях, которые ожидают их. И тогда сердце наполнялось радостной тревогой перед чем-то неизведанным и очень большим. Так, с блуждающей улыбкой на лице, он не замечал, как подходил к завершению подземелья, он прятал керосиновый фонарь около арки за горсткой камней и выходил на свежий воздух. Сегодня было все точно также, за тем исключением, что мысли больше не приводили сердце в волнительный трепет от юношеского восторга о возможном грядущем будущем, это место заполнилось страхом и полным не понимаем, что происходит в Мире.

Он с опаской выглянул наружу. Никого не было видно и тем более слышно, вокруг все было тихо, только впереди шептались и немного тревожились клокочущие волны. Терри нашел взглядом ступеньки, которые тянулись наверх, и аккуратно начал забираться по ним, стараясь не сорваться в пропасть. Упс шел следом за ним, не обгоняя хозяина.

Наконец, Терри поднялся и глубоко, с удовольствием вздохнул, а потом также глубоко выдохнул, выравнивая бьющийся пульс. Подъем был тяжелым и давался нелегко, даже такому выносливому и молодому организму. Он остановился перед краем обрыва и посмотрел вниз. Арка тоннеля в скале не была видна сверху, и так называемые ступени, которые и ступенями то можно было назвать лишь с очень большой натяжкой (ведь это были всего лишь ушедшие наполовину в землю небольшие покатые булыжники, густо заросшие травой), тоже были нисколько не приметны.

Он знал это, но почему-то делал так всякий раз, как успешно преодолевал путь наверх. Возможно, чтобы мысленно еще раз похвалить себя за покоренный подъем, еще раз оценив маршрут или полюбоваться великолепными видами, открывающимися с такой высоты или же, чтобы еще раз оглядеться и удостовериться, не наблюдает ли за ним кто? Он никого не обнаружил.

Отвернувшись от океана, он двинулся вперед, утопая в синевато-голубых крокусах вперемешку с сочной зеленью, которые дружным, цепким и плотным ковром покрывали поляну, справа же от него величественно возвышалась Стамбха. Ноника и Джес сидели на скамейке, упершись спинами, друг в друга и в такт синхронно покачивали свисающими и не достающими до земли, тонкими юношескими ногами.

– Смотрю, заждались. Скучали, – подойдя поближе, сказал Терри, он был рад увидеть друзей.

– Не то, чтобы скучали, – подтрунила Ноника. – Ты же знаешь, как здесь становится хорошо, вот мы и решили уличить момент. – Она широко улыбалась. – А так, конечно, скучали, ага.

– Ты задержался, Терренс, – сказал, не открывая глаз Вуджес, голос его был строг, а лицо неподвижно, – не заставляй нас больше ждать тебя, а то найдем себе в друзья другого наследного принца, уяснил? – он приоткрыл один глаз и они втроем взорвались необузданным хохотом.

– Вот, ты артист, Джес, слезай, давай с этой скамейки, есть срочное дело, – прервал минутное веселье Терри и выдернул Вуджеса из удобной позы.

– Что такое? Ты по поводу этого чудака Понси? Не волнуйся, мы с ним разобрались, – зевнув, пробубнил Джес, он сел лицом к Терри и был явно недоволен новыми условиями своего размещения.

– Понси? – удивился Терри.

– Ну да, Перди Понс, Понси, такой маленький, – он показал рукой на уровне своей груди предполагаемый рост Понси. Терри понял, что рост сильно преуменьшен и улыбнулся неустанным придумках Джеса. Ноника подставила под его руку свою и подняла руку Джеса ровно на дюйм, корректируя рост Понси, что не внесло особых изменений, зато заставило ребят опять дружно захохотать. Джес продолжил повествование дальше. – Малютка Понси. Понимаешь, и вот он, этот редкостный прохвост и пройдоха, кстати говоря, твой лучший друг в сладких грезах Игнессии Бомбард, забыл такого юнца, а? Так вот я тебе напомню! Он ошивался здесь, подглядывал, что-то узнавал, выведывал, не знаю уж, по чьей указке, но это неспроста, Терри, говорю тебе, – он деловито кивнул.

– Понси, – Терри только и оставалось, что в недоумении повторить имя своего одноклассника. Мозг лихорадочно соображал, чтобы это все значило? Он попросил. – Расскажите подробнее, что произошло?

– Терри, ты хотел с нами поговорить о чем-то очень важном. – Вмешалась Ноника. – Так зачем, скажи на милость, тратить время на этого, этого…, – она еле сдерживала себя, чтобы не обругать Понси и тщательным образом подбирала слова.

– А с каких пор вдруг ты стала такой добренькой, а, Ник? – пропел Вуджес над ее ухом. – Называй вещи своими именами, он – самый настоящий ябеда, трепло и трус. Только и может, что подслушивать, да разнюхивать то тут, то там.

– Я почему-то не хочу на него ругаться…, здесь, – она покосилась на Стамбху.

– Ну как знаете, значит, я один буду отдуваться сегодня за всех, – улыбнулся Джес, – и называть вещи своими именами. Ладно, так что у тебя стряслось?

Терри Амвилл оторвал свои мысли от Перди Понса и посвятил ребят в последние события, предшествующие их встрече. Пока он все излагал, ребята слушали молча, только изредка задавая уточняющие вопросы. Джес по свойственной ему манере присвистнул.

– Вот это да, ничего себе история!

– Да, что происходит в принципе?! – воскликнула Ноника, она сидела с насупленными, сведенными вместе бровями, складка глубокого раздумья залегла между ними. – Мы должны разобраться во всем, ребят! – она с силой стукнула кулаком по раскрытой ладони и сморщилась от боли, видимо не рассчитав силу удара, но по прошествие пары секунд, она уже вновь с вызовом глядела на друзей.

– Нужно найти Эвенеса Эмбора – это первое, что необходимо предпринять, – ответил Терри.

– Но ты уверен, что он здесь, в Стамбхе? – спросила Ника. – Дай мне записку.

– Нет, в том то и дело, что не уверен, но, думаю, начать нужно именно с этого места, а потом уже решать, что делать и куда идти, как считаете? – ответил Терри, доставая из внутреннего кармана накидки и передавая Нонике бумажку с идеальным каллиграфическим прочерком отца.

– Думаю, что это логичнее всего, – сказал Вуджес, он ласково трепал Упса за уши и тем же временем заглядывал в записку, которая находилась в руках у Ники.

– Тэтриум? – Ноника удивленно взглянула на друга.

– Потом! – отмахнулся Терри. – Намечается что-то плохое, это факт! И я считаю, что нужно спешить, – серьезно произнес он, посмеялись и хватит, он понимал, что нужно заняться делом. – Давайте решим, что мы начнем делать сначала: поднимемся наверх по лестнице и будем пробовать заходить в каждую дверь, которая попадется нам на пути или решим попробовать найти еще один тайный вход? Мне кажется, что если мы более тщательно изучим пещеру и тоннель, который прилегает под Замком, то возможно и сумеем отыскать вход непосредственно в саму Стамбху, как вам план? – он закончил излагать свои мысли и развел руками, как бы уточняя, ну что, прав я или нет. – Вы со мной или как?

– Я думаю, что ты все усложняешь, Терренс, – сказал Джес.

– Что? – обомлел Терри, он ушам своим не верил, что слышит это сейчас от своего лучшего друга. – Вуджес, ты, наверное, меня не понял…, – сказал он, сдерживая себя и уже было открыл рот, чтобы дальше вступить в спор, когда увидел, что Джес улыбается, смотря по направлению к Стамбхе.

– Терри, – ласково произнесла Ноника, – посмотри туда, – и она кивнула ровно туда же, куда в данный момент смотрел и Джес.

Терри обернулся и не поверил своим глазам. Медленно, переступая крокусы, по направлению к ним шествовал Эвенес Эмбор, собственной персоны. С последней встречи в образе ученого мужа ничего не поменялось. Упс вскочил на все четыре лапы и радостно залаял, встречая звездочета.

– Откуда вы знали, где нас искать? – спросила на опережение Ноника, как только звездочет поравнялся с их компанией, по голосу не сложно было догадаться, что она слегка опешила.

– Мисс Ноулс, у меня есть глаза и еще кое-что в придачу, если мне требуется помощь, но об этом позже, – он хитро посмотрел на нее. – Я видел, что вы собираетесь здесь каждую субботу в одно и то же время. Поэтому и спешил к вам, надеясь и сегодня застать вас тут…, желательно тем же составом, – Эвенес Эмбор пересчитал их всех глазами и кивнул, довольный итогом нехитрого математического вычисления.

– Мы хотели вас искать, – честно сознался Терри, в душе он улыбался, похоже, сегодня, фортуна была все же на их стороне.

– Надо же, смею предположить, что твой отец, Амвилл-старший оставил послание, – старец спрятал худощавые руки в широкие рукава своего балахона, как в некую муфту.

– Да, – утвердительно кивнул Терри, а Ноника протянула Эвенесу Эмбору аккуратно сложенную записку.

Он раскрыл ее, бегло пробежал глазами и, кивнув, вернул Терри.

– Сначала я все-таки хотел было найти папу, – сказал Терри, беря листок бумаги из рук звездочета и пряча его обратно в свой нагрудный внутренний карман.

– Кто бы сомневался, что изначально ты поступишь по-своему, а уж потом приступишь к обозначенным рекомендациям и инструкциям к исполнению, – усмехнулся Эмбор. – Но ты не смог его найти?

– Нет, – досада прозвучала в голосе Терри.

– И немудрено, король председательствует и выступает на важном, экстренно собранном Высшем Магическом Совете, – он посмотрел на опускающееся солнце, – и происходит это прямо сейчас.

– Экстренном Совете? – переспросила Ноника, ее глаза и без того большие, округлились и сделались еще больше, чем прежде. – Значит, мы правы, действительно что-то происходит!

Эвенес Эмбор сделал серьезное лицо и произнес:

– Ступайте за мной, рассказ предстоит долгий.

Эвенес Эмбор глубоко вздохнул. В уголках умных глаз залегли глубокими бороздами старческие морщины. «Они уже никогда не исчезнут с его задумчивого лица, никогда не сгладятся, никогда не покинут его. Это безмолвные друзья до конца отведенных ему дней», – подумал Терри, глядя на него. Он показался ему уставшим и изможденным. Это было другое лицо, нежели там, на ночном уроке. Звёздный старец помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, затем уверенно начал свой рассказ.

– У нас не так уж и много времени, как может показаться на первый взгляд, мои новоиспечённые друзья, так как пророчество начало уже сбываться. Я попробую быть кратким и говорить по существу. – Он сосредоточенно накручивал кончик своей бороды на длинный указательный палец, вновь превращая его в точное подобие механизма для формирования идеального завитка.

– Мы с вами живём в мире, несколько отличающимся от того, каким он был раньше. Тогда в мире жили Высшие Люди, люди высокие духом, которые обладали большой и светлой магией, величайшими способностями творить, создавать и созидать.

– И что все люди в Мире были Высшими Людьми? – уточнила Ноника.

– Конечно, все без исключения! – улыбнулся в ответ старец. – Сейчас в это сложно поверить, да?

Ребята утвердительно кивнули.

– То время поистине было для всех счастливым и беззаботным. Люди занимались тем, чем хотели, жили в достатке и радости, имея то, что им было нужно и необходимо. Мир, покой, и безграничная гармония царили тогда в Землях Элгорри.

– Откуда у них была эта сила, и почему у нас её нет? – быстро вставила Ники свой очередной вопрос, воспользовавшись короткой паузой в повествовании Эвенеса Эмбора. Все присутствующие, кроме учителя, как один, резко повернулись и уставились на неё с безмолвным осуждением и немым укором. Даже белоснежный пёс Упс перевёл взгляд и сейчас пристально наблюдал за ней, правда, не поднимая большую, увесистую голову с колен своего хозяина. Эвенеса Эмбора, напротив казалось, совершенно ничего не смущало, и он спокойно и безмятежно улыбнулся в ответ Ники.

– Что??? – Ника развела руки, широко распахнув свои удивительные янтарные глаза и всем видом показывая, что совершенно не понимает, почему всеобщее внимание обращено именно к ней.

– Ноника, ты вечно спешишь, всех перебиваешь и задаёшь сто тысяч вопросов за раз! – Вуджес Стоун по привычке от возмущения поджал нижнюю губу и взмахнул густой челкой волнистых волос, смахивая их с лица.

– Но ведь это важно! Вот, например, ты. Почему ты не наделён волшебной способностью «понимать людей, когда те пытаются вникнуть в истинную суть предмета»? – она улыбнулась.

– А почему ты не наделена способностью «промолчать, ну хотя бы иногда»? – Вуджес уже принял оборонительную позицию, выпятив вперед грудь и скрестив на ней руки.

Ники предпочла не продолжать спор и решила, как истинная молодая особа, остаться верной своим поступкам и решениям и просто на просто проигнорировать все нападки со стороны друзей мужского пола. Но тут неожиданно для всех Упс галопом метнулся на середину комнаты, закрутился вокруг себя волчком, будто стараясь догнать свой хвост, шлёпнулся на спину, закрыл лапами глаза и завыл свою любимую мелодию. Пару секунд царила тишина, а потом все дружно разразились веселым смехом, уж через-чур смешно и нелепо это выглядело, если посмотреть на все происходящее со стороны.

Эвенес Эмбор с улыбкой сказал:

– Я рад, что у вас в компании есть свой примиритель, по-моему, он не любит, когда в его присутствие бранятся, – Упс понимая, что говорят о нём, насторожено поднял ухо и, распознав, что седовласый старец хвалит его, горделиво засеменил к нему, подставляя пушистое белое ухо для чесания. Звездочёт ласково потрепал его. – Очень полезно отвлекаться от неприятных мыслей и чувств и уметь переключать своё внимание на что-то доброе и хорошее. Это уж точно. Итак. Давайте продолжим. Ника, отвечая на твой вопрос – Кристалл Мироздания давал им энергию, наделял их волшебной, магической силой.

– Кристалл… – повторил за ним Вуджес Стоун. – Кристалл… – еле слышно прошептала Ноника и быстро прикрыла ладонью рот, как будто опасалась, что сказала это непозволительно громко. – Кристалл Мироздания? – последним переспросил Терри.

– Да, Кристалл. Кристалл Мироздания, Тэтриум Мироздания, Восьмиугольная Звезда Мироздания. Он носит множество названий, но суть сохраняется, остаётся одной, незыблемой и неизменной.

– А что он из себя представляет? – не выдержал Терри, миллион вопросов распирало его изнутри.

– Это восьмилучевая звезда, по форме звездчатый октаэдр, ещё можно сказать, что это восьмигранная звезда или восьмиугольная звезда.

– О, мы знаем, мы проходили эту фигуру на уроках Игнессии Бомбард. Никогда бы не подумал, что она вещала хоть раз что-то полезное для нас. – Засмеялся Джес.

– Это прекрасно, что вы понимаете, о чём речь, да, – Эмбор живо закивал головой в ответ, и серебряный месяц на кончике его колпака закачался в такт его быстрым движениям. – Так вот, Кристалл связан с космическим равновесием, созиданием и вечностью, гармонией между духом и материей и, по сути, является самим центром Мироздания, истинным волшебством и силой всех знаний Мира, это венец всего сущего. А Земли Элгорри и непосредственно Замок Тампл, где он покоился и хранился – местом силы, центром Земли её энергетических потоков. И так уж случилось, что когда-то давным-давно, Высшие люди стали терять себя. Они утратили чувство сострадания, добра, чувство меры и контроля, власть предметов и жажда золота захватила их разум, покорила душу, – он тяжело вдохнул, видно было, что он всем сердцем переживал и горевал о том, что произошло в те далёкие дни, но несгибаемо продолжал своё повествование. – Понимаете, люди, которые могли воплощать свои мысли в реальность, вдруг начали терять понимание и высший смысл жизни, тяга к предметам и богатству появилась в них, накопительство стало порабощать их. Они, как одурманенные создавали себе всё больше материальных ценностей. Перестали обращать внимание на то, что происходило вокруг них в этом большом и прекрасном мире. Они не могли найти покой, дух безудержного соперничества захватил их. И к великому огорчению, но это было уже необратимо, начало сбываться первое Пророчество:

«Когда внимание влечёт:

Богатство, власть и алчь — себя забудешь ты, поверь,

Утратив прежний дар.

Забудешь суть свою, себя, ту силу, что дана.

И испытания придут, дабы порочный круг разомкнуть».

Все молчали. Только слышно было за окном завывание ветра и шум волн. Терри огляделся по сторонам, все были напряжены, у него самого пересохло во рту.

– Где было написано это Пророчество, что вообще оно означает и о каких испытаниях говорится в нём? – спросил он.

– Эти строчки появились здесь, точнее, на самом верху Стамбхи, где покоился Кристалл Мироздания много лет тому назад, и до сих пор находятся там, – он обвёл глазами круглое помещение, в котором они пребывали сейчас, и остановил взгляд на потолке. – Мы поднимемся туда немного позже, и вы сможете сами всё увидеть. Ответить на остальные вопросы будет не так легко, как на первый. Видите ли, это действительно сложно объяснить, но когда Высшие Люди, наши с вами предки стали забывать своё истинное предназначение, когда забыли, о чём предупреждало их пророчество, они постепенно действительно стали терять свою силу. Волшебство, которое всегда находилось, жило внутри них, стало исчезать. Неспособные больше творить и воплощать свои мысли в жизнь, они ожесточились, очерствели. Страх, зависть, злоба и ненависть к тем, кто еще сохранил в себе малую толику волшебного дарования, поселилась в них, эти чувства стали их опорой и верными союзниками…, но, как вы надеюсь, сами уже понимаете, это лишь усугубило положение дел. С головой уйдя в свои низменные эмоции, Высшие Люди, уже просто по самому определению не могли больше оставаться тем, кем они были по праву от рождения. И в это сложное время пришли истинные испытания в лице Рэнклорда.

Все втроём переглянулись. Но никто не решился задать вопрос, который висел в воздухе и всей своей тяжестью давил на них. Эвенес Эмбор закрыл глаза, но продолжил:

– Рэнклорд должен был осваивать земли далеко отсюда на северо-востоке. Серые Земли Хортерра. Он был величественный в своем роде, но как я уже сказал, даже у самых лучших представителей Высших Людей случается сбой внутреннего компаса. Он должен был отправиться, чтобы навести порядок, и установить единый закон Мира, но король Элзор не разглядел в его душе надлом. Серые Земли поработили его, он был отравлен ими, стал своего рода заложником темных мыслей и сил. Рэнклорд пожелал единолично править во всех Землях и самостоятельно владеть Кристаллом Мироздания, постичь всю силу, все знания, заключенные в нём.

– И что он сделал, этот Рэнклорд? – спросил Вуджес и голос его дрогнул.

– Он воспользовался тем, что люди стали терять свои силы, что король Элзор доверял ему как никому другому. Он напал на Тампл самым коварным способом, но случилось нечто странное, то, что никак не мог предвидеть и предугадать Рэнклорд, когда он подошел, приблизился к Кристаллу Мироздания и был в миге до своего величайшего триумфа в жизни, какой только можно было себе представить и вообразить, он дотронулся до него. Тотчас всепоглощающая яркая вспышка света озарила всё вокруг, мощнейшая энергетическая волна прокатилась на расстояние многих сотен миль. И вдруг, совершенно внезапно, Рэнклорд исчез, испарился, растворился в воздухе, но Кристалла также больше не было на прежнем месте.

– А куда же он подевался? – уточнила Ноника, она была очень бледна, а и без того большие глаза стали просто огромными.

Эмбор пожал плечами, он встал и начал ходить по кругу, размышляя вслух.

– У меня есть предположения, догадки. Осталось очень мало людей на всем белом свете, кто помнит и знает, что произошло на самом деле, кто не забыл, кому знания передавались старейшинами рода. Сохранились легенды, да и те немногие уже канули в Лету, в реку забвения. Все это я собирал долгое время, изучал, находя подтверждение той или иной мысли, теории. И нужно сделать все, чтобы эти знания продолжили жить, попытаться разобраться в загадках, отыскать недостающие фрагменты столь великой тайны.

– Но ведь сохранились волшебные предметы, не всё же потеряно?! Есть указка Бомбард, она же с магией, а например, у папы. – Терри запнулся. – Точнее уже у меня – есть старинный амулет со свечением яркого света, когда это пожелается. – Он медленно снял с шеи кулон и раскрыл его на своей ладони перед ребятами, он занял чуть ли половину всей его юношеской руки.

– Да, это он, кулон мессира. Теперь тэтриум принадлежит тебе, Терри, наследнику трона, такова воля короля, воля твоего отца. – Он мягко закрыл его ладонь, Терри кивнул и снова вернул кулон на шею.

– Он переходит из поколения в поколение в нашей семье, и я знаю, что существуют и другие предметы! Я пользовался тэтриумом, отец показывал мне его действие, это поразительная сила. О таком волшебстве вы говорите?

– Всё верно, сбереглись предметы так называемые тэтриумы силы. Тэтриумы наделены необычайными свойствами, которые становятся активными и особенно ярко проявляются, когда Кристалл собран и тем мощнее их волшебство, чем ближе они находятся к Кристаллу, чем сильнее их обладатель жаждет проявления всей магической природы тэтриума. Остались также и люди, сохранившие в себе немного волшебства, которые имели тех прародителей, представителей Высших Людей, чья энергия и сила пребывают в них, и по сей день.

– Значит, Кристалл рядом? Все-таки он не исчез? – Терри почувствовал, как в его душе поднимается и широко расправляет крылья птица под названием надежда.

– Часть Кристалла. Относительно рядом с нами находится лишь часть Кристалла, но мы к этому еще вернёмся. А сейчас я хотел бы обратить ваше внимание на события, которые мы случайным образом наблюдали вчера на нашем ночном уроке. Вы заметили, что произошло?

– Да, конечно, – ответил Вуджес. – Луна стала кровавой, такой страшной Луны я в жизни не видел, и упали две кометы или метеориты, или звезды, кто ж их разберет? – он пожал угловатыми плечами, а Эвенес Эмбор подкинул удивленную бровь к своему звездному колпаку.

– И это с учётом того, что вы как раз находились на уроке астрономии, мистер Стоун, – отозвался он.

– Если честно, всё произошло так стремительно, что сложно было что-либо разобрать, и вообще, это видела Ноника, – начал быстро оправдываться Вуджес, стеснительно опуская глаза в пол. – А еще, этот увалень Понси строил из себя эдакого грамотея, – Джес решил отшутиться и показал жестами, что его сейчас стошнит от этого воспоминания.

– Так что это всё значит? Вы хотите сказать, что это каким-то образом связано с Кристаллом? – Терри механически поглаживал пса. Странным образом в этот момент он словил себя на одной мысли и задал самому себя прямой вопрос, как он часто любил делать: «Интересно, кого я пытаюсь успокоить больше – Упса или же самого себя?». Неприятное чувство, колыхнувшееся глубоко внутри него, подсказало ответ, но он не захотел обнажать его в слова и переключил внимание на звездочёта.

Когда Эмбор заговорил, он был абсолютно серьёзен:

– Вселенная заговорила, второе Пророчество начинает сбываться.

– И что же гласит второе Пророчество? – Терри ощутил волнение, он мог запросто сказать, сколько ударов в минуту выдаёт его сердце, так гулко они отдавались у него в голове.

Эмбор остановился, поднял вверх палец с красивым перстнем из лунного камня и вкрадчиво произнёс:

– Давайте поднимемся наверх, вы сами сможете все увидеть и прочитать Пророчество.

Троица переглянулась между собой. Ноника была на удивление крайне собранной, серьезной и молчаливой, то есть полной противоположностью себя в обычной жизни. Терри подумал, что если бы у нее был сейчас с собой блокнот, то он был бы полностью исписан умными мыслями, такой сосредоточенной она казалась, готовой впитывать и фиксировать всю поступающую к ней информацию. Джес пытался придать немного непосредственности и легкости своему облику и поведению, но это не особо помогало, и через-чур резкие движения выдавали его волнение. Терри понятия не имел, как выглядел сейчас он со стороны, но надеялся, что держится с достоинством, это единственное, на что он сейчас мог вообще надеяться.

Эмбор прошёл к западной стороне круглой комнаты Стамбхи, в которой они вместе располагались последний, прошедший для ребят как во сне, час, а может и все два. Толкнув дверь наружу, звездочет шагнул в оранжевый закат. Гости цепочкой последовали за ним. Кабинет учителя находился на самом последнем пролёте Стамбхи, дальше следовала только открытая площадка, которая хорошо просматривалась из любой части замка. Поочередно, не спеша, шествуя друг за другом, они проследовали на самый верх, поднимаясь всё выше и выше. Справа на внешней стене здания располагался искусно созданный барельеф, рисующий живописную картину Мира.

Ноника остановилась у изображения изящной девушки. Её длинные волосы роскошными мягкими волнами по кругу огибали идеальный профиль, создавая ощущение невесомости, лёгкости и какого-то парения всего образа. Руки подняты к голове, одна приближена к лицу и слегка касается высокого лба, на котором красуется фероньерка с россыпью драгоценных камней, вторая – утопает в цветах и морских ракушках, которые замысловато переплетаются в вихре непослушных волос. Пухлые губы плотно сомкнуты, а глаза безмятежно закрыты.

– Посмотрите, какая она красивая, – Ноулс дотронулась до лика незнакомки. Терри с Вуджесом переглянулись, это отличительная особенность Ники, она никогда не могла скрыть своих истинных эмоций и чувств и всегда говорила правду, а именно то, что думала.

– Да, действительно, она очень красивая, пойдем, – Вуджес с улыбкой потянул её за бархатный рукав балахона. А на ухо Терри незаметно прошептал так, чтобы слышал только он: «Ника могла бы дать ей сто очков вперед, но лучше не говорить ей об этом, а то возомнит ещё о себе, станет совсем невыносимой». Они вместе ухмыльнулись, всегда отлично понимая друг друга. И вот, наконец, миновали последнюю одинокую ступень, и вышли на небольшую красивую террасу с заградительным ажурным кованым балкончиком и несколькими лотосовидными капителями, каждая из которых соответствовала четырем частям света. В лицо ударил тёплый бриз, а взору раскрылся завораживающий пейзаж. С одной стороны – необъятная водная гладь океана, окрашенная в медовую охру и уже готовая принять скатывающееся оранжево-золотистое солнце к себе в объятия. С другой стороны – плотно застроенная территория Замка Тампл, с одинаковыми милыми черепичными крышами и людьми-точками, спешащими по своим делам и даже не подозревающих о Кристалле, Рэнклорде и о том, что теперь жизнь троих друзей изменилась навсегда и никогда уже не станет прежней. Дальше Замка простирались Пять Великих Мостов, соединяющихся с материком и являющих миру грандиозное произведение эры Высших Людей. Как раз сейчас в предвечернее время, когда солнце клонилось к закату, стража закрывала материковые ворота и опускала на них металлические засовы.

Они оказались на узком островке каменных плит с высоким постаментом посередине круга. Они обступили его, только так можно было находиться в столь ограниченном пространстве.

– И где пророчество? – поинтересовался Вуджес, он уже осмотрел все обозримые взгляду поверхности и ничего не нашел.

– Там, – подал голос Терри, стоя с запрокинутой головой и смотря куда-то в потолок.

– Где там? – Вуджес тоже поднял голову и уже через секунду протяжно протянул. – Понятненько.

– Очень хорошо, мистер Амвилл, – с еле заметной улыбкой похвалил Эвенес Эмбор Терри.

Узорчатые барельефы простирались по всей Стамбхе единым рисунком, и рассказывали, всем желающим историю Мира. Сейчас же на потолочном своде точно по центру над пустым постаментом располагался завершающий барельеф всей этой единой композиции, на этот раз изображающий Тот Самый Кристалл – Кристалл Мироздания. От восьмиугольной звезды во все стороны света простирались мощные лучи сияния, энергии жизни. Он возвышался над всем, был венцом, символом неба, символом чистоты, символом зарождения новой жизни, символом любви.

Терри смотрел, и по его лицу катились слезы, слезы счастья, волнения, восторга и необъятной радости. Но также внутри себя он уловил отголоски отдаленной глухой боли, как будто где-то с края защемило кусочек самого сердца, боли за всех людей, за их ошибки и упрямое нежелание понимать весь смысл существования этого хрупкого и самобытного Мира.

Ему не нужно было искать Пророчество, он как будто всегда знал, где оно находится, он понял, осознал вдруг, что нужно только лишь вскинуть голову к верху, и он увидит его. Идеально ровными кругами, бегущие водоворотом строчки вокруг Кристалла. Сначала ближе к центру первое пророчество, затем следом за ним – второе.

Он сглотнул, протолкнув дальше комочек спёртого воздуха, застрявшего в горле, и вкрадчиво зачитал второе Пророчество: