Loe raamatut: «На братских могилах не ставят крестов. Стихотворения»

Font:

Серия «Собрание больших поэтов. Стихи о войне»

Про Серёжку Фомина

Я рос как вся дворовая шпана —
Мы пили водку, пели песни ночью, —
И не любили мы Серёжку Фомина
За то, что он всегда сосредоточен.

Сидим раз у Серёжки Фомина —
Мы у него справляли наши встречи, —
И вот о том, что началась война,
Сказал нам Молотов в своей известной речи.

В военкомате мне сказали: «Старина,
Тебе броню дает родной завод “Компрессор”!»
Я отказался, – а Серёжку Фомина
Спасал от армии отец его, профессор.

Кровь лью я за тебя, моя страна,
И всё же моё сердце негодует:
Кровь лью я за Серёжку Фомина —
А он сидит и в ус себе не дует!

Теперь небось он ходит по кинам —
Там хроника про нас перед сеансом, —
Сюда б сейчас Серёжку Фомина —
Чтоб побыл он на фронте на германском!

…Но наконец закончилась война —
С плеч сбросили мы словно тонны груза, —
Встречаю я Серёжку Фомина —
А он Герой Советского Союза…

1964 г.

Разведка боем

Я стою, стою спиною к строю, —
Только добровольцы – шаг вперёд!
Нужно провести разведку боем, —
Для чего – да кто ж там разберёт…

Кто со мной? С кем идти?
Так, Борисов… Так, Леонов…
И ещё этот тип
Из второго батальона!

Мы ползём, к ромашкам припадая, —
Ну-ка, старшина, не отставай!
Ведь на фронте два передних края:
Наш, а вот он – их передний край.

Кто со мной? С кем идти?
Так, Борисов… Так, Леонов…
И ещё этот тип
Из второго батальона!

Проволоку грызли без опаски:
Ночь – темно, и не видать ни зги.
В двадцати шагах – чужие каски, —
С той же целью – защитить мозги.

Кто со мной? С кем идти?
Так, Борисов… Так, Леонов…
Ой!.. Ещё этот тип
Из второго батальона.

Скоро будет «Надя с шоколадом» —
В шесть они подавят нас огнём, —
Хорошо, нам этого и надо —
С богом, потихонечку начнём!

С кем обратно идти?
Так, Борисов… Где Леонов?!
Эй ты, жив? Эй ты, тип
Из второго батальона!

Пулю для себя не оставляю,
Дзот накрыт и рассекречен дот…
А этот тип, которого не знаю,
Очень хорошо себя ведёт.

С кем в другой раз идти?
Где Борисов? Где Леонов?..
Правда, жив этот тип
Из второго батальона.

…Я стою спокойно перед строем —
В этот раз стою к нему лицом, —
Кажется, чего-то удостоен,
Награждён и назван молодцом.

С кем в другой раз ползти?
Где Борисов? Где Леонов?
И парнишка затих
Из второго батальона…

1970 г.

Братские могилы

На Братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше – вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы —
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне видишь вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

У Братских могил нет заплаканных вдов —
Сюда ходят люди покрепче,
На Братских могилах не ставят крестов…
Но разве от этого легче?!

Ленинградская блокада

Я вырос в Ленинградскую блокаду,
Но я тогда не пил и не гулял,
Я видел, как горят огнём Бадаевские склады,
В очередях за хлебушком стоял.

Граждане смелые,
А что ж тогда вы делали,
Когда наш город счёт не вёл смертям?
Ели хлеб с икоркою?
А я считал махоркою
Окурок с-под платформы чёрт-те с чем
напополам.

От стужи даже птицы не летали,
А вору было нечего украсть,
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся – только б не упасть!
Было здесь до фига

Голодных и дистрофиков —
Все голодали, даже прокурор.
А вы в эвакуации
Читали информации
И слушали по радио «От Совинформбюро».

Блокада затянулась, даже слишком…
Но наш народ врагов своих разбил!
И можно жить, как у Христа за пазухой
под мышкой,
Но только вот мешает бригадмил.

Я скажу вам ласково,
Граждане с повязками:
В душу ко мне лапами не лезь!
Про жизню вашу личную
И непатриотичную
Знают уже «органы» и ВЦСПС!

1961 г.

Штрафные батальоны

Всего лишь час дают на артобстрел —
Всего лишь час пехоте передышки,
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому – до ордена, ну, а кому – до «вышки».

За этот час не пишем ни строки —
Молись богам войны артиллеристам!
Ведь мы ж не просто так – мы штрафники,
Нам не писать: «… считайте коммунистом».

Перед атакой водку – вот мура!
Своё отпили мы ещё в гражданку.
Поэтому мы не кричим «ура» —
Со смертью мы играемся в молчанку.

У штрафников один закон, один конец —
Коли-руби фашистского бродягу,
И если не поймаешь в грудь свинец —
Медаль на грудь поймаешь за отвагу.

Ты бей штыком, а лучше бей рукой —
Оно надёжней, да оно и тише,
И ежели останешься живой —
Гуляй, рванина, от рубля и выше!

Считает враг: морально мы слабы —
За ним и лес, и города сожжёны.
Вы лучше лес рубите на гробы —
В прорыв идут штрафные батальоны!

Вот шесть ноль-ноль – и вот сейчас обстрел…
Ну, бог войны, давай без передышки!
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому – до ордена, а большинству —
до «вышки»…

1963 г.

Все ушли на фронт

Нынче все срока закончены,
А у лагерных ворот,
Что крест-накрест заколочены, —
Надпись: «Все ушли на фронт».

За грехи за наши нас простят,
Ведь у нас такой народ:
Если Родина в опасности,
Значит, всем идти на фронт.

Там год за три, если Бог хранит,
Как и в лагере – зачёт.
Нынче мы на равных с ВОХРами —
Нынче все ушли на фронт.

У начальника Берёзкина —
Ох и гонор, ох и понт!
И душа – крест-накрест досками,
Но и он пошёл на фронт.

Лучше было – сразу в тыл его:
Только с нами был он смел.
Высшей мерой «наградил» его
Трибунал за самострел.

Ну, а мы – всё оправдали мы,
Наградили нас потом:
Кто живые, тех – медалями,
А кто мёртвые – крестом.

И другие заключённые
Пусть читают у ворот
Нашу память застеклённую —
Надпись: «Все ушли на фронт»…

1964 г.

«Сколько павших бойцов полегло вдоль…»

Сколько павших бойцов полегло вдоль
дорог —
Кто считал, кто считал!..
Сообщается в сводках Информбюро
Лишь про то, сколько враг потерял.
Но не думай, что мы обошлись без потерь —
Просто так, просто так…
Видишь – в поле застыл, как подстреленный
зверь,
Весь в огне, искалеченный танк!
Где ты, Валя Петров? – что за глупый вопрос:
Ты закрыл своим танком брешь.
Ну, а в сводках прочтём: враг потери понёс,
Ну, а мы – на исходный рубеж.

«В плен – приказ – не сдаваться! Они…»

В плен – приказ – не сдаваться! Они
                                                      не сдаются,
Хоть им никому не иметь орденов.
Только чёрные вороны стаею вьются
Над трупами наших бойцов. Бог войны —
                         по цепям на своей колеснице.
И, в землю уткнувшись, солдаты лежат.
Появились откуда-то белые птицы
Над трупами наших солдат. После смерти
                        для всех свои птицы найдутся,
Так и белые птицы – для наших бойцов.
Ну, а вороны – словно над падалью —
                                                                 вьются
Над чёрной колонной врагов.

Tasuta katkend on lõppenud.