Maht 360 lehekülge
Кавказский пленный (сборник)
Raamatust
В любом человеке есть художник. Каждый мечтал бы сменить спокойную, размеренную жизнь на страсти и муки творчества. Поэтому непременно в героях книг Маканина читатель открывает частицу себя.
Маканин виртуозно исследует психологию таланта, его наивность и жертвенность, самовлюбленность и авантюризм.
... EdasiŽanrid ja sildid
Преподаватель литературы, который посоветовал мне прочитать данный рассказ, отнес его к типу "гейской литературы". Однако, честно говоря, вряд ли данное определение уместно в данном случае. Никакой эротики тут и в помине нет: при детальном рассмотрении все легкие намеки автора на тему отношений между мужчинами расплываются и остается лишь одна ничем не замутненная эмоция. Восхищение. Восхищение красотой как таковой: вот что Рубахин пронес через весь рассказ - а не вожделение, и даже не страсть. Красота, что выше человеческого понимания; она вне всяких домыслов и моральных установок. Она просто есть. Вот что поистине потрясает в рассказе - а потому и столь шокирует нас резкий финал. А в фильме, снятом по мотивам, этот посыл попросту убрали, так что и ощущение после него совсем другие, хотя и не скажешь, что фильм сильно слабый.
В сборнике особенно понравилась повесть "Отставший". Очень интересное произведение, сочетающее в себе несколько сюжетных линий, фантастические элементы и любовный сюжет.
...60-е годы прошлого века. Главный герой еще со студенческих лет пробует себя на писательском поприще. Тем более и сюжет есть — его отцу часто снится один и тот же сон « с продолжением» — о необычной судьбе мальчика Леши, который еще в царской России пристал к артельщикам — золотоискателям. Леша — парень необычный, он чувствует те места, где под землей находится золото, чем и пользуются различные авантюристы...
В... Edasi
Книга, чьи то мысли, чьи то думы и слова, слова, слова…
Каждый человек живёт своей жизнью. Жизнь – это ситуации, поступки, эмоции.
С возрастом человеку все тяжелее даются перемены, но взамен становишься более снисходителен к людским слабостям. Это и равновесит.
И медленно протянул руку. Боясь встревожить этот полуоборот лица и
удивительную красоту неподвижного взгляда, Рубахин только чуть коснулся
пальцами его тонкой скулы и как бы поправил локон, длинную прядку, свисавшую
вдоль его щеки. Юноша не отдернул лица. Он молчал. И как показалось но это
могло... Edasi
- Люди не меняются, Алибек.
- Не меняются, думаешь?
- Только стареют.
-- Ты счастливый человек. Ты можешь отделаться от того, что тебя мучит!
Я возразил: я вовсе не отделываюсь. Тем самым, напротив -- я погружаюсь.
-- Вот именно! -- вскрикнул он с жаром. -- Ты погружаешься и видишь это изнутри. А ведь изнутри не больно. -- Он коротко хохотнул: -- Какой ловкач!
Я оценил его выпад. И спросил, уточняя: ты хочешь сказать, что мы сопереживаем, чтобы нам было не больно? мы сопереживаем, чтобы... Edasi
Но и антимакедонец Толстой спрашивал, почему мы не понимаем прошлого или почему так плохо его понимаем. Он взывал, он говорил об утрате, а ему отвечали, притом и вполне современно: да, мол, памятники прошлого надо беречь (вот ведь красим церкви, вот книжку старинную переиздали); он говорил о понимании, а они говорили о музее. Он говорил о человеке, а они о том, хороша ли над человеком могильная плита. Он говорил, а они не слышали. В конце концов это могло и надоесть.//"Утрата"
Ülevaated, 3 ülevaadet3