Loe raamatut: «Нет жалости во мне»
Часть первая
Глава 1
Глиняный комок лениво шлепнулся в мутную воду, хлюпнул и пошел на дно. Речка мелкая, извилистая, один берег пологий, другой обрывистый. Грязный целлофановый пакетик зацепился за сухую разлапистую корягу – болтается по воде, но уплыть не может. Рваная покрышка, обрезок резинового сапога, банка из-под краски, сплющенное ведро, кочан гнилой капусты – типичный натюрморт для речного берега городской окраины. И мазутные языки на воде здесь явление привычное.
Река, склонившаяся над ней ива, прибрежный камыш – все естественно, но безобразно. Потому что вода грязная, дерево пыльное, с ободранной корой, камыш сухой, изломанный. Так же и с Катькой: вроде бы все с ней в порядке – и на лицо ничего себе, и бюст полновесный, бедра широкие, ноги сильные, а между ними тепло и мягко. Словом, естественно все, но не очень приятно. Затаскана Катька, измята чужими ветрами. Она лежала на берегу в траве под кустом жимолости, тень от которого не могла скрыть ее срамную наготу. Одна рука под головой, другая на весу, и в ней дымится сигарета, ноги согнуты в коленях, одна заброшена за другую. Со стороны глянуть на нее – и сердце екнет, и все, что пониже. А когда рядом, так и смотреть неохота. Впрочем, Алик и не любовался ею, он сидел рядом, спиной к ней, и скучающе бросал в реку камушки. Он уже получил свое, и Катька ему больше не интересна.
– Алик, а куда мы пойдем сегодня вечером? – выдув табачный дым ему в спину, спросила она.
Он сделал вид, что не услышал ее вопроса. И головы к ней не повернул.
– Искупаться хочешь?
– В этой вонючке? – недовольно протянула она.
– Ну, я же купался.
– Когда?
– Сейчас.
– Не видела.
– А тут не видеть, тут понимать надо.
Катька глупа, как пустоголовая говорящая кукла. Потому и гуляет напропалую, и спит со всеми, кому хватает наглости затащить ее в кусты. Потому и не понять ей, что не в реке искупался Алик, а в ней самой, в ее сточных водах. И с него хватит: дважды в одну речку-вонючку он входить не станет.
– Ну, так куда мы сегодня пойдем? – по простоте своей настаивала она.
– А куда ты хочешь? – пренебрежительно усмехнулся он.
Может, Катька не такая уж и глупая, какой кажется; возможно, просто прикидывается дурой, но как бы то ни было, ему с ней не по пути.
– Ну, на дискарь, куда ж еще!
Она жила в новом микрорайоне, по соседству со старым кварталом, где обитал Алик. Он иногда видел ее на дискотеке, но даже не пытался брать ее в свой объектив. Если она чем-то и отличалась от обычных девчонок, то лишь тем, что снималась налево и направо. То с одним «фотографом» под ручку, то с другим. Одним словом, переходящий вымпел, который сегодня достался Алику по чистой случайности. Взяли с Эриком «Жигулевского», отправились к реке побаловаться пивком, по пути встретили Катьку с подружкой, разговорились, утащили девчонок за собой. Когда трехлитровая банка опустела, Эрик увел Ирку; сказал, что сходит с ней за пивом. А на прощание незаметно подмигнул Алику – дескать, не зевай…
Эрик уже третий час пропадает со своей подружкой, где – вопрос, которым Алик особо не задавался. Как и не пытался выяснить, он совратил Катьку или наоборот. Главное, что получил удовольствие, и теперь можно было помахать ей ручкой.
– На дискаре у тебя и без меня хорей хватает, – хмыкнул он.
– Каких это хорей? – возмущенно протянула Катька.
– Ну, видел я тебя с пацанами. Одного Толиком звать, другой – Петро, кажется. А остальных я мало знаю…
– Ну, видел ты меня с Толиком, и что? Он домой меня провожал, разве нельзя?
– Да можно, – он беспечно пожал плечами.
– Ты что, к Толику меня ревнуешь? – с надеждой спросила Катька.
– Ага, аж зубы сводит.
– Зубы беречь надо. – Судя по ее тону, юмора она не заметила.
– Вот я и думаю, может, мне к стоматологу сходить вместо дискаря, а?
– Так ты с моей мамой познакомиться хочешь? – просияла девушка.
Алик недоуменно вытянулся в лице и посмотрел на нее большими глазами.
– При чем здесь твоя мама?
– Ну как же – она у меня стоматолог.
– М-да, – парень озадаченно почесал затылок.
Возникло вдруг такое ощущение, будто сам себя в ловушку загнал. Хотя, конечно же, он свободен как шальной ветерок.
– Ну, так что, ко мне домой пойдем? – продолжала глупить Катька.
– Может, ты меня лучше с Толиком познакомишь? – разозлился он.
– Зачем с Толиком? – опешила она.
– Ну как это зачем! Узнать, под какими кустами он тебя домой провожал, под этим или под каким-то другим, а?
– Не было никаких кустов! – густо покраснела девушка.
– Ты еще скажи, что я у тебя первый, – презрительно фыркнул Алик.
– Э-э… Да, первый…
– Кого ты лечишь? У тебя там целое стадо протопталось!
– Ну, не стадо… Было там с одним… – замялась она. И, собравшись с духом, выпалила: – Но ты первый, в кого я влюбилась!
– Чего?! – возмущенно скривился он.
Легче было поверить в то, что журчащая рядом речка-вонючка входит в первую сотню самых живописных мест мира, чем в ту чушь, которую несла Катька. Какая могла быть любовь, если эта дура дает всем кому не лень? Захотела с Аликом – пожалуй-ста, легла и раздвинулась, как последняя шлюха… Почему как?
– Я тебя еще в прошлом году на дискаре заметила. Все ждала, когда ты подойдешь…
Ее голос дрожал от обиды, но вместе с тем в нем угадывалась надежда, что Алик проглотит ушами эту лапшу.
– Долго ждала, – поднимаясь, насмешливо сказал он.
– Долго не долго, а дождалась.
– Ну, тогда еще немного подожди. Вдруг еще раз подойду!
За спиной, в нескольких шагах от кустов, по тропинке проехал велосипедист: шорох колес, шелест задетых им веток. Но Алик не обратил на него внимания. Даже если это была женщина, ему все равно, заметила она, что он голый, или нет. Если заметила, нечего подглядывать. А если разглядела Катьку, то ему и вовсе нет до этого дела. Эка невидаль, потаскуха без трусов…
– Ты что, уходишь? – всполошилась девушка.
Алик молча натянул джинсы и пренебрежительно усмехнулся, глядя, как одевается она. Когда оголялась, было веселей, потому как снизу подпирало, а сейчас почему-то вспомнился бородатый анекдот. Старая жена приехала из-за границы и стала рассказывать мужу о том, как ходила в стриптиз-бар. Отвратное зрелище, а он говорит – покажи. Она разделась под музыку, тряхнув рыхлыми телесами. Да, действительно, сказал муж, зрелище омерзительное… Катька хоть и молодая, и не очень пышная телом, но кожа у нее какая-то сухая и шероховатая, местами плотная, как хлебная корка – неприятно на ощупь, да и на вид… Нет, лучше не смотреть, как она застегивает бюстгальтер.
Ответа она не дождалась, а когда Алик двинулся прочь от нее, устремилась за ним. Он шел в сторону своего квартала, а ей нужно было идти к себе домой, но Катька упорно преследовала его, как банный лист прилепилась. В конце концов, он не вытерпел, остановился, как норовистый конь, развернулся к ней лицом. Копыта у него не было, чтобы ударить им в землю, но язык с привязи соскочил.
– Ну, и какого хрена ты за мной прешься? – озлобленно спросил он.
– Я… Я хочу с тобой, – хлюпнув носом, растерянно пробормотала Катька.
– Да ты со всеми хочешь!
– Нет, только с тобой.
– А я не хочу! Потому что ты шлюха! Пошла отсюда!
– Ну, Алик…
– Я сказал, пошла!
Он резко повернулся к ней спиной и быстрым шагом продолжил путь.
– Все равно ты мой! – крикнула ему вслед Катька.
Но Алик лишь пренебрежительно махнул рукой. У этой дуры мозги на передок завязаны, потому и моросит всякую ересь. Мокнет у нее часто и сильно, вот ей и хочется всех парней к рукам прибрать. Одно слово, нимфоманка.
Алик облегченно вздохнул, когда понял, что избавился от случайной подружки. Катька осталась на пустыре между старым и новым кварталами, а он скрылся в лабиринтах узких, неприглядных улочек.
Трехэтажный дом с облупленной штукатуркой стоял на высоком, опасно треснувшем в нескольких местах фундаменте, пыльные покосившиеся окна, темная, до рези в глазах пропахшая мочой подворотня, три старых тополя во дворе-колодце; древние старушки на скамейках у подъездов – ни дать ни взять ровесницы, а может, и соратницы давно почивших в бозе революционеров. Им самим уже прогулы на кладбище ставят, а они все городские сплетни своими беззубыми ртами пережевывают. Алик посмеивался над ними – когда про себя, а когда мог и словом оскорбить их сгоряча. Но при этом он готов был начистить вывеску любому со стороны, кто посмел бы обидно подуть на этих «божьих одуванчиков». Ведь это был его двор, и в этом доме он жил с самого рождения.
Старушки собрались в кучку возле первого подъезда, а у второго он увидел своих друзей. Эрик был уже без Ирки. Куда он ее дел: домой отправил, съел или закопал – это Алика совершенно не волновало. Главное, Эрик свободен, так же как и он сам. И Валек с ним, что также отрадно. Сегодня суббота, в клубе танцы – можно взять пару «огнетушителей», принять на грудь и хорошенько повеселиться.
– О! И Алик уже отбомбился! – расплылся в улыбке Эрик.
Зубы у него крупные и, как показала жизнь, крепкие. Сколько раз дрался, сколько раз на кулак нарывался, а все у него во рту целехонько. Зато у Валька правого верхнего клыка нет – с качком каким-то в «бурсе» не поладил, навесил ему горячих, но и сам без зуба остался, такая вот история.
Эрик такой же прочный и коренастый, как и его зубы. Среднего роста, плотный, мощная шея, мускулистые руки, ноги короткие, но сильные – стоит на них он крепко, основательно. Взгляд у него насмешливо-дружелюбный, но если разозлится, может насквозь прожечь им: есть в нем какая-то глубинная сила. Массивная голова, круглое открытое лицо, светлые вьющиеся волосы, глаза красивого василькового цвета – девчонки слетаются на них как бабочки на огонек. Алик ничуть не сомневался в том, что Эрик смог сегодня раскрутить на любовь свою Ирку.
Алик и сам нравился девчонкам. Черные как смоль волосы, смугловатая кожа, четкие черты лица, темно-синие глаза, пронзительный взгляд. Ростом вроде бы удался, но телом не сказать что вышел: худой, руки-ноги тощие, и кулаки не ахти какие, потому как пальцы длинные и тонкие, как у музыканта. Когда-то он даже на фортепьяно играть учился – мать настаивала. К счастью, вовремя одумался, увлекся карате, чтобы хоть как-то компенсировать телесную немощь. Худоба, правда, так никуда и не делась, и до черного пояса не дорос, но кое-чему все же научился. А со временем и в уличных драках поднаторел. Район у них беспокойный, то с одними приходится объясняться, то с другими.
Хоть и был он худощав, но с девчонками у него все было без особых проблем. Другое дело Валек. У него беда покруче: парень страдал ожирением. Глазки маленькие, а щеки как у объевшегося бурундука. Шея толстая, жирная грудь тяжело и безвольно провисает, как у старой бабы, безразмерная талия, живот как у типичного носителя так называемой зеркальной болезни – когда без зеркала собственных яиц не увидишь. Казалось бы, с таким весом еле ноги будешь передвигать, но Валек отличался повышенной подвижностью, и энергия била из него фонтаном. По утрам он бегал трусцой, днем насиловал штангу в спортзале профтехучилища, вечерами, когда была возможность, разгонял жирок на танцплощадке. Он, как мог, боролся со своим весом, только, увы, ничего не помогало. Но в отчаяние его погружало не только это. Дело в том, что Валек безнадежно влюбился, именно поэтому сейчас он был хмур, как дядя Витя с тяжелого бодуна.
– Ага, отбомбился, – ухмыльнулся Алик. – Только секс-бомба потом за мной гонялась, еле ноги унес…
– Чего так?
– Влюбилась, говорит!
Только что Алику было противно думать о Катьке, а сейчас ему нравилась мысль, что та в него влюбилась. И все потому, что его распирало мальчишеское желание распавлинить хвост перед друзьями. Какой герой – и девку в себя влюбил, и оприходовал ее в кустах!
– Так что, жениться будешь? – весело поддел его Эрик.
– Как бы уж!
– А я бы женился, – угрюмо буркнул Валек.
– На ком, на Катьке?
– Или на Ирке? Она тоже сразу дает!
– Сами на своих давалках женитесь!.. Саша не такая…
– А чем она сейчас с этим фраером занимается, твоя Саша? – неосторожно спросил Эрик.
– Что ты сказал?! – вскинулся Валек.
И так посмотрел на него, что даже Алику стало не по себе.
– Да ладно тебе, ладно, – смущенно улыбнулся Эрик. – Чаи с ним твоя Саша гоняет!
– С кем с ним? – спросил Алик.
Сашка появилась в их дворе в конце прошлого года. Приехала откуда-то с Севера, вместе с матерью поселилась в однокомнатной квартире. Симпатичная девчонка – смазливое личико, изящная фигурка, и все у нее длинное – волосы, ресницы, ногти, ноги. И самомнение, видать, в длину пошло, то есть в рост. Ходит как принцесса, никого вокруг себя не замечает, как будто так высоко вознеслась, что не видать, кто под ногами копошится. Да и зачем на кого-то смотреть, если ясно и так, что в этих трущобах принцев нет?
– Да подъехала тут на моторе с одним фанфароном. Сама вся из себя, и этот – пуп земли типа. Здоровенный такой, мышцы на руках с пудовую гирю, а на шее голда вот такенная! – Эрик вытянул указательный палец, показывая, какой ширины была золотая цепь на шее Сашкиного кавалера.
– Что, крутой? – с показным пренебрежением скривился Алик.
– Да какой там крутой! – брызнул слюной Валек. – Обычный качок! Павлин самовлюбленный! Знаю я таких! Расфуфырятся и ходят, как индюки, пока под зад не пнешь!
– Так пни под зад, в чем проблема? – Алик посмотрел на него с дружелюбной улыбкой, но вместе с тем сочувствующе.
Он ничуть не сомневался в том, что шансов у Валька нет. Сашка заканчивает школу – совсем уже взрослая девушка, а с ее внешностью она сама может выбирать себе кавалера. И она сделала свой выбор – увы, не в пользу Валька. А если ее качок вдруг исчезнет, она найдет себе другого парня, и, как это ни печально, Валек снова окажется в пролете – тут и пасьянс раскладывать не надо.
– Сейчас выйдет и дам! – напыжился Валек.
Был у него такой пунктик – не любил он качков и всяких там атлетов. Об аполлоновских и геракловских стандартах тела он мог только мечтать, поэтому завидовал тем, кто мог хотя бы близко подойти к ним. Злился при этом он не только на качков, но и на себя. Эта злоба толкала его на беговую дорожку и в спортзал, но толку от этого, увы, не было. А кому-то повезло. И этот кто-то сейчас у Сашки в гостях. Хорошо, если ее мама дома, а если нет?..
– А если уже поздно?
– Что поздно?
– Ну, может, они там уже того?
– Заткнись! – рыкнул Валек.
– Все, все, молчу!
Алик с опаской прикоснулся к его плечу, как будто это была подошва раскаленного утюга. И даже не удивился, когда Валек зашипел на него.
Пришлось хорошенько подождать, прежде чем Сашка появилась в сопровождении своего кавалера. Она действительно была вся из себя: пышная прическа, накрашенные глаза, губы в сочной помаде, модная блузка, белые джинсы, босоножки на высокой шпильке, изящная походка от бедра – даже выбоины в асфальте под ногами не мешали ей легко фланировать.
И ее парень, надо сказать, производил впечатление. Короткая стрижка, ладное лицо с гладкой и на удивление нежной кожей. Нос большой, с горбинкой, но это нисколько не портило его внешность. Пожалуй, даже шло ему – так же как широченные плечи в гармонии с тонкой талией. Он не шел, он себя подавал – как будто на подносе. Смотрите, какой я красивый и сильный. Смотрите и бойтесь… А ведь он уверен был в том, что всех встречных должна пугать его могучая стать. Только Валек не дрогнул перед ним и решительно перегородил им с Сашкой дорогу.
– Ну, чего тебе? – недовольно поморщилась девушка.
Но Валек на нее и не смотрел: все его внимание занимал враг.
– Ты кто такой?
Он пытался произвести на парня угрожающее впечатление. Нахмурил брови, выпятил грудь, подобрал живот. Но если выражение его лица еще могло говорить о серьезности его намерений, то из-за особенностей строения своего тела он выглядел комично. Как он ни тужился, живот все равно выпирал, а жирная грудь беспомощно лежала на животе. Атлет оскорбительно усмехнулся, глядя на него:
– Я что, перед каждым жиртрестом должен отчитываться?
– Тебя что, не учили отвечать за слова? – От волнения Валек тяжело дышал, со лба на подбородок скатилась крупная капля пота.
Алику откровенно было жаль его. И сейчас он готов был наброситься на качка только за то, что тот посмел смеяться над его другом. И Эрик тоже угрожающе свел к переносице брови, крепко сжал пудовые кулаки.
– А кто с меня спросит? Ты, что ли?.. – презрительно хмыкнул атлет. И обвел взглядом троицу. – Или вы все вместе?
– Игорь, пойдем!
Сашка порывисто взяла его под руку, чтобы вместе с ним обогнуть препятствие, но Валек снова встал у них на пути.
– Ну, знаешь! – капризно вспылила она.
– Знаю! Что со всякими козлами ходишь, знаю!
– Я не знаю, кто козел, но ты, Валя, свинья!
На оскорбление из ее уст Валек ответить не смог. Но всю свою обиду перенес на качка:
– Ну, чего стоишь? Пошли выйдем, раз на раз поговорим!
– Раз на раз – это как, всемером против одного? – нервно усмехнулся Игорь.
И не очень весело посмотрел на внушительного Эрика. Валек его не пугал, да и Алика он, похоже, всерьез не воспринимал, но их друг заметно его беспокоил.
– Зачем всемером? – скривился Валек. – Я сам тебя размажу! Ну что, пойдем?
Игорь струхнул, не захотел идти с ним в скрытое от посторонних глаз место, где запросто, по его мнению, можно было получить нож в бок. Но испуг его выразился не в бегстве, а в подлом ударе, которым он попытался сбить противника с ног. Он коротко, без замаха двинул Валька кулаком в подбородок. Расчет был прост – вывести парня из игры и уйти с гордо поднятой головой. А если вдруг завяжется драка, кто-нибудь – ну, может быть – вызовет милицию или даже разгонит дворовую шпану.
Качку не удалось избежать драки, но вовсе не потому, что Алик и Эрик вступились за своего друга. Валек пропустил удар, но устоял на ногах. И тут же набросился на своего удачливого соперника – сгреб его в охапку и вместе с ним рухнул на землю.
Даже при своих габаритах Валек заметно уступал противнику в массе – в жировой против мышечной и вообще. Но в нем горело желание наказать за Сашку – это проявилось в той неистовости, с какой он обрушил на Игоря град ударов. Парень пытался защищаться, но Валек сумел оседлать врага и погасить его сопротивление. Он бил соперника по лицу кулаками, локтями, даже головой…
Сначала Сашка смотрела на эту сцену ошалевшими от удивления глазами. Она не понимала, как так могло случиться, что презираемый ею толстяк смог справиться с красавцем-культуристом, один вид которого должен был повергнуть в ужас и самого Валька и его друзей. Но, в конце концов, до нее дошло, что ненаглядный Игорек мало-помалу превращается в отбивную котлету, а «повар» и не думает останавливаться.
– Хватит! – возмущенно взвизгнула она и набросилась на Валька со спины.
И даже успела ударить его кулачком, прежде чем Алик, обхватив за талию, выдернул ее из эпицентра.
– Пусти!
Она барахталась, пытаясь вырваться, но Алик легко удерживал ее в своих объятиях. Руки у него хоть и тонкие, но сильные.
– Он же его убьет! – воззвала к нему Сашка, осознав, что с ним ей не справиться.
А может, ей просто расхотелось сопротивляться.
– Валек, хорош! – крикнул Алик. – Сашка сказала, что она теперь любит тебя!
– Слышишь, она тебя любит! – со смехом добавил Эрик.
Но к этому времени Валек уже остановился. Встал на ноги, для острастки пнул Игоря ногой в бок. Мрачно, исподлобья глянул на Сашку, что-то буркнул себе под нос и, сунув руки в карманы брюк, направился к своему подъезду. Дело сделано. И хотя соперник не добит, со спины прикроют друзья – так он думал или нет, но поле боя он покинул с видом триумфатора, не воспользовавшегося плодами победы. А может, он надеялся, что Сашка побежит за ним, повиснет у него на шее, будет клясться в вечной любви…
Сашка же и не думала изображать из себя венок на шею победителя. Она вообще не глядела в его сторону. Большими от ужаса и удивления глазами она смотрела на поднимающегося с земли атлета. Вид у парня был настолько жалкий, что даже она не думала о возможном реванше. Вряд ли она презирала его за поражение, но с земли подняться ему не помогла. Более того, она так и стояла в обнимку с Аликом, хотя он уже и не удерживал ее. Его рука покоилась у нее на талии, а она даже не пыталась отстраниться: стояла как вкопанная и завороженно смотрела на Игоря.
Атлет рукой размазал по лицу кровь из разбитого носа, пошатнувшись, глянул на Эрика, перевел взгляд на Алика и Сашку. Злоба распирала его, требовала выхода, но парням нагрубить он побоялся, зато собственная девушка показалась ему удобной мишенью.
– Ну, чего уставилась, коза? – с жалким презрением обиженного человека выпалил он. – Смешно, да?.. Когда раздвигалась, тоже смешно было?
– Что делала? – задыхаясь от возмущения, протянула Сашка.
– А то самое! Со мной!.. Потаскуха!..
– Ну, ты и козел! – взвился Алик.
Возможно, Сашка и впрямь вела себя как шлюха. Привела в дом стероидного красавчика, легла под него. Но ведь об этом вовсе не обязательно было кричать на весь двор. Так мужчины себя не ведут…
О том, что совсем недавно он сам оскорбил Катьку, назвав ее шлюхой, он подумал, когда Игорь уже выл от нестерпимой боли. Слишком сильным оказался удар, которым угомонил его Алик. Ногой в промежность – такого себе не пожелаешь…
– Вали отсюда, урод! – рыкнул Эрик.
Он даже оттянул назад ногу, чтобы пнуть атлета под зад, но передумал. Парень хоть и держался на ногах, но, по сути, находился в положении лежачего, а таких не бьют – во всяком случае, на глазах у дам, и уж тем более «не дам»… Судя по всему, Сашу можно было отнести к промежуточной категории – «дам, но не вам».
Не разгибаясь, Игорь шагнул к подворотне, правой пятерней зачем-то скребнул по земле – как будто в поисках увесистого булыжника. Камень под руку не подвернулся, но слова на язык заползли.
– Козлы… Всемером одного не боятся… – озлобленно процедил он сквозь зубы.
– Да тебя раз на раз сделали, придурок! – рассмеялся ему вслед Эрик.
Атлет молча проглотил оскорбление, доковылял до подворотни и уже оттуда погрозил кулаком. На что Алик также показал ему кулак – на согнутой в локте и «перерубленной» ладонью руке.
– Вот чмо! – презрительно сплюнул себе под ноги Эрик.
– Не то слово! – хмыкнул Алик.
И как бы невзначай обвил рукой талию стоящей рядом девушки. На какие-то мгновения она прильнула к нему, но, спохватившись, отпрянула. Причем одновременно с ней шарахнулся в сторону и он сам: вспомнил, что в Сашку влюблен его лучший друг; и обниматься с ней – предательство.
– Где ты такого крутого откопала? – насмешливо спросил Эрик.
– А он в самом деле крутой, – Сашка хмуро свела брови к переносице.
– Да мы видели, какой он крутой, – хмыкнул Алик.
– А вы зря веселитесь, – вразумительно и вместе с тем с интересом посмотрела на него девушка. – Он из черняховской бригады…
– Да ладно! – в замешательстве махнул рукой Эрик.
Алик тоже крепко задумался, потому как знал, о чем шла речь.
Еще год назад в городе мало кто знал об этой бригаде. Несколько спортсменов-боксеров с Черняховской улицы сбились в стаю под началом своего друга, отмотавшего срок, и, как говорится, начали делать дела. Как там у них все шло поначалу, было не очень ясно, но очень скоро они подмяли под себя всю Промзону, прибрали к рукам Западный район, взяли под контроль центр города. Бригада славилась своей жестокостью, поэтому Алику стало не по себе.
– Не похоже, что из бригады, – уговаривая себя, мотнул он головой. – Все черняховские на тачках ездят. А ты с ним, говорят, на такси подъехала… Может, он из этих, из сочувствующих?
Алик одно время и сам «сочувствовал» бригаде Лешего, которая держала масть в их Западном районе. Приходили к ним в квартал гонцы от бандитов, набирали толпу для массовых разборок. И он сам тогда вызывался, и Эрик с ним был, и Валек. Однажды дело даже до настоящего побоища дошло – стенка на стенку, заточки, арматура, цепи… На боку остался шрам от острого прута. Возьми браток чуть левей и повыше, лежать бы сейчас Алику в деревянном бушлате.
Лешего пристрелили еще в начале нового года. Весь Западный район отошел к черняховской братве, а их авторитеты «уличным ополчением» брезговали, да и разборки на ножах и кулаках, говорят, вообще не признавали. У них настоящая мафия – киллеры, автоматы; и все вопросы, как правило, решаются через прорезь прицела… Но, возможно, все-таки у черняховских есть «сочувствующие» из спортсменов – запасные силы, так сказать, и кадровый резерв…
– Ну, прямо и все… – оттопырив нижнюю губу, с видом знатока снисходительно фыркнула Сашка. – У них одна машина на звено… Что такое звено, знаете?
– Ты что, совсем нас за темных держишь? – с упреком глянул на нее Алик.
– Да знаем, – усмехнулся Эрик. – Типа бандитская «звездочка»… А ты у них что, за санитарку, да?
– Нет. Просто с Игорем познакомилась… – слегка сконфузилась девушка.
– Он тебя шлюхой назвал, – пристально и с плохо скрытой насмешкой посмотрел на нее Алик.
– Это он со зла… – еще больше смутилась она.
– Да нам как-то все равно, со зла или нет, – пожал плечами Эрик.
– Вот и валите отсюда, если все равно!.. И вообще, пошли вы все знаете куда!
Но пошла сама Сашка. Алик и Эрик остались на месте, а она стремительным шагом направилась вслед за исчезнувшим ухажером. Нервная спешка сыграла с ней злую шутку – девушка споткнулась, сломала каблук.
– Черт!.. Черт!!. Черт!!!
Скривившись от бессильной ярости, она сняла босоножки, сделала несколько шагов в прежнем направлении, но, решив, что без обуви далеко не уйти, развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась к своему подъезду.
– А нас к себе не позовешь? – колко спросил Алик, когда она поравнялась с ними.
– Да пошли вы все! – даже не глянув на него, истерично выпалила она.
– М-да, вляпались в историю, – озадаченно потер затылок Эрик, когда девушка скрылась из виду. – Это если братва теперь наедет…
– Вряд ли, – не совсем уверенно мотнул головой Алик. – Думаешь, Игорек своим скажет, что ему какой-то толстяк навалял? Я бы на его месте молчал как партизан…
– Так он считает, что на него всемером наехали. И своим так скажет…
– Ну, тогда дело дрянь… Если, конечно, он правда из черняховских. А то ведь и по ушам Сашке мог прокатиться…
– А может, и прокатился, – кивнул Эрик. – Не похож он на крутого. Цепь толстая, а кишка тонкая…
– Качок доморощенный, – кивнул Алик.
– Значит, обойдется… Хотя кто его знает… А вот и наш Голиаф!
Валек выходил из подъезда, насупив брови, но, как ни пытался он сохранить угрюмость, радость одержанной победы наползала на губы торжествующей улыбкой. И все же в глазах угадывалось беспокойство. Ему явно не нравилось, что рядом с его друзьями нет Сашки.
– Ну, и где ты был? – усмехнулся Алик. – Она тут бегает, ищет тебя, а ты где-то шляешься…
– Ищет? – с сомнением спросил Валек.
И озадаченно тряхнул головой, отчего упруго колыхнулись его толстые щеки.
– Ну да, быка ты завалил, значит, телка твоя.
– Кто?!
– Да это я образно… – совсем не весело сказал Алик. – Если Игорь бык, значит, Сашка – телка… А он реально бык… Черняховская братва…
– Ну и что?
– Да ничего!
– А где Саша?
– Дома и одна-одинешенька. Тебя ждет. Ты бы пошел, утешил ее.
– Правда ждет?
– А ты думал!
– Она сама сказала?
– Как бы! Сама же она об этом не скажет. Но мы ее глаза видели… Поверь, мы в женщинах разбираемся, правда, Эрик?
– Да не вопрос!.. Ты это, подойди к ней, извинись, скажи, что не хотел Игорька обидеть, типа само все получилось… А почему получилось, скажи, что любишь ее, ревнуешь… А она извинится за то, что свиньей тебя назвала…
– А какая ж ты свинья, брат? Ты – реальный кабан, вона как быка закабанил. Теперь Сашка твоя, зуб даю!
– Ну, смотрите!
Валек заторможенно шагнул в сторону подъезда, на какие-то мгновения приостановился, а затем, резко махнув рукой, решительно и быстро набрал ход.
– А зуб ты зря дал, – Эрик насмешливо посмотрел на Алика. – Сейчас она пошлет его на три буквы, а он тебе за это – в зубы!
– Ну, значит, заслужил.
Алик встревоженно провел пальцами по губам, куда Валек мог приложить кулак. Удар у него, конечно, смерть фашистам, но и ноги уносить не хотелось. Что, если это будет воспринято как бегство? И от кого? От лучшего друга!
Но шло время, а Валек не появлялся. Удивленный Эрик даже обследовал подъезд, где жила Саша, заглянул на чердак, но парня нигде не нашел. Это могло означать, что девушка приняла его благосклонно и позволила пройти в дом. Неужели Вальку что-то светит?
