Loe raamatut: «Волшебство рядом. Чудесные рассказы»

Корректор Лилия Ишкова

Корректор Елена Мельниченко

Фотография обложки Татьяна Дмитриева

© Виталина Малыхина, 2019

© Елена Мельниченко, 2019

ISBN 978-5-4496-2410-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Дорогая читательница!

Завари в любимой кружке вкусный чай, возьми к нему что-нибудь сладенькое. Потом заберись с ногами в мягкое кресло или в уютную постель, приглуши свет и приготовься погрузится в тёплый мир фантазии и волшебства…

Вспомни ту маленькую девочку, которая верила в ангелов и драконов, в то, что животные разговаривают, а чудеса случаются. Достань из память её мечты быть феей и взмахом руки или волшебной палочки воплощать свои желания в жизнь; её полёты в детских снах и сказочные миры, созданные её фантазией.

Разбуди её, ведь она никуда не исчезла, а просто уснула где-то в глубине твоего сердца. Посмотри на свою обыденность её ясными глазами, разгляди чудо сквозь туман, навеянный повседневностью. Погрузись в мир сказок, магических историй и снов. Ведь волшебство рядом…

Волшебство рядом
Виталина Малыхина

Меня зовут Виталина, что означает – жизненная, и я очень люблю Жизнь! Люблю Жизнь в разных её проявлениях: в явлениях природы, в людях, в их неповторимых характерах, в величии возможностей разума, в волшебном звучании души.

Занятие творчеством для меня – это вдохновляющий опыт сотворения своей жизни. Поэтому я и выбрала название для своей авторской страницы – «Вдохновение…".

Я вдыхаю Жизнь! Ловлю момент единения с чем-то большим, чем повседневность, с незримым, но, без сомнения, существующим. Это даёт мне энергию, приносит радость, дарит в д о х н о в е н и е.

Волшебство рядом

В парке

В детстве у меня была одна игра: я представляла себя дирижёром. Когда по телевизору транслировали симфонический концерт, я брала в руки карандаш и делала пасы руками, стараясь подражать тем импозантным мужчинам в смокингах, что волшебством своих рук управляли целым оркестром. Меня завораживали эти лёгкие, плавные, а иногда резкие и сильные движения. Но то была игра, в серьез я никогда не думала освоить столь необычную профессию, да и способностей к музыке, а точнее музыкального слуха, у меня не было.

Почему я вспомнила свою детскую игру? Да, потому что сейчас со мной происходили странные вещи, а пасы руками теперь действительно творили чудеса. Всё началось со сна.

Мне снился пруд: обычный маленький водоём с грязно-коричневой водой и зарослями ивы по берегам. Но посреди пруда росли белые цветы, огромные и прекрасные, может лотосы, а может водяные лилии. Ещё во сне звучала красивая классическая музыка, наверное, вальс Штрауса, хотя не уверенна, я так и не стала знатоком в этой области. Стоя на берегу у самой воды, я дирижировала… А цветы танцевали… Они распускались и закрывались, кружились, словно маленькие танцовщицы в белом кринолине, погружались в воду и, вновь, выныривали, сверкая, как бриллиантовыми украшениями, каплями воды. И этим действом управляла я.

Утром проснулась счастливая, приятный сон подарил мне хорошее настроение. Позавтракав, отправилась на работу. Я работала менеджером по продажам в крупной компьютерной фирме. У меня неплохо получалось: почти всегда выполняла свой план продаж, неплохо зарабатывала и была на хорошем счету у начальства. Тот день тоже был удачным, удалось получить большой заказ. После работы, несмотря на то, что накрапывал дождь, настроение было отличное, и я решила прогуляться. Недалеко от офиса располагался красивый городской парк.

Народу на мокрых дорожках почти не было. Я брела, наслаждаясь одиночеством, свежим воздухом, ароматами влажной листвы и травы, нежным запахом тюльпанов. Вскоре, вышла к центру парка, где был большой пруд. Тут тоже было безлюдно, только утки и несколько чёрных и белых лебедей, несмотря на моросящий дождь, резали водную гладь. Увидев меня, они подплыли к берегу, надеясь получить хлебные крошки. В сумке, как раз, остался несъёденный в обед бутерброд, и я покрошила белый хлеб птицам. Когда от угощения не осталось и следов, неблагодарные пернатые расплылись по своим делам.

Достав из сумки плеер, нажала кнопку, и в ушах зазвучал Шопен, разбавленный звуками волн и криками чаек. Я использовала эту запись для релаксации. Тут мне вспомнился сон. Никаких водных цветов на тёмной поверхности пруда не было, но я начала двигать руками в такт музыки, как в детстве, играя в дирижёра.

Погружённая в свои ощущения, я не сразу заметила, что птицы стали вести себя странно. Но после того, как четыре утки закружились на месте, а пара чёрных лебедей проплыла на встречу друг другу, расплылась и снова повторила свой танец, мне в голову закралась мысль, что это всё не спроста. Поведение птиц было необычным: они четко следовали взмахам моих рук. Огляделась – никого. Выдохнув с облегчением, попробовала повторить эксперимент. И действительно, пернатые подчинялись: кружились, плавали восьмёрка и спиралями, ныряли и взлетали. А этим чудным балетом руководила я.

Тут вдалеке на дорожке показались люди. Я сразу перестала размахивать руками, и птицы хаотично расплылись по водоёму. Полная восторга, смешанного со страхом и чувством нереальности происходящего, я быстрым шагом пошла к дому.

В квартире

Когда я вернулась домой, первым делом подошла к аквариуму с рыбками. Это хобби тоже было родом из детства. Большой трёхсотлитровый аквариум стоял на монументальной тумбе цвета венги и занимал четверть зала. Внутри он светился зеленью, напоминая южно-американские джунгли: эхинодорусы и криптокарины, анубиасы и буцифаландры, вместе с тёмными переплетёнными корягами создавали ландшафтный дизайн маленького подводного мира. А его обитатели: бледно-голубые гурами, яркие полосатые барбусы и чёрно-серебристые скалярии, жёлтые сомики-анциструсы, синие неоны плавали яркими пятнами, иногда прячась в изумрудных зарослях.

Я включила музыку в плеере и взмахнула руками. Рыбы на мгновенье замерли, а потом поплыли, но теперь их движения приобрели несвойственный для них характер. Следуя плавному рисунку моих рук, неоны образовали хоровод, гурами и скалярии закружились, создавая спирали. Ещё взмах, и барбусы двинулись друг за другом, описывая восьмёрку, а два сомика поползли по стеклу, рисуя треугольник. Растения тоже покачивались из стороны в сторону: «Волшебство! А что мне с ним делать?»

Я оставила аквариум в покое и разогрела ужин. Положив на тарелку макароны и несколько ломтиков гуляша, я в шутку провела руками, изображая окружность. «О, Боже!» Макароны и кусочки мяса задвигались, из них выложились круги. Двинула пальцами, и круги разбежались, вместо них образовались три ровных кучки из макарон, украшенные сверху сочными ломтиками мяса. Я рассмеялась, взяла вилку, и всё перемешав, принялась за еду. Потом выпила чай, предварительно «поиграв» с печеньками, и вышла на балкон.

Дождь уже закончился, солнце клонилось к закату, а по разноцветному небу плыли редкие кучевые облака. Я сделала несколько волнообразных взмахов, и облака, будто под сильными порывами ветра, заклубились, создавая причудливые, но симметричные образы. Испугавшись, что это чудо заметит ещё кто-нибудь, я сделала правой рукой несколько резких движений, словно стирая рисунок, и небесная симметрия расплылась.

В тот вечер сон всё не шел. Сначала, я думала, откуда взялся мой странный талант. Потом размышляла, что мне с ним делать. У меня не было желания афишировать новые способности. Такая популярность была не к чему. На шоу можно было бы неплохо зарабатывать, но роль фокусника не прельщала меня. Кроме того, был страх, что если я раскроюсь, то мой дар станут изучать, превратив меня в «подопытного кролика». Так и не придумав, как с пользой применять мои новые возможности, я уснула.

На работе

Утром, не заезжая в офис, я поехала на встречу с новым клиентом. Виктор Иванович, невысокий худой мужчина средних лет, был техническим директором крупной производственной фирмы и потенциально мог делать у нас большие заказы. Мне нужно было лишь достойно провести презентацию и договорится о финансовых условиях. Кроме него в большой переговорной находились ещё трое мужчин: полный темноволосый заместитель и два молодых симпатичных технических специалиста.

Поздоровавшись и обменявшись любезностями (я старалась использовать своё природное обаяние даже на деловых встречах, это способствовало налаживанию контактов), я уверенно открыла ноутбук, включила проектор и загрузила презентацию. Вначале всё шло как по маслу. Я уверенно вела переговоры, отвечала на многочисленные вопросы технарей. Но тут, речь зашла о наших преимуществах, стараясь быть убедительной, я принялась активно жестикулировать. И… мужчины замерли, а потом поднялись со своих мест и стали кругами ходить по комнате. Я опешила… Мои руки прекратили движения, клиенты пришли в себя.

– Что это было? – спросил Виктор Иванович, часто моргая.

– Это было похоже на гипноз, – отозвался его тучный заместитель, вращая головой и растирая шею.

– Да, странные ощущения.

– Что это с нами?

В раз заговорили остальные. А потом растерянность мужчин сменилась злобой, их взгляды устремились на меня.

А я стояла, держа руки по швам и только глупо улыбалась.

– Вы что, используете гипноз? Или НЛП? В своих продажах? Убирайтесь вон!!! – Виктор Иванович грозным жестом указал на дверь.

Пролепетав извинения, я быстро засунула ноутбук в кейс и вылетела из кабинета. Щёки горели, сердце бешено колотилось, а белая блузка стала влажной от пота.

Я направилась в офис, со страхом ожидала объяснений с начальством. Что-то подсказывало мне, что клиент уже позвонил в фирму. Опасения сбылись, только я переступила порог, как секретарь пригласила меня к начальнику отдела продаж.

– Инна Николаевна, здравствуйте! – я старалась, чтоб мой голос звучал уверенно.

Начальница оторвала глаза от монитора и взглянула на меня из-под очков. Она носила дорогие очки в изящной оправе. Могла бы использовать линзы, но, видимо, считала, что в очках выглядит солиднее. Инна Николаевна была молода и амбициозна, за глаза, в отделе мы называли её «волчицей».

– Рябинина, мне звонил твой клиент, – она даже не поздоровалась, это был плохой знак. – Что у вас произошло на презентации?

– Сама не понимаю, что случилось, – я пересказала ей всё, что было, конечно, умолчав о моей новой способности. При этом старалась держать руки вдоль туловища, чтоб ненароком не продемонстрировать Инне Николаевне свой «гипноз». – Они просто стали кружить по кабинету. А потом накинулись на меня с обвинениями.

– То есть, ты никак не воздействовала на их разум?

– Сознательно, нет! – это был правдивый ответ. В силу своей профессии «волчица» хорошо чувствовала ложь, поэтому я старалась, на сколько это возможно, говорить правду.

– Ладно, Марина, иди работай. Если у тебя есть сегодня ещё личные встречи, перенеси их. Мне кажется, что тебе нужно прийти в себя. Жаль, но, думаю, этого клиента мы потеряли.

Я вышла из кабинета начальницы воодушевлённая: «Не уволили!». Но день принёс мне новые сложности. На рабочем месте я включила ноутбук и взялась за телефон, чтоб согласовать перенос двух встреч. Во время разговора с клиентом, я машинально начала водить пальцем по пластиковой поверхности стола и тут заметила, что разноцветные стикеры, ручки, карандаши, резинки начали двигаться. Я замолкла на полуслове, недоговорив, положила трубку и огляделась. Коллеги сидели, уставившись в свои мониторы, либо увлечённо беседовали по телефону. Вроде, никто не видел танца канцелярии на моём столе. Я заново набрала номер, извинилась перед собеседником, сославшись на неполадки связи, и продолжила разговор, не сводя глаз со своих рук.

Потом я снова направилась к «волчице».

– Инна Николаевна!

Опять этот взгляд из-под очков:

– Что ещё, Марина?

– Я перенесла встречи, как вы просили. Можно я возьму отгул, что-то неважно себя чувствую. Голова кружится.

– Ты не беременна? – бестактно спросила «волчица»

– Что Вы, нет, это от сегодняшних переживаний.

– Ну, хорошо, иди! Ты действительно сама на себя не похожа, какая-то неживая, замороженная.

Я вышла из здания. Сияло солнце, на деревьях щебетали птицы. «Пойду в парк», – решила я и повернула налево.

В кафе

В парке опять было мало народу, рабочий день был в самом разгаре, поэтому гуляли только мамочки с детьми, да на лавочках, в теньке, сидели старики. Я прошлась по зелёным аллеям и вышла к пруду. Здесь людей было больше: дети кормили птиц, катались на самокатах и велосипедах; их мамы собрались в стайки, обсуждая детские и бытовые темы. Я заметила свободную скамейку, села и подставила лицо июньскому солнышку. Вдруг зазвонил мобильник. Выудив его из «необъятных недр» моей маленькой сумочки, посмотрела на экран. Если бы звонок был рабочий, то я бы сделала вид, что не услышала телефон, но звонила подруга.

– Мариша, привет, можешь говорить? – раздался её звонкий голос.

– Да, Оля, у меня выходной.

– О, класс! А вечер свободен? Или есть планы?

– Нет, планов пока нет, ты хочешь увидеться?

– Да! Юра сделал мне вчера предложение. Я хочу отметить.

– Здорово! Я так рада за тебя, за вас! Когда свадьба?

– Я вечером всё расскажу, в кафе, ты, надеюсь, будешь?

– Конечно, куда пойдем?

– В одну уютную кофейню, я скину тебе адрес в сообщении, время сбора – семь.

– Хорошо, я буду.

– Отлично, тогда увидимся! А сейчас мне пора, обеденный перерыв заканчивается.

Попрощавшись с Ольгой, я убрала телефон, облокотилась на спинку и вновь придалась своим мыслям. До встречи у меня оставалось ещё много времени. Стоит ли говорить подругам? Как они воспримут мои способности? Ладно, решу на месте, по обстоятельствам.

Кофейня и вправду оказалась очень уютной. Приглушённый мягкий свет, свечи на каждом столе, молочный цвет интерьера и чудесный, манящий аромат кофе создавали нужную атмосферу для спокойной дружеской беседы. За круглым столиком в дальнем углу помещения я заметила двух своих близких подруг: светловолосая, женственная, мягкая Ольга и высокая худенькая, немного нескладная брюнетка – Елена. Они тоже заметили меня и замахали руками, чтоб привлечь внимание. Я хотела махнуть в ответ, но вспомнив сегодняшнее утро, передумала.

– Привет, девчонки! – бодро сказала я и поцеловала каждую в щеку.

Они раздвинулись, освобождая место для ещё одного стула.

– Ну, новоиспечённая невеста, рассказывай, как состоялось предложение и когда теперь планируется свадьба? – я села между подругами.

Ольга с энтузиазмом поведала о том, как её парень Юра, с которым они встречались уже около года, наконец, пригласил её вчера в ресторан. А потом, под аккомпанемент скрипки, встал при всех на колено и надел кольцо ей на палец.

Тут подошёл официант, и Оля прервала свой романтический рассказ, чтоб мы смогли выбрать кофе и десерты. Когда заказ был сделан, подруга продолжила делиться с нами своими впечатлениями о вчерашнем вечере.

Я была очень рада за Ольгу и Юрия, было приятно наблюдать за развитием их любовной истории, и в тоже время, немного завидно, ведь сама я сейчас была «свободна».

– А дату свадьбы вы назначили? – спросила Лена.

– Мы ещё не подали заявление, но думаю, месяца через три-четыре, чтоб успеть всё подготовить.

Принесли наш заказ, запах арабики мягко растёкся по нашему столику, тортики манили своим аппетитным видом, разговор стих, пришло время побаловать вкусовые рецепторы.

Потом мы обсудили подготовку к свадьбе: выбор подвенечного платья, парикмахера и визажиста. Постепенно разговор сместился с новоявленной невесты на нас, её подруг. Елена рассказала о своей новой выставке. Она была художницей, и в следующем месяце выставляла свои пейзажи в краеведческом музее. Потом интерес собеседниц переключился на мою работу. И тут я решила им всё рассказать.

Мне нужно было поделиться с кем-то переполняющими меня эмоциями восторга и страха, услышать мнение близких по поводу моей новой особенности, выслушать советы.

– Девочки, я должна вам что-то рассказать… – начала я таинственно, и подруги притихли, устремив на меня внимательные взгляды.

– Только обещайте, что это останется между нами. И ещё, что вы не сочтёте меня сумасшедшей…

– Заинтриговала… Мы все во внимании. И, конечно, всё только между нами, – ответила за двоих Лена, а Оля кивнула.

– Я, кажется, стала волшебницей… – начала я. А потом подробно рассказала и про сон, и про пруд, про эксперименты с аквариумом и облаками и, конечно, про случай на работе.

Девушки слушали меня, не перебивая, в глазах у них читалось удивление смешанное с недоверием. Когда я закончила, Ольга сказала:

– Вроде сегодня не 1 апреля?

А Елена добавила:

– Мариш, тебе писательницей надо быть, сказки такие сочиняешь, талант пропадает.

– Вы мне не верите? – возмутилась я.

– Ну, в то, что ты сейчас тут рассказала, сложно поверить, – ответила Оля.

– А если я покажу?

– Ну, покажи… – в голосе Елены читался скепсис.

Я осмотрелась, никто не смотрел в нашу сторону: официанты протирали чашки у барной стойки, немногочисленные посетители вели свои душевные беседы. Тогда я высыпала две чайные ложечки сахарного песка на своё блюдце, а потом стала водить пальцами в воздухе. Сахоринки разбежались в стороны, потом собрались в середине, и наконец, образовали сердце. Подруги с изумлением смотрели на блюдце.

– Как ты это делаешь? – наконец, спросила Елена.

– Не знаю.

– Давай, ещё что-нибудь, – с энтузиазмом предложила Оля.

Я взяла кружку, на дне осталась кофейная гуща, сделала указательным пальцем над ней пару кругов и на краях кофейной чашки появились два тёмных ровных круга.

– Ух, ты, здорово! Правда, волшебница, – воскликнула Ольга, а мы с Еленой одновременно зашипели на нее: – Тише-тише!

– Здорово, то здорово, только как мне теперь работать? Об этой проблеме я думала сегодня весь день.

– А зачем тебе оставаться в фирме? – спросила Оля, – Можно же шоу показывать, это принесёт больше денег, чем твои продажи. Я готова стать твоим первым заказчиком. Сделаешь нам на свадьбу танец белых голубей?

– Нет, Оля, я не хочу афишировать дар. И фокусы, шоу – это не моё. Поэтому ещё раз обещайте, что никому не расскажите!

– А если… – вдруг сказала Лена, и полезла к себе в сумку. Она достала два тюбика масленой краски. – Вот, купила сегодня, по дороге сюда, а то самые ходовые цвета быстро кончаются, – пояснила она. Потом она выдавила красную и синюю краски на бумажную салфетку. Попробуй, – обратилась она ко мне.

Я провела над салфеткой руками, выводя в воздухе узоры. Краски растеклись, повинуясь моим движениям, образуя интересную абстракцию.

– Красиииво, – протянула Оля.

– Вот, можешь рисовать и продавать картины. Это и заработок, и никто не увидит твой творческий процесс.

– А, что можно попробовать, – согласилась я.

В мастерской

Я взяла на работе неоплачиваемый отпуск. «Волчица» была недовольна, но я решила всё же попробовать себя в роли художника. Лена предложила воспользоваться её мастерской и на следующий день, я с трепетом осматривала свой «новый офис».

Я бывала здесь прежде, но как-то не обращала внимание на обстановку. Меня привлекали лишь полотна, которые висели и стояли вдоль стен: пейзажи, портреты, натюрморты. Сейчас я ходила по мастерской, оценивая уже другие вещи. Помещение было большим, полным воздуха и света, благодаря огромным окнам, через которые беспрепятственно проникало солнце. У входа стоял бежевый уютный диванчик и маленький столик с вазочкой конфет. На тумбочке электрический чайник и запасы печенья, Елена принимала здесь клиентов-покупателей и устраивала посиделки с учениками после мастер-классов. Больше кроме мольбертов и небольшой раковины, где мыли кисти, в помещении ничего не было.

Подруга разрешила мне самой выбрать место для работы, и я поставила свой мольберт у дальнего окна. Лена выделила мне из своих запасов тюбики с маслом, гуашь, акварель, акрил; холст и бумагу разной текстуры; кисти, чтоб доставать ими краску. Нужно было попробовать всё, и опытным путём, определить с какими материалами мне лучше работать.

Я включила музыку на телефоне, двадцатая симфония Моцарта разлилась по залу. Начала с акварели. Обильно смочив лист бумаги, в его центр я густо нанесла несколько цветов: жёлтый, зелёный, оранжевый, синий. Лена любезно подсказывала мне, какие краски лучше сочетать. Набрав полные лёгкие воздуха и затаив дыхание, я принялась «дирижировать». Акварель потекла по белой поверхности, оставляя цветные следы, они пересекались, местами смешивались, образуя новые цвета и оттенки. Когда жидкость впитывалась в лист, движение прекращалось, я добавляла ещё воды и красок и продолжала творить.

– Неплохо, можно закончить, – сказала Лена и я остановилась.

У меня получилось что-то похожее на луг, жёлто-зелёная абстракция с яркими синими и оранжевыми узорами.

– Давай, попробуем, что-то более густое? – предложила подруга.

Так я сотворила морскую тему маслом, с ним было проще работать, но больше всего мне понравился акрил. Он был достаточно жидким, поэтому легко бежал линиями, а если мне было надо, растекался фоном. При этом акриловые краски не впитывались так быстро в холст, как масло и не смешивались так сильно, как акварель. Гуашь, тоже подходила для моего способа работы, но мы с Еленой, решили всё же остановиться на акриле. Подруга написала большой список того, что мне предстояло закупить, и я отправилась в рекомендованный ею художественный магазин.

На следующий день пришла в мастерскую с большой сумкой. Разложив холсты и краски, надела фартук и принялась за работу. Сначала, мне казалось, что рисовать картины моим странным способом будет легко. Что сложного? Только води в воздухе руками. Но в реальности моё новое хобби отнимало много сил и времени. Я ещё не совсем понимала связи между движением рук и узорами на холсте, поэтому часто приходилось стирать, закрашивать, переделывать. Елена иногда отрывалась от своего лесного пейзажа, который она рисовала для выставки, подходила ко мне: советовала, правила, подсказывала. Без её чуткого руководства мне вряд ли удалось бы создать что-то стоящее. А скорее всего, через два-три дня, я бы просто бросила эту затею.

Прошло уже пару недель. Картины, на мой взгляд, становились всё лучше и лучше, но Лена со своим профессиональным подходом считала, что пока не стоит показывать публике моё творчество.

Спустя месяц ей, наконец, понравилось моё творение под названием «Закат» и она с одобрением молвила:

– Вот, теперь это похоже на картину профессионала. Давай выставим её на продажу?

Я была счастлива, у меня получилось! Тем более мои накопления таяли, краски и холсты были недешёвым расходным материалом. Мы разместили фотографии «Заката» на Авито и на личном сайте Елены, где она продавала свои художественные произведения. Цену поставили невысокую, чтоб оценить спрос, и уже на следующий день нашли покупателя.

А тем временем, почувствовав привкус успеха, я с воодушевлением взялась за работу и нарисовала моим волшебным методом ещё несколько неплохих картин. Одну, сине-жёлто-зелёную, названную мной – «Морское дно», Лена даже не разрешила выставлять на продажу, а предложила показать искусствоведу.

Картины продавались. Мои яркие позитивные абстракции хорошо шли под интерьер в стиле бохо. Иногда их брали под авангард или в интерьер детских комнат. Картины давали мне доход, достаточный для простой жизни, без излишеств. Спустя два месяца я официально уволилась из компьютерной фирмы. Теперь я могла свободно распоряжаться своим временем, а скрытая от глаз работа в мастерской, позволяла мне не переживать о том, что я невольно выдам свои волшебные способности.

Елена отобрала ещё несколько полотен. Она хотела предложить их своей знакомой – главному специалисту Художественного музея по экспозиционной и выставочной деятельности.

И вот прихватив пять наиболее удачных картин, мы с Леной пошли на встречу с Натальей Александровной.

– Здравствуй, Леночка, – поздоровалась с подругой немолодая полноватая дама с рыжими кудрями и ярким макияжем. – А это, наверное, Мария?

– Марина, Марина Рябинина, – поправила её Лена.

– Ох, да-да. Здравствуйте, Марина, Лена очень лестно отзывалась о ваших работах, – Наталья Александровна улыбнулась мне, оголив золотые зубы. – Ну, что вы стоите, показывайте.

Мы достали полотна.

– Ох, Лена, ты же знаешь, я не люблю абстрактную живопись, – рыжеволосая женщина сморщила нос.

– Но их можно повесить в зал современного искусства, – принялась защищать мои картины подруга. – Посмотрите, какая цветовая гамма, как легко легли краски, какие волшебные образы создала Марина.

– Да, не плохо, но зал СИ и так переполнен. Я считаю, что абстракция хорошо смотрится в интерьерах современных квартир, но не в музеях. Ладно оставьте парочку, может, повесим их при смене экспозиции. Вот эту «На дне морском» и ту в сиреневых тонах, как она называется?

– «Счастье», – но мой голос был совсем несчастливым, было ясно, что мои картины будут пылиться в хранилище.

– Спасибо, Наталья Александровна, – поблагодарила знакомую Елена, её голос тоже звучал невесело.

– Лена, а твои картины пользуются спросом, – Наталья Александровна, попыталась закончить беседу на позитивной ноте. – Уже есть заказчики на несколько полотен. Ты сможешь продать их после окончания выставки, я дала им твои контакты.

– Благодарю! А нам с Мариной пора. Если получится выставить её картины, пожалуйста, известите меня.

– Конечно-конечно. Удачи вам девочки в вашем творчестве.

Мы вышли из музея. Светило яркое солнце и после прохлады музейных залов, жара показалось невыносимой.

– Ну, что ж, великого художника из меня не выйдет.

– Эй, что ты погрустнела, подруга. Ну и что, что тебе сейчас отказали. Ты же знаешь, сколько я стучалась в закрытые двери прежде, чем мои картины попала на выставку? Если бы Наталья Александровна видела, каким способом ты их рисуешь, она бы тебе персональную выставку организовала.

Елена замолчала, задумавшись, а потом предложила.

– А что, может снять ролик? Тебя в кадре не будет, только полотно?

– Нет, Лена, не хочу. Всё равно кто-нибудь да прознает. Пусть чудеса останутся за кулисами. Буду рисовать картины для интерьеров. Людям нравятся, деньги приносят, а слава – это не для меня.

– Ну, как знаешь. Жаль, у меня нет твоих способностей.

– Ты и так прекрасно рисуешь.

– Да, но не я одна. А ты уникальная. Вот только показать это остальным не хочешь.

Конечно, Елена завидовала. Думаю, что если бы она могла творить движением рук, то с её опытом и чувством цвета, у неё выходили бы шедевры, а не такие каляки-маляки. Но судьба преподнесла этот волшебный дар мне. А я толком и не знала, что с ним делать.