Loe raamatut: «Толик «Три вагона»»

ТОЛИК ТРИ ВАГОНА

Мир рухнул. Сразу в тартарары. Беда накрыла нас внезапно, иррациональность происходящего сводила многих с ума, лишая их сил и возможности сопротивляться. Твари атаковали. Ну а как ещё можно назвать уничтожавших человечество существ, которые были эдакой двухметровой смесью человека, собаки и зомби?

Люди XXI века с их гаджетами, интернетом, потребительским отношением к миру стали лёгкой добычей тварей. Не помогло ни умное оружие, ни наличие ядерных ракет. В кого их запускать изволите, если противник вокруг вас? Физически слабые тела, тяжелее вилки и смартфона ничего не поднимавшие, инфантилизм, абсолютная неготовность к эмоциональным и психологическим нагрузкам поставили человечество на грань уничтожения. Твари не делали различий по национальному признаку, возрасту, полу, они просто убивали и пожирали людей. Монстры возникали неоткуда и исчезали в никуда. Они с лёгкостью уничтожали целые армии, устилая мёртвыми телами целые поля, а потом появлялись вновь в другом месте.

Где они прятались всё это время, и какая преисподняя их породила, никто не знал. Нет, версий-то было много. Одна нелепей другой. Ну, например биологическое оружие нового вида или неудачный американский эксперимент, инопланетяне, в конце концов, выходцы из параллельного мира. И это ещё не самые смешные.

Тварей было сложно убить, так как мускулистые поджарые тела двигались чрезвычайно ловко, прыгали на несколько метров в высоту, отлично карабкались по вертикальным поверхностям, обладали удивительно прочной кожей, острыми когтями и клыками. Они были не слишком умны, но, собравшись в орду, с лёгкостью компенсировали этот недостаток числом.

Города вскоре были покинуты, так как в первую очередь становились объектами массовой атаки опустошавшей всё вокруг. Великолепные небоскрёбы и особняки, улицы, парки, набережные, стали домом для проказника ветра, гонявшего по опустевшим дорогам горы мусора и брошенных вещей. И всё-таки мы уцелели.

Человечество выживало небольшими группами по двести-триста человек. Только такое количество не давало повода к набегу орды в несколько десятков тысяч особей и больше, пережить который, было невозможно.

На помощь людям пришла история. Они создавали крепости, в которых сражались за жизнь своих детей до последней капли крови, до последнего патрона. Возделывали поля, строили ветряные мельницы и копали колодцы. Каждое такое укреплённое поселение располагалось в труднодоступном месте, имеющем только один вход и выход, путь к которому, зачастую, был превращен в настоящий лабиринт, собирающий обильную жатву во время атак тварей.

– Так, места ваши будут вот тут, – указал пальцем на три койки в первом ряду плечистый боец в военной форме, берцах и стареньким автоматом АК-74 за спиной.

– Под открытым небом?

– Пока да. Потом посмотрим. Если дождь, есть навес.

– Но у меня же дети.

– У всех дети.

– Но тут кто-то спит, – кивнула головой на ближайшую кровать миниатюрная женщина с соломенными волосами побитыми сединой.

– Это Толик Три вагона. Не будите его. Проснётся, койку займёте. Пока на двух по очереди поспите. Если хочется, конечно. День же ещё.

– А чего это к этому торгашу такое уважение? – спросила беженка, опуская на соседнюю кровать старый потёртый рюкзак со своими вещами.

– Я всё сказал. Вы в гостях, не наглейте, – решительно рубанул ладонью воздух солдат. – В конце концов, это вы к нам пришли. А мы вас впустили. Цените.

– Ценим, ценим, – тихо повторила женщина, сажая на кровать субтильную девочку трёх лет с синяками под глазами и удивительно бледной кожей. – Виталик, бери Машеньку, и садитесь вот на эту коечку. А я здесь с Ирочкой, напротив вас.

Хррр! Упфф! Хррр!

Раскинувшийся на койке мужчина заливисто храпел, периодически вздрагивая во сне. Чуть выше среднего роста, русые волосы, лицо, иссечённое глубокими морщинами, один из многих.

– Храпит ещё! Нажрался, наверное, а мы должные его ждать.

* * *

А Виталику здесь нравилось. В свои одиннадцать лет он был худеньким, но жилистым подростком, родившимся под небом уже «нового» мира – безжалостного, опасного и не прощающего ошибки. Он не знал другой жизни. Вместе с матерью и сёстрами они переходили от крепости к крепости, и пока им удавалось выживать. Иногда чудом. «Застава» ему нравилась. Здесь жило почти пятьсот человек, было много детей, а значит, будет с кем играть. Сразу было видно, что в крепости никто не голодал, так как к их жалким припасам и пожиткам особого интереса при досмотре даже не проявили. Вечно голодных глаз, которых он насмотрелся в «Голубятне» здесь тоже не было.