Loe raamatut: «Сердце наружу»
Пролог
Мне хочется слезть с продавленной старой кровати и валяться по полу, желая утолить хоть на толику это тянущее ощущение. В палате шумно, девчонки решили устроить себе праздничный обед и заказывают роллы. Прямо в больницу. У всех хорошее настроение, Катя с соседней койки все утро не умолкает. Сегодняшнее УЗИ показало, что угроза миновала и в понедельник ее выпишут. Уже и мужу позвонила, протрещала ему все уши.
Завидую ей. Всем им завидую по-хорошему. Для них беременность желанная, они так борются за жизни своих деток, вместе с любимыми разделяют это волнение.
Девчонки смотрят на меня с такой жалостью. У меня не останавливается кровь. На сегодняшнем осмотре врач сказала, что если за пару дней они не смогут исправить ситуацию, то плод может погибнуть. Придется чиститься.
Каждая из них посчитала своим долгом подойти и успокоить. Вот только знали бы они, каких усилий мне стоит корчить из себя переживание. Мне плевать. Будь что будет, только бы не грызло изнутри это душераздирающее чувство. Я все потеряла.
– Осадчая! – в дверях появляется дежурная медсестра. Женщина обводит помещение палаты недовольным взглядом. А когда ее глаза находят меня, она хмурится.
– К тебе муж пришел.
В груди нарастает волнение.
– У меня нет мужа.
– Ну, парень. Не знаю, какие у вас отношения. Он тебя ждет внизу, спускайся…
Не желая дальше продолжать разговор, она уходит. Слышу раздающийся со стороны коридора недовольный бубнеж женщины по поводу того, что ее, бедную, гоняют весь день с этажа на этаж.
– Вик, ты чего сидишь? Пришел таки твой, – слегка подталкивает меня в плечо улыбающаяся Катя.
Девушка все донимала расспросами, и мне пришлось ей соврать. Будто я с парнем поссорилась.
– Вот видишь, а я говорила тебе, что помиритесь, и все у вас хорошо будет.
– Ага, – киваю машинально и спускаю ноги с кровати. Надеваю тапочки и поднимаюсь. Боль разливается по все пояснице, отдавая в ноги.
Спускаюсь по лестнице, и с каждой ступенькой нарастает волнение. Я знаю, этого просто не может быть. Илья в РАУ*, и после моего письма он даже посмотреть на меня не захочет. Он не может придти сюда, да и не надо этого! Вот только кто там?
Стоит мне выйти в вестибюль, я упираюсь в крепкую грудь. Делаю вдох, голова идет кругом. Ни слова не говоря, он жадно привлекает меня к себе, заставляя мое сердце стонать от боли.
– Зачем пришел? – пытаюсь вырваться.
Делаю шаг назад, осматриваясь. В вестибюле кроме нас никого, только медсестра за стойкой с интересом наблюдает за нами.
Как? Как он нашел меня? Как узнал, что я в больнице? Неужели Настя рассказала?
Я не поднимаю на него глаз. Боюсь. Потому что даже так чувствую исходящую от него злость. Его трясет. Илья в бешенстве, и мне страшно даже представить, что сейчас будет.
– Что это за херня была? Скажи мне… – раздается над головой его голос. Он вибрирует от напряжения, и я понимаю, что он на грани. В такие моменты Илья просто не отвечает за себя.
Молчу. Отхожу в сторону, за колонну. Не хочу, чтобы медсестра слышала наш разговор. Боже, да я и не знаю, что сказать ему?! Разве есть хоть одно объяснение моему поступку? Да и врать я никогда не умела… Тем более Илье.
– Малая, какого черта ты творишь?
Сглатываю ком, игнорируя дрожь во всем теле. Его «малая» ножом под ребра. Знаю ведь, что больше не назовет так. Что не вернуть уже ничего.
Запрещаю себе давать слабину. Там, в палате, буду подыхать от боли и слезы молча в подушку ронять. А здесь…
– Я все написала тебе в письме. Я выхожу замуж, – чеканю заученные слова.
Он напрягается. Каждый мускул выпирает, руки в кулаки сжаты.
– Замуж? – с усмешкой, зло. Все еще не верит в сказанное. Илья хватает меня за подбородок, заставляя в глаза ему посмотреть. В дикие его злые глаза.
– За этого п*дора? – цедит с презрением, ненавидя меня в этот момент. – Я ему еб*льник разорву, если хоть пальцем тебя…
– Хватит, – отталкиваю его руку, отхожу. Задыхаюсь от подкативших к горлу слез. Я больше не могу это слышать. Боль становится сильнее, я хочу лечь. Я хочу исчезнуть, только бы не видеть разочарования и презрения в его глазах. Только бы не слышать больше этих слов. И не разбивать ему сердце.
– Ничего не хватит. Ты – моя, – он догоняет меня. Его пальцы сжимают мои плечи, Илья прижимает меня к себе.
Господи, дай мне сил! Так ведь невозможно! Чувствовать его так близко и понимать, что это конец. Что больше не притронусь к любимому телу, что больше запаха его не почувствую. Больше не имею никакого права на него! Не верит все еще… Цепляется за нас, все еще надеясь на что-то…
– Илья, – поднимаю на него глаза, стараясь не утонуть в любимых серых омутах. – Возвращайся в институт. Не нужно тебе этих проблем.
– На х*й институт! – его крик резонирует от стен. – Нах*й все, пока мы не решим нашу проблему! – он так громко кричит, что медсестра подскакивает с кресла. Она грозится вызвать охрану.
Я понимаю, что пора заканчивать. Все выходит из-под контроля. Его не должно было быть здесь.
– Мы не решим ничего. Я беременна от него. Срок четыре недели.
Его руки слабнут. Он отпускает меня, отходит на пару шагов. Илья вдруг становится таким потерянным. Плечи опущены, а в глазах шок.
– Беременна?
Он побледнел. Я видела, какими каменными стали черты его лица.
– Да, беременна. И больше не приходи сюда.
Срываюсь в сторону лестницы, поднимаясь наверх. А спустя несколько секунд мои уши разрывает от дикого крика. Звуки глухих ударов, а потом звук бьющегося стекла. Мне страшно. Прижимаюсь к перилам лестницы, едва не сгибаясь пополам. Я плачу, мое сердце сгорает в этой агонии.
– Сука-а-а! Убью! – кричит он, слышу звуки борьбы. Его пытаются схватить охранники. Я знаю, что даже дюжина бойцов не сможет побороть его в таком состоянии.
Слышны испуганные женские крики и ругань. А потом все затихает. Я опускаюсь на колени на ледяной мраморный пол, желая только одного. Вернуться в прошлое и никогда его не встречать, чтобы не причинять ему эту боль.
*РАУ – Ростовский военный институт ракетных войск им. Главного маршала артиллерии М. И. Неделина (сокращенно РВИ РВ), но в простонародье до сих пор его зовут РАУ, по старому названию.
Глава 1
Полтора года назад
– Насть, посмотри, а если я пойду так?
Подруга хмурится.
– Джинсы и кроссы? Серьезно? Вик, это свидание твоей мечты! Сколько ты за Бондарчуком бегала? Сколько мы строили планы, чтобы он хотя бы посмотрел на тебя? И сейчас, когда он наконец-таки созрел для свидания, ты хочешь выглядеть маленьким гномом?
Я критично осмотрела себя в зеркале. Рост у меня и правда небольшой, но на каблуках я ходить не умею. Опозорюсь перед Кириллом и все.
– Нет, я решила точно. Оставляю кроссы, – заявила решительно.
Настя закатила глаза.
– Ну и ладно, плевать, – пожав плечами, подруга устроилась в кресле и уставилась в телефон.
– Надеюсь, ты помнишь о завтрашнем дне? – проговорила она с обидой, когда я, взяв сумку, направилась в коридор ее квартиры.
– Конечно помню. Завтра в девять утра мы выезжаем в Анапу. Вещи я уже собрала.
– А отец? С ним все в порядке? Отпустил?
– Куда он денется, Насть? Я ведь три месяца как совершеннолетняя…
Подруга засмеялась. И, пожелав мне удачи, проводила до дверей. Я дико нервничала. Настя была права: свидания с Киром я ждала невероятно долго. Бондарчук перевелся к нам на юрфак в начале второго курса. У него мама арбитражный судья, надо думать, какого полета птица. Кир невероятен – стильный голубоглазый блондин. Он так и не смог особо сдружиться с нашими. Не знаю почему, но из тридцати ребят Бондарчук общается только с двумя парнями. Всегда такой недосягаемый, словно свысока смотрящий на всех.
Он понравился мне с первого взгляда. Я и подумать не могла, что когда-то такой, как он, взглянет на такую, как я – на обычную серую мышку… такой я привыкла себя считать. Я не ношу коротких юбок и высоких каблуков, практически не крашусь и предпочитаю игру в футбол – шопингу. У меня нет денег зависать на тусовках в дорогих клубах. И с сентября я перевожусь на заочку. Потому что сидеть дома еще два года у меня нет возможности, папиной зарплаты нам едва хватает, чтобы сводить концы с концами.
Сейчас август. Настины родители предложили взять меня с ними на отдых. По возвращению в город я начинаю искать работу.
Попрощавшись с подругой, выскочила на улицу. На самый солнцепек. Летом в Ростове выбираться на прогулку днем – чистое самоубийство. Я ощущала себя стремительно таявшим мороженным, пока шла к остановке.
Благо автобусы с кондиционерами. Там можно было остыть и привести себя в порядок. До назначенного времени оставалось десять минут. Я немного задерживалась, но девушкам же принято поддерживать градус волнения?
– Привет! – раздалось за спиной, как только я вышла из автобуса.
Обернувшись, увидела стоящего чуть поодаль Кирилла. Парень выглядел отпадно: белая футболка, обтягивающая фигуру и темно-синие джинсы. Он мило улыбнулся.
– Привет, – я подошла к нему. Мне жуть как хотелось, чтобы он взял меня за руку. Но Кир, как-то странно сощурившись, просто кивнул в сторону кинотеатра.
– Ну что, идем? Сеанс вот-вот начнется.
В его присутствии я нервничала еще больше. Молчание дико раздражало, но с чего начать, я и представить не могла. И Кирилл не помогал. Ему, казалось, было и так хорошо. Он шел немного впереди меня, смотря строго перед собой. Удивленная таким поведением, я дико расстроилась. Кажется, долгожданное свидание грозилось вот-вот сорваться.
Придержав для меня дверь, он прошел следом в здание кинотеатра. Несмотря на дневное время, народу здесь было полно. Мы подошли к стойке, где на огромных экранах было высвечено расписание сеансов.
Кажется, Кириллу и вовсе не было до меня никакого дела.
– На комедию пойдем? – спросил он, даже не посмотрев на меня.
В душе вспыхнула злость. Подумать только! Я по нему весь прошлый учебный год сохла. Конспекты свои не жалела, контрольные списывать давала, а он вот так себя ведет со мной?
– Я вообще-то ужастики люблю, – проговорила сдавленно.
Лишь кивнув в ответ, Кир подошел к освободившейся кассе и сделал заказ на билеты.
Пока он расплачивался, я стояла чуть поодаль. Вдруг сзади меня послышались смешки.
– Не маленькая на ужастики ходить? – раздалось за спиной.
Удивленная этой фразой и грубовато-наглым голосом, обернулась. Сердце екнуло, а по спине пробежал холодок, как только встретилась с взглядом серых глаз незнакомца. Парень выглядел устрашающе. Его шея и руки были покрыты тату. На голове незнакомца черная бейсболка, а рядом с ним трое парней. Никогда не водилась с такими… Чуяло мое сердце, что от этого сероглазого жди беды.
Незнакомец продолжал пялиться на меня в ожидании ответа. Сглотнув вязкую слюну, я уверенно посмотрела ему в глаза.
– Я не маленькая, – хотелось сказать это твердо, но с губ слетел только жалобный писк. В ответ на это здоровые лбы начали дружно хохотать во все горло.
Мне стыдно. И страшно. Я хочу уйти отсюда. Кажется, будто весь зал пялится на меня. Что подумает Кирилл? Стоит вспомнить о нем, чувствую касание его пальцев к локтю.
– Вик, – раздается над головой его напряженный голос. – Идем, – он тянет меня за собой, с опаской поглядывая на буйную компашку.
***
Кир купил нам огромное ведро попкорна и две колы. Пока мы стояли у бара кинотеатра, я все испуганно поглядывала через плечо. Той троицы больше не было видно. Боже упаси, с такими в одном кинозале сидеть.
– Порой мне кажется, что на входе в кино нужно установить фейсконтроль, – проговорил с усмешкой Кир, пока мы шли к залу.
Я не могла не согласиться с ним.
– Ты же всего год в нашем городе?
Покосившись, он кивнул.
– У нас всегда так. Бандитов и шпаны во все времена хватало…
Протянув администратору кинозала наши билеты, Кир галантно пропустил меня вперед.
А может и не так плох Кирилл? Купил для нас ВИП места – значит, нежадный. Я искренне пыталась найти в нем хоть что-то хорошее, дабы не соглашаться с полным фиаско. Он и на свидание то меня пригласил, словно случайно, по ошибке. Мы встретились с ним на остановке после учебы. У Кира в тот день машина была на ТО, и он впервые уезжал из универа на общественном транспорте. И маршрут у нас был один.
По дороге к центру я его кое-как разговорила. Мы обсуждали новые фильмы и свои предпочтения. Словно невзначай, я сказала о том, что сегодня выходит новинка одного боевика. Почему боевика? Это идеальный вариант затянуть парня в кинозал. Покажите мне того, кто не любит боевики? Со всеми взрывами, стрельбой и драками. Парни тащатся от такого, вот и Кир сказал, что мы можем вместе сходить в кино.
А сейчас все происходило слишком странно и не по плану. Он вел себя так отстраненно, как дурачок! Ну кто садится на ВИП диванчике как можно дальше от своей спутницы? Словно боится, что я вздумаю к нему приставать. Ей богу, чует мое сердце, сегодняшнее кино закончится просмотром фильма и не более.
– А ты здесь с рождения? В Ростове? – его вопрос вырывает меня из мыслей. Под его внимательным взглядом мне немного волнительно. Особенно становится тревожно, когда речь заходит о моей семье. Я не люблю распространяться о них. Мы далеки от идеала, и я не уверена, что Кир воспримет правду нормально.
– Да. Районы, правда, меняла, как свои перчатки. В последние годы приходилось переезжать часто, а так я родилась здесь.
Он удивлен.
– Переезжать? У тебя родители гастролеры? – засмеялся со своей шутки. Мне она не показалась такой остроумной.
– Нет, моя мама была учителем начальных классов…
Я отворачиваюсь, пытаясь прогнать ком, вставший поперек горла. Уже четыре года прошло, а я до сих пор не могу говорить об этом спокойно.
– Была? Прости, я …
Он смущен.
– Ничего, ты ведь не знал, – улыбнулась, потянувшись к его ведру попкорна, и взяла оттуда несколько зернышек.
– Ох, прости, угощайся. Я иногда бываю рассеянным, – нервно усмехнулся парень, подставив мне угощение. – Из-за этого люди часто принимают меня за высокомерного сноба…
– Если честно, я и сама думаю о тебе так… иногда, – улыбаюсь. А он смеется.
– А чем ты занимаешься здесь? Где тусуешься обычно? Новую жизнь тяжело начинать в любом городе.
Он пожимает плечами.
– Если скажу правду, ты будешь смеяться. А мне, типа, надо выглядеть серьезным и крутым.
– Давай, жги. Обещаю, что оставлю свое мнение о тебе таким же.
Несколько секунд он молчит, повышая градус ожидания.
– Я постоянно учусь…
– Учишься?
– У моих родителей много планов на меня. Я должен закончить универ с красным дипломом, я должен постоянно изучать судейскую практику, правовые институты разных стран…
– Мама готовит тебя своим приемником?
Он скривился.
– Родители хотят, чтобы я шел в международники.
– А чего хочешь ты?
Он пожал плечами.
– Если честно, то я никогда об этом не думал. Просто потому что никогда не было такого шанса.
Мне стало не по себе. Представить не могу, как можно так жить? Без планов и стремлений. В конце концов, это лично его дело, на кого учиться и где работать.
Вот и обратная сторона медали. С первого взгляда – влиятельная мать и отец, достаток. Казалось бы, что еще от жизни надо? А выходит, что и счастья то нет…
В зале гаснет свет и включается экран. Мы устраиваемся поудобнее. Дико раздражает, что он держится так далеко. Я все не могу перестать думать о нем. Странно, если Кир так много занимается, то почему в универе он показывает средние результаты? Почему у него вечно нет лекций? У меня всегда было впечатление о нем, как о парне, полностью забившем на учебу. Если честно, я немного разочарована.
Вдруг дверь кинотеатра отрывается, и сквозь пробивающийся из коридора свет я вижу заходящую в зал компанию. Три парня поднимаются наверх, и в одном из них я узнаю того негодяя, поднявшего меня на смех несколько минут назад в зале.
Твою мать! Только их здесь не хватало!
Компашка устраивается сзади нас через ряд. Наглые, громкие, грубые. Не знаю, пьяные ли они, но толпа ведет себя слишком вызывающе.
Начинается фильм, и эти парни раздражающе действуют на мои нервы. По сюжету тоже ничего воодушевляющего. Все в лучших традициях ужастиков. Молодая семья переезжает в старый дом с жутко скрипучими деревянными полами и таинственным черным чердаком. Уже представляю развитие событий, и мне скучно. Но я-то здесь не для фильма. А Кир, похоже, действительно увлечен происходящим на экране.
А еще мне дико неуютно. Ощущение чьего-то пристального взгляда не дает мне покоя. Обернувшись, встречаюсь с серыми глазами незнакомца. Испуганно отвожу глаза, чувствуя, как щеки заливает румянцем.
– Может, уйдем? – шепчу Кириллу, когда он наклоняется ко мне.
Бондарчук не успевает ответить, в следующий момент в него попадает попкорном. Снова и снова в его голову летят зерна, парочка которых падает мне на колени.
– Эй, большая голова, ты загораживаешь мне экран! – раздается громкий голос друга сероглазого, а после вся компания начинает смеяться.
– Не обращай внимания, – произносит он.
Кир отстраняется. Делает вид, словно не понимает, что они обращаются к нему. Мы пялимся в экран, искренне надеясь, что эти неандертальцы про нас забудут. Но удача не на нашей стороне. Спустя несколько секунд очередная порция сладости прилетает в Кирилла.
– Малая, отодвинься от него, а то в тебя прилететь может! – а вот это уже сероглазый. Внутри закипает злость. А еще мне немного страшно.
Другие зрители начинают поворачиваться к нам, но никто не заступается. Все просто наблюдают. Кто-то смеется, поддерживая хулиганье, а кто-то, мазнув по нам взглядом, отворачивается к экрану.
– Эй, кучерявый! Ты бы парикмахера сменил! – снова кричит дружок сероглазого. – Че за причесон у тебя? Ни хера ж не видно из-за твоей башки!
На этот раз Кирилл оборачивается.
– Психиатра своего смени, идиот.
Он возвращает внимание к экрану, а я прикрываю глаза, понимая, что только что Кирилл развязал войну.
Только успеваю подумать об этом, как со стороны Кира, словно черт из табакерки, появляется друг сероглазого. Он резко подается к нему и берет его шею в захват.
– Птаха, малую не зацепи! – раздается голос сероглазого со стороны прохода. По всей видимости, он уже спускается к нам.
Я в ступоре. Кир, впивается пальцами в руку Птахи, пытаясь ослабить его хватку.
– Я даю тебе выбор, кучерявый. Либо ты поднимаешь свою задницу и покидаешь этот зал один. Либо, – он косится на меня, на губах хулигана искрится улыбка. – Либо получаешь люлей прямо здесь …
– Ну! – он освобождает его шею, и в следующий момент происходит то, чего я никак не ожидала.
Кирилл поднимается с сидения и быстрым шагом, даже не оборачиваясь, покидает зал.
Я в немом шоке. Просто сижу и смотрю в спину удаляющегося Бондарчука. Перед тем, как скрыться за ширмой кинотеатра, тот бросает на прощание виноватый взгляд. А на его место усаживается сероглазый.
– Не трясись, малая. Не бойся, я не обижу, – произносит он с довольной улыбкой на лице. Поправив козырек бейсболки, кладет руку мне на плечи.
Глаза парня с жадностью скользят по мне. Такое чувство, будто меня выставили на обозрение. Жутко неуютно.
Нет уж, находиться здесь и дальше я не имею никакого желания. Поднимаюсь, решая догнать Кирилла, но сероглазый резко выставляет ногу вперед, перекрывая мне проход.
– Там мой парень, – я киваю в сторону, где только что скрылся Кир.
На красивом лице наглого незнакомца усмешка. Он ни на секунду не сводит с меня пробирающего взгляда.
– Этот доходяга? Брось, малая, он не для тебя.
– Молодые люди, не мешайте смотреть кино! Если вы не прекратите, мы вызовем охрану! – раздается недовольное из зала.
В ответ на это сероглазый только ухмыляется.
– Не переживайте! Дебошира уже выгнали.
– Илюха! – а это друг сероглазого уже устроился на диванчике и в наглую поедает попкорн Кира. – Будь другом, помолчи, а? Дай фильм посмотреть нормально…
Я пытаюсь уйти, но Илья хватает меня за руку. Внутри все вскипает от злости. Кто он такой, чтобы так поступать? И какое право имеет унижать людей?
– Если он не для меня, то уж точно не для меня такой неандерталец, как ты!
Сероглазый прищуривается. Уголок его губ дергается так, словно я его рассердила.
– Так давай проверим, подходит ли тебе такой неандерталец, как я, – произносит это, а в следующую секунду он крепко прижимает меня к себе, целуя. Растерянная, испуганная, я позволяю этому поцелую длиться непростительно долго. Его горячий язык врывается в мой рот, я задыхаюсь от волнения… Его губы такие мягкие, а руки так крепко держат меня! Голова идет кругом, путаюсь в клубничном вкусе его жвачки и в запахе сигарет, теряю способность мыслить. И только когда он наконец-то отстраняется, я открываю глаза и понимаю, как много позволила этому негодяю.
Вокруг нас шумно. Кто-то ругается, кто-то хлопает в ладоши, а дружки Ильи довольно улюлюкают.
Мне так стыдно! Вспыхиваю спичкой. Схватив сумку, сбегаю вниз по проходу и несусь к выходу. Единственное желание, найти Кирилла и умчаться отсюда ко всем чертям.
Но когда я выбегаю на улицу, и мои глаза привыкают к ослепительному яркому свету, я понимаю, что Бондарчука уже и след простыл.
– Ну чего, сбежал твой парень, малая? – за спиной раздается голос сероглазого.
Он выходит из здания кино и, облокотившись плечом о стену, смотрит на меня, улыбаясь.
– А представь, если бы на вас бандюки настоящие напали? А он вчистил… Нет, херовый из него бойфренд.
Я молчу. Не собираюсь вступать с этим негодяем в дискуссии. Да, Бондарчук поступил не как мужчина. Но они ведь всей толпой на бедолагу! Может, он растерялся просто…
– Илюха, поехали в «Крафт», там братва уже подтянулась. Туса намечается что надо, – из здания появляются дружки сероглазого.
Но Илья словно и не слышит их. Идет ко мне. Он так близко, что я могу снова ощущать его запах парфюма.
– Ты со мной? – спрашивает он, глядя мне в глаза.
Мне хочется истерически рассмеяться. Он серьезно?!
– Нет.
Его выражение лица становится обиженным.
– Мы должны разделять увлечения друг друга, мелкая, – его длинные пальцы касаются моих волос. Он неспешно накручивает мой локон.
Выдергиваю волосы из его хватки, окидывая его сердитым взглядом.
– Я не твоя девушка. Отстань, а?!
В ответ снова наглая улыбка. Будто уже сам все решил и свято верит в это.
– Отстану, – произносит нараспев, а потом наклоняется и шепчет у самого уха. – Только когда на свидание со мной сходишь.
– Ты смеешься?!
Но по его наглому виду, я понимаю обратное.
– Нет, я стараюсь не давить и быть понимающим.
Ничего себе – не давить. Что ж… Этот приставала так просто не отвалит. А значит, нужно подыграть. В любом случае, завтра в девять утра меня в городе уже не будет. Я буду мчать по трассе на юг, а этот хам пусть ждет меня на свидании.
– Хорошо, завтра.
Он удивлен. Несколько секунд молчит, прищурено глядя на меня. Не верит моим словам? И правильно делает, конечно…
– Отлично, завтра в шесть вечера. Где тебя забрать?
– Здесь. Встретимся прямо на этом месте.
Я отворачиваюсь, намереваясь как можно скорее делать ноги отсюда. Но следующие слова Ильи заставляют остановиться.
– Я буду ждать нашей встречи, Виктория Осадчая!
Я застываю. Оборачиваюсь с раскрытым от удивления ртом.
Он улыбается, словно чеширский кот, а в руках мой студенческий.
– Ты украл его? – подбегаю к нему, пытаясь выхватить документ, но Илья поднимает руку вверх.
– Поднял, когда он выпал, – цокает, когда я пытаюсь выхватить его из рук сероглазого. – Заберешь его завтра…
Фыркаю со злости. Ну, точно неандерталец!
Не отвечаю ему. С этим хулиганом все понятно. Никогда и ни за что не свяжусь с таким, как он. И даже привлекательная внешность его не спасет. Мое мнение об этом парне окончательное и негативное. И я не приду к нему на свидание, даже если у того будет мой паспорт.
Скажу в деканате, что потеряла студенческий, выдадут дубликат. Невелика беда!
– Малая! – кричит он мне вслед снова, но на этот раз я не оборачиваюсь. – Имей ввиду, если этот доходяга будет снова к тебе ручонки свои тянуть, я их поотрываю к чертовой матери!
