Loe raamatut: «Чемодан с секретами»

Глава 1. Начало

Очередное заседание «Министерства секретов» для Марвина Стоуна проходило в привычном режиме. Он сидел вместе с четырнадцатью коллегами и обсуждал различные вопросы. Хотя это ложь. Марвин сидел в планшете и играл в Angry birds¹. Все новости из Times он уже прочитал. Генри Джонсон в это время продолжал рассказывать про стратегии развития министерства.

Генри Джонсон – приятный мужчина, которому в этом году исполнилось 55 лет. Главой министерства он стал, когда ему было 40. У него уже начали выпадать волосы. Сейчас он седой, но ещё пять лет назад он мог похвастаться своей чёрной шевелюрой. Он был высокого роста, среднего телосложения; глаза голубые, лицо морщинистое, на лбу у него красовались две сильно выделяющихся полосы, которые Марвина иногда даже выводили из себя. Генри Джонсон всегда был твёрдо убеждён в том, что то, что он делает, идёт на благо всех и вся. Говоря простым языком, он никого не слушал. У него не было авторитетов, даже отца он не слушал, поэтому иногда с ним было тяжело работать, но Марвину повезло. Всё-таки он всего лишь клерк, которому не нужно решать какие-то вопросы, постоянно споря с руководителем.

Официально это не «Министерство секретов», а «Всемирная организация сохранения личных данных». Звучит более научно. Все люди думают, что здесь служащие просто следят за тем, чтобы эту систему не хакнули² другие государства. На самом деле всем в этом министерстве наплевать с высокой колокольни на посты в Facebook или Instagram. Эта организация просто сохраняет секреты всех жителей нашей планеты. Да, всё прослушивается, выведывается и узнаётся. В этой организации хранится очень много секретов, которые могли бы рассорить всех и вся. Задача этих пятнадцати работников заключается в том, чтобы конфиденциальная информация всех жителей планеты не вылезла наружу. Переписки, голые фотки – этим всем занимаются спецслужбы, а здесь хранятся мысли каждого.

Это министерство появилось в 2000 году. Тогда Правительство США под грифом «секретно-секретно и ещё секретнее» создало организацию, в которую вошло пятнадцать человек. Штаб после этого не расширяли, но некоторые служащие поменялись. Кто-то умер, кто-то ушёл на пенсию, кто-то устал от бестолковой работы, кто-то разболтал секрет и был уволен.

Предшественник Марвина, Стив Доусон, додумался на корпоративе, находясь в пьяном угаре, поведать всем о том, что Генри Джонсон перед тем, как войти в собственный дом, обходит его против часовой стрелки один раз. У всех есть свои тараканы, но Стив допустил оплошность – прилюдно рассказал секрет, а эти данные вообще никто не в праве разглашать. Да, доступ к ним есть у некоторых лиц, и у Стива он был, но у него не было прав на просмотр секретов, связанных с работниками секретных министерств. Он был уволен почти восемь лет назад и на его место взяли Марвина Стоуна.

Марви все очень любили. Он никогда не вступал в конфликты и чётко выполнял свою работу. Марвин Стоун – это тридцатилетний молодой человек, который был похож на восемнадцатилетнего юношу с короткими светлыми волосами. Глаза у него были карие, лицо вытянутое, очень худое; его кожа всегда была бледная, даже с моря он приезжал белым-белым. Он не любил носить костюмы, но по уставу был обязан его надевать каждый день, а также обвязывать вокруг шеи синий галстук. Самое странное, что к костюму не придирались, а вот галстук должен был быть синий. Марвин предпочитал серые брюки и пиджак, ему нравился этот цвет, но однажды он заметил в своём выборе один недостаток. Как-то раз он с Дэвидом Чарльзом сидел в столовой, оба уплетали пончики за обе щёки, а потом им принесли кофейник, который после неудачного движения Дэвида опрокинулся прямо на любимый костюм Марвина. В тот момент Марвин думал, что его больше беспокоит: что горячий кофе обжог всё его тело или то, что он лишился любимого костюма из-за дурака Дэвида.

Марвину очень нравилась Бетти Стивенс, которая работала советницей Генри Джонсона или «заместителем министра» – девушке такое звание нравилось больше. Генри и Бетти было очень тяжело контактировать, потому что оба никогда не отступали от своей позиции по тем или иным вопросам.

Бетти была стройной блондинкой ростом сто семьдесят пять сантиметров, у неё были ярко-зелёные глаза, которые светились в темноте, как изумруды. Если кто-то выключит свет, то свечение её зрачков можно спутать с яркими глазами кошки, настороженно следящей за происходящим. Она умела стильно одеваться. К девушкам, работавшим в министерстве, не было таких жёстких требований, как к мужчинам. Она ходила в тёмно-синем приталенном костюме; под пиджаком скрывалась белая блузка с узорами на шее. Высокие каблуки возносили её ещё выше над всеми остальными работниками. Наверное, поэтому Марвин даже не пытался начать какие-либо отношения с такой тигрицей. Несмотря на свой жёсткий и неуступчивый характер, сердце Бетти было очень добрым. Каждый, кто находился около неё, мог получить огромную дозу тепла и нежности, когда дело не касалось работы.

Вот они все сидят на ежеквартальном заседании министерства в Нью-Йорке. Все, кроме Марвина, внимательно слушают руководителя, который демонстрирует на слайдах сложные диаграммы и динамику роста количества секретов среди жителей.

«Сейчас нас живёт 7,7 миллиардов. Через несколько лет мы дойдём до отметки в 8 миллиардов. Людей, хранящих секреты становится всё больше. Каждый день мы получаем 5 миллиардов секретов. Если их количество будет продолжать расти и вырастет до 8 миллиардов, то наши сервера не выдержат, а чемодан, в котором все секреты хранятся, просто взорвётся»

Дэвид Чарльз поднял руку.

– Да, Дэвид, что ты хотел сказать? – спросил Генри, чувствуя, что опять Дэвид будет умничать. Генри любил, когда его слушают, но сам засыпал всякий раз, когда Дэвид или Бетти ему что-то поясняли. Больше всего Генри любил Марвина, потому что тот практически всегда молчал, а ещё он прошёл сложный уровень в Angry Birds, что позволило ему и вечером дома поиграть, не болтая с бывшей женой, которая привезла ему на несколько дней детей и решила благородно погостить вместе с ними.

– Я считаю, что нужно при помощи косвенных механизмов повлиять на количество секретов. Люди должны перестать хранить тайны, – сказал Дэвид, поправляя свой прекрасный галстук за тысячу долларов. Он работал в экономическом отделе и делал непонятные расчёты. Обычно Дэвид занимался бесполезным делом: считал на калькуляторе то, что и так забито в компьютере или подсчитывал, сколько секретов в каждой стране приходится на душу населения.

– Хорошо, Дэвид, я услышал, – Генри, явно не желавший ничего слушать, переключил слайд.

– Мистер Джонсон, секундочку. Вы даже не спросите, что я хочу предложить?

Генри постарался сделать максимально заинтересованное лицо. Бетти ухмыльнулась. Она понимала, что сейчас будут споры, и ей будет тоже отведена определённая роль. Она любила с кем-нибудь поспорить. Ей нравилось, что её начальник, несмотря на частые разногласия, ценит её и не увольняет. Они ругались на почве религии, одежды, министерства, общения с людьми каждый день. При этом для подтверждения каких-то своих гипотез они привлекали третьих лиц. Марвин в таких ситуациях обычно отвечал следующее: «Я никогда над этим не задумывался. Схожу за Дэвидом и посоветуюсь с ним, наверняка он скажет, кто из вас прав». И так проходил каждый день в министерстве до этого дня.

– Валяй, Дэвид, все мы хотим послушать тебя, – Генри отошёл от доски, на которой демонстрировались слайды и сел в своё кресло, поглощённый собственными мыслями.

– Нам нужно заставить их говорить правду.

Все посмотрели на Дэвида. Бетти засмеялась, Марвин перестал даже играть в планшет, а Марта Гринвуд, занимавшаяся подготовкой презентаций, постаралась закрыться планшетом, на котором по-прежнему красовался график с количеством увеличения секретов во всех странах мира.

– Вижу, что Дэвид нам продемонстрировал все свои таланты, я, пожалуй, продол…

– Постойте. Нам нужно заставить людей чаще говорить правду.

– У тебя с головой всё в порядке? – спросила Бетти, указывая пальцем на Дэвида. Конечно, подобные жесты считаются неприличными в высшем обществе, но в сверхсекретном министерстве к этому давно привыкли. Тем более это была Бетти, которой можно буквально всё. – Ты хочешь, чтобы мы внушили людям, что у нас не хватает памяти на жёстком диске для записи их секретов? Они не будут говорить правду, а мы, если пойдём по твоему пути, раскроемся. Представь себе, какое будет недовольство, когда весь мир узнает, что все секреты хранятся в чёртовом чемодане и информация туда поступает каждый день.

Дэвид нервно стучал указательным пальцем левой руки по столу, правой рукой он взял стакан воды и отпил из него. На лбу появилась испарина. Бетти всегда отвечала ему жёстко. Да, он часто подвергался критике, но такого резкого ответа Дэвид не ожидал.

– Что ж, мы разобрались, – сказал Генри и разрядил обстановку. Все снова переключились на просмотр слайдов. – Итак, всё, Марта глуши…

Генри сделал Марте знак рукой, чтобы та закончила показ слайдов. Теперь, по стандартному сценарию, намечалось долгое обсуждение каких-то вопросов. Марвину было всё это неинтересно, потому что его работа заключалась в том, чтобы каждый день вставлять флешку с секретами в чемодан, вводить пароль и перекачивать данные. Обычно никаких реформ и изменений в его деятельности не совершалось, хотя однажды Дэвид предложил запаковать чемодан в отдельной комнате с трёхуровневой охраной. Естественно, Бетти послала эту идею далеко и надолго. У министерства и так проблемы с финансированием, а тут ещё и глупые предложения Дэвида, требующие многомиллионных затрат.

Дэвид был не таким глупым человеком, как может показаться на первый взгляд, просто он не может раскрыть свой потенциал, работая постоянно в каких-то рамках. Более десяти лет он трудится на благо министерства в одном и том же амплуа, в его жизни ничего не меняется, даже галстуки. Наверное, это и правильно. Есть люди, которые меняют жизнь в мгновение ока, а есть те, кто делают движения со скоростью один миллиметр в год.

– Итак, прошу всех внимательно прослушать следующее сообщение, – Генри посмотрел на Марвина. – Это и тебя касается, Марвин.

«Вот чёрт, неужели, придётся на работу два раза в день приезжать, чтобы загрузить эту кучу секретов в чемодан? – подумал про себя Марвин, боясь, что на работе придётся оставаться до вечера. – Сейчас так хорошо: приехал на пятнадцать минут, скачал данные, поставил чемодан в сейф и всё. Никаких проблем, а потом весь день свободен. К тому же зарплата приличная. Жалко только, что в выходные приходится приезжать, ведь люди не могут пару дней не секретничать. Им обязательно нужно создавать новые тайны и проблемы для меня».

– Послушайте, я понимаю, что сказанное далее может иметь тяжёлые последствия, – Генри окинул взглядом всех сидящих за столом, – но вынужден сообщить, что мы становимся полукоммерческой организацией.

Не прошло и минуты, как справа от Генри Бетти произнесла следующее:

– Ты совсем из ума выжил?

– К сожалению, нет. Правительство нашего государства потребовало, чтобы мы перешли на самоокупаемость, потому что слишком много требуется из бюджета денег на наше содержание. Как сказал новый президент: «Мы и без этого бессмысленного министерства проживём. Раньше же секреты не хранили нигде и ничего».

– Да он не понимает для чего это нужно, – начал Дэвид. – Мы выполняем тяжёлую и важную работу.

Марвин подумал про себя: «А что мы собственно делаем? Я перекачиваю файлы и мало чем отличаюсь от человека, загружающего на свой компьютер фильмы через торрент³. Может быть, действительно, стоит закрыть нашу организацию? Жалко только, что Дэвид расстроится. Ему так понравилось делать бессмысленные подсчёты и получать за это сумасшедшую зарплату. Теперь ему, возможно, придётся устроиться на реальную работу, чтобы покрывать налоги на всё своё имущество».

– Послушай, – остановил Генри Дэвида, – все мы сейчас расстроены, но президента тоже можно понять. Нам платят бешенные бабки за то, что мы храним информацию о секретах. За 20 лет мы потеряли всего лишь один секрет (это секрет о том, что министр обходит один раз дом перед тем, как зайти в него), но ничего страшного. Та информация практически никому не навредила, а виновный был наказан.

Бетти засмеялась, вспомнив о секрете и о том, как гордо Стив Доусон рассказывал об этом на корпоративе. Марвин, посмотрев на Бетти, тоже улыбнулся. Она всегда витала в своих каких-то мыслях и была неприступна. Его это несколько разочаровывало. Он хотел стать для неё близким человеком, но это было невозможно. Так уж выстроились стены между ними. Если «Берлинская стена» была километр триста метров, то между ними было сплошное кольцо, которое не пропускало даже песчинки сквозь свои мощные стены.

– Я предлагаю продавать некоторые секреты. Также нам нужно будет создать отдел, но поскольку денег у нас нет, то нанимать мы никого не будем. Бетти и Марвин войдут в состав нового отдела.

– Два человека на разбор 5 миллиардов секретов в день? – спросила Бетти, уставившись своими безумными глазами на Генри. Тот даже немного испугался такой реакции подчинённой. – А какой же будет критерий, чтобы определить, какой секрет на продажу, а какой в архив? Нам придётся копаться в чужом белье!

– Выбирайте на своё усмотрение. Это приказ. Он не обсуждается. Думаю, на этом можно завершить заседание, – все вскочили с мест. – Бетти и Марвин, останьтесь.

Все вышли из зала заседаний, а Марвин подошёл поближе к Бетти и Генри.

– Слушайте, я понимаю, что ситуация ужасная, но хочу вас заверить, что доверять можно только вам. Вы ни разу за все годы работы не прокололись. И пускай вы оба работаете у нас не с момента основания, я вам полностью доверяю.

– Спасибо, шеф, но…, – хотел возразить Марвин.

– Постой, сначала организационные моменты, затем глупые вопросы, на которые я не захочу отвечать. Итак, я выделю вам отдельный кабинет этажом ниже. В нём будут стоять два письменных стола, на которых будут находиться моноблоки. Ваша задача: зарабатывать миллион долларов в неделю на продаже секретов.

Бетти уставилась на тарелку с фруктами, которая стояла на столе и покрутила пальцем у виска.

– Что тебе не нравится, Бетти? Роскошные костюмы ты хочешь покупать, а вот помочь министерству – нет?

– Кто вместо меня будет выполнять всю работу, и кто будет следить за тем, чтобы ты не валял дурака, Генри? А?

– Я уже решил, что это будет Дэвид, – Бетти встала и подошла к окну, которое было приоткрыто. Нью-Йорк сегодня напоминал яичницу, поджаренную на сковородке. Девушка качала головой и судорожно пыталась сфокусироваться на каком-нибудь предмете. Вот она выбрала пару, выгуливающую своего бигля. «Господи, почему я пойду на понижение, а такого дурака, как Дэвид, повысят? Чем я это заслужила?» – Бетти, дорогая, – Генри подошёл к Бетти и встал позади неё, – я обещаю тебе, что твоя зарплата останется на прежнем уровне.

– Мне не нужна твоя чёртова зарплата. Нам с Марвином придётся сидеть там целыми днями, – она показала пальцем вниз, намекая на кабинет этажом ниже, – и читать всякую ерунду об изменах, разводах, о спрятанных от жены наличных. Неужели я трудилась столько лет, чтобы так опуститься? А, Марвин? Да, он только втыкает флешку раз в день и играет в Angry birds, но у него есть сердце, эмоции, мысли. Он далеко не глуп, – девушка сделала паузу. – Когда я его принимала на работу, удивилась, что у него такое впечатляющее резюме, а идёт в эту дыру работать. Он умнее всех твоих двенадцати клерков.

– Послушай, Бетти, приказ есть приказ. Это, возможно, временная мера. Если что, то мы переведём туда других людей, но я боюсь за сохранность данных.

– Ха-ха. Ты говоришь про сохранность данных? Ты понимаешь, что однажды все твои грехи выползут наружу, а кто-нибудь это дерьмо купит и выпустит в газетёнке или начнёт тебя шантажировать. Тогда ты запоёшь по-другому. Ты сам собственными руками разбудил муравьёв в муравейнике. Вот они увидели кусочек сахара – возможность продавать секреты, – Марвин стоял отстранённо, глядя на Бетти, которая до последнего отстаивала права на личную жизнь. Он восхищался ею: её острым умом и бескомпромиссностью. Эта девушка шла до конца. Ей не так давно исполнился 31 год, а она по-прежнему не потеряла того задора и страсти, говоря подобные речи. Генри краснел и злился. Давно его таким никто не видел.

– Зачем ты при Марвине говоришь о том, что у меня есть грехи, а?

– Он и так всё знает, у него есть доступ к секретам. Ведь так, Марвин?

Молодой человек отрицательно мотнул головой и сказал:

– Я никогда не смотрю чужие секреты.

– Молодец, Марвин, а ты, – Генри указал на Бетти, – ещё раз выдашь мой или чей-либо секрет – полетишь вслед за Доусоном, понятно?

– Да, шеф.

– Все свободны. И то, что здесь было, останется, между нами. С понедельника жду вас в новом кабинете и с боевым настроем.

Марвин и Бетти вышли в коридор и направились к лифту.

– Послушай, Марвин, прости, что тебе пришлось всё это выслушивать. Наверное, только тебя напугала и расстроила.

– Нет, Бетти, всё в порядке. Только обидно, что теперь придётся работать не пятнадцать минут, а 8 часов.

– Но ведь было время, когда ты вкалывал по 10 часов в день без выходных. Я помню тот день, когда принимала тебя на работу и смотрела твои предыдущие места работы. Кажется, ты работал в юридической конторе где-то в Канзасе и мечтал стать адвокатом.

– Да, было дело, но потом подумал, что я там пашу за троих и непонятно ради чего, – лифт прибыл, Марвин вошёл в лифт первым, а потом уже Бетти. Марвин не пропустил Бетти не из-за дурного тона. Девушка сама однажды накричала на Марвина, что тому нужно учить историю. В давние времена мужчины первыми входили в лифт, чтобы проверить его на прочность, поэтому ещё век назад дурным тоном считалось то, что женщина входила первой. Марвин навсегда запомнил этот урок, но только по отношению к Бетти. – Знаете, Бетти, мне хотелось стать адвокатом, но как подумал, что пришлось бы защищать всяких отморозков, то сразу и желание отпало.

– Понимаю тебя, но ведь это была твоя мечта: какая разница, что придётся делать?

– Я не верю в Бога, но мне кажется, что защищать убийц, воров и других – это не благое дело. Есть те, кого сажают незаслуженно, но обычно за них берётся какой-нибудь государственный адвокат. Так всегда: убийцы получают дорогую и крепкую защиту, а те, кто невиновны, думают, что им нечего бояться и их оправдают – сильное заблуждение.

Лифт приехал на первый этаж очень некстати. Марвин хотел спросить Бетти о том, почему она не пошла работать в какую-нибудь крупную фирму, где она бы могла развить свой талант, связанный с маркетингом и продвижением брендов, но Бетти с улыбкой на лице попрощалась с Марвином и ушла.

Марвин сел в метро и поехал домой. Дома его ждала пустая двухкомнатная квартира, полный холодильник замороженной еды, холодное пиво и бейсбол. Мужчина хотел пригласить прогуляться Бетти, но ему не хватило смелости. Впервые за пять лет Марвин почувствовал себя одиноким и несчастным. У него было всё: деньги, работа, но ему хотелось быть нужным и с кем-то сблизиться. Девушка из кондитерской и аптекарша, работающая за углом, не считаются. С ними у Марвина были только сиюминутные романы, а в Бетти он видел большее. В ней он видел страсть, надежду и желание жить по полной, не оглядываясь на слабаков и тех, кто говорит себе под нос, что это всё невозможно. Она как Илон Маск, только с подрезанными крыльями.

Марвин, витавший в облаках, не заметил, как заснул. Он проспал свою станцию. Пришлось пересаживаться на другой поезд и возвращаться на свою остановку. Впереди его ждали ещё два выходных.

В понедельник Бетти пришла, как всегда, на полчаса раньше на своё новое рабочее место. Марвин тоже привык не опаздывать, но такой тяги к работе у него не было, поэтому без пяти десять он был на месте и включал свой компьютер. Опаздывать он не любил, но и приходить раньше тоже не хотелось. Тот, кто приходит на работу раньше, обычно начинает сразу что-то делать. Соответственно, ему приходится выполнять больше работы за рабочий день, чем другим сотрудникам, ведь раньше с работы тебя никто не отпустит, а вот приходить можно, когда угодно.

Кабинет был небольшой. Ничего необычного в нём не было: пол покрывал тёмно-коричневый ламинат, на стенах красовались бежевые обои, не сильно бросавшиеся в глаза. Два больших пластиковых окна впускали в комнату много света, что было на руку Марвину. Он обожал солнечные лучи, а вот Бетти всему этому была не рада, поэтому они быстро договорились, что Марвин сядет у окна, а она расположится в углу кабинета.

Оба стола были простые, купленные, скорее всего, за пару сотен долларов. У входа можно было увидеть кулер, в дальнем углу кабинета стоял прозрачный журнальный столик на металлических ножках, на нём располагалась тарелка с фруктами. Около столика находился красивый тёмно-синий диван.

В честь первого дня работы на новом месте Бетти решила выделиться и надеть красный костюм. Работники шутили, что Бетти надевает красный костюм только тогда, когда кипит от злости. Вообще-то они были правы, если бы на ушах Бетти в тот день стоял свисток от чайника, то от несносного звука оглох бы целый этаж.

Марвин и Бетти не стали расставлять свои вещи на столе. Лучше не обживаться там, где тебе не нравится. Оба верили в то, что скоро они оба вернутся на прежнюю работу.

Секреты начали появляться на экранах. Все их обработать было невозможно, но некоторым из них нужно было поставить оценку и продать каким-нибудь заинтересованным лицам.

«Мартин Ольссон скрывает, что у него на карточке хранится два миллиона шведских крон». Этой информации Бетти установила цену – десять тысяч долларов.

«Синь Шень обокрал своего друга, пока тот был пьян. Украл робот-пылесос, айпад и ещё каких-то сувениров по мелочи». Никому ненужная информация, хотя шанхайская полиция обрадовалась бы таким сведениям.

«Лесси Картер. 17 лет. Влюблена в Джона Смита, который неровно дышит к её подруге Маргарет Доэрти». Марвину даже стало интересно, что будет дальше в этом треугольнике, но такая информация и пятидесяти долларов не стоила, поэтому ему пришлось продолжить листать этот бесконечный список, пока он не наткнулся на следующее:

«Фелипе Гонза – бывший глава крупной компании. Укрыл налоги на сумму три миллиона долларов, а также присвоил себе государственные деньги на общую сумму пятнадцать миллионов долларов». Марвин посчитал, что эта информация может стоить очень дорого. Цена этого секрета – два миллиона долларов.

Марвин подумал, что наверняка у этого Фелипе есть ещё миллионов десять, которые уже перекочевали в роскошную недвижимость в Майами и в какой-нибудь шикарный автомобиль типа Aston Martin.

Бетти нашла интересную информацию для себя: «Неужели Шарлотта Майер завела интрижку с Кристофером Критом, а как же её муж? Ничего себе. Как же интересно».

Девушка взглянула на часы – час дня.

– Марвин, пора обедать, пошли возьмём чего-нибудь внизу и здесь поедим. Согласен?

– Да, конечно. Сейчас только ценник установлю на ещё один секрет.

Марвин доделал все свои дела, и они отправились вниз. На первом этаже их здания располагалось кафе, в котором подавали великолепные блюда с морепродуктами. Оба решили взять вок с креветками и диетическую колу.

Они вернулись и сели за свои столы. Марвин и Бетти начали уплетать за обе щёки это прекрасное восточное блюдо, после которого потом очень тяжело становится желудку.

– Слушай, Марвин, – начала Бетти, при этом всасывая лапшу в себя, – скажи честно. Тебе нравится читать чужие секреты?

– Раньше я думал, что это неблагодарное дело, но сейчас, проработав полдня с ними, мне стало ясно, что это очень интересно. Меня теперь распирает от любопытства: что будет дальше с теми людьми, у которых есть все эти секреты. Как будто бы я ещё начал жить чужой жизнью. Понимаете, о чём я?

– Да, я тебя прекрасно понимаю, мне самой это безумно понравилось, но нам нельзя увлекаться – это может дурно закончиться, – через полминуты, доев до конца свой обед, Бетти добавила. – Марвин, давай перейдём на «ты», здесь мы работаем на одной и той же должности и нам не стоит соблюдать этот дурацкий деловой этикет, который, если честно, меня всегда раздражал.

– Хорошо, Бетти. Договорились, – пережевав креветку, Марвин спросил. – Кстати, давно хотел спросить: как тебя называли в детстве?

– Странный вопрос. Родители предпочитали Бетт. А что?

– Вообще это немного странно, потому что «Bett» в переводе с немецкого означает «кровать».

Бетти засмеялась. В этом министерстве никто практически не шутил, а жизнь Бетти состояла из работы и дома. У неё не было подруг и друзей, поэтому даже такая нелепая увертюра в исполнении Марвина имела успех.

– Да уж, спустя столько лет узнаёшь, что родители всё детство считали тебя неодушевлённым предметом. Забавно.

– Я, пожалуй, буду называть тебя просто Бет – без удвоения на конце. Ты не против?

– Я только «за», – ответила девушка.

Они продолжили свою работу. К концу рабочего дня на продаже секретов они заработали 10 миллионов долларов. Бетти и Марвин заслужили во вторник выходной. Генри был в восторге. Он не ожидал, что за один день его подчинённые смогут в два раза перевыполнить норму. Кажется, министерство было спасено от закрытия и банкротства.