Loe raamatut: «Разрисую небо облаками. Стихи разных лет»

© Владимир Влялько, 2021

ISBN 978-5-0053-0581-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГРАЖДАНСКАЯ ЛИРИКА

ЗЕРКАЛА

 
Неподвластно  нам  шальное  время,
Не  поможет  никакой  астрал.
Есть  такое  на  планете   племя,
Там  не  знают  дикари  зеркал.
 
 
Добывают  пищу  гибким  луком,
В  шалаше  встречают  свой  рассвет.
И  не  знают  что  такое  скука,
И  не  ведают  им  сколько   лет.
 
 
Нам же  в  зеркала  смотреться  нужно
Каждый  день, чтоб  веру  обрести.
Мужикам – побриться  перед  службой,
Женщинам – румянец   навести.
 
 
Изучаем  образ  до  деталей,
Каждый  замечает  свой   изъян.
Часто  результат, увы, печален, —
Молод  был, теперь  уж  не  румян.
 
 
Зеркала  оставлю  натюрморту,
От  реакций  их  уже  устал.
И  уеду  на  кулички   к   черту,
В  те  места, где  нет  совсем  зеркал…
 

ЛЮБИТЕ ПРИ ЖИЗНИ РОДИТЕЛЕЙ ВАШИХ

Несметная численность жизней угасших

Уже не воскреснет, уже не восстанет.

Любите при жизни родителей ваших,

И вам будет легче, когда их не станет.

И в памяти вашей тогда воцарится

Лишь светлая грусть об ушедших навечно.

И будут являться их добрые лица

В чреде поколений живых бесконечно.

Покоя их душам смиренно просите.

Пусть будут сердечными ваши порывы.

Любите родителей ваших, любите,

Пока они рядом, пока они живы.

ГРАФОМАН

 
Наверно, графоман по всяким я мерилам,
И стихотворный зуд мне не дает уснуть.
А рифму «кровь – любовь» сочту довольно милой,
Глаголами свяжу литературный путь.
 
 
Не стану обращать на критику вниманье,
Советов не приму занять себя другим.
И только каждый раз, как первое свиданье,
Вновь испеченный стих мне станет дорогим.
 
 
Немало испишу податливой бумаги,
И дух руке и ручке не дам перевести.
Установлю режим компьютеру-бедняге
Такой, что не сумеет любой Атлант снести.
 
 
Творить не буду «в стол», скажу вам без утайки,
Не может не писать отпетый графоман…
А за окном июльским кричат зазывно чайки,
Зовут меня на море в предутренний туман.
 

НЕ КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ

 
Не  услышишь  больше  зрительских  оваций,
Украшали  что  всегда  твою  судьбу.
И  пластических  не  надо  операций,
Ты  и  так  красивая  лежишь  в  гробу.
 
 
Не  хотела  ты  стареть, и  не  умела,
Думала, что  будешь  вечно  молода.
Жизнь, однако, не  дается  без  предела, —
Умирают  и  бродяги, и  Звезда.
 
 
Явно, будучи  актрисой  гениальной,
Не  сумела  смерть-злодейку  превозмочь.
И  придя  однажды  ночью  карнавальной,
В  вечную, к  прискорбию, попала  ночь.
 
 
Не  уедешь  ты  уже  в  прохладный   Питер,
Не  приедешь  в  свой  любимый  Ленинград.
И  планета  строгой  щедрости – Юпитер
Не  сумеет  больше  дать  тебе  наград.
 
 
Сколько  надо, чтоб  любовь  у  поколения
Обрести?  Всю  жизнь?  а, может, пять  минут?
Утверждаю  громогласно: без  сомнения
Твоим  именем  созвездье  назовут!
 

ОТЧИЙ ДОМ

 
Стучит  тревожно  метроном,
Лихое  время  подгоняя.
Я  не  вернусь  в  свой  отчий  дом.
Где  он  находится, не  знаю.
 
 
Отец   военным  был  тогда, —
Менялась  жизнь, как  ноты  в  песне.
И  все  прошедшие  года
Не  смог  осесть  в  конкретном  месте.
 
 
Вот  почему, неясно  мне,
Где  отчий  дом  мой – детства  пристань.
И  отыскать  в  какой  стране
Тот  адрес, чтоб  отправить  письма.
 
 
А  тут  еще, исчез  Союз, —
Об  СССР  почти  не  слышно.
И  я  усиленно  молюсь,
Чтоб  и  с  Россией  так  не  вышло.
 
 
Так, где ж  мой  милый, отчий  дом?
Куда  теперь  шаги  направить?
Стучит  тревожно  метроном,
И  ничего  тут  не  исправить.
 

НЕБЕСНЫЙ МАГЕЛЛАН

 
Над водной гладью чудная погода,
Закатных туч красивый караван.
Печальный выстрел траурного взвода,
И прах почетный принял океан.
 
 
На дно неспешно урна опустилась,
Подняв вокруг себя вулкан песка.
И с Нилом Армстронгом земля простилась
На долгие и долгие века.
 
 
Пройдут года. Иной планета станет.
Какою? Не ответит даже маг.
Ни в океан, ни в забытье не канет,
Кто сделал самый первый лунный шаг.
 
 
На яркой карте фактов достоверных:
От небоскребов до седых Курил
История всегда возносит первых —
Колумб, Гагарин, здесь же Армстронг Нил.
 
 
И будет проплывать над океаном
Луна в следах его земных шагов.
И станет он небесным Магелланом,
Прообразом космических богов!
 

У КАЖДОГО В ЖИЗНИ СВОЕ ВАТЕРЛОО

 
В руках  пистолета  отсвет  золотого,
Молитва: «Аллаху  Акбар!».
У  каждого  в  жизни  свое  Ватерлоо,
И  сталось  твое, Муаммар.
 
 
Ни  в  банках  счета, ни  дворцы   и  медали
Продлить  твою  жизнь  не  смогли.
Не  думал, конечно, о  грустном  финале
Правитель  ливийской  земли.
 
 
Печальная  участь  постигла  Каддафи, —
Не  зрел  человеческий  нрав.
И  напрочь  забытое  аутодафе
Вернулось, гуманность  поправ.
 
 
Но  время  покажет: кто  прав, и  кто  грешен.
Кто  варвар, кто  вправду   святой.
Заслуженно?  Нет?  Был  однажды  повержен
Жестокой  арабской  весной.
 
 
И  будет  пылать  африканское  пламя
В  пространстве  ливийских  пустынь.
Вернется  однажды  зеленое  знамя,
Как  символ  ушедших  святынь.
 
 
Не  будет  лишь  чуда   и  мира  другого —
Земной   всех  в  себя  примет  шар.
У  каждого  в  жизни   свое   Ватерлоо.
Прости  и   прощай, Муаммар…