– Саша, а ты почему не будешь играть? – спросил Миша.
– Потому что мы друг друга отлично знаем, поэтому будем задавать друг другу неудобные вопросы, тем самым ничего нового не зная о друг друге, но в глазах других будем выглядеть полными идиотами и извращенцами.
– Ладно, кто начинает?
– Я могу первым. Кстати, а на что играем? Как обычно на желание и до 4-х загибаний пальцев? – спросил Антон.
– Да.
– Я второй, – сказал Ваня.
– Я третья, – сказала Лера.
– Я четвертая, – сказала Света.
– Я пятый получается, – завершил распределение Михаил, потирая от удовольствия руки.
Стоит рассказать о правилах этой игры. Каждый участник говорит всем о том, что никогда не совершал в своей жизни. Те люди, чьи имели честь заниматься этим, загибали пальцы на руке. Проигравшим считался человек, который загнёт первым большее количество пальцев и ему доставалось за это, как правило, особое наказание.
– Так, с чего начать… Я никогда не делал татуировок, – первым открыл ящик Пандоры Антон.
– А ты хотел сделать татуху? Например, перекрасить свой хуй в чёрный цвет, может так он будет казаться большим.
– О-о, это удар ниже пояса.
– Пошли нахер, – смеялся Антон. Все подняли руки, поэтому Антон сказал:
– Получается я один не испачканный? Света, Лера, покажите мне тогда свои татухи, а то они у вас, я смотрю, спрятаны хорошо.
– Иди нахер, – хором сквозь смех сказали девушки.
– Окей, так… я никогда не бывал в походе, в смысле, не ходил группой куда-то в лес, на речку.
– Я был, – сказал Михаил.
– Я и, а где ты был? – спросила Света у Миши.
– Это было давно в школьном лагере. Нас собрали за город, ты не поверишь, ягоды собирать, вот там вот в лесу мы пробыли 2 недели без ничего вообще кроме палаток, костра, мухоморов и медведей, под которым я подразумеваю препода, такой сукой был. А ты где была?
– Я 2 года назад с подругами ездила отдыхать в городе, нашли группу людей, которые могли нас взять на экскурсию по кавказским горам. Я с подругой решила съездить, как потом оказалось, отменными ребятами и провели лучшую неделю из всего отпуска.
– Круто.
– Везёт.
– Так, теперь моя очередь. Я никогда не играла на музыкальных инструментах.
– Неожиданный вопрос, – сказал Антон, загибая один палец. – Я на укулеле научился играть, когда ходил в музыкальную школу. Четыре года потратил на это дерьмо!
– Раз ты так не доволен, почему 4 года отдал? – спросил Александр.
– Потому что получал много ништяков. Во-первых, я мог прогуливать основную школу, во-вторых, выдаётся диплом, который мне помог при поступлении в технический вуз, не спрашивайте меня, как это работает, я сам в ахуе. А ещё наиболее талантливых учеников, в число которых я входил, отправляли бесплатно за границу, в Чехию, например.
– Ну и как там, круто? – спросила Лера, пододвинувшись ближе к Антону, очень интересно было ей послушать о стране из уст человека, побывавшего в ней.
– Да, вполне, крутая. Я был в одном городе и то на 3 дня, но всё равно Прага меня впечатлила, такой красивый город, как Питер. Если Прагу с каким-то городом из России и сравнивать, то это с Питером, по атмосфере похожи.
– Верно, ведь все мы знаем, что объединяет русских и чешских девушек, – подмигнул Иван девушкам, намекая на склонность девушек к предоставлению своих интимных услуг за деньги, за что получил 2 поднятых безымянных пальца в свой адрес.
– Эту сторону я не успел изучить, тем более что я тогда был пиздюком, – искренне сожалел Антон.
– У тебя есть возможность это исправить, прямо здесь и сейчас, – шутил Михаил.
– Нет, я не такая, – пародировал голосом не очень умной и самовлюбленной женщины Иван.
– Но мы то такие, – в шуточной форме сказала правду Лера, рассмешив всех.
– Я никогда не трахался в жопу, точнее нет, меня никогда не трахали в жопу, – лукаво глядел Михаил на то, как Света и Лера с высоко поднятыми головами загибали пальцы.
– Ну это прям беспроигрышный вариант, я хотел его сказать, – сказал Антон, давая «пять» Мише.
– Вы даже не представляете насколько, – стараясь как можно незаметнее загнуть палец сказал Иван.
– Ты меня напрягаешь, – сказал Миша, отодвигаясь от Ивана, с которым сидел рядом.
– Сходи-ка за чипсиками, чтобы я не напряг твою попку, когда не надо будет. Ну, предлагаю отметить пройденный первый круг.
– Принято единогласно, – сказала Света и опрокинула голову, показывая, словно преподаватель студентам-медикам на лекции, как кадык ходит ходуном. Вейпиченко, который услышал призыв у выхода из комнаты, подошёл к столу, выпил быстро и немного и отправился за чипсами.
– Я никогда не делал пластическую операцию, – сказал Антон, когда все оказались в сборе, потянувшись за чипсами в пачке, находящейся в руках довольного и расслабленного Саши.
– Промах, я идеальная, – сказала Света, маша перед носами присутствующих указательным пальцем.
– Это пусть всякие лохушки их делают, родились некрасивыми, вот и пытаются подражать нам, красоткам, – сказала Лера, гордо выпятив грудь. К слову, показывать там было что.
– Денег нет? – сочувствовал Антон.
– Мы девушки умные, прекрасно понимаем, что бухло выйдет гораздо дешевле.
– Особенно, когда за него не платишь.
– Вы сейчас допиздитесь, девушки, молчите, т-с. Я никогда не делал… у меня никогда не было секса в машине.
– Ля ты чёрт, ты специально нихуя не делаешь, чтобы потом всем руинить в подобных играх? Прекрати ржать, скотина, – возмущался Михаил, вслед за остальными загибая палец.
– Просто я аристократичный человек и не предаюсь плотским утехам в хлеву.
– У тебя просто машины нет, вот и весь твой понт.
– Да, – всплакнул Иван.
– Света, продолжай.
– У меня никогда не было секса с 4-мя партнёрами, – сказала Света, – серьёзно, ни у кого не было?
– Надо было про 3-х спрашивать.
– Не-е, эт у меня было.
– А соврать не пробовала?
– Тут стыдно пиздеть.
– Я никогда не делала кунилингус… Всё с вами понятно, парни, только Ванёк нормальный да Светка – умничка, – махнула рукой Лера.
– Мы люди свободные, что хотим – то делаем, – загадочно улыбнулась Света.
– Света, ты, кстати, проиграла, а так жаль, самое интересное только началось.
– Как-то быстро всё закончилось, надо ещё сыграть.
Все оживились и засмеялись.
– Ладно, делайте со мной, что хотите, хоть я по игре и проиграла, но по жизни то я яркая звезда, – пафосно говорила Света, впрочем, очень иронично, что в не вызвало никакой реакции кроме улыбки.
– Да-да, не переживай, мы сделаем, что захотим, – переглянулись молодые люди.
– Света, выйди нахуй, пожалуйста, нам надо решить, какую кару тебе преподнести, грязная блудница, – сказал Антон, сопровождая своим взглядом её задницу. – Пуская она бахнет коньяк с водкой и тем старым кефиром в холодильнике.
– Давайте без кефира, а то Света совсем размякнет, – мимикой и интонацией сигнализировал
парням, что некий план не удастся воплотить в жизнь
– Реально, кефир – это слишком жёстко. Надо её коктейлем Молотова напоить, он менее опасный будет, потому что там не кефир, а секретное химоружие, мне кажется, именно так создают вирусы в этих самых лабораториях.
– Ага, втирают нам в фильмах всякую дичь, типа создаются специальное оборудование, куча опытов нужно и дохуя бабла, но на самом деле кефир в холодильник положили с салатом, а сами на деньги на Бали чилят.
– Давайте тогда просто её заставим 200 грамм конька бахнуть, не разбавляя, она будет в шоке.
– Хорошо.
– Принято.
– Эх, меня бы кто так разыграл, – взгрустнула Лера и вышла из комнаты за Светой.
– Будешь с нами играть или ты боишься? – спросил Миша Майтанова, хлопая того по плечу.
– Да, если меня ждут такие наказания за проигрышь.
– Мы таким образом мотивируем людей правду, не переживай, хуже наказаний не будет – сказала Лера, подмигнув всем присутствующим.
Константин сидел в отдельном кресле и молча обижался на присутствующих. Он думал, что его ментальное отсутствие вызовет хотя бы жалость к нему, но всем было абсолютно всё равно, и, когда вернулись в комнату Лера с Светой, дружный класс вновь ни о чём не тревожась продолжили по-своему бесчинствовать.
– Ну-ка, давай сразу до дна, – сказал Иван, подавая Лере налитый стакан коньяка.
– Это мы запросто, только телефоны прячьте, чувствую, это будет лишним, – сказала Света и начала медленно всасывать алкоголь.
– Давай, не останавливайся!
– Ух, красотка!
– Уже там на дне, – сказал Антон, громко вздохнув.
– О-о, хорошо, – сказал Света, поправляя грудь руками, чем вызвала одобрительный отклик у мужчин.
Вечер продолжился в таком же весёлом ключе, пока алкоголь стал не веселить, а понемногу усыплять, разговоры стали ещё пошлее и откровеннее. Саша, хоть и выпил достаточно много, не стал принял участие в последующем совокупление, что для подобных сходок было нормой, поэтому покинул пристанище пока были силы сдерживать своё либидо, которому прямым текстом предлагали присоединиться к оргии. Майтанов вызвал такси и предупредил Юлию, чтобы она его встречала.
– Юль, да ничего не было, я тебе говорю, – сказала слабым голосом Майтанов на следующее утро, держась за голову.
– В смысле ничего не было? Я знаю, там были 2 девушки, такие же пьяные, как и ты, – напирала Юля, пристально глядя в глаза своему суженному.
– Там были другие пацаны, они их и развлекали, – оправдывался Саша, подошёл к спине девушки и взял её за плечи. Она вывернулась.
– Зачем ты нажрался как скотина? Ты думаешь мне было приятно тебя забирать из такси и волочить до квартиры, а потом всю ночь перегаром своим отравлял всю квартиру, да так сильно, что мне пришлось спать в другой комнате? – гневно говорила Юля, после чего подошла к окну.
– Извини, я больше так не буду, – скулил Саша, обнимая сзади Юлю. На этот раз она не избегала прикосновений. – Хочешь, мы пойдём в спальню и по содержанию одного вещества я тебе докажу, что не изменял.
– Мне так ещё никто не предлагал доказать свою невиновность, я заинтригована, – сказала девушка, разворачиваясь и беря за руку Сашу.
– Ну так пошли, – сказал Саша и увёл девушку в спальню.
… Спустя пол часа Александр и Юлия лежали в кровати и обнимались.
– Хорошо, – говорила Юлия, чеша волосатую грудь Майтанова.
– Ага.
– О чём думаешь? – спросила Юлия. Она давно не видела его таким серьёзным, встревоженным и задумчивым последний раз, когда он попал в ситуацию с карточными долгами, которые еле-еле смог вернуть. С тех пор Саша больше не играл на деньги, но, возможно, подумала Юлия, ситуация повторилась, в подсознательно понимая, что люди редко избавляются от плохих привычек (чаще всего люди одни плохие привычки меняют на другие плохие привычки).
– О будущем, – ответил Саша, – мне надо будет с тобой серьёзно поговорить.
– Что случилось, опять карточный долг?
– Нет, не переживай, с этим я завязал и очень давно, – сказал Саша и вместе с Юлей начал одеваться.
– И что ты мне хотел сказать?
– Давай чуть позже поговорим, ладно? Я очень голоден, приготовь нам что-нибудь покушать, – попросил Саша тоном, не терпящим возражений. Он сильно переживал и не знал, что стоит сказать, о чём стоит умолчать, поэтому решил, что еда даст ему дополнительное время для размышлений, чтобы собраться с духом.
На завтрак Юля приготовила гречневую кашу и разогрела бёдрышки курицы, нарезала огурцов с помидорами. Юля также думала насчёт сложившийся ситуации, поэтому порезала палец, отчего сильно разозлилась на Сашу, хотела тут же устроить скандал, когда Саша мылся, но пока заклеивала ранку скотчем успокоилась и решила не торопить события, потому что не горела желанием узнавать печальные новости.
Юлия во время завтрака, который прошёл сухо, мало говорила, чувствовалась напряженность.
– Пойдём в комнату, там поговорим, – сказал Саша и вышел вместе с Юлей в гостиную, посередине которой стоял круглый стол, на край которого уселся Саша. – Вообщем, у меня для тебя не совсем приятная новость, меня переводят в другую часть.
– Это далеко отсюда?
– В город X, это в области Y.
– И на сколько? – ещё задала вопрос Юлия. Она совсем успокоилась, так как знала теперь своего врага в лицо, и он оказался не так страшен.
– Я не знаю, мне ещё точно не сказали, сказали только, что переводят и всё.
– Мда, фигово, и зачем нам именно здесь квартиру дали, если служить в другом месте?
– Тебе придётся здесь остаться, тебе нельзя будет попасть в тот город, он – закрытый, поэтому ты о нём ничего не слышала, – Саша встал со стола и подошёл к пластиковому окну, опёрся о подоконник и напряженно смотрел на одиноко ковыляющего по дороге в детский сад старика, наверное, чтобы забрать внуков, хотя было ещё не время для свиданий детей с попечителями. Юля подошла к Саше и, приобняв за талию, спросила:
– Что на самом деле случилось? Тебе очень страшно.
– Проблема вся в том, что часть, в которую меня переводят, должна по словам Захарова отправиться на войну в страну Z и я, блять, не знаю, что мне делать.
– А откуда он знает, что именно эта часть отправится на войну, – цеплялась за последнюю соломинку Юля.
– У него связи есть в штабе, он мне сообщил о том, что меня переводят раньше, чем мне сказали об этом официально. В той стране твориться новый виток войны, который только-только набирает обороты, война там надолго.
– И что нам теперь делать? – спросила Юля, усевшись с опущенными руками на диван.
– Я вот думаю… смысла тебе нет отсюда уезжать, так как… ну ты сама всё прекрасно понимаешь, закрытый город все дела. Эй, ну ты чего грустишь, всё будет в порядке, я обещаю, – сказал Саша, садясь рядом и смотря в эти добрые и грустные глаза.
– Не уезжай, – твердым голосом, схватив за руку, просила девушка, затем тихим, жалобным голосом продолжила, – пожалуйста, не уезжай.
– Не могу, – сказал Саша. Он очень хотел остаться, не отправляться на треклятую войну, но не мог. Из-за этого в его душе происходил прибой: волны-желания разбивались о неприступные стены-долги. – Даже если я вдруг захочу прямо сейчас подать в отставку, мне её отклонят, у меня контракт. Если я дезертирую, то меня ждёт тюрьма, а это – не выход.
– Я смогу дождаться тебя из тюрьмы…
– Нет, ты не понимаешь, что говоришь. Во-первых, меня отправят на несколько лет в тюрьму, в то время как служить я буду один год и затем смогу подать в отставку или перевестись в другую часть. Во-вторых, если я буду скрываться или попаду в тюрьму, даже про нормальную жизнь придётся забыть, не то, что о хорошей, квартиру отберут, а если я отвоюю, то получу всякие льготы, и наша жизнь станет лучше… у нас нет выхода.
– Мне остаётся надеяться, что твой начальник ошибается.
– Мне тоже, но он, к сожалению, всегда прав.
Юля заплакала, так как только сейчас поняла всю безвыходность и опасность ситуации. Саша как мог пытался её утешить. Девушка как будто чувствовала, что произойдёт что-то ужасное, чем просто смерть.
Была пасмурная прохладная погода, ветер дул из всех щелей так, что нельзя было спрятаться от него нигде, он постоянно находил своим холодным клинком лицо. Александр Майтанов стоял на перроне в окружении, друзей, знакомых, родственников, бывших сослуживцев и ждал прибытия поезда. Его на минут 5 оставили в покое, что удивительно, и вспоминал все прошедшие дни. В последствии, он очень часто с сожалением и грустью вспоминал эти дни…
После серьёзного разговора с Юлей, Саша с девушкой ностальгировали по минувшим дням. Они таким образом пытались найти утешение в своём несчастье и воодушевиться от прохождения ими сложных жизненных ситуаций, которые по прошествии времени кажутся такими незначительными, а в те моменты ложились тяжелым грузом на плечи и, казалось, что жизнь не будет прежней (что так и происходило).
– Слушай, давай сыграем свадьбу, мы с тобой так и не успели пожениться, – сказала Юля, лежа на ногах Саши и перебирая своими пальцами рук его пальцы.
– Нет, я не хочу так провести свадьбу в спешке. Хочу, чтобы я красивый в костюме жених вёл тебя за руку к арке, а вокруг нас большое количество гостей и все радуются, громко кричат, аплодируют, я беру тебя на руки, как принцессу и целую… не хочу, чтобы на свадьбе не было счастливых лиц.
– А вдруг мы не…
– Я вернусь, слышишь, я вернусь живым и невредимым, – перебил Саша, не дав сказать запретные слова. – Я тебе даю слово, слово мужчины, обещаю.
– Хорошо, – согласилась Юля и крепко прижалась к любимому. Она хотела верить в это, не могла допустить мысли, что жизнь может быть так жестока по отношению к ней.
Молодые люди вместе провели время до обеда, после чего Саша поехал на прощальный ужин с своим подразделением. Был устроен целый банкет, который был посвящён не только одному Майтанову – ещё 2 офицера также покидали второй дом, все в разные места службы, что очень их расстроило, хотелось бы сразу с проверенным человеком в новую обстановку попасть, так будет проще и безопаснее.
В этот вечер часто можно было слышать, как в обнимку солдаты – все в военной парадной форме, так как происходил ужин на территории части – пели маршевые и не только песни, поднимались тосты за здоровье всех и вся, происходило гулянье.
Александр Майтанов танцевал в одной рубашке меж столов с утварью, поставленных посередине площади для марша. Саша искренне радовался происходящим моментом и даже обнял как старого друга майора Захарова, который сам будучи навеселе, принял их, завел песню, которую дружно подхватили остальные военные.
Всё веселье закончилось к 11-ти часам вечера, так как банкет банкетом, а службу надо служить. Саша поехал не домой, а городской парк, где его уже ждали Михаил с Юлей, сидя на лавочке под пушистой ёлочкой. В парке почти никого не было, духота в тот день, не покинувшая сию обитель и ночью, мешала полностью насладиться уединённостью. Поэтому первым делом, как только Саша вышел из такси и по каменной мозаичной дорожке подошёл к родным для себя людям, он попросил испить воды, в чем ему не отказали.
– Когда выезжать будешь? – спросил Миша.
– В понедельник вечером на поезде поеду.
– Фигово, у меня завтра и в понедельник работа, могу не успеть попрощаться.
– Ну ты постарайся успеть.
– Конечно успею, куда ж ты без меня денешься, – сказал Миша, похлопав друга по спине.
На следующее утро в квартиру Майтановых зазвенел звонок, и сонная Юля в одном белом халате пошла открывать дверь родителям Александра.
– Сашенька ещё спит? – спросила Марина Аркадиевна, стараясь как можно тише войти с объемной сумкой в квартиру.
– Да не переживайте, его сейчас сам черт не разбудит, – сказала девушка, потирая руками глаза.
– Я всё равно шуметь не буду, а то мало ли умаялся, – сказала Марина, глядя на то, как аккуратно с двумя сумками в руках входил в квартиру Юрий Иванович. Так много вещей взяли с собой родители Саши на три дня, потому что в комнатах была только одна кровать, о чем им сообщил сын, когда днем в субботу позвонил им, поэтому старшие Майтановы взяли с собой надувные матрацы. Также они захватили с собой несколько безделушек для Юли и икону Николая Чудотворца для сына, с которой служил Юрий Иванович, сейчас находящийся на пенсии.
Саша проснулся через час после того, как приехали родители, с которыми он очень тепло встретился, и семья вместе приступила к завтраку. Закончив дело с утолением голода, Саша извинился и один отправился в парикмахерскую, чтобы привести свои волосы в порядок в соответствие военному уставу. Это можно было б и дома сделать, но не оказалось стригущей машинки, поэтому пришлось отлучиться. По пути в парикмахерскую Саша заметил, как под деревом валялся пожелтевший от жаркого солнца листик, глядя на который, Саша почувствовал тяжесть на сердце, не иначе кто-то сдавливает его сильно-сильно двумя руками. Майтанов посмотрел на липу с зелёными переливающимися листиками и быстро зашагал прочь.
Вернулся Майтанов часов в 6 вечера, вместе с Михаилом Вейпиченко, с которым встретился после Саша после стрижки и отправился с ним в торговый центр за подарками. Выбирали подарки Саша и Миша совсем недолго, хотя выбор магазинов с разными товарами был велик. Юрию Ивановичу они решили купить часы с кожаным ремешком и серебряным корпусом (Саша, когда последний раз общался с родителями, узнал, что часы отца разбились и совсем вышли из строя), а Марине Аркадиевне бронзовую фигурку босого мальчика в отверстием в голове, которая предназначена для хранения соли, специй.
К этому времени, когда разгоряченные Саша и Миша пришли, уже был готов полдник. Стол на кухне был один и небольшой, поэтому Вейпиченко не хватило места, и он уселся на корточки с тарелкой сухофруктов в руках. Рядом с ним сел Саша, решивший не покидать своего друга и предоставить свободные места родителям и девушке.
Михаил был принят почти как родной, он нисколько не стеснял родителей Саши рассказывать ему глупую смешную историю о том, как в детстве Саша учился плавать (он очень сильно боялся воды, поэтому без палки, которую нашел в лесу, и надувного жилета ни в какую не соглашался войти в воду). Во время трапезы родственники Саши обходили стороной отбытие Саши в другую часть, оказывали ему поддержку и давали советы. Марина Аркадиевна не знала про возможную мобилизацию и дальнейшую отправку на войну Саши, ей не сказали правды, чтобы не возникли проблемы, которые могут появиться из-за матери, осознающей тот факт, что её дитя может умереть, поэтому мама Саши вполне свободно себя чувствовала.
После полдника женщины вышли в магазин, оставив мужчин говорить о своем.
– Каково это быть на войне? Ты никогда не рассказывал о войне со странами А и В, где ты принимал участие.
Юрий Иванович посмотрел на Сашу, подумал секунд 30, елозя пальцами по стакану с водой и сказал:
– На войне быть тяжело. Не многие из неё выживают. Да, шанс того, что физически ты выживешь достаточно высок, в стране Z не такая уж ужасная ситуация, как, например, во Второй Мировой, где тебя бьют и свои, и чужие, но это не главное, а главное то, что умрёт твоя душа. Есть такая поговорка у нас, военных, ты её 100 процентов слышал, что пули догонят тебя и через 10, 15 и 20 лет. Война может сделать тебя душевно стариком, нервным, пьющим и неадекватным. Не многие проходят это испытание, но даже на воинов от рождения это плохо влияет. Я бы мог тебе солгать, сказав, что всё будет хорошо, не переживай, но ты должен быть готов к худшему… Ты к генералу Некрасову звонил?
– Да.
– Ну и что он тебе сказал?
– Мне не удалось дозвониться. Я разговаривал с другими людьми, думал даже взять кредит, откупиться от войны. Начальство было бы радо взять взятку, но не повезло мне, слишком усердно служил, а им нужны не представители пиджаков, а бойцы.
– Да, это принципиальный конфликт, нельзя, чтобы страна Z, а точнее одна из сторон в этой гражданской войне – социалистический лагерь – захватила власть. Пойдут оттуда наркотики и террористы, которые будут устраивать теракты в нашей стране, этого нельзя допустить, – покачал головой Юрий Иванович.
Отношения между отцом и сыном значительно улучшились после того, как Саша с диагнозом – шизофрения – попал в больницу. У него были сложные психологические и физические проблемы, поэтому Юрий Иванович, почувствовав, что, возможно, потеряет своё дитя, испытал страшное ощущение, когда стоял рядом с койкой, на которой лежал его собственный сын в жару и бреду, он впервые по-настоящему привязался к нему. Как жаль, что, чтобы понять, как дорог для тебя человек, необходимо порой его потерять или почти потерять. И тут возникает хороший вопрос: хороший ли это друг, если ему нужно потерять человека, чтобы оценить для себя его важность.
Для Саши освобождение от болезни оказало положительный эффект. Он стал более энергичным и жизнерадостным, стало проще общаться с людьми. Майтанов во время лечения рассказывал о Василии Антронове, о его дружбе с ним, и психиатр сказал, что это бред в результате полученной травмы и ничего более. Маленький Майтанов поверил словам доброго, пухленького доктора и со временем почти забыл о своём вымышленном друге.
Александр Юрьевич закончил школу и по совету отца, к мнению которого он стал внимательно прислушиваться, поступил в военное училище, ведь, работая военным, Саша сможет почти наверняка обзавестись квартирой, машиной, рано уйти на пенсию и жить припеваючи. В военном училище Саша подружился с настоящим человеком – Михаилом Вейпиченко. Училище находилось в другом городе, почти таком же, в котором жил до этого Саша, куда его без всяких проблем отпустили родители. На одной вечеринке, посещением которых Саша не брезговал, юноша познакомился с Юлией. Поначалу они оба считали, что возникшие между ними отношения не прочнее печенья, вымоченного в соку, но, как это бывает в здоровых отношениях, молодые люди спустя прожитие дни поняли, что подходят друг другу, и стало всё серьёзно, что продлилось до нынешнего момента 3 года.
Вскоре пришли Марина и Юлия с весёлыми улыбками на лицах. Из-за своего приподнятого настроения очень быстро стёрли серьёзность с мужчин, за что мужчины и любят женщин, за их часом детскую беззаботность, дающую радость в спокойные дни и умиротворение в тяжёлые.
Семья Майтановых и Михаил провели вместе время до полных сумерек, и только тогда закончились посиделки, и Миша ушел, клянясь, что непременно завтра успеет приехать проводить друга. Пока Юрий Иванович надувал матрац, затем выйдя прогуляться, а Марина Аркадиевна занималась хозяйственными делами на кухне, Саша и Юля успели уединиться в спальне.
Эту ночь Александр Юрьевич решил не спать, да и вряд ли смог бы. Он провёл эту ночь с Юлей, а именно лежа в постели или гуляя в парке около дома, в который они пошли в 3 часа ночи, когда точно безопасно на улице и не встретить ни души.
И вот уже день и не выспавшийся Саша смотрит на вход на перрон, откуда должен показаться Миша. До отправки поезда, который ещё не прибыл, так как в этом городе у него только пересадка, оставалось ещё полчаса. Поезд останавливался на 8 минут и за это время пассажиры должны успеть пройти контроль и разместиться в душном и тесном вагоне с скрипящими тормозами.
– Санёк, смотри чё покажу, помнишь мы были на днюхе у Илюхи? – спросил низенький худой с длинными волосами парень, знакомый Саши, показывая смешную фотографию с того вечера на экране телефона.
– Да, было дело, – рассеяно сказал Саша, пододвигаясь к тому знакомому. Его друзья и родственники начали отвлекать от мыслей молодого человека. Кто-то с ним прощался, сильно извиняясь, что покидает друга в столь не подходящий час.
– Через 5 минут прибудет поезд, – сказал всем Юрий Иванович, посмотрев на наручные часы.
Все начали обниматься с Сашей, говоря ему тёплые слова, но после этого оставшиеся не уходили. Саша начал сильно нервничать, что Миша не придёт, хотя тот писал в соц. Сетях, что уже мчит на вокзал. И как только в далеко прогудел поезд, Михаил выбежал из здания на перрон, радуясь тому, что всё-таки успел.
– Приехал, – сказал Саша, братаясь с другом.
– Я же обещал, – только ответил Миша. – Тебе помочь с вещами?
– Нет, не надо, – сказал Саша, но Миша уже взял одну из двух больших сумок и потащил их к дальнему вагону. Майтанов не возражал, потому что знал, что спорить с Мишей бесполезно, а сейчас бонусом ко всему и не хотелось.
– Предъявите ваш билет и паспорт, – сказала женщина кондуктор, стоящий у входа в вагон с планшетом в руках в тёмно-синей форме с значком на груди.
– Он просто вещи поможет мне занести, – сказал Саша кондуктору, чтобы тот пропустил друга. Когда они очутились в вагоне, им пришлось идти по узкому коридору, сталкиваясь с другими людьми. Слева от коридора находились номера без дверей, только две стенки разделяли номера. В них находились 4 койки по 2 у каждой стенки, одна из которых была выше прикреплена к стене, другая ниже, посередине номера находился стол, за ним под окном располагался багажник, в который с трудом Михаил запихнул сумки Саши. Ощущение вагон производил неприятное, но Саша привык к этому, так как часто совершал переезды на поезде, благо путь был недолгий, 12 часов в пути.
– Вернись, брат, – только сказал Михаил, обнял крепко-крепко Сашу и вышел. Последний после этого не отлипал от окна, когда поезд тронулся, и махал рукой, пока не скрылись от глаз дорогие люди. Майтанов облокотился об стенку, сидя на нижней койке, запрокинул руки за голову и очень долго думал о предстоящем испытании.