Loe raamatut: «Альфа Центавра. Второе путешествие на землю»
© Владимир Буров, 2017
ISBN 978-5-4485-6076-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я вешаю свои картины на Стену Истории.
Александр Дюма
В своих любимых песнях я тоже не все слова могу разобрать.
Стивен Кинг
Вымысел и есть предмет и цель романа и радость автора и наслаждение для ума и сердца читателя.
Стивен Кинг
Главное – действие. А не фактографическое описание.
Стивен Кинг
Часть первая
Глава 1
– Здесь есть Вины?
– Не думаю. И более того, я сомневаюсь, что они и на Марсе есть.
– Почему?
– А кто это видел?
– Марсиане говорят – есть!
– Здесь есть марсиане? не знал.
– А ты кто?
– Ты думал, я марсианин? Нет, с дальней Це.
– Не может быть. И знаешь почему? Там нет солнца.
– Но есть Вины, хотя их, как и здесь не видно. Более того, как здесь живут – я вообще не понимаю.
– Да, жарко, но ведь мы не выходим на улицу.
– Никогда?
– Ни-ког-да!
– Наверное, скучно?
– Почему? Нет поля, реки, леса? Вон, посмотри.
На стенах висели головы убитых животных. Медведей, кабанов, волков. В застекленных нишах вместо окон были замурованы утки, гуси, на сучках повыше окон сидели птицы, как-то:
– Пеночка Трещетка.
А пониже ползал Ранункулюнс Репенс.
– Значит, жизнь продолжается? – спросил Вра.
– Да, конечно, просто мы живем Под Куполом, – ответил Дэн.
– Земля тоже, говорят, живет Под Куполом?
– Да, есть и такие мнения. Но с их Куполом нет связи. Если что:
– Придется лететь Космическим Кораблем.
– Это долго?
– Конечно. Больше двух месяцев.
– Значит, будут хорошие фильмы?
– Нет, в этот раз нет.
– Почему? Возьмут законсервированных женщин?
– И знаете, вы правы, именно так. Да я и сам понимаю, что напрасно. Потом от них уже не удастся избавиться.
– Зачем тогда их отпускают, я хотел сказать:
– Реанимируют?
– Надеются, что на Земле все равно погибнут.
– Где же третий? – спросил Вра.
И тут они увидели в окно, что третий дерется на улице.
– Где это происходит? – спросил Вра, – если здесь нет окон.
– Обычно – это секретная информация, – ответил Дэн, – но сейчас я могу сказать, только что была надпись:
– Дел Риччи синего цвета.
– Где?
– Рядом, сейчас, наверное, придет.
– Может помочь ему?
– Просто так не получится.
– Нужно знать Код входа в пространство Дел Риччи.
– Как у нас! Если нет точного Кода обязательно заведут, как минимум, в какую-нибудь другую Риччи. А я так, например, Пасту не ем. Без шариков из мяса Больших Драконов не вкусно, а с ним…
– Дорого?
– Не в этом дело, у нас каждый может съесть два кило с большой скидкой, и еще кило почти бесплатно.
– У нас тоже, но от них же ж толстеют.
– Вот и я хотел это сказать.
Далее, им предлагают выйти, чтобы проверить их способности, в борьбе с террористами. Выйти на помощь третьему сотруднику, вместе с которым должны лететь на Землю для проведения антитеррористической операции.
Они расплатились Лингами.
– Мало, – сказала барменша Га.
– Большой Дракон добавит, – Вра.
– Нет, нет, это не у вас на Дальней Це, можно так шутить, здесь барменша может или сама избить, или выпустить Сторожевого Пса.
– Что выбираете? – невозмутимо, но с легкой улыбкой ответила Га.
– Да ладно, ладно, – Вра полез с свою темно-синюю, с замком из потухшего урана сумку, и протянул барменше еще пачку Лингов.
– Не пойдет, – ответила Га, едва взглянув на них.
– Почему?
– Самопал. – И добавила, включив прямо посередине зала большой экран: – Вот посмотрите, только прислали рассказ о Земле, куда вы летите, про посадку Травки прямо на своих участках.
– Их курят? – спросил Дэн.
– Я не вникала, по-моему, не только.
– Дело не в этом пьют его или курят, – сказал Дэн.
– А в чем?
– В том, мил Це, что ты сам сделал эти деньги, – рявкнула Га.
– Сам? Я не умею.
– Ты видел кино?
– Я не с Земли.
– Не важно. Если возможно во всем Мире, то в нашей э-э Альфе Центавра это делается тем более.
– Что более? Я ничего не понял, – сказал Вра.
– Ты сам вырастил эти деньги, – пояснил Дэн, и попросил пока сделать ему два двойных Хэнна.
– Хэннесси, вы имеете в виду?
– Что значит Хеннесси? – переспросил Дэн.
– Я уже поставила земные цены и земные названия вин, – сказала Га, – я тоже, надо думать, лечу…
– С нами? – удивился Вра, продолжая искать в сумке деньги.
– Не с вами, а сама по себе, у меня, между прочим, спецзадание.
– Пей Хени, друг, – сказал Дэн, и добавил: – Если денег нет эта кружка будет за мой счет.
Вра приподнял рюмку и посмотрел на свет:
– Двадцать пять грамм – не больше.
Вра выпил и тут же воскликнул:
– А! вспомнил, мне дали сдачу.
– С мороженого? – уже без улыбки спросила Га.
Вра сел за ближайший стол, и сказал:
– Я настаиваю, что не буду отвечать за эти Линги, как за подделку.
– Да?
– Да. Я вообще эти лютики только впервые у вас и увидел.
– Вот попался! – радостно воскликнула Га, и кстати налила себе немного итальянского вермута. – За вас счет, – она подняла фужер в направлении Вра.
– Если вы не верите, что у меня есть деньги, как можно пить за мой счет?
– Она верит, что они у вас есть, – сказал Дэн.
– Что значит, верю – не верю? Если я сам уверен:
– Других денег у меня нет.
– Что вы покупали на рынке?
– Я не был на рынке. Более того, я был уверен, что здесь, как и у нас никаких рынков давно нет. Мне эти Линги дали на Таможне.
– Вот сволочи, – сказал Дэн, – сами выращивают.
– Скорее всего, конфисковали у Альфов с левого берега.
– С правого.
– Почему с правого?
– Потому что мы на левом.
– Ну, это откуда еще посмотреть, – сказала Га, и добавила, требовательно взглянув на Вра: – Я еще налью?
– Да, конечно, – ответил он, – я люблю пьяных барменов.
– Я не бармен, а барменша.
– А разница? – и наклонившись к уху Дэна, спросил: – Ее можно трахнуть?
– Не знаю, если только за деньги. Твои Линги она не возьмет. Здесь строго наказывают не только тех, кто сам выращивает Лютик Длиннолистный, но и прикидывается, что не разбирается в фальшивках.
– Но я действительно не вижу разницы. – Вра положил перед собой пять Лингов, которые дал ему Дэн, и пять свои. – Одинаковые.
– Разные, – сказала, вышедшая из-за стойки Га.
– В настоящие добавляют изотоп?
– Нет, – ответила Га, – они просто по-другому пахнут.
– Выходит эти деньги можно использовать для определения: отсюда ли особь?
– Можно бы, – ответил Дэн, – но пока что это не требовалось.
– И вряд ли потребуется, – сказала Га, – Альфа Центавра недоступна для посторонних.
– Тогда откуда же эти деньги? – Вра потряс головой. – Ай доунт ноу.
– А это что за язык? Прошу вас не ругайтесь. И да:
– Лично я не верю.
– Что ты предлагаешь? – спросил Дэн.
– Пусть выйдет один и поможет третьему.
– Ладно, я согласен, но только при условии, что мои Линги будут сертифицированы.
– Конечно, – ответил Дэн.
– Я тоже За, но не понимаю, как это можно сделать. У меня таких прав нет, чтобы принимать листья Лютиков, как валюту.
– А это валютный бар, что ли?
– Нет.
– Тогда почему нельзя взять мои деньги, как простые Альфы?
– Хорошо, но я могу тебе предложить только себя за эти деньги, – рявкнула Га, и кстати добавила себе еще Итальянского Вермута.
– Себя? – повторил Вра, и приложил ко лбу пальцы.
– Ты пытаешься определить, стою ли я этих денег?
– Нет, я думал, что это мне должны заплатить, – сказал Вра.
– За что?
– За мои деньги.
– Он ничего не понял, – попытался успокоить Га Дэн.
– Я пойду, но при условии, что мне обменяют мои Линги на конвертируемую валюту один к одному. Как минимум, это, во-первых.
– Во-вторых?
– Эту ночь ты проведешь со мной. – Он всмотрелся в лицо Га.
– Скорее всего, да, – ответила она, – но это будет, я думаю, морг или больница.
– Третье? – спросил Дэн.
– Даже если я не смогу спасти этого парня, который там бьется с тремя Большими Драконами, ты, Дэн, останешься моим другом.
– Я согласен, ибо верю, что вы, Вра, честный Це. И не проиграете нарочно. Кстати, какое оружие вы выбираете, я должен сообщить эту информацию судье.
– Судье? – не понял Вра. – Я думал, это настоящая драка, а не бой гладиаторов.
– Дак нет, чтобы да, – сказала Га, показывая пальцем, что сама она понимает, о чем говорит.
– Она имеет в виду судью на Винах, – сказал Дэн. И добавил: – Ты понял, что это значит?
– Не совсем. Точнее, совсем не понял.
– Здесь нельзя убивать.
– Да? Впервые слышу, ибо эта добрая леди только что обещалась оплакивать меня в морге.
– Да, это так, но в данном случае не очень существенно, – сказал Дэн и потер переносицу.
– Ты сам-то хоть понял, что сказал?
– Да понял, понял, но боюсь, ты не поймешь.
– Ты считаешь меня глупее паровоза?
– Паровоза? А что это такое? – встряла Га.
– Ну-у, не знаю, так сравнение с движущейся стеной.
– У вас на дальней Це есть паровозы?
– Да отстань ты! – рявкнул Вра. – Или тебе так и хочется записать меня в шпионы-мионы.
– А что это за мионы? – без улыбки спросила Га.
– Так, если я погибну в этом бою, в морг ко мне не приходи.
– Почему?
– Не люблю, знаешь ли, гостей в это время. И вообще, я требую письменного соглашения.
– Зачем? – не понял Дэн, – ты не веришь моему слову.
– Не в этом дело, друг, но чё-то я уже боюсь оказаться в коме после этого неравного боя.
– Тем более, – сказала Га, – ты ничего не будешь помнить всё равно.
– Я его проглочу.
– Кого, рукопись?
– Флешку.
– Ф-ку? Я не поняла, что ты сказал.
– Мы запишем наш Договор на флешку, и…
– И ты ее проглотишь, – закончила Га. – У вас бумагу называют флешкой?
– А у вас?
– У нас просто бумагой, – сказал Дэн.
– Хорошо, тогда я положу эту Бумагу в Банк. Банки-то, надеюсь, здесь еще есть?
– Хорошее слово сказал, – Дэн даже хлопнул нового друга по плечу. – Еще!
– Ты прав, – резюмировала Га, – были, но Уже – нет.
– Почему?
– Не знаю, все брали там деньги, неверное, вот они в конце концов и кончились, я так думаю.
– Деньги кончились вместе банками, – повторил Вра, и добавил:
– Поэтому вы перешли на Лютики.
Вра вышел и упал на снег. Вся арена была усыпана лепестками белых роз. Зачем?
– Естественно за тем, чтобы была видна кровь, – констатировал для себя Вра. И даже забыл удивиться, что ее нет на этом белом ковре. Может быть забыл, что вышел на продолжение боя, а не для того, чтобы его начать?
Ему подвели коня.
– Вот из ит?
– Это лошадь, – был однозначный ответ.
– Как тебя понимать, амиго? – спросил Вра. – Будешь отбивать атаки слева, окей?
– А ты?
– Я справа.
– А по центру кто? Дядя Федя?
– Без центра, просто берем в клещи и давим.
– Как? Их трое, а нас двое. Более того, их уже четверо.
– Где, не вижу, ах, да, точно, но они объединились, может и мы так сделаем? – спросил Вра.
– Кто на ком, я на тебя, или ты на мне?
– Надо подумать.
– Нет времени думать друг, давай я на тебе, – сказал Пипи, как назвал его за минуту до этого Вра в честь той бутылки французского шампанского, которую Га дала ему с собой со словами:
– Выпьешь за нашу победу.
– Я не пью шампанского.
– Все равно возьми.
– Окей.
А этот слон, которого подвели ему на арене, от радостной встречи с Вра развернулся и так лягнул задней лапой, что попал именно по бутылке, от чего она и разбилась.
– Зачем ты это сделал, пришелец? – мягко спросил Вра.
– Прости, у меня еще мало опыта, и я не мог попасть точно по пробке.
– Ты хотел ногой открыть бутылку шампанского? – удивился Вра.
– Дак естественно.
– В там случае надо было бить по-гусарски: по горлышку.
– Отличная мысль, но, к сожалению, пришла опосля, – констатировал Пипи.
– Мей би, мне сесть на тебя, как сделала вон та Шкура? – Вра показал на мохнатого Казака в бараньей шапке, и такой же, похоже бурке.
– Та не, я знаю Дзюдо, как Жан-Клод Ван Дамм, поэтому позволь мне остаться просто рядовым бойцом.
– Ты хочешь быть спецназовцем?
– Да. Как Жан-Клод Ван Дамм в фильме про свою черную губастую любовницу.
– У вас здесь есть фильмы?
– А у вас?
– Пока нет.
– Откуда же ты знаешь про Жана-Клода Ван Дамма?
– Это ты знаешь, я – нет.
– Ну, теперь ты знаешь?
– Теперь – да.
– Ну, и окей, ты переместись на моё место, а я возьму на себя всадника.
Несмотря на стратегические разработки Вра, скоро все смешалось, хотя Пипи и успел два раза уложить своего главного противника по имени Буцефал с красивой Шкурой на спине. В том смысле, если кто правильно понял, так звали бойца по имени Шкура, красивого бойца. Он слез с коня и сказал:
– Хрен с вами, деритесь сами.
И Пипи провел два отличных приема Дзюдо. Сначала Переднюю подсечку в падении – хотя и не надеялся на удачу, так просто сделал, чтобы вывести Буцефала из равновесия, но этот мышастый парень улетел почти во вторые ряды Амфитеатра.
Ну, а потом был еще более рискованный прием. Нет, пока что не Мельница – тем более, она, возможно здесь запрещена – а Бросок через голову с упором стопы в живот.
– Тоже бы можно запретить, – сказал интеллигентный Журналист, каким был Дэн. Они с Га смотрели бой через Вины.
– Тогда уж это будет не бой, а детский сад, – ответила барменша.
– Не знаю, не знаю, такого коня и я бы взял себе.
– Ну вызовешь его на бой на пути к Земле.
– Кого? Коня?
– Обоих, я думаю. Этот красивый Шкура с ним не расстанется.
– Куплю всё равно, – сказал Дэн. И добавил: – Он подходит для моей комплекции. – И Буцефал как будто его услышал, сделал бросок Через бедро с захватом и перешел на удержание.
Глава 2
– Да-а, – ахнули трибуны, что могло означать и обратное. А именно:
– Задавит весом. – Хорошо, что подоспел Шкура, и попытался взять голову Буцефала в зацеп. Имеется в виду:
– Задушить за шею. – Не удалось, но задушить до конца Пипи он не смог. Тем более, что судья прокаркал конец первого раунда. И не удивительно:
– Если попугай может говорить, то каркать тем более.
– Скажи:
– Кар-р-р, – предложила кстати Га Дэну, но он ответил отказом:
– По крайней мере, не сейчас. – И более того:
– Пусть лучше каркает он, – Дэн показал на голографию Вра.
– Нет, я на всякий случай, если он будет травмирован. А все к тому идет, – сказала Га.
Но оказалось, что один из четырех мушкетеров даже не вышел на второй раунд. Некоторые даже не заметили – больше следили за конем – как Вра провел ему два болевых, хотя и не до конца. А под конец бросил с большой амплитудой через спину. И хотя этот парень Корень Большой Пальмы и упал на бок, но едва уполз с арены после гонга, в том смысле что кукареканья Попугая.
– Корень не выше… – Га не смогла завершить свою мысль. – И знаешь почему? Я не понимаю, что происходит. Честно.
– Что именно? – спросил Дэн.
– Этот Шкура начал душить своего коня, Буцефала, зачем?
– Чтобы не достался мне. Шутка. Думаю, он просто хотел оторвать его от Пипера, слишком разошелся.
– Что значит: разошелся? Я не понимаю.
– Ты думаешь, они должны драться двое против троих?
– Вообще-то, я думала, что так и будет. Ну, если вышли еще и лошади, то 4 – 2.
– Да, – сказал Дэн, и добавил: – Чтобы понять, могут ли бойцы достаточно хорошо ориентироваться не только здесь на Альфе Центавра, но и в околоземных, и даже более того:
– В Земных условиях, – на второй раунд изменили условия.
– Изменили, не поставив известность тех, кто уже дрался в первом раунде? – не поняла Га.
– Более того, тут даже непонятно, что считать первым раундом: то, что было до нашего дорогого гостя Вра, или первый раунд – это первый бой с его участием.
– Хренопасия какая-то, – выразилась Га.
– Почему?
– Тут народу даже не хватает. Если только коня считать за того, что был до выхода Вра на арену.
– Да, наверное, его и хотели запутать, введя нелогичные вводные, но ему, как оказалось, всё по барабану. Что с конем пить, что на нем ехать.
– Я бы так не смогла.
– Ты уже в него влюбилась?
– В кого, в Пипера, Пипи, – как назвал его Вра.
– Давай так: ты возьмешь себе Пипера, а я Буцефала, – сказал Дэн.
– Не путай меня, пожалуйста, я поеду не с конем, а с Вра.
– Не выйдет.
– Почему?
– Только что прислали вводную с Дальней Це.
– Он любит другую?
– Да, Ольгу.
– Кто такая, почему не знаю?
– А нет никого, просто Ольга.
– Тогда я пойду ретранслируюсь в Ольгу. А че? Они вот, что вытворяют, даже понять невозможно, кто с кем дерется. Сплошной реслинг.
– Вот из ит, Реслинг?
– Сплошные договорные матчи. До-договаривались до того, Корень заболел, и не вышел на второй раунд, а он и не должен был выходить вообще, Вра и пришел биться вместо него.
– Почему? – возразил Дэн, – по-моему, они должны были биться вместе, бок о бок, а уже во втором раунде, Корень не должен был выходить. Так написано в программе.
– Вот видишь, они даже нас запутали. Неужели такие условия нас ждут на Земле? Дай, я посмотрю программку, может ты меня обманываешь, или не понял чего-нибудь?
– Не дам, у тебя должна быть своя.
– Мне никто не присылал.
В это время на арене остались только Пипер и Буцефал. Вра пытался подняться, встал на одно колено, и махнув рукой, опять грохнулся, подняв тучу пыли.
– Ты посмотри, он как будто пьяный! – воскликнул Дэн.
– Не заговаривай мне зубы, дай программку, – Га протянула лапу.
– Иди, тебя зовут.
– Куда?
– Ты не знаешь?
– Нет.
– Ты уже Ольга, и должна знать, куда тебе сейчас надо.
– Ах, да, точно, в больницу, он ведь ранен.
– Не выдумывай, ты просто переволновалась – они в сауне.
Перед Космическим Кораблем проверяли билеты, и у одного парня билета не было.
– Я потерял билет.
– Чушь, – сказал хромой Корень. А билеты проверял именно он.
– Вы находите?
– Нахожу ли я? Да, нахожу, вы правы.
– Я прав?
– Да.
– Тогда проходите. Тем более, где-то я вас, кажется, видел! – крикнул Корень уже в спину этому парню. Больше расспрашивать не решился. И знаете почему? На спине, у прошедшего без билета, было написано:
– Иначе, – по крайней мере, он так прочитал, и решил, что это скорее всего тайный агент.
– Конкурент, – добавил Корень.
Но Ко – Конкурента не пустила стюардесса.
– Корень! – рявкнула она из двери Звездолета, – почему посторонний на борту.
– Если он посторонний – выбрось его, – решил не связываться хромой Корень. Впрочем, он даже не понимал, почему у него болит немного нога, почему хромает. Врач обследовал и сказал:
– Окэй, – пляшите.
– Я бессмертный – не могу, – пошутил парень. Хотя знал: по земным меркам каждый Альфацентавровец – практически:
– Бессмертен.
– Пусть докажет, что он на самом деле Ученый, – крикнула опять стюардесса из Звездолета.
А этот Ученый был уже внутри, сидел у игорного стола. Как принято в перелетах до Земли играли в Девятку. Этот Ученый или, если читать наоборот Иначе – что-то похожее на имя индейца в фильме Мела Гибсона Апокалипсис – неожиданно признался, что играть в Девятку:
– Я не умею.
– Точно, Иначе, – рявкнула Га. Она была стюардессой, и поэтому была очень злой. Дак, и естественно, потому что не стала Ольгой, в качестве которой должна была лететь на Землю вместе со своим будущим мужем Вра. Но Вра по принятому на Альфе обычаю не выбрал ее среди двенадцати других.
– А если бы их была тысяча, или даже две? – задала риторический вопрос несостоявшемуся мужу Га.
– Легче бы не было, – простодушно ответил Ученый.
Га хотела дать ему пощечину, но вперед выступила одна из тех двенадцати девушек, и перехватила руку барменши.
Га сразу провела Заднюю Подножку, но не удачно: девушка не расцепила захват, и бросила Га за ее барную стойку, приемом с упором стопы в живот.
Они решили биться до первого перелома руки или ноги, но Дэн решил этот спор за Ученого звездолетчика, прояснив ситуацию:
– Что? – спросила Га, – вас не поняла, прошу повторить.
– Этот не он, – опять растерянно ответил Дэн, хотя и сам направил Га к этому парню, когда он появился из Амфитеатра.
Рычаг коробки передач в ее головке с блондинчатыми волосами переключился в положение:
– Назад, – видимо, это был Автомат, и она поняла, точнее, наоборот, не поняла, как могла ошибиться. – Это все из-за тебя, Дэн. – И добавила:
– Нельзя быть таким безответственным.
– Обдернулся, прости, – и сам ужаснулся Дэн.
– Если что, ты возьмешь меня с собой. – Сами дамы не могли лететь, только с мужьями. Или по крайней мере, с большими поклонниками.
Дэн согласился, но не прошел Детектор Правды, который проверил, что как не муж, а большой поклонник Дэн сделал слишком мало подарков Га, как-то:
– Только сапоги из натуральной кожи, но не женские, а просто офицерские, да кольцо из Анаптаниума.
Сапоги не модные, а Анаптаниум на Земле:
– Ничего не стоит. – Хотя и сделал оговорку:
– Скорее всего.
Тем не менее, принял решение:
– Пустить, – но только, как стюардессу.
– А если Звездолет сломается? – спросила Га.
– В том смысле, что не сможет лететь назад? – спросил Детектор, и ответил: – Останешься там, командовать Женским Батальоном.
И вот теперь та дама, которую выбрал, точнее не выбрал, а это она заступилась в баре за Иначе, и которую тоже взяли в этот полет стюардессой предложила драться за:
– Него, – она показался пальцем на Иначе.
– Я сам бы мог постоять за себя, если бы играли в Покер, – сказал парень, но, прости, в Девятку не умею, не удосужился изучить. – И добавил: – Впрочем, могу, если разрешите научиться По Ходу Дела.
– Меня зовут Ан, если ты не забыл, – обратилась девушка к Иначе, и я выручу тебя во второй раз. И знаешь почему?
– Почему?
– Ты сделал мне протекцию в это Путешествие на Землю. – И не отрицай, пожалуйста, – добавила она, видя, что парень чё-то задумался.
И девушки тут же надели земные костюмы Дзюдо, одна розовый, другая желтый. Почему такие цвета? Не удалось более точно установить, какие они на Земле.
Но Хромой Корень, который проверял билеты, оказался и командиром этой Экспедиции:
– Только шашки или шахматы. – И все поняли:
– Пока хватит Дзюдо, можно играть только в Девятку. – А как пересечем Меридиан, то и в Покер. И знаете почему? Боюсь, не многие на Земле умеют играть в Девятку. Поэтому, не чтобы Они, а Мы сами будем учиться играть в Покер.
– Нет, но наверно, можно будет и в Девятку, – влез Вра, только что вышедший из буфета, – иногда.
– Когда, Иногда? – спросил опешивший Корень.
– Если до атаки осталось мало времени, минут пять-шесть, покер разыграть не успеть.
– Ах, если не успеть, тогда да, можно и в Девятку, почему нет, ведь так хочется вспомнить прошлое, как мы здесь хорошо жили на Альфе Центавра. Как говорится:
– У вас сколько, семь? а у меня, прощеньица просим, семь с половиной!
– Шучу – восемь, – закончил за него Вра.
Пока мужчины разговаривали дамы все равно раздрались. Да так, что даже сломали Подножку Звездолета, по которой взбирались пассажиры.
– Я виноват, – сказал Корень, залазьте так и отчаливаем.
– А я? – спросил Иначе.
– Лети, конечно, и знаешь почему? Подножка-то сломалась, этому должно быть какое-то оправдание, и это оправдание ты.
– А! вот билет, – воскликнул Иначе, – он записан у меня на руке.
– И это? – Корень приподнял рукав френча Ученого, – вер-на-а.
Было написано две единицы и две восьмерки.
Но это надо было еще додуматься составить из двух палочек и четырех кружков число. И это число было:
– Тысяча девятьсот восемнадцатый.
Далее, это ошибка Винов? И надо сто лет идти туда, в 1818 году.
Всю дорогу Га вертелась около Иначе, что многие этого не поняли, в частности и сама Ан, которая, как жена сидела рядом с Иначе и подсказывала, как ему лучше играть в Покер.
– Я сам специалист, – иногда мрачно высказывался Иначе, – но тут же получал ответ:
– Я пока еще замужем за одним тут, так что мои подсказки на тебя стопроцентно не действуют.
– А…
– А если поженимся, когда я разведусь, то всё равно ты можешь считать себя Почти свободным человеком.
– Почему? – спросил Иначе Почти?
– И кстати, – влезла Га, – я вспомнила, как звали того красивого индейца из племени Майя, которого он спас.
– Кто? – это рявкнула, слегка полуобернувшись Ан. – И да: что ты здесь вертишься? Сказано же:
– Занято!
– Кем, простите, тобой? – И Га добавила: – Это вообще комильфо сидеть женатой бабе с незамужним енералом.
– Корень! – позвала Ан, не пожелав обменяться любезностями с Га, – убери от меня и моего будущего мужа свою стюардессу.
– А то что? – задумчиво спросил Корень: он внимательно рассматривал два короля среди своих пяти карт, и пытался решить:
– Бросить их, или ждать третьего?
– Или я выброшу ее в иллюминатор.
– Бросай. Они небьющиеся.
– Я разобью.
– Более того, это и не иллюминаторы.
– А что?
– Так только видимость.
– Может, эт-та, – сказала Га, – тебе пересесть к тому Корешку? – она кивнула на командира десанта.
И они уже опять взяли захваты на своих сине-желтых куртках, неизвестно откуда появившихся. Оказывается, Дэн выдал. Где взял? Вез в подарок тем из Землян, кто ему первыми понравится, но решил две слишком мало, чтобы дарить, отдал этим дамам Га и Ан.
– По крайней мере, драться будут по правилам. – И добавил: – Тем более все равно лучше сначала постирать, прежде чем дарить. И знаете почему? Вдруг сядут, а потом жаловаться будут, что велики.
– Малы, – поправил его Вра.
– Да, точно, никак не могу запомнить, что больше: малы или велики.
– Ты в покер играть умеешь? – спросил Иначе.
– Дак, естественно, учусь.
– Больше – это четыре Короля, а меньше – четыре Дамы.
Как это ни удивительно – никто не возразил. Изображались, что все уже научились играть в Покер. По крайней мере, уже запомнили основные комбинации. Но никто еще, кроме Иначе, не знал, что главное в этой игре не какая комбинация карт, как называется, а:
– Какая она у кого в данный момент. – Казалось, что знать это Всегда – невозможно. Хотя и этого мало, важно понять, понимает ли противник, что вы поняли его комбинацию.
Неожиданно раздался крик ужаса:
– Из кабины пилотов вышел этот самый пилот, он едва волочил ногу, и упал через три шага.
– Наверное, тоже играл сам с собой в Это дело, – сказала Га, но ей не дали уточнить, в какое именно.
– Это не метеорит, – сказал Дро и потерял сознание.
Га тем не менее констатировала:
– Над ним не было начальника, а под ним – будильника.
– Тебе надо было там находиться, – рявкнул Корень.
– А здесь кто будет вам прислуживать, – без знака вопроса рявкнула Га.
– На Земле спишу в санитарки, – тем не менее резюмировал Кор.
– А хо-хо не хо-хо?
– Что? Ты еще здесь?
– А где мне быть.
– Бегом марш за штурвал Звездолета.
– Там нет штурвала, – хотела сказать Га, но вспомнила, что штурвал, как раз был зачем-то в кабине пилота. Правда, он был убран под панель приборов, но нажатием белой кнопки освобождался. Когда, зачем?
– А хрен его, точнее, ее знает.
Но тут неожиданно объявили:
– Надеть Земные костюмы.
Га юркнула в каюту пилотов и нажала Белую Кнопку. Это ей подсказала автоматическая память.
– А вот, что делать дальше? – спросила она у себя, – не знаю.
Обернувшись назад Га увидела белый костюм, встала, осмотрела его – ничего особенного:
– Нет никаких антигравитационных механизмов. Надела, опять села за приборную доску со штурвалом, и тут всё стало ясно:
– Земля уже рядом, пора включать форсунки для мягкой посадки. А точнее, просто автоматику.
И она включила. Но! автоматика была уже включена, а теперь отключилась. Загорелась надпись:
– Уверены ли вы в отключении Автоматики.
– Без знака вопроса, – констатировала Га, – значит, всё нормально. Почему? Ну-у, я уверена. – Она вытянула руку вперед. – Дрожат. – И она опять рванула штурвал на себя.
– Тебе где мозги вправляли? – спросил Кор, приоткрыв дверь. – Мы уже пролетели на двести лет вперед.
– А какая разница? – спросила Га, – нам все равно, сто туды-твою, сто…
– Прекрати, и быстро возвращайся, мы и так уже попали в Небытиё.
– Я могу, но самое большое только на сто лет назад.
– Почему?
– Дак, ниже плинтуса уже.
– Плинтуса, значит? Ну, возвращайся хоть на сто. Я тебе устрою, как приземлимся такое, что почувствуешь себя:
– Ниже плинтуса.
