Loe raamatut: «ПОЧТИ сказочные истории»
А чтоб нам не было скучно,
мы превращаем небо и землю в сказку.
Константин Бальмонт
"Золушка" русской истории
«Золушкой» называли Евдокию Лукьяновну Стрешнёву, вторую жену Михаила Фёдоровича Романова, очень милую и приятную. Наверное, такой ее и увидел царь Михаил, когда родители собрали ему потенциальных невест и устроили смотрины. Так было положено в царской семье.
Невесту царскому сыну выбирали по древней византийской традиции, где разъезжавшие по всей стране послы отбирали претенденток по росту, размеру головы и даже… по длине стопы. Ну чем не сказка о Золушке?
И на Руси было так. В 1547 году Иван IV Грозный, выбирая себе невесту, дал своим боярам да дворянам указ: «Когда к вам эта грамота придет, и у которых из вас будут дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей девок у себя ни под каким видом не таили бы. Кто же из вас девку утаит и к наместникам не поведёт, тому от меня быть в великой опале и казни. Грамоту пересылайте между собою сами, не задерживая ни часу»1.
Каждую из отобранных девиц смотрели прежде всего бояре. И ростом-то она выйти должна, и стать иметь, и здоровье; ну и красоту, разумеется!
А еще узнавали – много ли у ее отца и матери и другой родни детей? Ведь для продолжения царского рода будущая царица должна быть способна к деторождению. Впрочем, на этот предмет после официальных смотрин опытные женщины обязательно еще раз осматривали выбранную невесту.
А теперь сказка.
…Жила-была в городе Мещовске девушка Евдокия, была она бедна. Не совсем, правда: все-таки дочь дворянина. Отец, Лукьян Степанович Стрешнёв, происходил из помещиков, но был небогат и, что называется, «окрестьянился». Говорили, что Стрешнёв даже землю в собственных поместьях сам обрабатывал с помощью всего-то нескольких человек крепостных.
Росла Евдокия сиротой. Мать девочки умерла вскоре после ее рождения, а отец, хоть и был жив, но в том же году ушел служить в ополчение князя Дмитрия Пожарского. О службе Стрешнёва известно немного; так, упомянут под 1614 годом в Разрядной книге в связи с походом на Смоленск с царским воеводой В.П. Шереметьевым. А дочь на время службы Стрешнёв отдал на попечение богатым родственникам по линии жены.
Шел 1608 год. Русь переживала Смутное время. Мещовск, небольшой уездный городок, входил некогда в Великое княжество Литовское, да отошел по перемирию 1503 года к Москве. Чего-чего, а свобод разных много было в те годы: владевшие городом мезецкие (т.е. мещовские) князья даже получили разрешение служить, кому хотят, со всеми отчинами своими.
Однако же как трудно было разобраться в Смуту, кто свои, а кто – чужие. Сколько раз разоряли Мещовск войска Лжедмитрия II, да и потом, в первые годы правления Михаила Фёдоровича2, было неспокойно. Смута вроде бы уже и закончилась избранием царя, а поляки все еще продолжали хозяйничать в уезде.
Одним словом, мира и спокойствия в городке не было. Дочь Лукьяна Стрешнёва росла в семье окольничего Волконского и была ровесницей («примерно тех же лет») его дочери. Мы так и не знаем достоверно, кем был этот человек. По одним сведениям, это был князь Григорий Константинович Волконский, находившийся в 1626 году в чине окольничего. Евдокии он мог приходиться дядей: ее мать, Анна Константиновна – его сестра и дочь князя Константина Романовича Волконского. По другим данным Анна Константиновна, мать Евдокии – урожденная Юшкова, дочь Константина Григорьевича Юшкова. Косвенным подтверждением может послужить следующий факт: внук Константина Григорьевича, Борис Гаврилович Юшков, являлся царю Иоанну Алексеевичу дядькой и слыл близким родственником царской семьи.
Как бы то ни было, родственники Евдокии отличались высокомерием, а к обедневшим Стрешнёвым относились пренебрежительно. А вот Евдокия, по рассказам, хоть и не была счастлива в чужом доме, не роптала… и никогда никому не жаловалась… Золушка, одним словом!
И однажды, как и положено в той сказке, Золушку нашел принц. Русский царь Михаил Фёдорович Романов.
В 1626 году царю Михаилу Романову выбирали невесту.
Самые красивые княжны и боярышни со всей России собирались в Москве в надежде быть избранной. Претендентки везли с собой подружек, нередко то были служанки, простые сенные девушки. Зачем? – да за нарядами следить да в порядке их содержать, а еще ведь знатной девушке и поговорить с кем-то надо, о женихе помечтать, поделиться. Вот так и с девицей Волконской, приглашенной на смотр невест для Михаила Фёдоровича, в качестве подружки поехала к царскому двору Евдокия Стрешнёва. И красивый наряд для Волконской она сама перед поездкой вышила золотой нитью. Ведь Евдокия искренне хотела, чтобы понравилась княжна царю!
Наверное, и девица Волконская старалась понравиться царю.
А царю понравилась другая.
Та, что шила наряд.
Точнее, сначала как-то никто особо не приглянулся. По просьбе отца и матери Михаил второй раз осмотрел красавиц – боярышень да княжон, и остановил свой выбор на бывшей там с родственницей Евдокии. А приглянулась наша «Золушка» царю, как говорили, красотой, обходительными манерами, но главным образом – своим кротким нравом.
Родители были выбором сына недовольны. Особенно мать, инокиня Марфа. Говорят, она обращалась к молодому государю с увещеваниями: таким-де избранием ты, сын, оскорбляешь родовитых бояр и князей; или же нет у них дочерей, не менее Стрешнёвой добродетельных? А Стрешнёв – он что? Кто? Кому известен?
Но Михаил, мягкий по характеру и обычно послушный матери, на этот раз неожиданно проявил твердость.
С родителями он говорил о возникшем у него чувстве к Стрешнёвой и о своем христианском долге. Именно о долге, который Михаил увидел в том, чтобы помочь благородной не происхождением, а нравом и душой девушке. Говорил он с ними и о том, что живет Евдокия Лукьяновна у своенравных гордых родственников, терпит обиды и редкий день проходит у нее без слез. И при всем том она скромна и добродетельна, и никому не приходилось слышать от нее не то чтобы жалоб, но даже взгляда недовольного взгляда от нее не видели.
И убедил родителей. Не стала Марфа на этот раз настаивать на своем.
Дело в том, что царь по меркам своего времени был уж далеко не молод (судите сами, молод или не молод – 30 лет), а Марфа помимо прочего являлась еще и виновницей расторжения его первой помолвки с Марией Хлоповой3. Потом последовал кратковременный брак Михаила с Марией Долгоруковой. Супруги прожили вместе меньше года. Так получилось, что вскоре после свадьбы молодая жена заболела и умерла4.
Однако же, смирившись с предстоящей женитьбой сына на Стрешнёвой, свой властный характер царица-мать все же проявила. По ее требованию у них с невесткой был один духовник, а Евдокия всюду, куда бы она не отправилась, сопровождала царственную свекровь. Ну что же, здесь Евдокия уступила. Вплоть до смерти Марфы она всюду следовала за свекровью.
Зато в другом вопросе, очевидно, для нее принципиальном, Евдокия Стрешнёва проявила достойную уважения твердость. Она категорически отказалась принять по царской традиции новое имя: её хотели наречь Анастасией. Такое имя было дано первой жене Ивана Грозного (которую мы знаем как Анастасию Романову); это же имя приняла несчастная Мария Хлопова, когда ту готовили в невесты.
А Евдокия не приняла. А отказ объяснила тем, что ни той, ни другой имя счастья не принесло. И осталась Евдокией. То есть собой.
Во дворец принц привез свою Золушку за три дня до венчания.
Теперь уж сама царская семья переживала, как бы не случилось чего… как с предыдущими царскими невестами было… Династия-то Романовых много недоброжелателей имела. Достаточно вспомнить количество претендентов на власть на Земском соборе 1613 года! Романовы считали, что случившееся с Хлоповой и смерть Долгоруковой являлись происками врагов, не желавших продолжения новой династии.
Но наша сказка – сказка счастливым концом. Она, как и положено, закончилась свадьбой. Венчание Михаила Фёдоровича и Евдокии Стрешнёвой состоялось 5 февраля 1626 года в Благовещенском соборе Кремля.
И брак их оказался на редкость прочным и счастливым. У супругов родилось десятьдетей, третьим ребенком был долгожданный наследник, сын Алексей. Старшая дочь, царевна Ирина Михайловна, впоследствии стала крестной своего племянника Петра I.
Так и хочется написать в заключение: жили счастливо и скончались в один день. Есть небольшая погрешность: скончались супруги не в один день, а в один год (1645-й). Евдокия пережила мужа всего на пять недель.
А что же отец царицы Евдокии, царский тесть Лукьян Стрешнёв? В рассказе о счастливых событиях мы как-то совсем забыли его.
Лукьян Стрешнёв стал боярином, владельцем многочисленных вотчин, имел свой двор в Кремле.
Но рассказывали, была у него в хоромах особая комнатка с занавеской, и ту занавеску Лукьян Степанович частенько, оставшись наедине с собой, отдергивал. А находилась за той занавеской его старая одежда да те орудия, которыми он когда-то вместе со своими крепостными землю пахал. И зачем бы Лукьяну их хранить?
А затем, чтобы не забывать, кем раньше был, да как благодаря милосердию Бога поднялся, да не возникло бы соблазна притеснять тех, кто беден. И о том Лукьян всякий раз, заходя за занавеску, просил Бога.
Хорошая сказка. Побольше бы таких.
