Loe raamatut: ««Вдова»: архив профессора Пильчикова»
Действующие лица
Личное дело № 1
«Вдова», «Марта» – агент Абвера. Предположительно 22–24 года. Взрослой фотографии «Вдовы» в деле нет. Но имеется фото Марты в ранней юности, сделанное в 1933 году.
«Вдова» один из центральных персонажей цикла романов «Сотрудник Абвера». Она действует в книгах:
Серии: «Вдова»:
«Вдова»: Хроника адской машины».
«Вдова»: Архив профессора Пильчикова».
«Вдова»: Полковник из Аненербе».
Личное дело № 2
Удостоверение на имя капитана Абвера Лайдеюсера Альфреда.
Лайдеюсер Альфред – в 1941 году, гауптман (капитан) начальник отделения СОН (Саботаж Ост Норд) структуры Абвер 2, группы 2 А. После убийства в Харькове генерала фон Брауна осенью 1941 года смещен с поста начальника отделения СОН. С весны 1942 года майор Абвера, Заместитель начальника Абвершколы в Брайтенфурт.
Лайдеюсер один из центральных персонажей цикла романов «Сотрудник Абвера». Он действует в книгах:
Серии: «Вдова»:
«Вдова»: Хроника адской машины».
«Вдова»: Архив профессора Пильчикова».
«Вдова»: Полковник из Аненербе».
«Красная вдова: Друже провідник».
«Красная вдова»: Референт пропаганды».
Личное дело № 3
Вильке Фридрих – гауптштурмфюрер СС (капитан), контрразведка группы «Восток» Четвертого управления РСХА. После убийства в Харькове генерала фон Брауна осенью 1941 года переведен из аппарата РСХА в отделение службы СД в Харькове без понижения в чине.
Вильке один из центральных персонажей цикла романов «Сотрудник Абвера». Он действует в книгах:
Серии: «Вдова»:
«Вдова»: Хроника адской машины».
«Вдова»: Архив профессора Пильчикова».
«Вдова»: Полковник из Аненербе».
«Красная вдова: Друже провідник».
«Красная вдова»: Референт пропаганды».
Личное дело № 4
Фердинанд Пауль фон Рунсдорф – барон.
Сын генерала барона фон Рунсдорфа, который в 1907–1917 годах возглавлял один из отделов разведки при генеральном штабе Австро-Венгерской армии.
Член НСДАП, полковник, сотрудник Аненербе – «Немецкого общества по изучению древней германской истории и наследия предков».
Рунсдорф действует в книгах:
«Вдова»: Архив профессора Пильчикова»
«Вдова»: Полковник из Аненербе»
Личное дело № 5
Нольман Иван Артурович – старший майор госбезопасности. С 1918 года сотрудник Особого отдела ВЧК. Затем сотрудник Иностранного отдела ОГПУ в группе «Дугласа». В 1939 году преподаватель в Школе особого назначения НКВД СССР. С 1941 года сотрудник 4-го управления НКГБ СССР.
Нольман один из центральных персонажей цикла романов «Сотрудник Абвера». Он действует в книгах:
Серии: «Вдова»:
«Вдова»: Хроника адской машины».
«Вдова»: Архив профессора Пильчикова».
«Вдова»: Полковник из Аненербе».
«Красная вдова: Друже провідник».
«Красная вдова»: Референт пропаганды».
Личное дело № 6
Удостоверение НКГБ СССР.
Кравцов И. В. – капитан государственной безопасности. Сотрудник НКГБ СССР.
Кравцов один из центральных персонажей цикла романов «Сотрудник Абвера». Он действует в книгах:
Серии: «Вдова»:
«Вдова»: Хроника адской машины».
«Вдова»: Архив профессора Пильчикова».
«Вдова»: Двойные XX лучи».
«Красная вдова: Друже провідник».
«Красная вдова»: Референт пропаганды».
Полный список персонажей романа
Сотрудники НКГБ1:
Нольман Иван Артурович – уполномоченный представитель НКГБ, старший майор госбезопасности.
Максимов Владимир Иванович – комиссар госбезопасности второго ранга. Начальник Нольмана.
Кравцов – капитан госбезопасности, разведчик. (Савик Нечипоренко)
Шарко Антонина – курсант разведшколы НКВД. (Ада Лепинская)
Нойрмаер Карл – бывший обер-лейтенант Абвера. После того как попал в плен дал согласие на сотрудничество с НКГБ.
Губарев Николай Петрович – бывший офицер контрразведки русской императорской армии в 1911–1917 годах. Бывший офицер контрразведки в армии адмирала Колчака в 1918–1919 годах.
Сотрудники Абвера2:
Лайдеюсер – майор Абвера. Заместитель начальника Абвершколы в Брайтенфурт.
Аренберг – полковник Абвера. Начальник Абвершколы в Брайтенфурт.
Глазенап Игорь Леонидович «Гама» – капитан Абвера. Комендант Абвершколы в Брайтенфурт.
Лавров Роман Романович – инструктор Абвершколы в Брайтенфурт. (Антон Герасименко).
Ольга Дроздова – курсант разведшколы Абвера в Брайтенфурт. (Анна Герасименко).
Шигаренко Максим – курсант разведшколы Абвера в Брайтенфурт.
Герзе Ингрид – лейтенант, инструктор Абвершколы в Брайтенфурт.
Штольнэ (Штольце) Густав – оберст, начальник группы 2 А, структуры Абвер 2.
Сотрудники СД3:
Клейнер – оберштурмбанфюрер СС начальник службы СД Харькова. (Начальником полиции и СД генерального округа «Харьков» был штурмбанфюрер СС (майор) Кранебиттер).
Вильке Фридрих – гауптштурмфюрер СС, заместитель начальника службы СД Харькова.
Генке Клаус – оберштурмфюрер СС, помощник Вильке.
Кубицки Вальтер – криминальдиректор, штурмбанфюрер СС.
Группа Рунсдорфа:
Фон Рунсдорф – барон, полковник, сотрудник Аненербе.
Рикслер Ганс – лейтенант, адъютант фон Рунсдорфа.
Глава 1
Старший майор государственной безопасности4
Москва. Управление НКГБ СССР.
Площадь Дзержинского (Лубянская площадь до 1926 года).
Апрель, 1942 год.
Старший майор НКГБ СССР Иван Артурович Нольман прибыл к комиссару госбезопасности 2-го ранга Максимову. Они давно работали вместе, и Нольман знал, что непосредственный начальник настроен к нему враждебно. Причиной раздора был ныне покойный легендарный Сергей Шпигельгласс5. Тот самый ликвидатор или как его называли в кулуарах – «личный инквизитор Сталина», работавший под псевдонимом «Дуглас». Он брался достать врагов Советской власти, которые смогли скрыться за границей и считали себя неуязвимыми.
Началось все в 1930 году, когда в Париже был убит генерал Кутепов. Группа ликвидаторов показала, что не остановится ни перед чем. Невыполнимых заданий для них не существовало. В 1935 году Иван Артурович Нольман разработал и привел в исполнение план по ликвидации в Китае полковника Тирбаха. А в 1936 году «меч революционного возмездия» обрушился на перебежчика из СССР Навашина.
Нольман успешно работал в Иностранном отделе ОГПУ6, а затем НКВД7 под руководством «Дугласа» и там, в 1936 году, они пересеклись в первый раз – Нольман и Максимов.
Максимов просил зачислить его в группу ликвидаторов, сославшись на свою службу в органах ВЧК с 1918 года. Дуглас поручил провести собеседование с новым кандидатом в ликвидаторы Нольману…
* * *
– Вы сотрудник ВЧК с лета 1918 года? – спросил Нольман чекиста.
– Так точно.
– В вашем деле нет указаний на ваше образование? Вы учились в гимназии?
– Нет. Только приходская школа.
– Но вы проситесь в Иностранный отдел, товарищ Максимов. Вы говорите на иностранных языках?
– Немного по-польски. Воевал там с Тухачевским.
– Иностранный отдел ОГПУ это особый отдел, товарищ Максимов. Я лично говорю по-немецки, по-французски, по-английски и немного знаю итальянский.
– Насколько я знаю, товарищ Нольман, в вашем отделе есть и люди, слабо знающие языки. В Европе много русских эмигрантов. И я готов учиться.
– А с чего вас так тянет в нашу группу, Максимов?
– Хочу быть полезным своей стране.
Нольман еще раз посмотрел в послужной список Максимова.
– В вашем деле есть запись от 1919 года. Вы были в плену?
– Да меня захватили люди из колчаковской контрразведки.
– И как вам удалось выжить?
– Меня отпустили, – честно признался Максимов.
– Отпустили? Из контрразведки адмирала Колчака? Оттуда выпускали только на тот свет.
– Но как видите, товарищ Нольман, я сижу перед вами.
– Хорошо, товарищ Максимов. Я сделаю заключение и передам товарищу Шпигельглассу…
* * *
В итоге с подачи Нольмана Шпигельгласс ответил Максимову отказом. Иван Артурович был не совсем высоко мнения о способностях чекиста Максимова.
За несколько последующих лет группа «Дугласа» совершила ряд громких политических убийств и похищений. Это они выкрали и доставили в СССР генерала Миллера8. Это они убили в Роттердаме видного украинского националиста Коновальца9.
Но «ветер подул» в иную сторону и Шпигельгласс стал неугоден. Время иностранного террора прошло, и руководство предпочло избавиться от группы. Так сильно запачкавший себя кровью Шпигельгласс был в феврале 1938 года, после смерти начальника Иностранного отдела Слуцкого, назначен на его место исполняющим обязанности. Но в новой должности он не задержался, и в ноябре 1938 года был арестован по обвинению в шпионаже. А в 1941 расстрелян. Такая же судьба ждала и Нольмана. Но его спас Берия. Ставший уже тогда всесильным при Хозяине10 Лаврентий Павлович высоко ценил аналитические способности Нольмана.
В 1940 году они встретились во второй раз – Нольман и Максимов. Но на этот раз в кресле начальника уже сидел Максимов…
– Я прочитал в вашем личном деле, товарищ Нольман, что вы в 1919 году работали в специальном отделе под руководством товарища Кедрова?
– Да впоследствии это Особый отдел ВЧК.
– Здесь прилагается ваша характеристика, выданная Особым отделом ВЧК в 1920 году. «Товарищ Нольман состоял сотрудником Особого отдела ВЧК и проявил себя честным и заслуживающим доверия работником».
Нольман ничего не сказал на это.
– Затем вы, товарищ Нольман были уполномоченным ВУЧК в Киеве. В 1921 году вас отозвали в Москву. Вы заняли должность в КРО ГПУ. А затем перевелись к Шпигельглассу в Иностранный отдел ОГПУ. Все верно?
– Да.
– Так, – Максимов перевернул лист. – Но вот запись иного рода в вашем деле, товарищ Нольман. Вот послушайте «За измену Родине, участие в заговорщицкой деятельности, шпионаж и связь с врагами народа» вас арестовали.
– Это так! – ответил Нольман.
– Вы признались в том, что здесь написано?
– С меня сняли все обвинения, товарищ комиссар.
– Но вы признались? Как признался ваш руководитель Шпигельгласс?
Нольман повторил:
– С меня сняли все обвинения. Обратитесь к наркому внутренних дел СССР товарищу Берии, товарищ Максимов…
* * *
В начале войны Нольману поручили вести охоту на немецкого агента «Вдову». После Киева, где была провалена целая агентурная сеть, оставленная в столице Украины, немцы перебросили Вдову в Харьков. Её задачей было внедриться в группу инженер-майора Ястребова, который работал под руководством знаменитого «личного врага Муссолини»11 полковника Старинова.
Илья Григорьевич Старинов с сентября 1941 года приказом командующего Юго-западным фронтом был назначен на должность начальника оперативно-инженерной группы с подчинением Военному совету фронта.
Осенью 1941-го года Иван Артурович Нольман поработал в Харькове успешно. Благодаря его стараниям группа майора Ястребова выполнила порученное задание. Но Нольман не смог успешно завершить дело по «Вдове». Неуловимая женщина-агент не попала в его сети12.
После Харьковского дела Максимов отстранил Нольмана от работы в своем отделе и добился его перевода в архив НКГБ. Комиссар госбезопасности признал работу Нольмана в Харькове осенью 1941 года провалом. Хотя его непосредственный начальник Судоплатов считал иначе.
И вот Максимов снова вызвал Нольмана.
Иван Артурович даже переспросил посланного офицера, но понял, что не ослышался. Его желал видеть комиссар госбезопасности 2-го ранга Максимов. Больше того, комиссар даже отправил за ним машину. А это говорило о срочности дела.
– И мне ехать уже сейчас?
– Так точно, товарищ старший майор госбезопасности!
– Я арестован? – уточнил Нольман.
– Никак нет, товарищ старший майор! Я должен доставить вас в кабинет товарища комиссара! По делу, не терпящему отлагательства!
– Хорошо! Через минуту я буду готов, товарищ лейтенант…
* * *
В кабинет комиссара Нольмана провели сразу, не заставив ждать в приемной ни минуты.
«Сильно припекло Максимова! – подумал старший майор. – Уже осознал, что работать с дилетантами не самое простое дело. Это война, а не учения на границе, где так удобно хватать «врагов народа».
Нольман был наслышан о последних провалах групп, которые готовились отделом под руководством Максимова.
Старший майор не знал как его встретит комиссар госбезопасности после того как они расстались в последний раз, когда он наговорил начальнику резкостей.
Но Максимов ждал его у двери и протянул руку, словно они никогда не конфликтовали.
– Здравствуйте, Иван Артурович.
– Здравия желаю, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга!
– Прошу вас! – Максимов указал Нольману на стул.
Нольман сел и стал ждать, когда начальник заговорит.
– Я не стану рассказывать вам о положении на фронтах, Иван Артурович. Вы и сами это знаете.
– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга.
– Оставьте, Иван Артурович. Просто по имени отчеству.
– Как прикажете, Владимир Иванович.
– Я подготовил приказ об отозвании вас с кадровой работы в архиве и переводе в мой отдел. Вы ничего не имеете против этого назначения?
– Я готов к работе, Владимир Иванович. Готов оставить свой пост в архиве НКГБ. Кому прикажете передать дела?
– В архив назначен капитан госбезопасности Есипов.
– Есть сдать дела капитану Есипову.
– Я скажу вам правду, Иван Артурович. Сейчас наши дела не блестящие. Увеличился поток диверсантов и агентов. За первые месяцы 1942 года количество задержанной агентуры врага составило почти 8 тысяч человек!
– Я это знаю, Владимир Иванович. И в отличие от прошлого 1941 года изменился качественный состав немецкой агентуры. Если в 1941 году они засылали сюда наспех завербованных шпионов и диверсантов, то теперь значительная часть их диверсантов обучена в специальных школах Абвера.
– И количество таких школ только на оккупированных территориях – 36 учебных заведений. А это три тысячи курсантов!
– Нам нужны сведения об абвершколах.
– Очень нужны, Иван Артурович. Но я сейчас хочу говорить о другом. За последний месяц я потерял пять групп. Пять, Иван Артурович! И это были хорошо подготовленные разведчики! Вчера начальник 4-го управления Судоплатов13 на совещании указал мне на мои недоработки.
«Так вот в чем дело!» – подумал Нольман.
– Но дело совсем не во мне и моей карьере, Иван Артурович. Мы ведем войну! И дело победы в этой войне превыше всего! Вы согласны?
– Так точно, Владимир Иванович. Дело прежде всего! Но скажите – все провалы разведгрупп в районе Харькова?
– Именно так. Как вам известно, Иван Артурович, наши войска Юго-Западного фронта в январе-марте 1942 года успешно развили наступление в районе Изюма и подготовили плацдарм для наступления на Харьков. Наши части захватили станцию Лозовая и отсекли линию снабжения Днепропетровск-Сталино. Но в марте из-за дорог наступление пришлось остановить.
– Мне хорошо знакома обстановка на фронте. Как я понял, все ваши разведгруппы были нацелены на Харьков, на штаб немецкой группы войск?
– Именно так. Сначала января были заброшены первые две группы. И уже через две недели нам сообщили по линии агентурной разведки о провале обоих групп. Затем я отправил еще одну расширенную группу, а составе десяти человек, но её ждали сразу на месте высадки. Никто не выжил. И вот вчера провалились еще две группы. Отправлены две недели назад с небольшим интервалом. Разные места высадки.
– Две последние группы были нацелены на выполнение заданий первых групп?
– Нет. У этих была более узкая задача. В Харьков прибыл высокопоставленный офицер из Берлина. Полковник барон фон Рунсдорф.
– Кто это?
– Один из адъютантов Генриха Гиммлера. Ныне работник из структуры под названием Аненербе.
– Это организация «Наследие предков». Я о ней слышал.
– Именно так, Иван Артурович. Этот фон Рунсдорф возглавляет один из отделов. И его отец в прошлом был генералом в армии Австро-Венгрии. Возглавлял одно из ведомств разведки. По линии агентурной разведки мы получили данные о важности его задания.
– И две последние группы занимались только полковником Рунсдорфом?
– Должны были заниматься, Иван Артурович. Но они провалились и никакого результата не достигли. Две хорошо подготовленные и укомплектованные группы и ничего!
– Утечка информации?
– Не думаю, что это применимо ко всем группам. О последних знало слишком мало людей!
– Но утечка может быть и не из Москвы, Владимир Иванович. А задачи первых трех групп?
– По вашему довоенному профилю, Иван Артурович.
– Террор против немецкого командования и администрации?
– Именно так! Я хочу поручить вам, Иван Артурович, создать команду в моем отделе. Вы станете заниматься только полковником Рунсдорфом. Я не стану вам мешать привлекать любых людей. Тех, кого вы лично сочтете нужным.
– Цель?
– Похищение полковника и доставка его в Москву. Живым!
– Но почему вдруг я, Владимир Иванович? Вы не были слишком довольны моей работой в Харькове осенью 1941 года.
– Я не хочу лукавить, Иван Артурович. Я и сейчас не ободряю вашей работы в Харькове 1941 года. Но вы работали в свое время со Шпигельглассом. Вы некогда похитили генерала Миллера! И сейчас ваш опыт в таких делах пригодится. Да и вам ведь хочется поставить точку в деле со Вдовой?
– Вдова?
Максимов сказал:
– Вы тогда не смогли обезвредить Вдову, Иван Артурович. И сейчас против вас, возможно, работает Вдова.
– Если бы меня не отстранили тогда от дела, я уже взял бы Вдову, товарищ комиссар. Я вышел на её след в октябре 1941-го года. И в январе 1942-го взял бы её! Но меня никто слушать не стал. И Вдова снова неуязвима. Нужно начинать все сначала.
– Все это только слова, Иван Артурович. И проверить эти слова уже нельзя. Это дело прошлое, – Максимову надоело вспоминать былые разногласия с Нольманом. – Итак?
– Я готов возглавить группу! Но ныне моя цель не Вдова?
– Основное задание барон фон Рунсдорф. Но если Вдова рядом, то почему не совместить?
– Я готов!
– Вот и отлично. Но времени у вас мало, Иван Артурович, для формирования группы.
– Как всегда.
– Школы для подготовки кадров в вашем распоряжении. Вам предоставят личные дела курсантов, и вы сможете посмотреть на них в деле, если возникнет надобность. Я обеспечу вас пропуском.
– Подождите, товарищ комиссар. Мне работать с новичками? Но я привык работать с профессионалами. Я приготовлю список людей, которые мне понадобятся, когда познакомлюсь с делом.
– Боюсь, что ничего не выйдет, Иван Артурович. Я понял, кого вы хотите внести в свой список.
– Поняли, товарищ комиссар?
Максимов ответил сразу:
– Капитан Гончаренко, осужденный в 1940 году, туда войдет?
– Да, под номером один, товарищ комиссар. Гончаренко не просто агент, он виртуоз! С ним я похитил бы и самого Гитлера.
Максимов сказал:
– Вынужден вас огорчить, старший майор.
– Его не вытащить из лагеря? Но сейчас в этой обстановке…
– Гончаренко уже освобожден из лагеря.
– Уже? Я ничего не знал про это.
– Он погиб под Москвой в январе нынешнего года.
– Как? Гончаренко убит?
– Да, Иван Артурович.
– А капитан Демидов?
– Демидов? Он служил в особом отделе 19-й армии Карельского фронта?
– Это тот самый Демидов. Вы отлично осведомлены, товарищ комиссар. Его можно отозвать с Карельского фронта?
– Капитан Демидов погиб 19 февраля сего года, товарищ Нольман. И боюсь, информация по другим вашим людям ничем вас не порадует.
– Лейтенант Костина? – спросил Нольман. – «Тося» осенью 1941-го отлично справилась с заданием.
– «Тося» работает далеко от цели нашего задания, Иван Артурович. Я уже навел справки и скажу вам, что привлечь её к операции невозможно. Вам придется набирать новую группу из молодых.
– А капитан Кравцов? – спросил Нольман.
– Кравцов?
– Да, капитан государственной безопасности Кравцов, который работал со мной в Харькове осенью 1941 года.
– Но разве вы с ним друзья? Насколько я помню…
– Капитан государственной безопасности Кравцов может быть полезен и мои с ним отношения – это мои личные отношения. Он в Москве?
– После Харькова его перевели во фронтовую разведку. Где он сейчас я не знаю, но могу это выяснить, если вы хотите его в свою группу.
– Прошу вас сделать это, товарищ комиссар.
– Неужели Кравцов такое важное для вас приобретение? Это же он почти сорвал вашу операцию в Харькове своими неумелыми действиями. Ради своей карьеры он занялся самодеятельностью и поставил под угрозу всю операцию. Вы, конечно, скрыли этот факт, товарищ Нольман, но мне доложили об этом другие.
– Кравцов тогда совершил ошибку. Но кто из нас не ошибался, товарищ комиссар.
– Я узнаю, где сейчас капитан Кравцов. Но вам формировать группу из молодых курсантов! Займитесь этим, товарищ старший майор.
Нольмана такая перспектива совсем не радовала, но делать было нечего.
– Могу я узнать подробности, товарищ комиссар?
– Все бумаги по делу уже в вашем новом кабинете, товарищ Нольман. Всё в папках. Вся имеющаяся информация. Отдельно курсанты разведшколы. Отдельно бумаги по биографии барона фон Рунсдорфа. Отдельно дело обер-лейтенанта Абвера Карла Нойрмаера.
– Нойрмаер? Это офицер из состава Абвер-команды капитана Лайдеюсера14?
– Он самый.
– И что это значит, товарищ комиссар государственной безопасности?
– Он сам дал показания.
– Он?
– Офицер Абвера. И он хорошо отозвался о вашей работе в 1941 году.
– Вот как? – удивился Нольман.
– Это обер-лейтенант Карл Нойрмаер из отдела Абвер 2.
