Loe raamatut: «Дон 4. Хищник. Версия вторая»
Пролог.
Быстро работая ложкой, это моя, личная, я мельком осмотрел обеденный зал трактира, он полным был, мне место еле нашлось, сейчас завтрак, и задумался. «Уход» конечно здорово сработал, но есть один минус. Я стал слабосилком, с помощью практики конечно чуть подниму силы, но именно чуть. Сильным псионом мне не стать, это даётся с рождения. Чёрт, да раньше я два этих пистолета с боеприпасом сделал бы за двадцать секунд, тут четыре часа потратил, потом пару часов пластом лежал, обессилев. Я проверил свой уровень, в Содружестве псионы такого уровня, не котировались, они никому не интересны и их много. Я имел много знаний, но все они для сильных псионов, тут я мог с некоторым трудом задействовать всего четыре. Мозголомства, это просмотр памяти, воздейства на него, телекинез, но поднять могу максимум пару килограмм. Задушить кого невидимой удавкой думаю смогу, преобразование, как раз пистолеты делал и боеприпас к ним, ну и личное лечение. Именно личное, других убью, не дано мне других лечить. Это я всё к чему? «Уход» для сильных псионов, я застрял в этом мире, и похоже на всю жизнь. В этом и проблема, средневековье конечно интересно, но как временное приключение. От благ цивилизации, особенно космической, отказываться я не желаю. Вот мне и интересно, а есть тут своё Содружество и летают ли работорговцы на ЭТУ Землю? Надо выяснить.
Вот так сдав номер, купил у трактирщика на оставшееся монеты два каравая хлеба и шмат солёного сала, килограмма три будет, плюс пару головок чеснока и две луковиц, после чего двинул в путь. К заимке.
***
Хрипло и судорожно вздохнув, я открыл глаза и осмотрелся диким взглядом. Так и хотелось рявкнуть: «Какого хера?!». А причины моего, скажем так, недоумения, были в том, что очнулся я не в крио-капсуле, как должно быть, залёг на две сотни лет, хотел, как раз перед Крымской войной очнутся, поучаствовать, но вокруг точно не вырезанная мной пещера на территории будущей Финляндии. Да и не факт, что она появится с теми изменениями, что я внесу. На момент постройки бункера в скале там бегали шведы, это были их территории. А так места глухие, нашёл скалу, куда трудно добраться, и строительный дроид вырезал в скале бункер. Небольшой, хватило установить шлюзовую дверь, замаскированную под камень, крио-капсулу, медкапсулу и реактор, подготовленный к работе на несколько веков. Всем этим управлял небольшой искин. Похоже даже надёжная много раз дублированная техника не справилась. Раз я умер и получил новое тело, и пока не понятно где нахожусь. Однако, судя по запахам и стонам где-то рядом, это больница. Привычная такая больница.
Для начала вообще стоило бы описать что вообще происходило. Всё же проживал во времена Ивана Грозного. Я к слову его видел в шестидесятых, когда из Америки вернулся, и Москву посетил, суровый такой дядька. Так вот к чему я это всё. После попадания в тело холопа, я стал свободным воем, подготовился, два пистолета сделал, как сейчас помню, хотя чуть больше ста лет прошло, прежде чем лечь в крио-капсулу. В общем, заимка бандитов пуста была, всё увезли. Поискал, за пару недель нашёл всех, и перебил, после чего собрал трофеи и отправился в путь. А попутешествовать решил. Так и добрался к осени до Уральских гор, там хорошие залежи железа. Среднюю платформу сделал к весне, медкапсулу чуть позже, установив в медкубрике платформы, и вот так путешествовал. Те времена мне за два десятка лет изучения планеты изрядно надоедали, скукота, хотя жаловаться нечего, платформа с квартирой была, со всеми удобствами. Не было в том мире Содружества, ну вот не было. Сделал я «Тор», два десятка лет поисков, куда только не залетал, две цивилизации нашёл, не гуманоидные, одни только вышли в космос, это ящерицы, другие, медузы, пока об этом и не помышляли, хотя были высокоразвитым разумом. Причём, псионы-эмпаты все до одного. Я у них в мире три раза бывал, сорок лет в общей сложности прожил. Такие методики изучил, сам делясь знаниями и беря их накопления, не передать. Смог раскачать свой дар, конечно до таких сил чтобы в «уход» можно было уйти не поднялся, но многими техниками, что ранее мне были недоступны из-за недостатка сил, стал свободно оперировать. В общем, мир с одной стороны интересный, благодаря моим друзьям-медузам, это единственный плюс, с другой, скучно мне там было, хотя я старался разнообразить свою жизнь. Вон, на сто лет меня хватило. А решил разнообразить свою жизнь войнами. Помочь России там, где она проиграет. И начать решил с Крымской, за пару лет до её начала очнусь, где-то в тысяча восемьсот пятидесятом, хватит времени на подготовку, раскатаю войска Антанты, никто Крым не покинет живым, однако, ничего не вышло, и это напрягало. Похоже что-то не так с крио-капсулой, и я в ней умер. А как объяснить, что я в новом теле?
Для начала, куда я попал. Лежал я в палате. Больничная, или госпитальная, без понятия, но стены штукатурены, и самое главное, лампочка на потолке. Это точно не времена Крымской войны. Стараясь особо не шевелить головой, шея плохо гнулась, я медленно повернул голову влево, справа крашенная серой краской стена была, и глянул на соседей. Лежал я рядом с дверью, в ногах была. Комната небольшая, максимум на четыре койки. Окно в голове, я его не видел, но слева кровать, причём панцирная, на которой лежал молодой парень в полосатой пижаме и с гипсом на обеих ногах. Кто стонет не видел, он за моей головой, видимо койка там его была. Четвёртая койка не занята, я её только наполовину видел, но могу сказать об этом уверенно. Точнее занята, судя по постельному белью, но пустая, видимо владелец вышел из палаты. Сосед, которого я наблюдал, спал, хотя был день, солнечные лучи попадали в комнату, занавесок не было, открытое, но это ему не мешало, морщился солнце добралось до его койки, но всё равно спал. По виду солдат-срочник, салага, ну вот разило от него этим, сразу вердикт поставил.
Подняв левую руку, я изучил её. Рука молодого парня, чуть поцарапана, на мизинце сорван ноготь, хм, ноет, видно лёгкое воспаление, шарик с гноем внутри, нужно будет выдавить, кисть и ниже до локтя, сплошная гематома. Кожа тёмная, чуть опухшая от этой большой гематомы, но гипса нет, значит и переломов не имеется. Вторая рука выглядела лучше, но в принципе тоже поцарапана, пара небольших синяков. Ощупывая себя, обнаружил что голова в коконе бинтов, подняв простыню, посмотрел избитое обнажённое, всё в синяках, тело молодого парня.
– Очнулся? – услышал я вопрос слева.
Оказалось, проснулась спящая красавица. Тот парень с гипсом на ногах. Хотя нет, присмотревшись, мог с уверенностью сказать, на одной гипс, другая просто забинтована, с парой пятен крови. Куда я попал пока не понятно, но думаю во Вторую Отечественную войну. А что, антураж вполне себе похож. Да и все туда попадают. Я вполне доволен и этим, развеюсь. Осталось выяснить какой год. Да и подождать, достанется мне память этого тела или нет. Обычно не доставалось, думаю так и тут будет. Самое главное, вопрос был задан на самом обычном русском языке. Уже радует. Финляндия тут скорее всего есть. Посещу место расположения бункера, у меня там неплохие запасы. Гляну куда попал, в прошлое того мира где он был, или нет его и не было. В этом я не уверен. Может быть другой мир. Это позже, пока же стоит начать вести диалог, вписаться в местную жизнь. Да и выяснить где я.
– Вроде да, очнулся, – слабым голосом сказал я. – Каша в голове, ничего не помню. Что со мной было?
– Понятно почему не помнишь. Палкой по голове получил. Мне вот не повезло. Когда у тебя женщины каску содрали и палками избивать начали, наши из взвода оттянули-отогнали их, а тут одна схватила за ствол автомата Серёги-Кашалота из третьего отделения, а тот случайно на спусковой крючок нажал. Пули в землю ударили, рикошетом двух женщин свалили и вот мне по ногам. Мы с тобой только и пострадали, нас сразу перевязали, и закинули в вертолёт. Кстати, ты хоть и без сознания был, но автомат не выпускал, женщины вырвать не смогли.
– Вертолёт? – слабым голосом переспросил я, громко сглотнув, пить хотелось, понемногу ситуация прояснялась. – Мы в Афганистане? Какой год? Не помню.
– Ну да, Афган вокруг, сейчас февраль восемьдесят второго. Бои идут в Пандшерском ущелье, а наш батальон в прикрытии. Вот когда выставили в оцепление у села Джаба… Джаба… В общем, какая-то хрень Джаба, не помню название. Там на нас толпа женщин выскочила, не давая пройти конвою с боеприпасами, они по перевалу Саланг шли, их не обойти было, там мы с тобой и пострадали. Вот такие дела, Сашок.
– Расскажи, как мы тут оказались. Вообще каша в голове, может что вспомню? О, обо мне расскажи.
– А что о тебе рассказывать? Что ты говорил то и знаю.
– Ну вот и расскажи.
– Да ты особо и не болтливый. Мало знаю. Короче, ты из Казани, детдомовский. В армейской учебке получил прозвище, а потом и позывной Татарин, из-за того откуда ты. Да и из Татарии ты во взводе один у нас. Вроде десять классов закончил, хотел в институт поступить, какие-то квоты там, но не срослось. Не знаю почему, вроде загулял. В армию пошёл, повестка была, и вот в нашей учебке мы и познакомились. Мотострелков из нас готовили. Полгода готовили, потом в эшелон погрузили, и долго везли, не говорили куда. Так до Узбекистана и добрались, где и узнали куда везут. Юрка-Проныра выяснил. Этот всё знает. Дальше сформировали автоколонну и нас отправили в Кабул. Представляешь, салаг зелёных без оружия набили в грузовики и повезли через перевал Саланг, где чуть ли не каждый день обстрелы. К счастью, доехали нормально, под обстрел не попали. Так и пополнили нами Сто Восьмую мотострелковую дивизию. В наш третий взвод попало восемь из нашего пополнения, взамен стариков, что уходили на дембель. Наш взвод счастливый, до нас в боях был, без потерь обошлось.
– А мы?
– Так не убили же. Тебя по голове отоварили, мне по ногам. Одна ничего, мясо подрало, у другой кость зацепили. Говорят, меня в Ташкентский госпиталь отправят.
– А где мы?
– В Кабуле. В менсанбате дивизии. Три дня назад нас привезли. Кашалота жалко, его особисты во всю пытают, за стрельбу по мирняку. Как бы статью не пришили и в дисбат не отправили. Эти могут. Меня уже опросили, сказал, что всё случайно произошло… Надо врача позвать, сказать, что ты очнулся. Предупреждали же.
– Погоди. А в каком полку мы служим? В какой роте?
– Ты и этого не помнишь?! – изумился тот.
– Смутно.
– Сто Семьдесят Седьмой мотострелковый Двинской полк. Второй батальон, третья рота, третий взвод. Я в первом отделении, а ты с Кашалотом в третьем. Неужели не помнишь?
– Да вроде что-то складывается. Это что, нас после учебки едва в часть привезли сразу в бой?
– Ага, вижу вспоминаешь? Ну не сразу, две недели дали, гоняли нас старики, делились опытом. Так, в часть мы седьмого февраля прибыли, второго дня нас по подразделениям полка распределили, две недели осваивались, и вот в оцепление отправили. Сегодня… э-э-э двадцать восьмое февраля вроде. Да уж, дела. А мы ветераны получается, раненые.
– Ага, я палкой по голове получил, ты пулю от своего. Чёрт, пить хочется. Кто там стонет? Вообще кто наши соседи?
– А это из другого полка нашей дивизии. Из экипажа «БМП». Сожгли им машину, они конвой вели. Наводчику ничего, а командир осколок в ногу получил, перелом, у него тоже гипс на левой, как у меня. А вот механик-водитель обгорел сильно. Ноги и спина. Сержант курить ушёл, вчера только их привезли, а уже скачет на костылях. Кстати, пойду тоже скурю, заодно медсестре скажу, что ты очнулся.
– Давай.
Тот сел, подтянув костыли, они в изголовье стояли, и постукал ими к двери, вскоре скрывшись за ними. А чуть позже и медсестра зашла, сунула градусник, кратко опросила о самочувствии, и ушла, сказав, что скоро врач зайдёт. Холодно в палате, шерстяное одеяло едва справлялось с защитой. Вот так лёг поудобнее, рисковать вставать я пока не пробовал, и стал анализировать полученную информацию. Более-менее я выяснил где нахожусь и что происходит. Легче мне от этого не стало, имя только знаю, но хотя бы определился где я. И мне где-то восемнадцать с половиной лет, ближе к девятнадцати. Призывают в восемнадцать, полгода учебке, время на дорогу. Подсчитать не сложно. Советский Союз, Афганская война. Вроде начало, а уже три года идёт. Что по мне, попадание в новое тело смущало, не понимаю почему это произошло, хорошо же подготовился, но в принципе я не огорчён. Меня вполне всё устраивало. Не получилось в будущее уйти с помощью крио-заморозки, что ж печалится если я снова молод и жив? Будем осваиваться в этом мире. Жаль конечно все потерянные наработки, я имею виду вещи и имущество, но я псион, уверен, что Дар при мне, новые сделаю, без проблем. А вот тут стоит описать что я изучил, живя с медузами. Оказалось, пси имеет три уровня. Джоре и другие псионы, включая меня, используют первый, но медузы доказали, что их три и пользуются всеми тремя слоями. Третий мне недоступен, и никогда не смогу им воспользоваться, перегорю. Не мой уровень, это медузы способны работать в нём и становится коллективным разумом. К слову, планета их, это водный мир, жили те в тропиках, и численность у этого вида не большая, едва ли восемь сотен тысяч. Причём медузы сами чуть приблизили орбиту своей планеты к светилу, тепло любили, и увеличили световой день. Если планета ранее раз в двадцать часов оборот делала, то они увеличили время до двадцати двух часов. Им хватало. Причём это их вторая планета. Медузы до пяти тысяч лет способны жить, и вот по рассказам предков на прошлой планете их светило начало гаснуть, это не сразу произошло, на тысячелетие растянулось, так они нашли другую планету, эту, где сейчас живут, открыли портал и держали его порядка шести лет, сливая морскую воду из своего мира в новый, сделав его водным. Ну и сами постепенно переходили. Почти сто тысяч лет тут живут.
Именно работе во втором слое медузы меня и обучали те годы жизни на планете. На тропическом островке проживал, купаясь в лагуне, а спал на борту «Тора». Я делился своими знаниями. Они своими. Медузы начали строить корабли по стандарту Содружества, но для акваэкипажа, этим молодёжь занимались, экспериментировали, а те давали мне свои знания. Так вот, в первый слой я могу выйти и сейчас, расширяя каналы, и вылечивая себя, как это раньше делал, вот только не буду этого делать. Причина в том, что мне сразу нужно открыть второй слой пси-силы. В этом и проблема. Сейчас неинициированный я мог это сделать, но если открою именно первый слой, во второй уже не перейду. Причина банальна, чтобы уйти во второй слой нужна помощь других псионов, а где я их тут найду? Во втором слое все умения и знания первого сохраняются, так что потерпим, пока второй не открою. И тут не всё гладко. При открытии происходит непроизвольный выброс пси-силы, а это сырая сила, что растворяет, уничтожает всё вокруг. Если в скалах проводить, то камни превратятся в песок, на глубину метра где-то. Буду в одежде инициироваться, так она расползётся и превратится в пыль. Замеры у меня делали, на пять километров разброс будет. Однако есть выход. Вода нейтрализует такой выброс. Стоит нырнуть в воду с головой, можно провести инициацию, и никто ничего не узнает. Желательно морскую воду иметь под рукой, но и пресная речная тоже подойдёт. Просто чуть дольше инициацию буду проводить. Так что будем терпеть. Надо будет у соседей узнать протекает ли через город какая река, от этого и будем отталкиваться. Если да, пройду поскорее инициацию. Мне не помешает даже то, что сейчас зима. Батареи в помещении работают, снаружи холодно. Вернётся сосед, узнаю сколько. Так вот, объясню почему мне именно второй слой пси-силы нужно открыть, в принципе это один плюс, хотя и огромный…
Однако не успел, открылась дверь. Думал мой разговорчивый сослуживец, раз уже в это тело попал, то мой, но это был другой сосед. Первым вернулся сержант, командир сожжённой «БМП», громко стукая костылями по деревянному настилу пола, проковылял к своей койке. То, что я очнулся и наблюдаю за ним, тот не заметил, торопился. С его приходом на меня отчётливо дыхнуло табаком. Точно курил. Тут и второй сосед вернулся, спросив у меня:
– Врач был?
– Нет пока.
– О, очнулся? – спросил неизвестный сержант. А что, я только звание знаю и последнюю должность.
– Очнулся. В голове сумбур, пить хотелось, хорошо медсестра приходила, напоила. Целую кружку выдул. Чуть подташнивает. Похоже есть хочу.
– Значит скоро встанешь, – погрохотав костылями, укладывая в удобное место, сказал сержант.
– Как врач скажет, сам хочу побыстрее. Кстати, меня Александром зовут.
– Витёк, – представился тот. – Мой механик твой тёзка. Его пока под препаратами держат. Говорят, не сегодня завтра в Москву, в ожоговый центр направят. Самолётом.
– Ясно.
Больше ничего сказать я не успел, дверь открылась, та к слову бесшумно открывалась, и зашло трое. Двоих не знаю, явно врачи, мужчины, под халатом одного военная форма видна, ну и знакомая медсестра. Она сейчас дежурная. Тот что старше, сначала к моей койке подошёл. Второй врач механиком занимался, осматривал его.
– Доброго дня, рядовой. Я майор Катов, Сергей Борисович, ваш врач. Как себя чувствуете?
– Так себе, голова болит, как пульсирует. Есть хочу. И пить. Ещё тут помню, а тут нет, – показал я руками.
– Юмор, это хорошо. Вылечим.
– Да, если пациент хочет жить, то медицина бессильна.
Хохотом взорвались не только мои соседи, но и оба врача. Отсмеявшись, старший, вытирая слёзы сказал:
– Забавная шутка, не слышал пока такой. Давайте осмотрю вас.
Дальше начался осмотр, послушали, осмотрели, ну и врач велел встать. Помог это сделать, то что я обнажён никого не смущало, включая медсестру. Та не была молодой, за тридцать, чуть располневшая, но и осмотрела та на меня именно как на ранбольного. Сначала шатало, а потом ничего, расходился. Врач велел пока лежать, скоро обед принесут, время к обеду подходило. Я начал осваивать своё новое тело, пока в процессе, продолжу, когда врачи уйдут, а те занимались остальными ранеными. Приход врачей дал мне некоторую информацию, я успел заглянуть в карту больного, в свою карту. Значит так: Александр Геннадьевич Такташ. Теперь понятно почему прошлого владельца моего тела Татарином зовут, тут не только место рождения, но и фамилия одного из известных татарских поэтов. Ну да, детдомовский же, логично. Непонятно почему явного русака татарской фамилией окрестили. Позже разберусь. Что по данным. Родился в сентябре тысяча девятьсот шестьдесят третьего. Значит в сентябре девятнадцать исполнится. Ожидаемо, дальше успел запомнить номер части.
На обед был жидкий суп с рыбой и рисовая каша с рыбной котлеткой на второе. Чай не сладкий. Ну и два куска хлеба. Съел всё. После этого общался с Тохой, это соседа так звали, Анатолий, сержант спал после обеда, мехвода его не кормили, тот на внутривенном. А пообщаться успели немного, уже через три часа после обеда поднялась суета и шум, и вскоре открыв дверь в палату прошли санитары с носилками и по очереди вынесли всех кроме меня. Меня в медсанбате оставляли, долго я не задержусь, смысла эвакуировать не было, остальных отправляли самолётом в Душанбе. Мехвода потом дальше, он на Москву летит. Особо серьёзно раненых тут не держали. К своему удивлению я узнал, что основной состав ранбольных в инфекционном отделении находится, даже тифозные были, заболевшие брюшным тифом. Так как врач разрешил мне ходить, даже советовал это делать побольше, то я и гулял по коридорам бывшей кабульской больницы, а теперь военного госпиталя, чтобы медперсонал привыкал к этому. Я уже выяснил, какая-то река через Кабул протекала. На ужин сам ходил в столовую. Сам я недолго пробыл один, привезли раненых десантников. Четыре часа как из боя. Как я понял, тут в Кабуле сортировка раненых проходила, пихали куда можно, прежде чем отправить дальше. Медсанбат другой дивизии, но такое тут бывает, если в других местах нет места. Поговорить бы, но раненые после операций отходили, под анестезией были, медсестра каждые пять минут заходила, проверяла, меня попросила приглядывать, если что, звать её. Когда темнеть начало, очнулось двое парней, позвал, так что вскоре пришёл дежурный врач и осмотрел их, тут и третий начал в себя приходить, сипло дышал, у него лёгкое прострелено.
Когда парни уснули, я покинул палату, нужно добраться до реки и провести инициацию, пульсация в голове то усиливалась, то ослабевала, под черепом явно гематома и мне это сильно не нравилось, нужно убрать, а это я смогу сделать, заимев пси-силы. Про боли врачу я не говорил, не хотел задерживаться. Ещё лоботомию сделают. Шучу конечно, но мало ли. Также и про амнезию не говорил, так, намёки, мол, некоторые моменты подзабывать начал. Но тот опрашивая выяснил, что особо амнезии нет, диагноз не подтвердился. Помогли подсмотренные сведенья из лечебной карты. Данные мои тот узнавал, вот и сообщил их. Врачу хватило. Уставший тот был, он хирург как оказалось, сегодня уже четыре раза за операционным столом стоял, и позже вставал. И мне шов накладывал, шесть швов на темечке куда удар узловатой палкой пришёлся. В общем, десантники пока в порядке, особо тяжёлых нет, за которыми глаз да глаз нужен был, поэтому попросив у медсестры шинель, мол, хочу подышать свежим воздухом, получил что хотел. Та выдала шинель большого размера, она вроде дежурной, дают тем, кто курить выходит, в здании, даже у туалета, курилок не было, только на улице, а на улице днём плюс два бывало, как Тоха говорил. Кстати, бывший хозяин моего нового тела тоже курил, научили в армии, как и многих в учебке. А там всё просто, не куришь, иди работай. Если куришь, законный перерыв на перекур имеешь. Тут все закурили. Тапки я оставил у коморки, где одежда была, мне кирзачи выдали на два размера больше, так что выйдя на крыльцо, я осмотрелся и быстрым шагом направился к выходу. Тут ограды и ворот не было, иди в любую сторону, больница находилась на окраине, а мне нужно к реке. Часовой, что на охране был, меня лишь взглядом проводил, пока я световой пятно от фонаря не покинул, уйдя в темноту.
Вот пока иду, думаю стоит пояснить, мой интерес ко второму слою. А всё дело в том, что медузы – это истинные создатели безразмерных хранилищ с помощью пси-силы. Тут стоит отметить, что создают они их на третьем слое пси-силы. На втором у меня шансов не было, а уж больно очень хотелось. Уговорил, выпросил. Те объединились в общий разум, не часто те это делают, и за два года нашли решение. Конечно это не их хранилища, там у них конечного размера нет, но и того что они для меня сделали, мне хватило, и это радовало. Нашли выход и обучили меня. Тут вот в чём дело, те привязывали хранилища к своим аурам и пользовались, у меня во втором слое это не получалось, не держалось, поэтому те нашли выход в том, что крепилось хранилище к ауре и телу. К костям, если проще. Причём, в отличии от медуз, что могут иметь всего по одному хранилищу, да им и одного хватало, я был ограничен количеством костей. В теле человека двести шесть костей, заодно и узнал. Раньше как-то не интересовался. У меня было двести шесть хранилищ, когда я в третий раз покидал планету псионов-медуз. К слову, в приступе жадности, замаскированных под эксперименты, я пытался и на ногти прицепить хранилища. Не получилось, по сути ногти – это роговые пластины, придатки к коже, а к коже хранилище не привяжешь. Да и растут они. Кости тоже, но не так быстро. Размеры хранилищ зависели от размеров костей. Медузы пытались мне объяснить принципы, но я не понимал и сам способ создания хранилищ, да и общались мы образами. Например, самая большая кость, бедренная, размер хранилища максимальный имела в тысячу сто тонн. Размер не важен, главное масса. Самая маленькая кость в человеке, это малая фаланга на мизинцах, имели размеры по восемь тонн. Тоже неплохо. Прежде чем лечь под крио-заморозку, все хранилища у меня полные были. Хорошо подготовился, особенно патронами к пулемётам. Потери меня не расстраивали, всё сам сделал и добыл, вот и тут повторно это сделаю. Как видите стимул искупаться в реке у меня был железобетонный.
Пришлось поплутать по улочкам, дважды прячась от патруля, целое отделение протопало, направление я примерно знал, у медперсонала узнал, но добрался до реки. Быстро идти не мог, отдавало в голову, дважды чуть сознание не терял от тряски, даже падал, не сразу поднимаясь, набирался сил. А холодно, точно ниже нуля столбик термометра должен опустится. Меня это не смутило, снял с себя всё, одежду больничную, мне выдали халат, а не брюки и рубаху как у Тохи, и завернул в шинель. Рядом ботинки поставил, и так шипя от боли на ледяных камнях, не все они имели покатые бока, и с острыми гранями хватало, дошёл до кромки воды и ступил в реку. А тут течении серьёзное. Вот ведь чуть не заорал от ледяной воды, сердце удар пропустило, но быстро шагая, сделал три шага, и ухнул в воду с головой, поскользнувшись. Вынырнув, вода, пропитав бинты, стекала, заливая глаза, но отряхнувшись уцепился за большой камень на дне, и нырнул, весь скрылся под водой. Семь секунд и есть, срывая с меня покровы, произошла инициация. Второй слой, получилось. А ведь впервые делал, до этого у меня была теория. На второй слой с первого мне перейти помогали медузы в своём мире. Там немного всё по-другому. Опустив камень, загребая воду, борясь с течением, я выбрался на берег, отряхиваясь, и ёжась, было желание скукожится, свернувшись в позу эмбриона, но терпел, торопливо шагая в сторону комка одежды. Ледяной ветер обдувал кожу и казалось я покрывался коркой льда. Мои энергоканалы раскрывались, распечатываясь, жуть как больно, я запустил крохи пси-силы, что успели скопится в источнике, на глаза, те стрельнули болью, но мир вокруг сразу приобрёл краски. Также крохи энергии потратил на обогрев, иначе я действительно тут обморожусь, хотя снега не было, и льда на берегу, но всё равно холодно.
Вот так дойдя до одежды, я сразу вытряхнул тёплый халат, тот не успел потерять тепло моего тела и начал им вытираться, полами халата, после чего надел его, ноги в кирзачи сунул, портянок не было, они не нужны, чтобы дойти до курилки в саду у больницы, поэтому я пока шёл, похоже успел мозоли набить. Сверху шинель, подняв воротник, застёгиваясь на все пуговицы, неуютный холодный ветер дул, и покосился в сторону крытого грузовика. Видать до моего появления приехал, иначе услышал бы шум мотора. Метрах в двухстах на берегу реки стоял грузовик и с его кузова в какую-то шаланду что-то перегружали. Мешки вроде. Без понятия что, пси-сканер мне пока не доступен. Источник наполнялся, хотя сканер брал метров на триста, не дальше. На этой войне я надеялся на трофеи. Возня с погрузкой у грузовика шла в тихую, там явно тихарились, и это давало надежду на трофеи. Меня те не видели, так что отойдя в сторону, я присел на перевёрнутую лодку. Вот уж не думал, что на такой реке используют лодки, но как видно вполне. Ну я ещё понимаю, спуститься вниз по реке можно, а как подниматься? Тянуть по берегу как бурлаки на Волге? Если только так. Поэтому я и сел на днище какой-то лодки, и прижав обе руки к левой ноге, бедренной кости, и стал готовится, чтобы открыть хранилище. Это не сложно, но есть два момента, что оттягивали начало. Жуткая, пусть и кратковременная боль, и мало сил в источнике скопилась. Тут крохи для открытия нужны, но и эти крохи нужно накопить. Всё же решил хранилище чуть позже открыть. Первым делом, как накопил достаточно, высушил бинты, а то голова уже в ледышку превратилась. Правда, боли ушли, что радовало. Потом уберу гематому и залечу трещину в черепе, я глянул, проблемы были, но решу их легко, когда вернусь в свою палату. Снова пришлось посидеть, но накопив достаточно, вздохнув, набираясь силы воли, и открыл хранилище на левой ноге. Сдержатся от крика я смог, но с большим трудом, зато согрелся, да так, что испарина по всему телу выступила. Теперь медлить не стоит, мне ещё возвращаться, чтобы вопросов не было, я накину шинель на голову, а то белоснежные бинты меня выдадут и быстрым шагом, почти побежал к грузовику. Модель не знаю, вроде английской сборки. А может и американец. Так внешне переделан и изукрашен, как любят афганцы, что поди пойми. На кузове какие-то арабские письмена.
Подкрасться удалось тихо, хотя у афганцев, а это были они, один человек, малец лет двенадцати, находился на часах, у морды машины наблюдал за округой. Остальные матерясь на своём, занимались разгрузочно-погрузочными работами. Мальца я вырубил, появившись за его спиной. После этого обшарив тело, даже тут трофеи меня интересовали, я вообще ничего не имел. Мелочевка в карманах была, тот же перочинный нож, убрал в хранилище, включая небольшую сумму в местных деньгах. Вот до чего дошёл, детей граблю. После этого пройдя рядом с левым бортом грузовика, я внезапно появился рядом с кабульцами, я думаю те местные, и раздал им люлей. Те им не особо понравились, но легли тихо, только один чуть сдавленно простонал, и всё. Тело у меня не особо подготовлено к быстрой и скоротечной схватке, проверил себя, снова пульсирующая боль в голове пошла, перестарался, но шестерых, что тут были, положил. Не убивал, просто вырубил, свидетели мне не нужны, но и убивать просто так я не хотел. А выяснив, что грузили в грузовик, возжелал прибить всех, включая мальца. Наркота там была, опиум. Не люблю наркоту, и особенно тех, кто её распространяет, стараюсь давить эту мерзость везде где найду. Однако и медлить я не стал. Быстро занялся сбором трофеев, наркоту видимо на шлюпке доставили, и грузили в кузов грузовика, а чтобы не нашли при возможном досмотре, сверху хотели закидать мешками с рисом и мукой. Я глянул что в мешках, они отдельно сложены. Так что в хранилище ушло девять мешков с рисом, семь с мукой, пшеничной, два с кукурузой и три мешка, я особенное порадовался, с картошкой. По маркировкам на мешках, картошка наша. Потом мелочь из кабины машины, по карманам прошёлся, два ремня красивых прихватил с двумя кинжалами. Другого оружия, к сожалению, не было, никакого огнестрела. После этого включив фары грузовика, дальний свет, постарался уйти в сторону и скрылся в улочках. При этом успел заметить, что ближайший патруль свернул и направился к реке. Наркоту я не тронул, наши тоже не любят тех, кто её развозит, вот и пусть ими занимаются. С трудом, но добежал до медсанбата, снял чёрный платок, коим маскировал бинты, позаимствовал у главаря наркоторговцев, и спокойно прошёл внутрь больницы, кивнув солдату, что охранял здание. Дежурная поворчала, что долго гулял, но приняла шинель и кирзачи, вернув мне тапочки, кажется это другие, мои поменьше были, и я потопал в палату. Пора собой заняться.
