Две ботоксных печеньки, словно из ларца,
Хранили плесень из кремлёвского дворца
Одна сладка и в Белом отсидится, если надо,
Вторая в буром, но ни капли шоколада.
В единстве упаковки, только весь секрет,
Альтернативы в ней двум твиксам нет?
Пойдешь за выбором, ан нет, вот накось,
Вкуси без очереди, повторно эту пакость.
В строках простых сих никакой рекламы нет,
Известен каждому всех твиксиков секрет,
Тут видно дело в самой сказочной сноровке,
Ярко кончать и млеть от хитрой упаковки.
Цвет зарослей черемухи душистой
Зонты сменили бузины пушистой,
Сирень садов меняет цвет за цветом
И вот, весна стремится в лапы к лету.
С весной прошел романтики налёт,
К лету вернулись трезвость и расчет,
С цветом истек нектар пчелам в пример,
Лёгкость цветов сменяет ягодок размер,
С природой спорить – время зря терять,
С плодом своим, всяк будет зимовать.
Иная точка зрения на нюансы пространственно-временного континуума
Кстати, целлюлит подталкивает свою хозяйку к поиску приключений не хуже мозговых извилин А как ещё можно охарактеризовать пространство вне времени и мимических морщин, но с глубокой трещиной посредине, не обладающее разумом, но жаждущее приключений?
Вот едет уж не молодица,
Полрамы сжалось в ягодицах.
За ней изящно мастерится,
С прекрасной попою девица.
А вот мужик обычный едет,
Совсем простой велосипедик,
Не забавляют его булки,
Что скрылись быстро в переулке.
Так каждый страсти превозмог,
От вида волосатых, косолапых ног.
У каждого достойного мужчины.
К зиме найдётся две причины,
Дальше убрать железного коня,
Чтоб ими друг о дружку не звеня,
Пройтись в морозец средь людей,
Неся кобылам память про коней.
Чужим умом, чужим трудом,
Когда мы складно заживём?
Подай Господь, затем, прости,
Да лишку жира в меру отсоси.
Стоят кучкою мальчонки,
В углу, в своей сторонке.
Тычинки рукой теребят,
Хвату пестиков ребят,
Не учили, в этой школе,
Не стоял вопрос: «Доколе?»
Стало модным среди братцев,
Со своими почковаться.
А вокруг шмелями снуют,
Им советы раздают:
– Какое нынче воспитание?
Белковое для вас питание.
Чтоб сиськи и сосиски враз,
И в шоколаде будет глаз.
И с нами будет то же, братцы,
Если за пестики не браться.
Рифм непонятных, пользы там,
Когда и жизнь читают по слогам?
В лесу друзей и тьме подруг,
Я сам себе уже издатый друг,
Сходил налево, стих выходит,
А справа брага в прозе бродит,
Пусть жизнью борода уже измята,
От чаянья на чай из нежной мяты.
Детям смешны отцовские надежды,
Хоть подросли и вовсе не невежды,
Им, только, чудеса – наша мораль,
И нас, когда болеем, очень жаль
Когда-то вам придётся молодиться,
Чтоб встретить добру молодицу,
А мир людей вокруг давно стареет,
Всё сохнет и становятся страшнее.
Что кильманда в отмандыкиль,
В ступе с водой дед Извегиль.
Всех теребить своей затеей,
Как усыпив, изгнать Кощеев…
Торжественен и значим первый раз,
И тщательно продуман, как последний,
Но оказалось, был один лишь фарс,
Разочарованье два в одном, намедни.
Мне осталось лишь две забавы,
Два пальца в рот,
Да весёлый стёб.
И какая тут. братцы, слава?
Если обычный скандалист,
Не выхожу на нужный свист.
И пальцы пачкать не охота,
Когда идет одна блевота.
Да скажут пожилые люди,
– Ты не свисти, денег не будет!
Жизнь – та стремительна, как ночь,
Проспал мудрея, утром не помочь.
И ясным днем, играя в прятки,
С трудом решать её загадки.
Чем меньше разума народу,
Тем веселее, те что мутят воду.
Так направляя время вспять,
На неразумных всё вспахать.
Кляня разумных и их мать,
Ослов мы будем величать.
Ты столько оборотов намотал,
Так бы ещё немало тысяч промотал,
Одних тянул, других толкал,
Вся жизнь – один лишь коленвал.
Другим свой трудно сделать оборот,
Крутнуть нет сил и в жизни не везёт.
Ты бы и дальше шелестел поршнями,
Когда бы им покоя кольца не давали.
А так для каждого по своему горшку,
Чтоб крепче сжать, все циклы по уму,
При каждом обороте, чтоб не сник,
Раскручивать своей фортуны маховик.
И при свечах горючего ещё хлебнуть,
Реанимация искрою, – Снова в путь!
Пускай по-новому кипит, долой нагар,
Крутнись ещё, пока мотор не стар.
– Дай, Корги, ты на счастье лапу мне.
– Так не давили мне на лапу сроду.
Давай с тобой расскажем о цене
За перелёт в ненастную погоду.
Ну, не давите, вы, на лапу мне.
Подумаешь, собаки, нечего сказать?
Поймите все, хоть самое простое.
Что же такое жизнь, вам помогу узнать,
А жить в квартирах маленьких не стоит.
На дачу капельку на самолете полетать,
Или жене помочь, собачек прогулять.
Коррупцию найти? Ну право, чудаки какие,
Мои все суки защищают честь России
Дитя, студентка, вдруг – жена и мать.
Теща, на пенсии и что с бабули взять?
Полжизни? Больше! Рядом обормот,
Ему найди, свари, клади скорее в рот.
Здесь был когда-то сад, а будет рай,
Семя сажай в горшок и чаще поливай.
Твой дом стоит. Чтоб пылью не зарос,
Ты каждый день включаешь пылесос.
Стучишь тихонько спицею о спицу,
В клубочках ниток, как не молодиться?
С улыбкою теперь играешь в ладушки,
Многим сердцам ты – дорогая бабушка.
Единство власти и народа,
В России крепнет год от года.
Кто любит сладкий клейкий елей,
Что без эмоций – рифмы рафинад?
На комментариях они все преуспели,
Испить запас злословья, каждый рад.
Чужой им мёд тревожно режет ухо,
Что строк своих им редкое зерно.
Игрой медвежьей становленья слуха,
Плеснут, сотрут и снова за окно.
Как дикая трава и плевел в этой голове,
Плеснувшей бочкой горечи без капли меда.
От разделить и мыслей вечных о гумне.
Циничное жульё глумится над народом.
Своим давать, дающего рука не оскудеет,
К иным придут, всё в недоимках поимеют.
Каким бы барин не казался добрым,
И светлым взором, на язык незлобным,
Со временем ты всё равно поймёшь, потея,
Его хомут растёр тебе твою всю шею.
Блистать хотел, да коготок его совсем увяз,
В десятках бесполезных лживых фраз.
Издалека чужим казалось, он могуч, как бог,
А землякам – забавный спонсор наноблох.
Всё всем и сразу обещал, как только мог,
Сатирики распишут с головы до ног,
Нет боле удовольствий раз за разом,
Так и остаться отстрадать сатириазом.
Хватило смелости одной на вольность уда?
Знать, жизнь свою окончишь как Иуда.
Придворные шуты твой доедят пирог,
Сказав, что твой обмяк и крепко занемог.
Напрасно, право, словом к Цезарю взывать,
Здесь мафиозный клан и лизоблюдов рать,
Живая плешь, течь пота с показной заботой,
У лицемеров лицемерить – главная работа.
Писать понятно нужно детям,
И в протокол то тем, то – этим,
А остальным, понятно сразу,
Писать понятно не обязан.
Искус искусства удовольствием искушать
Плодов не красть, а с наслаждением вкушать,
Ведь для того даны нам наши чувства,
Чтобы постигнуть мира все искусства.
Все научились Сутре же уже,
И в яйцах рубят лучше Фаберже.
И от чего с утра мечта о Каме,
Рыбак забыл, приятней даме…
Так в чехарде забытых слов,
Каждый найдёт себе уже улов.
Кому союз, меча, серпа, орала,
А остальных – здесь не лежало.
Что значит удовольствие без уда?
На теле горбик без верблюда.
А наслаждение, что без нас?
Храпит, как конь, но не Пегас.
И удовольствий стал короче миг,
И хоть без трепета волнения,
И чаще наслажденья утекают в стих,
Под рост сердечного давления.
PS О кармических долгах
За каждой старушкой, мыслящей категориями долгов и процентов, бродит свой Раскольников, в надежде одним махом рассчитаться по всем долгам.
И только за своё удовольствие расплачиваются наслаждением с наслаждением.)
Люди встречаются,
Всяко случаются,,
Любят и женятся.
В деревне с плотником жила одна девица,
Была она в сложении сказок мастерица,
И от сантехников случалось оной зачинать,
Чтоб было, что потом подругам рассказать.
Как от сантехника к ней снизошёл святой духан,
Что он – не хам, когда немного только пьян.
А что подруги? Они, ей веря, соглашались,
Сами про дух святой былин обсочинялись.
Когда нет времени к из азбук упражнениям,
Привыкнуть проще ко словесным испражнениям.
PS: Любовь, голуби и крашеные сучки
Что европейцу дом с лицензией на терпимость (maison de tol; rance), то обычному русскому – бордель (дом терпимости).
И как-то не охота свой дом переводить на правила толерантности, не смотря на все потуги администрации к правильному переводу слов и понятий на такую погоду в своём доме.
Хотя и у монастырских терпимость заканчивается тогда, когда посетители монастыря начинают переписывать его устав, вместо того, чтобы делать благодарственные записи в гостевой книге.) Или я отстал от жизни? Так бы и жили курочки, и не ведая греха по нормам советского общежития, но с красными шторками и фонарями, и могли-бы ещё и валюту приносить в дырявый бюджет.
#азбучные_истины #бякибуки
Ручей весенний радостной струей
Опушку леса огибал дугой,
Он сообщил, – Весна пришла домой,
И подмигнул осине вековой!
Скатился с перекатом он потом
И с янтарём столкнулся лбом.
Янтарь смеялся, что есть мочи,
– Опять вода тут камень точит!
Но наш Ручей не унимался,
Журчал, с Осиной совещался,
– Хотел я осчастливить лес,
А тут Янтарь внезапно влез!
Ответь премудрая Осина
Как сдвинуть Камень без дубины?
– Ты, Алатьрь попробуй обогнуть,
Чтобы продолжить дальше путь!
Тот камень обернул волной,
Обнял и потащил с собой.
И по дороге камень обкатал,
Да к морю синему его пригнал.
И так устал, что в пар взопрел,
Сам к небу тучкой лёгкой улетел.
Там пролетал кругом Ручей наш в неге,
И лишь к зиме вновь выпал снегом.
Укрыл собою поля, овраги и долины,
Знакомый лес и спящую Осину,
И до весны там с ними задремал,
Пока всех птичий гомон не поднял.
PS: Сок живого камня, несущего солнечный свет. Янтарь – окаменевшая Жива?
Недавно я огорчил всех своих друзей, сказав, что в связи с приходом листопада, кислород перекрывается до самой весны.
Признаю свою ошибку, одна белка шепнула про елки, которые несут не только шишки, а благодаря неспешно протекающей в них Живе, продолжают выдыхать кислород, если им не мешают в этом короеды-типографы.
А ЖЫвенький на самом конце цветок, тоже решил пока не срезать, пусть тоже выдыхает. Из камня жизнь рождается, в камень уходит, даже если ты окажешься ростом с динозавра…
Всё случилось по забвенью, словно встарь,
Самочинно правил царь – самозваный государь,
Кое-как в имперстве плюс седьмом безбожником,
Его ко всюду прилагали, и прозвали— Подорожником.
На указы его клали, вертикалью величали,
От А до Бэ, что сидели на трубе и подкачали,
Но случилась, что пришла беда горизонтально,
И выходят законы, что будет отныне печально.
Всем будет велено дракона отыскать и одолеть,
Белой башкою – копия орла, а глубже посмотреть,
А где искать? Так есть тому одна примета.
Черней хвоста и зада, в мире больше нету.
Стал Иванушка-дурак на печи указы царевы читать,
О царства половине и царевой дочке мечтать,
А мамаша ему твердит, в тривосьмое не ходить,
Чтобы какой пакости из молочниц не подцепить.
И в тридевятое к ведьмам не ходить косматым,
Они в грибках, все в перхоти и были под рогатым,
За гаджетами, что с яблоком впустую не гоняться,
Тем блюдечкам не раз судьба еще меняться.
К голодным девкам не ходить, изжарят хуже печки,
Они его любвеобильное, незакаленное сердечко.
Может у них и избы ничего, да ножки как у куры,
И курят немало в чаду обычные наглые курвы.
Подумал Иван про гондольеров, галеру с ладьёю,
Про мэра оленьего, бабу с косою с палёнки бадьёю,
И тихо в деревню мобильную печь отогнал,
Пока звероящер и её невзначай не прибрал.
И скажут другие, – Чай, Иван был дурак,
Царя не любил, да всё сделал не так,
А эти простые фигуры – губами своими не дуры,
Немые носители русской культуры.
А что Подорожник? Всё будет как встарь,
Достанут иглу из дракона, кощеем его отмытаря,
На смену башки двухголовой привяжут две утки,
В телегу Медведя впрягут, на час передвинуть сутки.
Вышел из спячки, ведь в разгаре лето,
И бросил всё, спеша на чай, цветы, конфеты,
Чтоб жизни новой в милую вдохнуть,
Ты дулом, брат, не подкачай, спеша соснуть.
Твой братец от хоти вольной раздулся,
Да, ойкнув, в резинку невольничью сдулся.
Видно, жизни весну ты крепко переспал,
Бук не учил, не ту капусту стриг и засевал.
PS: Табуированные звуки, боги, слова, образная речь порождают новые сказы о Федотах-стрельцах и других охотниках.
Да, нынче, Федот-охотник не уже тот пошел, не знает отчего прежний стрелец на своем дуле фертел нынешних охотников до радужных фазанов. Да и вместо искать детей в капусте, пытаются деток за капусту завести спустя в рукава. Вам охота пуще в неволе? Или невольная хоть пуще вольной?
Каково
АзЪ
Покой
Укъ
Слово
Твердо
Азь?
#азбучные_истины
Комедия о входе-выходе в Белый и Овальный
Не учит ни чему ректально-пероральных,
Орут по-прежнему, что у Советов секса нет,
А множились они, как выключался свет.
Он говорил про сакс, патент французский.,
На полупальцах, реверансы в менуэте,
Речам его она внимала долго, грустно,
Банально вспоминалось платье в кабинете.
Страну, весь мир взбодрило, словно тоник,
Был на губах, при виде всяких Моник,
Прошли года, на тот же пост, смеясь лисичкой,
Его жена, на месть им со студентами куничкой?
Хотя, у каждой самой важной, сытой нации,
Если копнуть – свои ступени деградации,
Раз свыклись смирно пиявку черную сосать,
То будут и у немощной юродивой лизать?
Песочные часы ещё идут?
Они же так бесстыдно лгут!
Их только чуть перевернут
Встряхнут и вновь чудесно врут.
Умом настроек тонких не понять,
Но тот и та по-русски – бля@ь.
Не всё, что чудно обтекаемо,
Приятно всеми обоняемо.
Нам враг отправит в судный час,
Свой стратегический боезапас.
Не долго думая, где белый свет,
Щит ядерный умчится им в ответ.
Осядут в пыль нуклидов изотопы,
Землю умоют воды нового потопа,
Взамен живых, тут каменеют кости,
Тучи летят, друг к дружке в гости.
Нет места людям ныне на планете,
И не родятся больше смех и дети,
Так безотрадною рисуется картина,
Когда в уме царит военная доктрина.
PS: Если против тебя ополчились с двух воюющих сторон, значит ты делаешь все правильно в деле сохранения Мира.
Методы НЛП часто применяют для управления человеческим сознанием воздействуя на совесть или формируя у него ложные чувства стыда и сострадания к нежити.
Эти приемы ловко использует нежить по отношению ко всему живому, хотя в обратную сторону это не работает, потому что у нежити нет совести и ей плевать на чувство стыда из-за ее патологического бесстыдства.
Как бы мне березе дубом поживиться? Или я тут на вас повешу немного? Вас ведь не убудет? О мертвых только хорошо или жизнь следует прожить так, чтобы не было повода злословить о шлюхах и депутатских мандатах, создающих иллюзию неприкосновенности?
Или чем нужно было загадить мозг гражданам, в целом, пуританской пацифистской страны, чтобы они избрали своим представителем на международной арене, темное воинственное лицо со спорной сексуальной ориентацией? Только ярлыками о защите демократии и премией «борцуна за мир»?
А наши йеху, всерьез воспринимающие говорящую голову кобылы за наследницу разумного гуингнма?
Мои друзья и читатели, иногда упрекают меня в том, что мои сказки им малопонятны и совсем перестали забавлять.
Возникает встречный вопрос, – А что может позабавить людей, уже не один год живущих в ожидании войны и конца света во вселенском масштабе? Кроме маленького чуда, с утренним рассветом и что все их ожидания персонального судного дня в очередной раз не сбылись.
А еще сегодня я выслушал историю о том, как одна женщина избавившись от паразитов, вопреки врачам приговорившим ее к бездетности, счастливо стала матерью. Паразиты вредят нашему потомству косвенно и напрямую.
Воистину демонократия, вставшая на защиту блох, вечно обижаемых носящих их на себе псом, и расшаркивающимся перед паразитами в немыслимых па и реверансах.
Спросите: " А где суть, собственно?»
А, собственно, в песок и ссуть.
Спасибо, всем затейливым родителям,
Нашей судьбы живым святителям!
Не дрогнули зевнув и не подкачали
И нас на свет во тьме людьми зачали.
Промчался год, никто полета не заметил,
И первый шаг был сделан по планете.
Улыбкою внучка разгоняет мыслей тучи,
Ручонки тянет: «Дед, возьми меня на ручки!»
В кого она? В деда? В отца, в мамашу?
Мне, отчего она девиц всех прочих краше?
Так, не заметно пара тысяч дней промчатся,
И предстоит с портфелем в школу собираться.
В земных кругах, такие вот космические лета
Быстро растёт смешная, маленькая Эта.
Ми, МА, ААА и Ма слогов неясных чехарда,
Де, Ба и Па, всё остальное в жизни – ерунда
PS: Чайлдфри или Свободу блудным попкам и напугаям
А иные бесноватые часто любят переиначивать истины в свою пользу.
В результате, божественное – будьте свободны, как дети, трансформируется в бесовское – интимную свободу детям или свободу от всяких там детей.
Вот и развивается эпидемия оскоплённых душ, затрагивая домашних котиков и кошечек, с попутным завязыванием собственной уды узлом, до самого наступления хронической депрессии.
Чудаки всегда считают, что там где их нет – там лучше, и зачастую они правы, они сами себя назначили лишними на пятой части суши. Не находя себе места, путаясь в двух понятиях свободы и воли, свободу детям со свободой от детей, даже не пытаясь разглядеть хоть третей сосны, чтобы соснуть с удовольствием или вспоминать, как их имели на Таити.
И тогда становится понятной их общая брезгливость к вате, смешанная с восторгом перьями и шерстными мохерами – суицид направленный на собственное потомство, или как называют безумных зверушек пожирающих в зачатке собственных детей? Проглоты?
Нужен талант чтоб разбудить, хоть каплю чувства,
Хоть выесть мозг, тоже – древнейшее искусство,
И если бес в моем ребре вас больно ранит,
То ночь придёт и всё в округе мило устаканит.
А если сединою в бороде я причинил вам боль
И наступил случайно на любимую мозоль,
Поверьте, не хотел затронуть я обидой чувства,
Смеюсь с собою, если вдруг с друзьями грустно.
Так когда-нибудь напишут о нас марсианские фантасты, раскрывая тайну синдрома Буратино, поразившую одну из великих, но весьма рассеянных земных рас.
Пацаки доверились паразитам, которые были похожи на них капли воды и отличались только тем, что у них были бусы и чатлы. Они говорили, что чатлане и пацаки братья, а братья должны делить всё по-братски, как они делятся с ними своими бусами и чатлами, скрывая лишь один нюанс, за что аборигены съели Кука. А действительно, за что и как потом чатланам удалось обойти предусмотрительность аборигенов?
Улыбка от Моны Лизы, антирасизм от Кондолизы, чуточку строгости и голубизны от Мальвины, и вот уже Буратины довольствуясь хрустом cookies с ароматом Кука из рук очередного аватара Мондолизы привыкают к уюту зачумленных одеял и одеяний, и строгостям режима по учету и обороту чатлов. А что касается мечт? Их, благодаря искусной рекламе, остаются две, первая – стать похожими на обладателей чатлов и вторая – долететь до Марса, и остаться там навеки, потому что, в сравнении с Землей, доведенной к тому времени чатланами до состояния пустыни, Марс будет казаться самым райским местом в Солнечной системе. Если кто-то сочтет это фантастикой, уточните у аборигенов за что они так обошлись с Куком? А с ними индейцы пошептались в бубен из шкуры последнего бизона и навеяли дымами погребальных костров, что атланты никогда не станут согласовывать с пигмеями и бореями других рас время стартов своих «Атлантисов».
Она улетела,
Грозилась вернуться,
Смогла как сумела,
За борт нае@нуться.
От злых не ждала,
Добрых крепких слов
Она всегда летала,
Без мотора и оков.
Сама собой резка,
Холодильник, – А средства?
Варенье, чуть мяска?
Товарное соседство!
Вновь беда, летела
И в узы с этим браком…
Коллектор, – Залетела?
И летучих ставят раком.
– С маком булки?
В месяц медовый!
– Елена! На прогулку!
И в купальник новый!
Осень в двери стучит осторожно,
Ты дождю тихо дверь ту открой,
К концу лета чудес всевозможных,
Мы встречали с лихвой сей порой.
Там корзинкой с грибами черпали,
Алых ягод калины, где убрана рожь,
Серебрились за тучами серые дали,
Лета бабьего паутина и первая ложь.
Нас в лес, опять, манила паутинка,
– Ты, лишь ступи и топай по тропинке,
Её легко измерять твердыми шагами,
Что грязь и лужи хнычут под ногами?
Куда ещё ломиться, как скотина можно?
Не по тропе, забыв про осторожность,
Хруст веток, веер брызг и мха седины,
Двойной разбитой колеи чужой резины.
Говорят, что осень это – небо,
Пусть оно не плачет под ногами.
Это лес с листвою цвета хлеба
И зима, которую не ждали.
Белый город скроет черный снег,
Чистый снег падет в серый снег,
Осторожно, скрипя снегом, ступая,
Тень за светом по свету шагает.
Tasuta katkend on lõppenud.