Loe raamatut: «Сад моих написанных строф. Том 2»

Font:

ISBN 978-5-0056-2679-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-2680-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

2011

Зеркала

Отразили зеркала
Прошлых дней грехи.
Пустота в глазах цвела,
И на дне души.

Только к покаянью мне
Не хватает слов.
Оправданий вовсе нет
Для моих грехов.
Может кто-то виноват,
Грешным нет числа.
Но другое говорят,
Шепчут зеркала.

Размахнусь тогда рукой,
Брызги, плачь навзрыд.
Мне наедине с собой
Близок суицид.

Февраль

Как много это слово
Мне значилось всегда.
Я погружаюсь снова
В далёкие года.

Тихонько добираюсь
В тот позабытый год.
А было мне семнадцать,
И круто в оборот

Меня любовь поймала,
Так вспыхнув невзначай,
То в ад ниспровергала,
То возносила в рай

И вьюги за окошком —
Как звуки серенад.
А я робел немножко,
И мой короткий взгляд

Был ясным и без слов,
Он излучая чувства,
Дарил Тебе любовь —
Ту, первую! Так грустно.

Февраль опять на троне,
То вьюга, то метель.
По жизни меня гонит
Пустая канитель.

«Клоки грязной паутины…»

Клоки грязной паутины,
Я в цейтноте, как всегда.
Снова капает вода,
Скрип развалины-дрезины.

А грибочки-то с начинкой,
Крепок мой иммунитет.
Приукрашенный портрет,
Как златая серединка.

Только знаю я поболе:
Инквизиторских костров
Дым гоняет в жилах кровь,
Рвётся струйкою на волю.

Я молчу, хоть и потею,
Жму, из силы, на рычаг.
Следом первобытный страх
Звучно вкрадчивой капели.

Старится душа в мгновенье,
Отражаясь на лице.
Мне уж не успеть к тебе,
Не найти успокоенье.

На абордаж

Не авантажная внешность,
Снобизмом привита,
Лучится беспечность,
Мурлыча про «Читу»

Бредет по бульвару,
След пеплом ссыпая.
И дышит пожаром,
Реальность чуть злая.

Сатирой плюётся,
И ставит на вид,
Само благородство
Давно не кричит.

С крутым перегаром,
Грозит в абордаж.
Наскоком, базаром,
И вся входит в раж.

Витая софизмом
Мир гнет под себя.
Меню малой тризны
Диктатом гнобя.

Предчувствия грозы

Белое крепленое,
Пересохший сыр.
Тема хоть и модная,
Стёртая до дыр.

Монологи пьяные
Сходят на «ура».
Сальные, опальные,
Копейка им цена.

А Морфей куражится,
Над столом висит.
Надо лишь отважиться,
И разрушить быт.

Утро нас не красит,
Вновь на старте мы.
Стали слишком часты
Предчувствия грозы

«Я изжевал весь кислород…»

Я изжевал весь кислород,
Достиг объема каземата.
Любовь – всего лишь бутерброд,
Отточена до автомата.

И одиночеством гоним,
Хожу, брожу по разным сайтам.
И как убогий пилигрим
Считаю пиксели и байты.

И зёрна, сваренные в турке,
Мне нарушают сердца стук.
Кругом рассыпаны окурки,
Да пережаренный фундук.

Вот так постылая текучка
Сжигает жизни календарь.
Вцепилась мерзкая колючка.
А ты терпи, держи удар.

И думы разные приходят,
И рвут и режут мне мозги.
А день промученный наносит
В мой облик резкие штрихи.

Крылья

Прошлые привычки,
Что портили меня.
Не ставлю я в кавычки,
Украсив серость дня.

Крылья отрастали
За моей спиной.
Но не обещали
Рандеву с тобой.

Было то мученье,
Грустное до слез.
Страшнее, чем похмелье
От пьянки на износ.

Трудно под прицелом
Не терять лицо.
Перестук весенней,
Капели на крыльцо.

Где же твои крылья?
Так их срезал я,
И на раны вылил
Остатки коньяка

«Пахнут горькие отвары…»

Пахнут горькие отвары,
Жмёт «Касперский» не тая.
Заболели мы на пару —
Персональный мой и я.

Бродят вирусы повсюду,
В планах – жирное табу.
Одноразова посуда,
Дымом денежки в трубу.

Тихо гаснет настроенье.
Мглою дышит бытие.
Пред глазами сплошь виденья:
Старт – рождение мое.

Детство, юность вперемешку
Ярлыки так и блестят.
Мое кредо «всё мятежно»
Прямиком уводит в ад.

Только вот на покаянье
Не хватает духа мне.
На экране знак «Вниманье»,
След печали на стене.

Небритость

Разбита жизнь на сериалы,
Время цедит мои дни.
Только крохи в портсигаре
И промилле два в крови.

Антураж небритость режет,
Давит слезы визави.
По ночам я только прежний,
Лучше сердце не трави.

Дикий способ сохраненья,
Лучше выдумать не мог.
Мне диктует вдохновенье
Несуразность этих строк.

Если вы судить начнете,
Чая заповедь Христа —
Прошлых дней уж не вернете.
Не отбелите листа.

Катит жизнь по узколейке,
И конца туннеля нет.
Стоит в ценнике – копейка,
Скидок – весь ассортимент.

Ночь

Ночь взирала мне с угрозой
Молчаливая в окно.
И текла, рубила прозой
Лиры слабое звено.

Лексикон весь распадался
На отдельные слова.
И зеркально отражался
Как осенняя листва.

Не собрать теперь их в кучу,
Стройность снова не придать.
И ползут по небу тучи,
Звёзд совсем уж не видать.

Испарилось вдохновенье,
Есть лишь жалкий суррогат.
Вроде в ярких опереньях,
Да начинка – горький яд.

Опустелая обитель,
Лязг не моленных грехов.
Ветер в окна я насытил
Пеплом канувших стихов.

Наперекор

Смотрим с верой на восток:
День грядущий что готовит?
Слов и мыслей поперек,
Разрушая стройность строк
В прошлое опять уносит.

Ночь давно глядит в окно
Желтым и огромным глазом.
В сердце сыро и темно.
Не отмыться все равно
Мне от копоти и грязи.

Так уже не раз меня
С головой жизнь окунала.
Из огня да в полымя.
Я уже испил до дна,
А она всё подливала.

Удивляюсь сам порою:
Не сломился до сих пор.
Пусть моё бытье пустое,
Верю в время золотое
Всем врагам наперекор.

«То на сгиб, то на сжатие…»

То на сгиб, то на сжатие
Жизнь проверит меня.
Непонятна апатия,
То тоска с бытия.

Не мытьём, таки катаньем
Дни мои так лихи.
Всё эпитеты с матами
Соберутся в стихи.

Я один, да вот во поле
Рать опять предо мной.
Много кровушки пролито,
Завтра ждёт новый бой.

О родном селе

Хорошо в деревне летом,
Даже очень хорошо.
Встанешь рано, на рассвете,
Ветер бьет тебе в лицо.

А когда пройдешься садом,
Тронув хрупкую росу —
Аромат цветов и яблонь
Вскружит голову твою.

Только вот на сердце больно,
Мёд и горек, и горюч —
Катит на закат безвольно
Милый край, мой Белый Ключ.

Предисловие

Без утайки и насмешки,
Без красивых пышных фраз,
Без эмоций и без спешки,
Чем грешны, увы, подчас,

Я тебе открою тайну,
Что таится на душе.
Пусть, гляжусь немного странно,
Адекватен я, в уме.

Я её хранил все годы,
И лелеял, и любил.
Катаклизмы и невзгоды
Не убавили мой пыл.

Ждал я подходящий повод,
Время, место, и не зря.
Все приватно, все no comment,
Только ты, и только я.

Сердце болью вдруг запнулось,
Тень упала на лицо.
Так некстати затянулось
Предисловие мое.

Так трудно порою бывает

Порою очень сложно
Касаться главных слов.
А время неотложно
Уходит вновь и вновь.

Вот снова ты смутился,
Вот снова промолчал.
Миг в вечность обратился,
Шанс сгинул и пропал.

Слова опять зависли
И рухнули в бурьян.
Осколки отразили
Всю боль душевных ран.

Сон о Е.Л.

Мне приснилась наша встреча
Ровно двадцать лет спустя.
Вновь смотрю я бесконечно
В твои карие глаза.

Изменилась ты, не скрою.
Только радикально так,
И моё сердечко с болью
Застучала нежно в такт.

Стала лишь милей и краше,
Я ж в контрасте – просто ах!
Ты идёшь по жизни маршем,
И тебе неведом страх.

Потому и счастье льется,
И весна в твоей крови.
Не скрывают тучи солнца,
Пишут сказки о любви.

Стало мне немного грустно,
Вспомнил прежнюю тебя.
Как рождалось мое чувство,
С грустью память теребя.

Я проснулся на рассвете,
Старую нашел тетрадь,
Чтоб из сна вписать сонеты,
Жизнь по-новому начать.

Проза бытия

В прозе отражается
Боль моей души.
Жизнь-то продолжается
И бегут часы,

Раздувая прошлое,
Обращая в прах
Затхлое, хорошее,
В грезах и мечтах.

Бытность дышит серостью,
Стылость и тоска.
Угрожает бедностью
Стужа у виска.

И кричу отчаянно
В бездну, в пустоту.
Хлипкое раскаянье
Не вернет мечту.

Вряд ли что изменится,
Не вернётся вспять,
Под ноги не стелется
Божья благодать.

Тропкой изначальною
Ошибался я.
Потому печальная
Проза бытия.

Наглый ветер

Нагловатой силой редкой
Ветер шкодит по двору.
И надломленною веткой
Все скребется по стеклу.

Толь сказать чего-то хочет
На невнятном языке.
Но я глух, и он наносит
След ненастья на окне.

Это память пробудилась,
Это первая любовь,
Белым инеем искрилась
И хрустела от шагов.

Пережить такое снова
Сил не хватит, видно, мне.
Выйду я во двор знакомый,
От намерений в огне.

На топор дохнет с упреком,
Уроню в пушистый снег.
На окне штрихами робко
Твой выводит силуэт.

2012

Относительно

По узкой извилистой улочке
Гуляю в ночи как в нови.
Кто-то играет на дудочке
Старинный мотив о любви.

Память уносит стремительно
К великой реке, в городок.
Счастье – вещь относительна,
То нет его, то бурный поток.
Прошлым колотит, и кажется,
Что в душе моей прячется грусть,
Черною кляксой размажется
На чистом листе моих чувств.

В вальсе снежинки закружатся,
Пряча невзрачность земли.
Мотиву подпеть не получится,
Он тает тихонько вдали.

«На дне хрустального графина…»

На дне хрустального графина
Плещется вчерашний день.
Одиночество невыносимо
В пространстве мертвых деревень.

За окном – снега и вьюги
К крышам снега намели.
Но бессмысленны потуги
Видеть свет в ночной дали.

Вёрсты – белая равнина,
Белый-белый горизонт.
Да лишь ветер из полыни
Икебану вдаль несет.

Время тянется безмерно,
Чувства дробит тишина,
Теребя остатки нервов,
И безмолвия полна.

Драматичная картина,
Не укрыться, явь – груба.
На дне хрустального графина
Плещется моя судьба.

Я проснулся

Я проснулся. Значит нужен.
Ночь меня не забрала.
Громко шлепая по лужам,
За окном – весна пришла.

Песни звонко напевает,
Поднимая свой престиж,
Ярко солнце прогревает,
Зимний снег срывая с крыш.

Мир как будто пробудился,
И стряхнул остатки сна.
Талою водой умылся,
И растерся докрасна.

В стороне я не остался,
Распахнул окошко в мир.
И весне заулыбался,
Охватить пытаясь ширь.

Потерял я счеты весен,
Ни к чему тоску плодить.
Я проснулся. Значит просто
Снова буду петь и жить.

«Отгремели последние грозы…»

Отгремели последние грозы,
Отгорели зарницы вдали.
Токи жизни скатилась на прозу,
С философским подтекстом ушли.

Это юность моя отгремела.
Это молодость в небытиё.
Это осень уж как-то несмело
Постучало в окошко моё.

Я смотрю на свое отраженье,
На грустинки в серых глазах,
Понимая: не быть воскрешенью,
Как случалось в библейских стихах.

Безнадёжность мне душу калечит,
Не бывало такого в веках.
Да вот давит усталость на плечи,
И уже седина на висках.

Отгремели последние грозы,
Отгорели зарницы, увы!
По щекам тихо катятся слезы
На букет из опавшей листвы.

Воспоминания

В прошлое возврата нет,
Приятны лишь воспоминанья,
Любви размыты очертанья,
И вечно молодой портрет.

А я ищу, забыв каноны,
А я блуждаю по сети.
Катреном сложены стихи
Всё обрывают телефоны.

Мелькают лица на экране,
А в них – знакомые черты.
Но сердце бьётся: вновь не ты,
Слезами орошая раны.

Пока о прошлом я скорблю,
Вся жизнь моя проходит мимо.
И счастье, как-то уж незримо,
По капле движется к нулю.

Волна

Нахлынула волна воспоминаний,
Накрыв реальность с головой,
И тень несбыточных мечтаний,
Тех лет, когда был молодой.

Когда наивно строил замки,
Но хрупок был тот материал.
Я должного не отдавал огранке,
Все торопился, все бежал.

Года промчались вереницей,
И вот уж осень за окном.
Вбираю счастье по крупицам,
Один дыханьем грею дом.

Где этот миг, когда я в спешке
Счастливый поворот проспал?
Себе оставив грамм надежды
И памяти девятый вал.

Тень греха

«Уходи» – ты прошептала,
И быстро отвела глаза,
Да только плечи задрожали,
Да по щеке текла слеза.

А я лишь этого и ждал.
Собрался за одно мгновенье,
Ушёл. А может быть, сбежал,
Без гордости и без сомненья.

То было много лет назад,
Года промчались вереницей.
Была вся жизнь – как суррогат,
И счастья в ней – одни крупицы.

Все чаще день тот вспоминаю,
Себя корю я все больней.
А тень греха, увы, не тает,
С годами становясь длинней.