Подоспевший пожарник, отогнав доброжелателей, сдёрнул с печи огромный годами прогретый тулуп и, очень осторожно завернув в тёплую овчину пострадавшего, принялся массировать ноги и руки, оживляя кровь.
Марфа металась по избе, сгребая козлят в мешок, бычок в руки не давался, задорно скакал между ног, создавая почти праздничную суету. Народ, разглядывая накрытый стол, выстроил себе понятную версию: «знать, упился..» -, вздохнув, привычно заключили бабы. Марфа трусливо промолчала.
Серёжа, не открывая глаз, глубоко вздохнул, прижав к телу руки и потеплевшие ноги. Народ стал расходиться.
Мужики пошли к лесхозу заводить трактор, кто-то вспомнил, что сани угнали с соляркой. Нашёлся гусеничный лесовоз с огромной прицепной платформой, на неё водрузили щиты, застелив их сеном. Серёжу закутали в тулуп, надели шапку и валенки и через час доставили в больницу.
***
Очнулся он в приёмном покое, яркий свет бестеневых ламп обнажил очень худое, почти измождённое тело молодого парня. Он метался в горячечном бреду, цепляясь за жизнь, через просьбу о помощи детям, пропадающим в атавизме брезентовой головы.
Внимательные светлые глаза, тёплые прикосновения, так напоминающие маму, приглушали боль, зарождая доверие, радость ожидания через цену забытого человеческого участия. Полная беспомощность зародилась через обмороженные руки, спрятанные в глухих повязках по локоть, оживающие глаза светились благодарностью.
Очень самостоятельный, ранимый парень от посторонних рук уходил в себя. Он был истощён и слаб. Необходимые ночные дежурства у постели, кормление через поильник и с ложечки, недоступная гигиена, очень угнетали Серёжу. Закрыв глаза, отдаваясь таким знакомым рукам, он переполнялся благодарностью, чувствуя неподдельное участие молодой докторши.
Тяжелые, очень болезненные, этапные перевязки и н формальная забота сблизили молодых людей. Серёжа впервые после мамы обрёл не просто внимательного слушателя, а единомышленного собеседника, участника человеческих драм на стороне правды, честности и чести.
Светлана Николаевна, так именовалась врач – интерн, проходившая хирургическую практику, тонкая, светловолосая, она готовила себя к самостоятельной работе, хотела быть врачом общей практики.
История чудом выжившего учителя, едва не разбившегося от столкновения со всем самым неправедным, что только может быть в человечьем мире, глубоко зацепила доктора, вывернув изнанку жизни наружу.
Откровения лжи, безнаказанной, и оттого безудержной, изощрённое предательство. Продуманное уничтожение неугодного человека руками безразличных людей, потрясало неукротимым, воинствующим цинизмом.
В особенном эмоциональном надрыве он был очень убедителен, в испарине светлого лба, прямом честном взгляде серых глаз сквозила боль, не допускавшая непонимание. Чистейшая английская речь, временами прорывавшаяся через бред, запутала историю его появления в «Больничном» до абсурда.
Добросовестный участковый пожарный, доставивший иноземного страдальца из «Линейки», откровенно и достоверно ситуацию прояснил.
Районное ФСБ успокоилось только после показаний доктора, попутчика незадачливого кандидата в Кембридж. На четвёртый день Серёжу вновь посетил районный уполномоченный компетентных органов. Молодой старший лейтенант привёз с собой районного прокурора.
Трёхчасовая беседа, в присутствии участкового, потрясла обоих. Тёмная изнанка глухого угла района, образовательный тупик, организованный самым хамским образом, касался огромного количества детей. Областной десант контролирующих органов два дня провёл в «Линейке» и соседних деревнях.
Картина была ужасающей, некоторые родители теперешних учеников были практически безграмотны. Их социальный статус ломал все представления о течении времени, оно просто остановилось лет тридцать назад. Кадровые выводы оказались масштабны, порочная вертикаль была сломана.
Обмороженная левая стопа заживала медленно, Серёжа передвигался с помощью костылей, ампутацию удалось избежать. Запоздалой реакции районных властей, спасавших свою тёплую шкуру долго ждать не пришлось.
В «Линейке» открыли магазин, три раза в неделю из района по расписанию пустили автобус, заработала капитально отремонтированная почта, заканчивали ремонт и оснащение фельдшерского пункта с квартирой для медицинского работника.
В школе, лесхозе, почте и фельдшерском пункте, а также во всех соседних деревнях установили телефоны. Пристрой к монастырской школе перестроили под директорскую квартиру с водопроводом и существующей канализацией. Школьный туалет удачно вписался в коридорный тупик.
За время следствия немаленький директорский дом переоборудовали в две полноценные квартиры для педагогов.
***
Накануне выписки Серёжи, в стационар явилось районное начальство из системы образования, а также секретарь райкома. Напомнили о новом штатном расписании, согласно приказу от двадцать восьмого августа прошлого года. За Серёжей оставалась ставка с четвертью учителя английского, а также совмещение по географии и физкультуре.
Все выплаты, полагающиеся ему, были присвоены директором, за многочисленные нарушения которому грозил серьёзный срок. Под следствием также находилась его жена, по совместительству завуч, статьи были аналогичные.
Базовые предметы, до конца учебного года, вахтовым методом будут вести учителя из района. Школьного бухгатера из «Больничного» обязали контролировать финансовые вопросы в «Линейке».
Весна, пришедшая на месяц раньше положенного, согрела землю. Та, поверив, отпустила траву и листочки, украсила окрестности чудным запахом зарождения жизни.
Серёжа, вошёл в школу с букетом подснежников, его окрыляли светлые планы на жизнь. Он помнил распахнутые глаза детей, плотным кольцом окруживших глобус, первый в своей короткой жизни урок.
Безграничная, почти осязаемая полнота чувств переполняла Серёжу, обнаружившего в себе право на открытие мира.
В четверг на медицинский осмотр школьников ждали Светлану Николаевну из «Больничного». Медицинский пункт готов.