Детективное агентство Шейли-Хоупса

– Подводный корабль? Что за ерунда? Как он может плавать?! Я видел паровые корабли, у них труба, и они дымят! Стоит им погрузиться под воду, как вода хлынет в трубу и паровая машина взорвется как бомба!

– Не удивляйтесь. Это секретное судно очень даже может плавать. Но это тайна! Вы приехали сюда на паротоне, который создал мой дорогой муж. На корабле стоит двигатель той же конструкции, но только он куда более мощный и совершенный, в сравнении с первым образцом. Корабль почти не зависит от топлива. Все, что ему нужно для плаванья, – это забортная вода. Во всяком случае, так говорил Генри.

– Должно быть, он шутил. Конечно, если за бортом нет воды, то плыть невозможно. Но поверить, что подобная игрушка может двигать корабль…

– Тем не менее это так. Корабль Рокстеда без поломок прошел от Дувра до Траванкора, продемонстрировав замечательную надежность и не нуждаясь в дополнительном топливе. Вот на этом-то корабле коммодор Улфхерст и возвращался в Англию.

– Но почему столь экзотическим образом?

– Отец верил в будущее подводных кораблей и стремился доказать свою правоту. И вот ему представилась такая возможность.

Дело в том, что последние два года отец состоял главным военным советником при махарадже Траванкора. Он крепко держал в руках этого правителя. Однако тот тайно пытался снабжать мятежников принца Даккара оружием, деньгами и продовольствием. Когда махараджа разоблачили, он решил щедро откупиться, чтобы сохранить трон. Он сказочно богат, и потому готов был пожертвовать частью своих несметных сокровищ, дабы убедить всех в Лондоне в своей непричастности к восстанию.

– О какой сумме шла речь, если не секрет?

– Пятьдесят миллионов фунтов золотой монетой и слитками, не считая кое-каких драгоценностей.

Сыщик чуть привстал от неожиданности. Подобная сумма не укладывалась в голове.

– Впечатляет. Интересно было бы знать, во сколько же оценивается все состояние махараджи?

– Этого не знает никто. Княжество находится на удобных торговых путях, и сокровища там копились веками. Отец прислал донесение в Англию задолго до выхода в море. Он писал, что никогда прежде не видел столько сокровищ. Пещера Али-Бабы рядом с ним просто захудалая галантерейная лавка. Даже несколько фотографических карточек прислал…

Он написал, что задача перевезти из Индии в Британию такие груды золота почти не решаема. Морские пути опасны, а сохранить в тайне информацию о «золотом фрегате» почти невозможно даже несмотря на все предосторожности адмиралтейства и армейского командования.

Поэтому в Лондоне решили пойти на хитрость. Фрегат «Джон Чандос» действительно вышел в море из Траванкора с драгоценным грузом на борту. Через несколько часов после выхода фрегата из порта все ценности должны были перегрузить, и, вероятно, перегрузили, на подводный корабль системы моего супруга под названием «Помпилий». Думаю, не стоит напоминать, что вы дали присягу и никому более не должны говорить ни о механизмах Рокстеда, ни о самом существовании подводных кораблей. Это военная тайна.

Дальше, как можно судить из газет, случилось то, чего, увы, все опасались: кто-то атаковал фрегат и, не обнаружив золота, пустил его на дно. Но исчезновение «Помпилия»… – благородная дама развела руками.

– Прошу извинить меня за дерзость, саиб, – прервал молчание Раджив, дотоле, подобно статуе, безмолвно стоявший за плечами мистера Шейли-Хоупса, – могу ли я задать несколько вопросов?

Стивен вопросительно посмотрел на хозяйку дома.

– Мой спутник вырос в тех краях. Возможно, ему в голову действительно пришло что-то толковое.

– Если вы настаиваете, – вздохнула леди Маргарет, не слишком довольная вмешательством туземца.

– Что вам известно о драгоценностях, которые перевозил ваш отец?

– В письме лорд Джеймс упоминал жемчужное ожерелье длиной в шесть ярдов и корону, усыпанную рубинами, изумрудами и розовыми бриллиантами Голконды.

Да, вот еще. Он писал о некой золотой статуе, из-за которой у него чуть было не вышла ссора с местным жрецом-брамином. Массивная статуя из чистейшего золота. Она чем-то приглянулась отцу. А поскольку махараджа в благодарность за помощь обещал ему любой дар из сокровищницы, коммодор выбрал статую. Он вообще любил всякие диковинные безделушки. Брамин заявил, что статую нельзя выносить из храма, но отец настаивал. Тогда брамин попросил отца дать ему немного времени на то, чтобы совершить какие-то свои обряды, дабы на храм не пало проклятие. Отец согласился.

– Что это было за статуя?

– Я не могу точно описать ее… кто-то спит на ложе из кобр. У меня есть фотографическая карточка этого изваяния, сделанная перед его отправкой.

Раджив низким поклоном выразил благодарность за ответы. В дверь постучали. Леди Маргарет прислушалась. Два раза, затем еще два, один и три с длинными паузами.

– Слава богу, это не призрак, это наш дворецкий. Я каждый раз меняю код, после того как он заходит сюда.

– Ваш муж прибыл, мэм. Спрашивает, желаете ли вы его видеть сейчас или он может пока отдохнуть во флигеле?

Сыщик удивленно взглянул на собеседницу.

– Я так понимаю, на вашего мужа отец тоже имел зуб?

Хозяйка замка пожала плечами.

– Сложно сказать. Когда мы с Генри познакомились, я была еще совсем девчонкой, а он только окончил Оксфорд и был всего лишь талантливым инженером, работавшим в Адмиралтействе. Отец дал ему денег, познакомил с мистером Купером и весьма помогал своими связями в Адмиралтействе. Можно сказать, они были друзьями. Сейчас верфь приносит немалую прибыль, однако папа никогда не напоминал Генри, что тот ему всем обязан. А теперь, – она горестно вздохнула, – этот подводный корабль…

– Что ж, – Шейли-Хоупс посмотрел на молчаливого сикха, – разберемся. Могу ли я взглянуть на письмо и карточки, пока вы будете беседовать с мужем?

– Да, пожалуйста, – леди Маргарет вытащила из ящика стола исписанный листок и снимки, будто только и ждала этого вопроса. – Если не возражаете, я бы пригласила Генри, чтобы он тоже принял участие на нашем, с позволения сказать, военном совете.

– Да, конечно, – охотно согласился мистер Шейли-Хоупс, вытирая платком макушку и передавая документы Радживу. – Подержи.

* * *

Сэр Генри Рокстед вошел в комнату энергичной походкой человека, который знает себе цену и не любит терять время зря. Он без особой охоты, но весьма вежливо поздоровался с сыщиком, приобнял жену за плечи и снова повернулся к гостю.

– Прошу извинить мою супругу. Мне кажется, что начитавшись занимательных историй о Шерлоке Холмсе, она обратилась не по адресу.

– Да, адрес у меня другой, – нахмурился частный детектив.

– Вы понимаете, что я имею в виду. В любом случае, насколько мне известно, сэр, вы уже лично могли убедиться в том, что призрак, к сожалению, никакая не выдумка и не мистификация. Более того, как это ни странно, он демонстративно игнорирует правила хорошего тона, которые в Британии соблюдаются всеми респектабельными привидениями и прочими не совсем… живыми… обитателями замков. Как это ни печально мне признавать, его манера появляться в любое время суток просто возмутительна. Однако же, полагаю, сэр, что в сложившихся обстоятельствах в ваших услугах мы не нуждаемся. Если пожелаете, можете переночевать здесь, а с утра пораньше Томас отвезет вас на вокзал. Можете не сомневаться, я оплачу все ваши расходы.

– Я, пожалуй, с благодарностью воспользуюсь вашим гостеприимством, – медленно, с трудом скрывая недовольство, проговорил Стивен Шейли-Хоупс.

– Как скажете, – с легкой досадой бросил совладелец верфи. – Томас проводит вас во флигель. И еще, – точно вспомнив нечто важное, обратился он к детективу, – быть может, когда стемнеет, вы пожелаете вместе с нами принять участие в столоверчении? Я привез из Дувра знаменитую заклинательницу духов Розамунду. Она обещала установить контакт с духом коммодора и подробно расспросить его об обстоятельствах гибели.

– Весьма интересно, – кивнул сыщик. – А сейчас позвольте откланяться. Раджив, верни леди Маргарет документы.

* * *

Двери флигеля закрылись на хорошо смазанных петлях без единого скрипа.

– Ты успел просмотреть бумаги? – убедившись, что в доме больше никого нет, поинтересовался детектив.

– Да, Стив.

– Есть какие-то зацепки?

– Есть. Постамент для статуи выполнен из сандалового дерева и украшен декоративными золотыми головками гвоздей в виде лотосов. Лотос – цветок забвения. Он соединяет огонь и воду, символизирует перерождение…

– Допустим. А если отбросить символику?

– Отбрасывать символику в наших землях нельзя. Это язык богов.

– Что-то еще?

– Золотую статую Шивы, а именно она была на фотокарточке, действительно запрещено вывозить из храма – она благословляет княжество на процветание.

– Даже если в случае отказа наши корабли начнут обстрел?

– Стрельба не может длиться вечно, а в Индии нет большой разницы между мгновением и вечностью. Цепь перерождений надежно защищает от пушечного огня. Но на этом постаменте слишком необычные золотые головки в виде лотоса – они очень большие.

– Что с того?

– Много золота у нас используют там, где нужно скрыть что-то маленькое и не слишком привлекательное.

– И ты знаешь, что это?

– Догадываюсь. Вспомните тот клинок, которым призрак бедного лорда Джеймса атаковал вас во дворе замка. На нем был воск от свечей, и, возможно, вы это тоже заметили, два белых пятнышка на самом острие. Уверен, что это был змеиный яд. Полагаю, незадолго до гибели коммодор отбивался шпагой от змеи, скорее всего от кобры.

– Полагаешь, брамин наложил на статую заклятье, порождающее змей?

– Вряд ли бы он наложил заклятье на статую Шивы, от которого зависит благополучие всей страны. Но он наверняка принял меры.

– Какие же?

– Давайте поговорим об этом после спиритического сеанса. Но у меня есть к вам одна просьба: когда пойдете на сеанс, наденьте свой Крест Виктории и индийские медали.

– Полагаешь, коммодор не станет атаковать собрата по оружию?

– Кто знает? Мне кажется, он бы и рад выговориться, но уж точно, не с братцем Тобиасом, или кем иным из домочадцев.

– А как же сэр Генри?

– Полагаю, сэр Генри – единственный человек в замке, если, конечно, не считать нежно любимую дочь, с которым он захочет поговорить. Кстати, как вы думаете, почему мистер Рокстед так настойчиво желал от нас избавиться?

– Представления не имею, это ж ты у нас голова!

– Ну что вы, лейтенант, я всего лишь неплохо анализирую полученную информацию. – Раджив склонил голову. – Мистер Рокстед довольно молод, хотя и далеко уже не юн. Когда он жал вам руку, я заметил у него на пальце железное кольцо Оксфордского студенческого братства.

– Это не удивительно. Мистер Рокстед получил хорошее образование.

– О, я нисколько в этом не сомневаюсь, но такое же кольцо носит принц Даккар, известный вам по восстанию сипаев как Нана Саиб.

Стивен Шейли-Хоупс передернул плечами. Воспоминания о восстании не относились к числу приятных.

– Если бы в той схватке ты меня не вытащил…

– Но зато вы спасли полковое знамя. Однако я о другом.

Не так давно в море появился чудовищный механический нарвал, который топит британские корабли. Среди моих земляков шепчутся, что это подводный корабль принца Даккара.

– Постой, ты хочешь сказать, что Генри Рокстед продал свои изобретения Нана Саибу и потому опасается расследования? Но это немыслимо! К тому же, насколько я понял, корабль Рокстеда не приспособлен для таранного боя.

– Леди Маргарет сказала, что, едва окончив Оксфорд, сэр Генри проявил себя талантливым инженером, причем настолько заметным, что коммодор Улфхерст решил поддержать его, а затем даже отдал ему в жены свою обожаемую дочь. Логичнее было бы предположить, что Нана Саиб и Генри Рокстед, еще будучи членами студенческого братства, совместно разрабатывали идею подводного корабля, а уж потом их пути разошлись и каждый действовал самостоятельно, – тихо заметил сикх.

– Признаться, у меня отлегло от сердца. Не хотелось бы мне подозревать в измене столь достойного человека.

– Конечно, тем более что сам мистер Рокстед наверняка узнал в механическом нарвале, о котором трубят все газеты, детище своего университетского приятеля. И теперь у него есть все основания опасаться, что все узнают об их сотрудничестве.

– Ты думаешь, этот нарвал таранил фрегат в районе Кейптауна?

– Обломки могло принести и штормом, но версия с тараном представляется мне наиболее вероятной. Принц Даккар узнал от жреца о золоте, которое будет перевозиться в Британию, и решил перехватить его. Вероятно, коммодор Улфхерст подозревал, кто в первую очередь будет охотиться за плавучей сокровищницей, и потому решил рискнуть и погрузить золото на «Помпилий», оставив фрегат в качестве приманки.

– Ну да, – бывший лейтенант снова протер бритую голову платком. – Вряд ли Нана Саиб стал бы искать второй подводный корабль.

– Во всяком случае, до той поры, пока не понял, что «Джон Чандос» был нужен только для отвода глаз, – негромко предположил Раджив. – Узнав, что его обвели вокруг пальца, он должен был бы вернуться в порт, чтобы получить новые сведения о планах лорда Улфхерста, или же начать рыскать в океане в поисках корабля, груженого сокровищами. Но это было бы полным безрассудством. Так что принц, скорее всего, выбрал первый вариант. И когда он узнал о хитрой уловке от местных рыбаков, а те наверняка видели, как перегружается золото с фрегата, ему оставалось лишь вычислить маршрут «Помпилия». Сделать это, очевидно, было несложно. Вряд ли командир подводного корабля выбрал слишком замысловатый путь. Кроме того, у Нана Саиба было достаточно много времени для поисков, поскольку на борту «Помпилия», скорее всего, уже все были мертвы.

– Хорошо, забыли о проклятии. Уж что-что, а потопить «Джона Чандоса» не способен ни один Шива. Но откуда на подводном корабле появились кобры?

– Простите, сэр, – Раджив указал на приоткрытое окно, – к нам направляется Томас, должно быть, он собирается пригласить нас на спиритический сеанс. Еще раз прошу вас, наденьте свои боевые награды.

Перевернутое блюдечко лежало на расчерченном столе, исписанном буквами. Взявшиеся за руки люди сидели вокруг него с таким видом, словно намеревались водить хоровод прямо так, не вставая с массивных стульев.

– Дух Джеймса Реджинальда Улфхерста, – взвыла известная заклинательница, поднимая к потолку насурьмленные глаза, – призываю тебя, приди в свой дом!

В воздухе из ниоткуда появилась голова с седеющими рыжими бакенбардами, плавно переходящими в усы. В зубах голова держала длинную трубку, из которой шел слишком прозрачный для того чтобы быть табачным дым.

– Че надо, драная каракатица?! – процедила голова, не разжимая зубов.

– Ответь нам, что произошло…

– Дура, – процедила голова, – если я разомкну зубы, трубка выпадет.

Госпожа Розамунда вынуждена была согласиться с доводом призрака.

– Тогда напиши-и-и… – сказала она, растягивая слова.

В воздухе снова появилась знакомая всем обитателям замка правая рука со шпагой.

– Сейчас пойдет все крушить, – страдальческим тоном констатировала дама со странным воротником на шее. – Лучше спрятаться под стол.

Однако смертоубийства не произошло. Рука подлетела к Стивену Шейли-Хоупсу, протянула ему оружие рукоятью вперед, а голова замогильным голосом произнесла:

– Подержи. – Затем освободившиеся пальцы сложились в кукиш, и потусторонний голос с небывалым воодушевлением продолжил: – А вот тебе, камбала болотная!

Заклинательница духов открыла рот, чтобы выразить негодование, и тут же взвизгнула, поскольку рука схватила ее за нос. Адский хохот заставил задрожать хрустальные подвески люстры.

– Нет, нет! – чуть не плача закричала леди Маргарет. – Это не отец! Он же не курил, тем более трубку! А уж так обращаться с дамой!..

Сеанс был сорван окончательно и бесповоротно.

– Отдай! – послышалось в воздухе. Наградная шпага перекочевала к хозяину и тут же исчезла из виду.

Медиум Розамунда, не дожидаясь утреннего поезда и извиваясь в истерике, отбыла из Фатлмоунта и потребовала, чтобы Томас отвез ее в ближайшую гостиницу. Леди в странном воротнике категорически отказалась вылезать из-под стола до прихода священника. Всем остальным хозяйка замка учтиво пожелала спокойной ночи.

Но Стивен Шейли-Хоупс и Раджив вовсе не собирались спать.

– А если не появится? – расхаживая из угла в угол, спросил бывший лейтенант.

– Появится, – уверенно пообещал Раджив, вглядываясь в огонь камина, точно высматривая среди языков пламени саламандру. – Просто так он бы не передал тебе свою шпагу.

– Но это лишь твое предположение.

Голова с электрическим треском, будто разрывая тонкую материю реальности, возникла из воздуха прямо над камином.

– В каком полку служили? – рявкнула голова.

– Лейтенант Шейли-Хоупс, 19-й Девонширский.

– Хоупе, Хоупе… Как же, помню – Крест Виктории за спасение знамени?

– Так точно, господин коммодор, – браво отрапортовал Стивен, вытягиваясь во фрунт, – счастлив знакомству!

– Ты славный парень, лейтенант! Пошто в сыщики подался? Эти вездесущие крысы… – Шейли-Хоупс бросил взгляд на Раджива. Но коммодор перебил самого себя: – А, впрочем, к черту! Не в том дело, ты мне сейчас можешь пригодиться.

– Слушаю вас, сэр.

– Я дьявольски хочу понять, откуда на лодке появились змеи. Разузнай и проси у меня любую награду!

– Я сделаю все, что в человеческих силах, милорд. Но расскажите, что все-таки произошло?

– Все было отлично. Мы ускользнули от чужих глаз. «Чандос» продолжил плавание, а мы на «Помпилии» тихо погрузились в пучину и двинулись к берегам Англии. Мы шли без всяких происшествий и уже подходили к Суэцу, как вдруг отовсюду повыползали эти гады. Казалось, они появились везде и сразу, огромные, в три ярда длиной, кобры. Мы отбивались, как могли.

– Яд на клинке, – словно невзначай промолвил Раджив.

– А ты кто такой? – повернулся к индусу морской волк.

– Раджив Сингх, милорд. Сержант 2-й роты 19-го Девонширского полка.

– Верность – похвальная черта, парень. Да, ты угадал, я отбивался шпагой от злющей кобры, пока в конце концов она не цапнула меня, и я не сорвался в чертову машину. Откуда на корабле взялись проклятые шестерни и колеса, я знаю и без вас. Но змеи, откуда взялись змеи?!

– Сандаловый постамент, украшенный золотыми гвоздями с головками в виде цветка лотоса, – тихо ответил Раджив.

– Да, отличный сандаловый постамент, – едва заметно кивнула голова. – Но ты же не хочешь сказать, что эта стоглавая кобра, на которой спал ваш ложный бог, решила покарать меня?!

– Сама она никак не могла этого сделать. За нее об этом позаботились брамины. Постамент был набит кобрами.

– Чушь, сержант! Даже если бы они там сидели, то не смогли бы выбраться оттуда. Я сам осматривал эту штуковину.

На губах Сингха впервые появилась чуть заметная усмешка, полная то ли сожаления, то ли превосходства.

– Весь секрет в гвоздях. Постамент был аккуратно собран, и статуя поддерживалась изнутри на лагах, удерживаемых переплетенными веревками. Под каждым гвоздем был расположен пузырь с кислотой. Когда подводный корабль опустился на глубину, давление в нем повысилось, и гвоздики, войдя в специально сделанное отверстие, прокололи эти пузыри, и тогда кислота начала медленно, но верно разъедать веревки. Неспешно, час за часом, все больше и больше. Затем верхняя часть постамента провалилась и, словно пресс, раздвинула боковые стенки постамента.

– И вот тогда-то эти взбешенные кобры и полезли, – мрачнея на глазах, продолжил коммодор. – Проклятье! И это сделал человек, которому я помог спастись от каторги, помог удержаться на престоле!

– О, нет. Хотя, вероятно, он знал о коварных планах верховного хранителя священного храма Шивы. Я не удивлюсь, если через некоторое время возле «Помпилия» появится железный нарвал принца Даккара, а вслед за тем золотая статуя Шивы чудесным образом снова окажется в храме. Не уверен, что остальные сокровища тоже туда вернутся, но обретенная чудесным образом святыня поможет быстро возместить убытки.

– Проклятье, – заскрежетал зубами коммодор.

– Как видите, милорд, ваша загадка разрешена, – дождавшись, когда сикх закончит свою речь, гордо произнес Шейли-Хоупс, – давайте поговорим о награде: могли бы вы больше не пугать обитателей замка?

– Что, совсем? – разочарованно выдохнул Джеймс Рейджинальд Улфхерст.

– В идеале, да.

– Это Маргарет вас попросила? Черт побери, а было так весело! Признаюсь вам, приятели, впервые, сколько себя помню, я смог отдохнуть от души, – он на миг задумался, – вернее, нет, отдохнуть от тела. Никто больше не смеет требовать, чтобы я придерживался всех этих дурацких правил хорошего тона, сдержанно кивал и улыбался, когда хочется пнуть с размаха. Или вот эта трубка – моя супруга не выносила запах табака, да еще твердила, что курение вредит моему здоровью. Но теперь-то оно ему не вредит! Я могу повисеть этак с трубкой хорошего табачного дыма в своей обожаемой библиотеке, полистать книги, похохотать, если смешно, или узнать мнение какого-нибудь гостя о прочитанном.

– Вы не могли бы ограничиться полуночными часами и Днем Всех Святых?

Коммодор недовольно скривился.

– И после смерти никакой жизни! Ладно, передайте Маргарет, что в День Всех Святых я, как в прежние годы, приду взъерошить ей волосы. Ну и по субботам буду захаживать в гости… А пока вернусь на «Помпилий» и устрою там достойную встречу принцу Даккару!

Паротон с новым, еще не запыленным окном ждал у крыльца.

– Вы, вы!.. – сияющая от радости Маргарет утерла слезу радости. – Я и подумать не могла, что вы так быстро распутаете это дело. Это невероятно, просто невероятно! Признайтесь, на самом деле ваше настоящее имя Шерлок Холмс?!

– Думайте так, как считаете нужным, мэм. – Стивен оперся на трость, поклонился даме и пожал руку ее мужу. – Раджив, возьми саквояж.