Loe raamatut: «Академия Верховных»

Font:

Les Suprêmes 1: L’Acadе́mie

Published by arrangement with Lester Literary Agency & Associates

Пролог

Она бежала, и мышцы болели от тяжести люльки в руках. Длинные медные волосы, собранные в высокий хвост, подпрыгивали в такт каждому движению. Раздался плач новорожденного, хотя он и был довольно тихим. Затаив дыхание, девушка остановилась на углу небольшого переулка, откинула розовое одеяльце, закрывающее ребенка, и приложила ладонь к его лбу.

– Успокойся, мой ангел, – прошептала она.

Плач младенца прекратился в тот же миг. Она подоткнула одеяло и продолжила путь как можно быстрее, направляясь к домику в самом центре города – единственному безопасному месту, которое ей было известно. Пытаясь отдышаться, она поспешно постучала в дверь.

– Ладно, ладно, иду… Кто там? – спросил сонный голос изнутри.

– Мама, это я…

– Маргарет?

Несмотря на поздний час, дверь без промедления отворилась, явив сероглазую женщину лет сорока. Рыжие волосы делали очевидным их родство. Они не виделись больше пяти лет, и потому женщина застыла в удивлении. Прежде чем она успела что-либо понять, Маргарет заговорила:

– Прошу тебя, мама, позаботься об Анаис, я потом приду за ней.

Больше ничего не объясняя, она дрожащими руками вложила люльку в руки матери.

– Что… что происходит?

– Это моя дочь… Анаис.

– Твоя дочь? Но… как? – заикаясь, спросила женщина.

Она все еще не могла прийти в себя от новости, что стала бабушкой: столько лет от Маргарет вообще не было никаких вестей.

– Я познакомилась с мужчиной и…

– Но… как же так? Кто это?

– Ты не знакома с его семьей, мама. Он не из одаренных. У нас проблемы… Пожалуйста, позаботься о моей дочери. Я скоро вернусь.

Не давая матери возможности узнать больше, она поспешно прижалась губами ко лбу Анаис и убежала прочь.

Глава 1

Нас – миллиарды, но очень немногие рождаются с исключительными способностями. Вы наверняка сталкиваетесь с такими на работе или, например, в пекарне, но понятия не имеете, какой у них потенциал. Управление разумом, телекинез и многие другие необычные силы.

Академия Верховных, знаете такую?.. Неудивительно. По правде говоря, месяц назад я знала об этом не больше вашего. Я, как и все подростки моего возраста, ходила в среднюю школу в Эльбёфе, маленьком городке в Нормандии, не замечая определенных способностей своего мозга и тела.

Сейчас объясню.

Сколько себя помню, у меня всегда была нормальная жизнь. Ну, если опустить тот факт, что я не успела познакомиться со своими родителями, которых не стало спустя несколько месяцев после моего появления на свет. С того момента я была вверена самому милому и доброму существу на Земле – моей бабушке Элен. Как моя мать и тетя, она обладает третьей ступенью. Не волнуйтесь, вы все поймете.

Моя бабушка недавно объяснила мне, что наш дар может развиваться во время так называемого «процесса инициации», который, по обыкновению, начинается примерно в возрасте двенадцати-тринадцати лет. Именно тогда нас отправляют в одну из верховных школ, чтобы научить использовать свои силы и, таким образом, получить ступень, определяющую наше место в обществе. В среднем на это уходит шесть лет. По большому счету дар заложен в генах, поэтому, как и у членов моей семьи, у меня должна быть третья ступень, хоть еще месяц назад ни один верховный и не считал меня обладательницей сверхспособностей. Мой отец не был одаренным, так что можно было предположить, что я такая же, как и он. На самом деле его гены лишь замедлили развитие моих сил, вот и все.

– Но почему ты никогда не говорила мне об этом? – спросила я свою бабушку, когда та поведала правду о моем происхождении.

Она решилась на этот разговор только после того, как обнаружила меня, спящую, в состоянии левитации. Заранее-то поведать обо всем, конечно же, было нельзя!

– Анаис, нам нельзя говорить об этом другим… независимо от того, являются они членами семьи или нет.

Ее голос был мягким, как обычно, но я все равно почувствовала, что она теряет терпение. И тут в воздух поднялась жидкость из моего стакана. Я видела все собственными глазами: десятки маленьких шариков газировки, взлетевших к потолку гостиной, взорвались у меня над головой, расплескав оранжевые пятна на мои лицо и руки. Опешив, я рухнула в ближайшее кресло.

– Черт возьми, бабушка! Как ты это сделала?

– Следи за языком, юная леди!

Какой бы мягкой она ни была, все равно знает, как заставить меня слушаться, если я нарушаю ее законы.

Она не торопилась садиться передо мной. Сначала поправила прядь, выбившуюся из идеальной прически. Глаза бабушки, серые и почти прозрачные, сначала долго изучали меня, и только потом она заговорила:

– Давай перейдем к фактам… Сначала я расскажу о твоей матери, Маргарет.

Она поведала, что за несколько лет до моего рождения мама хотела практиковаться в другой стране, Испании, и дала о себе знать только через пять лет после отъезда, заявившись посреди ночи с люлькой, в которой была я. Напуганная, она умоляла приютить меня на некоторое время.

– Ты никогда мне этого не рассказывала…

Это было потрясением. Всю жизнь я считала, что родители погибли от колес грузовика…

– Это правда, мой ангел… Я сразу поняла, что происходит что-то серьезное, но не знала, как помочь Маргарет. Она ничего не хотела мне говорить. Отдала тебя в мои руки, назвала твое имя, а потом сбежала.

В груди образовался неприятный ком, и, кажется, стало першить в горле.

– Ее убили?

– Одаренные второй ступени нашли тело несколько дней спустя в переулке. Большего мне знать не позволено.

Я не смогла сдержать слез, и они заструились по щекам. Моя мать была в опасности перед смертью, и она сделала все, чтобы спасти меня.

– А… мой отец? – всхлипнула я.

– Думаю, его постигла та же участь.

После этих откровений мне пришлось прервать свое обучение и начать готовиться к поступлению в школу Верховных, расположенную в неведомом лесу где-то на юго-западе страны.

Бабушка рассказала обо всем, что нужно было знать, ведь впереди меня ждет новая жизнь.

Во-первых, оценки. Четыре уровня, от наименее одаренных до тех, кто в совершенстве владеет своими силами.

Дальше – сверхспособности. Перемещение предметов, изменение внешности, чтение мыслей, обладание сверхчеловеческой силой… Она не перечислила все варианты, пообещав, что скоро я узнаю о них больше.

Еще бабушка рассказала мне о метке. На правом запястье каждого нового верховного появляется небольшая татуировка, возвещающая о начале инициации. Как ни странно, у меня ее никогда не было, поэтому люди считали меня неодаренной.

И, наконец, она поведала о войне, что началась около шестидесяти лет назад.

Жаждущие власти верховные члены четвертой ступени использовали свои способности, чтобы установить господство над другими классами одаренных. Во время долгой битвы их выслеживали и убивали по отдельности верховные более низких ступеней, которые видели в них опасность для своего сообщества. Именно в результате этой войны были созданы как Совет, так и Академии. На сегодняшний день их осталось так мало, что можно по пальцам сосчитать, и все они находятся под пристальным наблюдением, чтобы не допустить повторения той трагичной истории.

Тридцать первого декабря во всем мире принято отмечать окончание года, но мне этот день запомнился экзаменом. Хотя я никогда не училась в академиях верховных, мне, как и всем, предстоит сдать сессию за семестр, результаты которой определят мою ступень на ближайшие полгода до основных испытаний.

Я чувствовала огромное беспокойство. Не знаю, к чему приведет этот экзамен, как мои будущие учителя смогут определить мой уровень и сколько времени понадобится, чтобы улучшить результат. Я не знала об этом абсолютно ничего, в том числе и как возникает метка, так что оставалось только гадать, чем закончится это испытание.

* * *

Наконец-то мы сели в поезд, идущий в Либурн.

Сейчас десять часов утра, и небо довольно ясное для тридцать первого декабря.

Ладони вспотели. Уверена, это путешествие покажется бесконечным для моей бедной головы, которая уже и так закипает из-за обилия мучающих вопросов.

– Надеюсь, поезд не опоздает: за нами еще должен заехать водитель, чтобы отвезти в Академию, – суетилась бабушка. – Как ты себя чувствуешь?

– Немного нервничаю, пройду я или нет, – призналась я. – Мы должны быть там к половине третьего, верно?

– Да…

Она сделала паузу, мельком изучив мое лицо, и добавила:

– Все будет хорошо, моя дорогая.

Хоть бабушка и пыталась выглядеть безмятежно, но ее явно одолевала тревога. А меня-то уж тем более. Еле заметно улыбнувшись, я надела наушники в попытке справиться со своими страхами с помощью музыки.

В голову лезли мысли о том, как мы с Полин вчера вечером прощались у меня в комнате. Прошло несколько недель с того момента, как я рассказала подруге детства о подготовке к поступлению в школу для… одаренных учеников. Учитывая мою хорошую успеваемость, она сразу же поверила моим словам, но мне до сих пор было не по себе – ведь мне пришлось ей солгать. Еле сдерживая слезы, я достала телефон из коричневой сумочки с ремешком и отправила ей сообщение.

Я буду скучать по тебе, Верблюжонок!

Я называла так Полин просто потому, что никогда больше не видела человека, который пил бы так же много, как эта девчонка. Например, когда мы ели в каком-нибудь фастфуде, она всегда заказывала самую большую позицию меню только из-за размера напитка – да еще после этого и мой допивала.

Как обычно, ее ответ не заставил себя ждать:

Я тоже, Пекас! Ну все, удачи!

Такое прозвище досталось мне от бабушки, родившейся в Мадриде. Она с самого детства называла меня так, и в переводе с испанского слово «пекас» означало «веснушки». На самом деле прозвище мне очень подходит. Лицо усеяно солнечными пятнышками настолько, что в начальных классах меня даже обзывали «сыпью». Тетя Кристаль считает, что я вылитая мама. И это правда, ведь судя по некоторым фотографиям, у нее была такая же огненная шевелюра, как и у меня, так что мне многое досталось от нее. Правда, у меня веснушек гораздо больше и глаза голубые, а не серые, как у нее. Но так радостно слышать, что мы похожи.

Я долго расспрашивала бабушку о том, что же меня ждет в Академии.

– Нет, пожалуйста, останься! – взмолилась я, как только узнала, что она меня высадит, а после – уедет.

– Ангел мой, я не могу остаться. Теперь ты сама по себе. Сможешь пользоваться телефоном только по воскресеньям, а я буду навещать тебя раз в семестр.

– Что? Что за глупые правила! Не собираются же они изолировать меня от внешнего мира?

– А ну-ка прекрати и веди себя поскромнее!

Бесит, что она отчитывает меня, зная, как мне тревожно… Я вставила наушники обратно в уши и включила громкость на максимум, напрочь отрезав себя от безумной реальности. Мне не известно, кто я, что ждет меня впереди и как я буду обходиться без любимых людей, но, кажется, выбора у меня нет.

Мы прибыли на станцию Либурна. Погодка оказалась так себе. Ну все, это последняя капля… Как так вышло, что сегодня утром в Нормандии ярко светило солнце, а здесь, на юге, льет как из ведра? Будто мне назло! Я достала чемодан из огромной сетчатой ячейки и выбросила его из вагона: слишком уж он тяжелый, чтобы поднимать его.

– Анаис Ланеро! – окрикнула меня бабушка, услышав грохот.

– Я же не нарочно.

– Ну разумеется, а теперь немедленно подними его! – Она подошла ближе и тихо добавила: – И не вздумай врать, у меня третья ступень!

Я не знала наверняка, угрожает ли мне бабуля своими словами, так что предпочла не думать об этом. Поспешно подняв свой багаж, я последовала за ней, блуждая по вокзалу и выискивая в толпе… а кого мы, собственно, ищем?

Не успев об этом подумать, я почувствовала, как чья-то рука коснулась моего плеча.

– Мадемуазель Ланеро, следуйте за мной, пожалуйста.

Я оказалась лицом к лицу с человеком настолько большим, что пришлось задрать голову, дабы оглядеть его. Он был одет в черный костюм и темные солнцезащитные очки, мешающие рассмотреть его глаза. Можно подумать, он вышел прямо из фильма «Люди в черном» и собирается убивать инопланетян.

– Здравствуйте, где вы припарковались? – спросила бабушка, прервав мои размышления.

– Следуйте за мной, – повторил он, направляясь к выходу.

Без лишних вопросов она последовала за ним, закрывая голову от дождя газетой, купленной ранее. Ковыляя, я поволокла чемодан, боясь упустить их из виду. Не говоря ни слова, «агент Джей» взял мои вещи и запихнул их в багажник, после чего мы сели в черный тонированный «Мерседес». Я пристегнулась, встряхнув влажными волосами.

Поездка продолжилась в гробовой тишине. Рука бабушки лежала на моем бедре, и ее глаза смотрели на меня с одобрением, но я чувствовала, что она напряжена почти так же, как и я.

Внезапно ее ладонь бережно переместилась мне на лоб, она закрыла мои веки и прошептала утешительные слова.

Мгновенно мои страхи исчезли, а сердце перестало биться как сумасшедшее.

– Как ты это сделала?

– Скоро узнаешь, Веснушка.

Через несколько минут лесной дороги мы подъехали к огромным металлическим воротам, перед которыми стоял человек в черном костюме.

Мы что, в фильме о Джеймсе Бонде?

«Агент Джей» высунул голову из окна и что-то пробормотал. Ворота немедленно стали раздвигаться, позволяя нам проехать. Машина свернула на длинную подъездную дорогу, обсаженную деревьями и окаймленную ослепительно-зеленой лужайкой. Путь вел к огромному зданию из бежевого кирпича.

Я смотрела по сторонам с открытым ртом, пока выходила из автомобиля. Множество мельчайших деталей завораживало. Передо мной величественно возвышалась арка, увенчанная внушительным четырехлистным клевером в золотых тонах, – он сразу же бросился в глаза. Не было времени и дальше его рассматривать, потому как бабушка уже тянула меня за руку дальше.

– Оставь вещи здесь и иди за мной, ты и без того уже опоздала! – воскликнула она.

– Откуда ты знаешь дорогу?

– Я привела сюда твою мать и тетю раньше, чем тебя.

Я оставила чемодан и постаралась не отставать: бабушка уже семенила по выложенной галькой дорожке, ведущей к задней части школы.

– Это экзаменационный зал, все уже началось… проходи, – сказала она, останавливаясь перед другим зданием, пристройкой.

– Подожди! Ты уже уходишь?

– Моя Веснушка, я не могу остаться… Я отнесу вещи в твою будущую комнату, а потом вернусь домой. Буду звонить каждое воскресенье.

Она уже говорила об этом, но это не сделало ее отъезд менее неожиданным. Невольно по моей щеке скатилась слеза от одной только мысли, что нам придется расстаться. С ней… я провела каждый день своих семнадцати лет. Бабушка снова положила руку мне на лоб, прошептав, что все будет хорошо. Когда я открыла глаза, мне стало легче. Но ее рядом уже не было.

Я выпрямилась для храбрости, стоя перед дверью, и осторожно приоткрыла ее, проскальзывая в маленький темный коридор. Выставив руки перед собой, я прошла сквозь полупрозрачную завесу на противоположном конце помещения и оказалась прямо на… стадионе? Арене?

Ряды каменных ступеней возвышались над платформой в центре. Левая их часть была пуста и разделена на четыре пронумерованные секции, в то время как вся правая – заполнена студентами. Никто меня не заметил, всеобщее внимание сосредоточилось в центре амфитеатра, где стояла дюжина взрослых. Какая-то темноволосая женщина произносила речь в микрофон.

Как и ожидалось, я опоздала!

Глава 2

Неуклюже поднимаясь по высоким каменным ступеням, чтобы занять свое место, я мельком заметила стеклянную крышу над головой. Она защищала от зимней непогоды и открывала вид на затянутое облаками небо.

Складывалось ощущение, будто я нахожусь в одном из тех архитектурных памятников, на которые можно посмотреть только в Италии.

И пока я все еще кралась по ступеням, оставаясь как можно более незаметной, женщина, которую я приняла за директрису, внезапно прекратила инструктаж.

– Ты, вон там!

Даже не глядя на нее, я точно знала, что она обращается ко мне и все взгляды устремлены на меня. Я замерла на несколько секунд, размышляя, стоит ли мне повернуться на голос или просто продолжить путь, будто ничего и не произошло. В смятении я выбрала первый вариант и встретилась взглядом с женщиной, на губах которой застыла напряженная улыбка.

– Мы вам не мешаем?

Сложив руки на груди, она с суровым видом рассматривала меня с ног до головы.

– Из… извините меня… я…

– Так это вы Анаис? – перебила она меня, видимо поняв, что нормально ответить у меня не получится.

– Да.

– Пожалуйста, присядьте.

Не говоря ни слова, я сделала, что было велено, и взобралась на полупустые ступеньки на предпоследнем ряду. Вместе со мной там сидел только один парень. Стараясь оставить между нами несколько мест, я села и попыталась сосредоточиться на приветственной речи, но это оказалось непросто, потому что я отчетливо ощущала на себе пристальный взгляд соседа.

Это раздражало, и я без промедления повернулась в его сторону с хмурым лицом, намереваясь одернуть его. Но когда мои глаза встретились с его, сердце замерло, а из вмиг пересохшего горла не смог бы вырваться даже шепот. Не думаю, что хоть раз в жизни я видела такие удивительно красивые зеленые глаза. Сиявшие ярче изумрудов, они лишили меня дара речи. И темные, растрепанные волосы подчеркивали этот завораживающий взгляд.

«Возьми себя в руки!» – неожиданно раздался внутри моей головы мужской голос.

Я резко встала и оглянулась по сторонам, пытаясь понять, откуда же он доносится, но все были сосредоточены на том, что говорят наши учителя.

Обернувшись к мальчишке, я увидела, как он хихикает, уткнувшись в свою руку. С ним что-то не так?

«Это с тобой что-то не так! Мы находимся в Академии Верховных, закрой свой разум!» – снова повелел таинственный голос.

На этот раз я смогла различить небольшой южный акцент. Закрыть свой разум? Успокойся, Анаис, ты сходишь с ума…

Осознав, что моя крыша начинает отъезжать, я погнала эти непонятные мысли прочь и сосредоточилась на женщине, стоящей в центре арены.

– Что ж, можем начинать. Когда я вас вызову, подойдите сюда. В вашем распоряжении будет не более пяти минут, чтобы продемонстрировать ваши способности.

Я сглотнула. Не знаю, что она задумала, но я уже нервничаю из-за того, что буду сдавать экзамен на глазах у всех.

– Мы выбрали три задания для этого испытания, – продолжила женщина. – Первое – принять облик животного… Второе – получить контроль над разумом любого выбранного вами человека… И последнее – поднять одну из этих гирь над головой, удержав ее дольше тридцати секунд. После того как мы определим вашу ступень, вы перейдете к следующей части испытания, соответствующей вашему результату.

Она закончила свои скупые объяснения, указав на пустую половину амфитеатра позади нее, которая была разделена на четыре секции – видимо, по одной на каждую ступень.

Когда начали называть первые имена, я стала серьезнее приглядываться к моим однокурсникам. Они все были в серо-зеленой форме. У девочек – плиссированная юбка до колен, длинные носки, закрывающие икры, и рубашка с пиджаком. То же самое и у мальчиков, но вместо юбки – обычные брюки. Я сняла свою ветровку, чувствуя, как внутри меня все накаляется, и вытерла взмокшие руки о синий свитер, сильно выбивающийся из общей картины.

На моих глазах ученики в центре арены сменяли друг друга чуть ли не каждую минуту. Их способности просто ошеломляли! В это даже не верится, как будто все происходит в цирке. Каждый из факультетов поражал, однако больше всего удивления вызвали, несомненно, перевоплощения. Я видела, как подростки превращаются в животных: собак, змей, тигров; у некоторых не получалось до конца, и они превращались только наполовину. Нереально!

Все же, несмотря на то, что происходящее казалось необъяснимым, я пыталась внимательно рассмотреть учеников в процессе прохождения испытаний. Будто все было во сне, и я вот-вот распахну глаза и окажусь в своей кровати. Но в глубине души я знала, что мое подсознание не сумело бы вообразить все эти необычайные трюки. Впрочем, мои страхи не утихли, наоборот, меня начало тошнить от осознания, что мне предстоит сделать то же самое.

– Гюго Жорден! – объявил резкий женский голос в микрофон.

Парень, сидящий рядом со мной, поднялся с места и даже виду не подал, что волнуется. Первое, что бросилось в глаза, – это его рост, на который я не обращала внимания, пока тот сидел. Выше меня на голову, а то и на две… Под пристальными взглядами остальных он неторопливо спустился по ступенькам, источая ауру некоторой небрежности, которая была ему очень к лицу. Все смотрели на него с восхищением, некоторые девушки даже хихикали, стреляя глазками. Да у него толпа фанатов!

– Кем ты себя возомнила? – вдруг процедила блондинка, сидящая рядом.

Я вздрогнула от ее внезапного грубого тона. Не давая мне возможности ответить, она отвернулась, снова сосредоточившись на том самом Гюго, который уже стоял перед профессором, держа в руках пустой череп. Преподаватель дал знак, что можно начинать, и стало происходить… невероятное!

Гюго начал свое перевоплощение с поднятых в воздух рук, которые превратились в два огромных оранжевых крыла. Затем, всего за пару секунд, его тело в одно движение приняло форму гигантской летающей рептилии, похожей на птеродактиля длиной добрых двадцать метров. Покоренная зрелищем, я растерла ладони, в то время как существо одним рывком взмыло над нами и несколько раз облетело трибуны, испуская из широкого клюва пронзительные крики, которые отзывались эхом. Я больше не понимаю, нахожусь ли я в школе или на съемках нового «Парка Юрского периода». Безумие.

Несколько раз он пролетел так низко над нашими головами, что вызвал всеобщее изумление. Затем по арене прокатились волны криков, и именно в этот момент он спикировал и мягко приземлился. Перевоплотившись, Гюго снова предстал в своем человеческом образе под аплодисменты и одобрительные возгласы студентов, а также тех профессоров, которые прекратили оценивание, ошеломленные выступлением. Все происходило так стремительно, что верилось с трудом. И, не давая нам времени прийти в себя после столь сюрреалистичного выступления, Гюго без промедления продолжил демонстрировать свои умения. Он подошел к миниатюрной светловолосой женщине, стоявшей рядом с директрисой. Не нужно приближаться, чтобы понять, насколько глубоким и интенсивным был сейчас его взгляд.

И почти сразу эта дама, по возрасту годящаяся ему в матери, подошла к Гюго и выглядела так, будто вот-вот пустится в танец. Я в шоке прижала ладонь ко рту, женщина начала двигаться невпопад, но, когда вокруг раздался смех, стало понятно, что Гюго только что использовал Манипуляцию. Я не могла не улыбнуться его наглости. До этого все пытались пройти испытание, используя других учеников, часто младших, а он подчинил своей воле учительницу.

Гюго резко отошел от женщины, успешно завершив второй этап испытания, и, как только дама пришла в себя, ей тут же сделалось так неудобно, что лицо мгновенно окрасилось в алый. Но парень не удосужился оглянуться вокруг или остановиться. Он прямо и без угрызений совести перешел к третьему этапу. На демонстрационном столе были по тяжести расположены пять гирь. Всего одной рукой с ошеломляющей легкостью он поднял самый большой вес над головой. Не знаю, сколько гиря весит, но Гюго заставил ее казаться легкой. Он отпустил вес через несколько десятков секунд и, даже не слушая результат, который огласил директор, сел на ступеньки секции номер четыре, которая до сих пор оставалась пустой.

Ученики, один за другим, продолжили проходить испытания, но я больше не смотрела на них. Мои мысли были где-то далеко: я все еще не могла прийти в себя после всего, что совершил Гюго. Его представление продолжало вертеться в моей голове, все остальные выступления отошли на задний план. Конечно, они знакомы с этой вселенной лучше и дольше меня, но все равно, то, что произошло, – безумие! Я еще помню слова моей бабушки. Она уверяла: «Не думаю, что ты встретишь кого-то из них в ближайшее время: в этом мире осталось всего несколько одаренных четвертой ступени!»

Увидеть его в действии – большая редкость даже в этой Академии. Если бы бабушка только знала, что в моей школе есть Четвертый… что сейчас он находится в одном помещении со мной…

– Анаис Ланеро!

Я подпрыгнула, услышав свое имя. Погруженная в мысли, я совершенно забыла, что мне тоже нужно будет выступать. Меня окутывал страх. Руки и ноги дрожали настолько, что только с третьей попытки я поднялась со своего места. К счастью, когда мне удалось встать на ноги, я не упала. Сердце колотилось как бешеное. Я медленно спустилась по ступенькам, не в силах ускориться, держа под мышкой пальто. Все устремили взгляды в мою сторону, громко перешептываясь обо мне, однако, не заостряя на этом внимание, я подошла к учителям. Маленькая женщина, которая подверглась воздействию Гюго, сделала несколько шагов вперед.

– Твой выход! – поторопила она.

Понятия не имея, что делать и как, я застыла как вкопанная.

– Я… я не знаю… не знаю, – пролепетала я.

– Тебе все равно нужно попробовать.

Я была убеждена, что у меня нет ни единого шанса, потому в последнюю секунду решила пропустить испытания на трансформацию и манипуляцию, и направилась прямо к пяти гирям, выстроенным в линию, молясь, чтобы мои бицепсы спасли меня от полного унижения. На каждой из них висели ламинированные ярлыки. Я едва сумела подавить судорожный вздох, обнаружив, что самая маленькая гиря весит семьдесят килограммов, что почти на двадцать больше моего собственного веса. Бросив быстрый взгляд на ту, что поднял Гюго, я прочитала: «1 тонна». Как он смог столько поднять? Ладно, он довольно хорошо сложен для мальчика моего возраста, но не настолько же, чтобы сравниться с Кларком Кентом¹.

Положив пальто на пол, я покачала головой и мысленно взяла себя в руки, схватив самый маленький груз, который тем не менее все еще был слишком тяжел для меня. Мне удалось поднять его, зажмурившись и крепко сжимая обеими руками, однако удержать гирю выше колен уже выходило за пределы моих возможностей. Боль мгновенно пронзила руки, и, едва прошло несколько секунд, я отпустила гирю. Какой стыд…

– Первая ступень, – невозмутимо бросила директриса.

Раздосадованно сглотнув слезы, которые грозили оросить мои щеки, я направилась к первой секции, задыхаясь даже после столь ничтожной попытки. Большинству учеников, встретивших меня в этой секции, было около двенадцати лет, и теперь я почувствовала себя еще более неловко.

Ребят продолжают вызывать одного за другим, в то время как я все больше и больше сжималась в своем уголке. Представители третьей ступени произвели на меня большое впечатление своим мастерством и силами. Их способности впечатляют, несмотря на то что они все еще не дотягивают до выступления единственного Четвертого, которого мне довелось увидеть. Ком в горле мешал дышать при мысли о том, что я никогда не сравнюсь с ними и разочарую бабушку. Все это было для меня в новинку, казалось таким трудным, что я боялась навсегда остаться на первой ступени.

Последний ученик, наконец, закончил испытание, и из моей груди вырвался вздох облегчения. Я почувствовала слабость, и урчание в животе заставило меня пожалеть, что я отказалась от бутерброда, который предлагала бабушка в поезде.

– Как и любой другой экзамен, этот растянулся на весь день, – начала директриса, подходя к нам. – Скоро двадцать ноль-ноль, и я знаю, что вы все проголодались, поэтому не собираюсь задерживать вас еще дольше. Хочу поздравить вас с тем, чего вы достигли за сегодняшний день… Ваши занятия начнутся только в понедельник. Воспользуйтесь этими тремя днями, чтобы отдохнуть, вы найдете свое расписание в индивидуальном почтовом ящике. Всем хорошего вечера!

Как только она произнесла последнее слово, все подскочили как по команде и ринулись наружу, как стадо разъяренных носорогов. Немного растерявшись, я последовала за ними. Как же так, никто даже не объяснил мне, как работает школа, не показал тут все… Где я вообще буду спать?

– Хватит ныть! – воскликнула девушка, толкнув меня.

Я сразу узнала белокурые локоны той, что наехала на меня ранее на трибунах.

– Насколько мне известно, я тебя ни о чем не спрашивала! – зло возразила я.

– Ты так усердно думаешь, что всех выводишь из себя!

И, не давая мне времени на дальнейшую оборону, она показала средний палец и ушла, ускорив шаг. Это какая-то шутка? Я здесь всего день и уже ненавижу эту школу чудиков.

– Эй, не волнуйся, все будет в порядке, – подбодрил меня какой-то парень.

Темноволосый, среднего роста и с глазами насыщенного орехового цвета, он излучал что-то особенное, чего я не могла объяснить.

– Привет, – прошептала я.

– Ты выглядишь потерянной.

– Да ну?!

Мой тон был не такой любезный, как мне бы хотелось, но я все еще была на взводе после перепалки с этой незнакомкой.

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, красавица.

– Прости? – Меня удивило скорее это обращение, чем суть ответа.

– Так это правда…

– О чем ты? – раздраженно перебила я, порядочно устав от всей этой околесицы.

– Что ты неодаренная!

Произнося эти слова, он остановился перед Большими Воротами Академии, окидывая меня глубоким взглядом.

– И с чего ты это взял?

– Стоит только взглянуть на тебя… И потом, все об этом говорят.

Не очень довольная тем, что в свой первый день я оказалась в центре внимания, я прошла мимо, входя в огромный вестибюль школы и не отвечая ему. Меня встретила гигантская лестница из бежевого мрамора, открывающая доступ к нескольким этажам. Подняв голову, я успела насчитать пять. Мои глаза продолжили созерцание, взгляд блуждал по светлым стенам и двум коридорам, которые тянулись по обе стороны от лестницы. И тут внезапно на мое плечо легла рука… Как, кстати, зовут-то этого парня?

Он напряженно заглянул мне в глаза, на его губах засверкала легкая улыбка, от которой мгновенно потеплели щеки.

– Кафетерий здесь, – пояснил он, указывая на двустворчатые двери справа.

– Как тебя зовут? – спросила я, заставляя себя не пялиться на идеально ровный ряд зубов.

– Я Тома. А тебя зовут Анаис?

Я кивнула. Он толкнул двери, удерживая их, чтобы пропустить меня, и сразу же в ноздри ворвался аппетитный аромат. Я предполагала, что мне придется обедать и ужинать в скромненькой школьной столовой, как это обычно и бывает, но приятно удивилась, увидев местную обстановку. Можно было легко представить себя в одном из тех американских ресторанов семидесятых годов. По залу в хаотичном порядке стояли позолоченные квадратные столы, окруженные зелеными диванчиками и стульями. Гобелены на стенах были выполнены в той же цветовой гамме, что и все остальное в этой комнате.

1.Кларк Кент – персонаж комиксов, альтер эго Супермена.

Tasuta katkend on lõppenud.