Tsitaadid raamatust «Сайберия. Пересмешник»

Сквозь него по-прежнему пробивались окружающие звуки, только странно искажаясь и перемешиваясь. Иногда казалось, что кто-то из старух-шаманок завывает над самым ухом. Иногда, наоборот, становилось почти тихо, а отзвуки ритуала, разворачивающегося возле капища, доносились приглушённо, словно через толщу воды. Но из всех звуков один начал пробиваться всё настойчивее, становясь отчётливым и громким. Детский плач. Почувствовав прикосновение, он подхватился с лежанки, едва не

Наоборот, я старался побыстрее втянуться в учебный процесс. Если чегото не понимал, то не стеснялся спросить у преподавателя, в перерывах между парами ещё раз проходился по конспекту с Полиньяком. Как говорится, кто не знает и спрашивает – тот глупец на пять минут. А кто не знает и молчит – тот глупец на всю жизнь.

Merci beaucoup, ma chérie, – проворковал Полиньяк, взяв её ладонь в свои, и девушка снова зарделась

болтали в полный голос, хрустели ломким тонким ледком, намёрзшим на лужах за ночь. Постепенно начали и перешучиваться, порой подначивая друг друга.

Как говорится, кто не знает и спрашивает – тот глупец на пять минут. А кто не знает и молчит – тот глупец на всю жизнь.