Loe raamatut: «Прости меня»
Отец всегда любит говорить мне одну избитую цитату – «Ты – атеист, пока самолет не начнет дрожать в воздухе».
Упоминает он ее каждый раз, когда речь заходит о религии. Чтоб вы понимали, родители у меня немного верующие. Почему немного? Это я оставлю за ширмой тайны.
На сегодняшний день, мои «отношения» с Богом и верой твердо устоялись. Пока что. Но, в далеком 2010 году возник конфликт, который привел к весьма странному событию.
Умерла моя бабушка. Жила она в Украине, поэтому отец отпросился на работе и готовился к перелету в соседнюю страну.
Небольшое отступление. В народе сложилось поверье, что, когда человек уходит на тот свет, то живым родственникам нужно в обязательном порядке завесить зеркала, экраны телевизоров и мониторов тканью на сорок дней. Якобы душа не попадет в мир иной, если отразиться в каком-либо из предметов. Так же нельзя слушать музыку.
И вот на этой почве возникает следующее. Я, полностью игнорируя поверья, лежал на кровати и наслаждался своим плейлистом. Играло все, конечно же, в наушниках, не на всю комнату. Завидев подобное, мой отец очень разозлился, и сказал, что так нельзя. Слово за слово, и у нас возникла перепалка, которая быстро закончилась. Каждый остался при своем, вроде бы было достигнуто перемирие, но осадочек остался. Где-то пару раз после того, как папа уехал на похороны, у меня возникали стычки с мамой на похожую тему, но на этот раз из-за домашней физической активности. Она тоже была под запретом по поверьям. В итоге, на меня махнули рукой и оставили в покое.
Прошла неделя. Именно сегодня, я по полной разошелся и забил на все ограничения. Тренировка, с громкими, пиликающими гитарными соло в наушниках на протяжении двух часов, оставила меня с неописуемым чувством облегчения от проделанной работы, и осуждающим взглядом со стороны матери.
Несмотря на то, что физический труд знатно вымотал меня, ночь оказалась неспокойной. Бессонница, мучавшая в последнее время, напомнила о себе. Метод борьбы был простой – прослушать пару тройку песен, попереписываться с друзьями и подругами, да надеяться, что Морфей сжалится. Спустя три часа после полуночи, глаза сомкнулись, словно придавленные камнем.
