В тени транспарантов

– Господин Кессаев, когда в нашей второй школе появится свой автобус для перевозки детей? Малышам из началки, живущим далеко от места учёбы, трудно добираться. По пути с ними уже не раз случались всякие неприятные происшествия. Они нередко опаздывают на занятия. Бывший мэр Хестанов всё обещал нам, но до сих пор не решена проблема. Вы не могли бы что-нибудь обнадёживающее сказать по этому поводу?

– Естественно, я не могу отвечать за нереализованные обещания предыдущей администрации. Тем более, что в связи с ограниченностью средств городского бюджета, в ближайшее время не предвидится возможность выкроить сумму для столь дорогостоящего приобретения.

Маргоева нетерпеливо перебила:

– Значит, нам не стоит надеяться?

Не теряя самообладания, мэр успокоил:

– Я делаю в блокноте себе пометку. И в ближайшее время определённо приму все меры, чтоб положительно решить ваш вопрос.

Ведущий вмешался:

– На прошлой неделе господин Хестанов давал интервью нашему каналу, и он по поводу затронутой сейчас темы высказался следующим образом. Он выхлопотал в республиканском казначействе фонды на приобретение транспортных средств не только в вашу школу, но и для городской больницы с управлением пожарной охраны. Когда в Белой Башне поменялся городской глава, финансисты решили перенаправить средства на другие нужды. То есть, воспользовались случаем смены городского руководства и отозвали прежнее своё решение. Вот и всё!

– Но уже не один год длится эта проблема и Хестанов не мог решить её, а теперь он говорит, будто бы договорился с финансистами. Мы сыты по горло его обещаниями. Господин Кессаев, вы нам конкретно ответьте, когда будет у нас автобус? – более настойчиво потребовала ответа заслуженный работник образования.

– Я вижу, что проблема действительно серьёзная, – признал факт Мурат, – поэтому приложу максимум усилий, чтоб в ближайшее время закрыть этот вопрос.

– А мы в свою очередь проинформируем телезрителей, чем дело закончится в вашей школе, – пообещал Кудухов педагогу на публику.

– У меня есть вопрос к Артуру Тиграновичу. Можно? – обратился мэр к строителю.

– Конечно, конечно! – поспешил поощрить активность журналист.

– Так вот, – продолжил Кессаев. – Почему в посёлке Рубежный до сих пор не подведён водопровод? Население вынуждено бурить во дворах скважины, чтоб обеспечить насущную потребность в воде. Это в канун нового тысячелетия, когда весь мир внедряет в быт современные технологии, основанные на последних научных достижениях. Сколько лет ещё наши люди будут рыть колодцы?

– Там сложный рельеф местности с большими перепадами горизонтов, – принялся объяснять Балаян, неуютно ёрзая на месте. – К тому же структура грунта такова, что во многих местах приходится производить взрывные работы. А это затягивает срок исполнения заказа.

– Что вы мне морочите голову! В проекте все эти работы предусмотрены, определены конкретные сроки их исполнения. Мэрия исправно вам перечисляет деньги. Ещё два года назад вы должны были сдать госкомиссии объект. И теперь ссылаетесь на неизвестно откуда возникшие вдруг проблемы. Всё это звучит неубедительно. Ваш руководитель опять клянчит утвердить дополнительную смету расходов по водопроводу. Имейте ввиду, что больше вы ничего не получите.

– Как же тогда прикажете рабочим всё это объяснить? Чем они будут семьи свои кормить? – встав в позу, попытался прораб давить на жалость.

Но мэр оказался непреклонен в своём решении. Он прекрасно был осведомлён в сути дела, поэтому осадил ретивого борца за права трудящихся:

– Полгода уже на объекте не ведётся никаких действий. Там отсутствуют ваши работники. Однако мэрия исправно перечисляет вам деньги. Мне известно, что предназначенные для водопровода трубы вы перекинули на гидролизный завод и использовали по другому назначению. Строите теплотрассу, которая не предусмотрена в плане городского строительства. Я понимаю, что там вам гораздо выгоднее вести дела. Только учтите, если немедленно не восстановите прерванный монтаж на объекте, мэрия подаст рекламацию и заплатите большой штраф. А рабочим вашим пусть платят там, где их эксплуатируют в настоящее время.

– Вы же знаете, Мурат Черменович, я человек подневольный и лишь безропотно исполняю указания вышестоящего руководства, – дал задний ход Балаян, навернув кислую мину на физиономии.

– Вот и доведите до своего начальства во Владикавказе, чтоб озаботились исполнением заключённого контракта. Объясните им, что нас категорически не устраивает сложившееся положение дел.

Сидевший до сего момента безучастно к происходящей дискуссии Джанаев, неожиданно оживился и тоже выказал претензии к строителю:

– Вы и к нам на нефтебазу уже который год теплотрассу монтируете. Поймите, что в зимнее время загустевшие нефтепродукты с трудом откачивают насосы и от перегрева в них потом горит обмотка, отчего они преждевременно выходят из строя. Много средств уходит на их замену. Нам, как хлеб, необходимо как можно скорее подвести отопление к резервуарам. Сколько ещё будете водить за нос?

– Я поставлю этот вопрос перед руководством, – смиренно пообещал затюканный оппонентами прораб, окончательно придавленный фактами.

– Э-э-э, нет! Объективно, вы не исполняете взятых обязательств, а поэтому довожу до вашего сведения, что на последнем заседании дирекцией было принято решение расторгнуть контракт, заключённый с вашим управлением. Сумму неустойки, которую мы взыщем с вас, определит суд.

Балаян почувствовал, что ему реально грозит утрата столь прибыльного места. Если махинации станут достоянием начальства, его просто попрут прочь из организации. Поэтому ринулся с решительностью бросившегося грудью на амбразуру героя отстаивать личный интерес:

– Я вам объясню из-за чего происходит задержка по теплотрассе. Уверяю вас, что тут наше предприятие ни причём. Исключительно по вине поставщиков утеплительных материалов мы не укладываемся в сроки.

Кессаев и здесь проявил свою осведомлённость, ткнув изворотливого дельца в реальность:

– А вы бы не ждали, когда подвезут утеплитель, и продолжали монтаж трубопровода, тогда бы и не было к вам претензий. Утеплить трубу можно и позже.

– В принципе, я с вами согласен, – пошёл на попятную горе-строитель. – Каюсь, это моё упущение. В последнее время на участке добавилось новых объектов и чисто физически не успеваю за всем уследить.

– Не надо набирать много подрядов, раз не в состоянии справиться со всеми работами, – посоветовал мэр.

– Там, где дело касается личной выгоды, вы весьма расторопно действуете, – поставил на место волокитчика Джанаев, явно намекая на не оглашаемые сведения о неофициальных инициативах прораба.

Стараясь скорее замять невыгодный для себя разговор, Балаян, наподобие раскаявшегося осуждённого, принялся пылко терзаться угрызениями совести:

– Каюсь, соблазнили эти дельцы со спиртоперегонного платой по повышенному тарифу. Я и решил использовать возможность дать заработать своим людям. Сегодня же переброшу бригаду монтажников на теплотрассу. Можете больше не беспокоиться, работы будут продолжены. Хлебом клянусь!

– Хочу зачитать выдержку из обращения жителя посёлка Первомайского к мэру города Кессаеву, – вклинился ведущий в затянувшуюся перепалку, резко переведя беседу на другую тему. – Вот что он пишет. «У нас отменили льготы ветеранам войны и труда на проезд в городском транспорте. Такое пренебрежение к заслуженным труженикам не вызывает одобрения в народе. Призываю городскую администрацию рассмотреть данный вопрос и принять меры по исполнению федерального закона о праве на льготы отдельных категорий граждан…»

Мурат двусмысленной улыбкой дал понять Кудухову, что понимает откуда навеяло эту тему, и умело парировал брошенный на свою сторону мяч:

– Объясняю для тех, кто не в курсе. Мэрия прежде всегда платила дотацию автотранспортному предприятию, обслуживающему городские маршруты. Предыдущая администрация города эти средства задействовала, мягко говоря, не по назначению. А посему они не поступали транспортникам. Автобусный парк и так нерентабелен, тут ещё его лишили дотации. Директору автопредприятия и пришлось пойти на крайность и отменить бесплатное обслуживание льготников. Заложенную в городском бюджете статью расходов по исполнению дотации автобусному парку, в связи с нарушением мэрией финансовой дисциплины, из финансирования вычеркнули, там, на высшем республиканском уровне. Теперь, чтобы восстановить право льготного проезда, необходимо заново добиться открытия финансирования по данной статье расходов. От себя добавлю, но это уже не для ушей телезрителей и, надеюсь, редактор вырежет из сюжета эти мои слова. Было бы логичней с этим обращением жителю Первомайки направиться к главе администрации своего посёлка, ведь это по его инициативе люди лишились льгот.

– Но Хестанов который год уже городом не командует, – ревностно вступился ведущий программы за всё ещё не выпускающего бразды власти экс-мэра. – Пора было бы и вам, господин Кессаев, навести должный порядок в ведомстве. Ходят слухи, будто ремонт федеральной автотрассы осуществлён с грубым нарушением технических нормативов. Вы не могли бы назвать причину, по которой виновный в нарушении владелец дорожно-строительной компании гражданин Тедеев до сих пор не предстал перед законом?

– Я не сторонник радикальных мер, – нисколько не смутившись резкостью поворота в поведении ведущего «9-й студии», как ни в чём не бывало, излагал свою линию Мурат. – Докладываю заинтересованным лицам, что с Тедеевым мною была проведена профилактическая беседа, после чего он не только возместил сумму нанесённого ущерба, но и щедро компенсировал моральные издержки мэрии значительным благотворительным взносом в городскую казну. Эти средства будут пущены на текущие цели.

Кудухов снова вернул дискуссию в прежнее русло, напомнив мэру:

– Ну и, возвращаясь к обращению жителя посёлка Первомайского, чем бы вы могли его порадовать?

– Порадовать – увы! – это громко сказано. Но обнадёжить, пожалуй, могу. Делаю себе пометочку в блокноте, и обещаю заняться немедленно решением вопроса по исполнению льгот ветеранам. Действительно подобное недопустимое отношение к заслуженным людям компрометирует исполнительную власть. Буду добиваться, чтоб возобновили дотацию в автобусный парк, – закончил Мурат с проблемой льготного проезда.

Кудухов окинул оценивающим взором сидящих за столом. По-видимому, как гремучая змея, израсходовавшая последнюю порцию яда, он исчерпал предназначенный на сегодня арсенал приготовленных коварств. Без особого энтузиазма сторонник бывшего градоначальника обратился к приглашённым:

– Уважаемые гости, может у кого-то из вас есть вопросы к мэру? Предоставляю вам возможность обратиться напрямую к господину Кессаеву.

Учитель Маргоева отрицательно покачала головой. В принципе, она получила необходимый ответ на животрепещущий вопрос. А на большее руководство школы её не уполномочило. Прорабу Балаяну было совсем не до того, чтобы донимать кого-то излишней риторикой. Ему не терпелось поскорее смыться отсюда и заняться обозначившейся у самого серьёзной проблемой. Только работник нефтебазы Джанаев напоследок изъявил желание развеять сомнения по поводу слухов о якобы предстоящем преобразовании их предприятия из муниципального в акционерное общество:

– Хотелось бы узнать наверняка, Мурат Черменович, к чему коллективу готовиться?

В щекотливой теме мэр не оставил никаких надежд предприимчивым деятелям, пославшим своего человека прощупать почву на предмет приватизации такого лакомого объекта, как городское хранилище горюче-смазочных продуктов:

– На этот счёт пусть никто не строит иллюзий, отхватить не удастся принадлежащий городу объект. Предупреждаю со всей ответственностью, что при любой попытке поползновений со стороны всевозможных корыстолюбцев, приму самые решительные меры.

Этим острая дискуссия за круглым столом завершилась. Дальше поговорили о несущественном. Мурат выразил признательность за приглашение на эфир и поблагодарил партнёров за участие в разговоре, после этого мы втроём покинули городской информационный центр. Коротышка взнуздал своего железного коня, и понёс нас в лоно текущего быта решать возникающие, как грибы после дождичка из-под земли, насущные проблемы. Ничего тут не попишешь, коли взялся за гуж, поздно говорить, что не дюж!

* * *

Пока я прособирался в поездку к матери, начало смеркаться. Доехав до развилки, где дорога расходится на две ветви: одна ведёт в сторону Алагира, вторая – во Владикавказ, включил ближний свет фар. Только повернул в сторону республиканской столицы, как световой луч выхватил на обочине одинокую женскую фигуру в плаще с поднятым капюшоном. Женщина порывисто кинулась к краю проезжей части и принялась активно махать рукой, призывая меня остановиться.

– Кажется, молодая, – рассудил я про себя, нажимая на тормоз. – Почему бы не подвезти. Не скучно будет ехать. С добрым попутчиком всегда путь короче.

Тем временем незнакомка расторопно приблизилась спереди к машине с пассажирской стороны и, приоткрыв дверь, слегка надрывным грудным голоском с пробивающимися нотками волнения, осведомилась:

– Вы куда едете, молодой человек?

– В сторону Владикавказа, а точнее – в Колонку.

– Ой, какая удача! У меня мама заболела во Владикавказе. Вы не могли бы меня по пути захватить с собой?

– Присаживайтесь, пожалуйста! – я любезно сделал соответствующий жест рукой, приглашая располагаться внутри.

Женщина с готовностью приняла приглашение и поспешно устроилась на переднем сиденье, придерживая одной рукой капюшон так, что мне толком не удалось разглядеть её лица.

– Не хочет, чтобы посторонний видел её заплаканный лик, – догадался я и внимательнее прильнул взором к лобовому стеклу, дабы понапрасну не смущать пассажирку, которая тем временем совсем отвернулась к окну. Я понял, что душевное состояние попутчицы, видимо, таково, что ей не до бесед с незнакомыми людьми. Она непрестанно прикладывала носовой платок к лицу и тихонько шмыгала, как при насморке. Так мы и ехали в молчании.

Изредка из темноты в свете фар проносились встречные автомобили. На поворотах луч то выхватывал фрагменты горного склона, возносящегося стеной к усыпанному звёздным жемчугом небу, то терялся в мрачной пустоте чёрного пространства, начинающегося за обочиной, которая обрывалась пропастью. Сама дорога в этих местах довольно узкая, с крутыми уклонами и поворотами. Местами настолько близко сходятся встречные машины, что одно неверное движение может привести к трагедии. Поэтому от водителя здесь требуется исключительная концентрация внимания. Опустившийся мрак усугублял положение, ночные тени враждебно хмурились и приходилось с усиленным напряжением управлять «девяткой». В туннеле света я различал массивные очертания гор впереди по курсу, которым, казалось, не будет конца. Уже порядочное расстояние отделяло меня от Белой Башни, когда появился сзади какой-то лихач. Он поморгал фарами, требуя, чтобы я уступил дорогу.

– Что ж, если жизнь не дорога, пусть гонит вперёд сломя голову, – решил я, осторожно прижимая своё транспортное средство к краю проезжей части.

Задний автомобиль пошёл на обгон и, когда поравнялся со мной, из раскрытого бокового окна высунулась рука, и её невидимый в темноте обладатель требовательно замахал, чтобы я остановился. В последние годы только и слышно кругом о разбоях на дорогах, особенно в ночное время. У частников таким образом бандиты отбирают колёсную собственность, нередко и прикончив при этом владельца. Ни в коем случае не следовало подчиняться требованию подозрительных незнакомцев. И я, мгновенно среагировав, стал действовать по обстановке: призвав на помощь всех святых, изо всех сил нажал на педаль акселератора, чтобы не дать себя обогнать. Но и преследователи не собирались уступать право первенства на дороге. Мы двигались вровень, заняв всю ширину дорожного полотна. На одном из поворотов я сделал такой опасный маневр, вытеснив наглеца к самой обочине, что тот одной стороной съехал колёсами с асфальта, чуть не сорвавшись в пропасть. Однако, это, видимо, лишь раззадорило преследователей, и их автомобиль продолжал двигаться по встречной полосе рядом с моей «девяткой», постепенно выдвигаясь вперёд. Их иномарка явно превосходила техническими характеристиками продукт нашего отечественного автомобилестроения. Я вынужден был с сожалением про себя констатировать, что решительно проигрываю в гонке. Вот сейчас меня обойдут и, преградив дорогу своим «бумером», вынудят остановиться. Чем всё закончится – одному богу известно. «Что станет с молодой попутчицей – страшно представить!» – терзала ужасающая мысль. Чувство отчаяния от бессилия стало заполнять изнутри.

И не зря ведь говорят: человек – предполагает, а бог – располагает!.. Вот и в моём случае незримые силы вмешались, на моё счастье, в процесс. Всё произошло настолько неожиданно, что мне оставалось лишь воспользоваться моментом в свою пользу. В общем, неожиданно из-за поворота вывернул навстречу нам грузовик. Столкновение с многотонной громадиной не сулило ничего хорошего движущемуся по встречке БМВ, и мои преследователи вынуждены были резко затормозить, во избежание столкновения. Я тут же воспользовался ситуацией, обернув всё в свою пользу. Так мне удалось вырваться вперёд, после чего я занял центр проезжей части и, отчаянно маневрируя, больше не позволял обогнать себя. Выступивший на лбу холодный пот стал высыхать. Только я, было, успокоился, как почувствовал справа уткнувшийся вдруг в бок твёрдый предмет. Не осознавая ещё нависшей опасности, повернул голову в сторону попутчицы. И в тот же миг получил ощутимого тумака в скулу.

– Вперёд смотри, лох. Не отвлекайся, – со стальными нотками в голосе, произнесла девица, сунув пистолет мне под нос.

– Вляпался, дурачина, – пронеслось сквозняком в голове. – Нечего было корчить из себя благодетеля. Сколько раз ведь предупреждали не подбирать незнакомых попутчиков…

– Сейчас за поворотом съедешь на грунтовку, – приказала бандитка.

У меня не оставалось выбора и пришлось повиноваться. За нами следом свернул преследующий автомобиль. Я остановил машину по требованию своего конвоира в юбке. Она тут же из дамской сумочки достала чехол из мешковины и напялила мне на голову. Тут, как раз, подоспели её подельники. Меня грубо выволокли за шиворот наружу, защёлкнули наручники на запястьях, обжёгшие холодом кожу, и отвели в сторону от моей колёсной собственности. Кто-то больно подталкивал жёсткой рукой в спину. Я шёл, спотыкаясь, как слепец, не видя ничего вокруг из-за надетой на голову мешковины.

– Стой здесь, Шумахер, и не двигайся, – рявкнул грубый голос над ухом.

Бандюган обшарил мои карманы и оттуда извлёк бумажник с деньгами и документами. Недалеко за спиной раздавались голоса грабителей. Там решали, как поступить со мной и доставшимся им трофеем. Вдруг сзади наступила тишина. Потом приглушённый хриплый голос глухо произнёс неожиданную фразу, от которой разом пересохло в гортани. В ночной тишине открытого пространства, да ещё при обострившихся опасностью органах чувств, я совершенно отчётливо расслышал:

– Он из команды Кессаева…

Наступил затянувшийся миг молчания, и другой голос, немного погодя, с начальствующими интонациями распорядился:

– Его надо отпускать.

Послышались тяжёлые шаги. Кто-то приблизился снова ко мне и уже без грубости освободил мои руки от стальных браслетов. Без злобы, а скорее растерянно, невидимый налётчик промолвил, обращаясь ко мне:

– Ты, это… минут пять не оборачивайся. Постой так, пока мы уедем. И извини, брат, мы не хотели тебя обидеть.

В темноте сзади хлопнули автомобильные дверцы, взревел мотор чужого авто и звук удаляющейся легковушки скоро растворился в окружающем безмолвии ночи. Я постоял ещё некоторое время, прислушиваясь, затем сорвал с себя мешковину и оглянулся. Мой ВАЗ-2109 стоял на том месте, где я его оставил. Приблизившись, открыл дверцу. На водительском сиденье лежал мой портмоне. Проверил, все документы и деньги оказались на месте.

– Ничего себе, честные разбойнички! – невольно восхитился я порядочности налётчиков. – Оказывается, наш Мурат у них в чести. Приеду, расскажу, вот будет потеха!

До того, как сесть за руль, под стрекотание кузнечиков, выкурил сигарету. Только после этого завёл каракатицу, как любовно называл свою «девятку», и продолжил путь к маме на день рождения. Больше никаких приключений не выпало в дороге.

Глубокая ночь распростёрла крыла, когда дорожный указатель, распределяющий автомобильный поток, как шлюз на канале, вычленил нужное направление, и я вкатился прямиком в Колонку. Машину стало нещадно подбрасывать на колдобинах, будто с времён давно отгрохотавшей здесь войны всё никак не могут коммунальные службы устранить последствия бомбёжек. Сколько себя помню, всегда эта дорога была такой, даже после того, как по ней пройдёт асфальтоукладчик, оставляя за собой дымящуюся чёрную полосу свеженаложенного слоя, который через несколько дней покрывался, словно трофическими язвами, свежими ржавыми рытвинами. Возможно виной тому грузовики, срезающие здесь путь по дороге в карьер, травмирующие дорожное полотно своей перегруженной массой. А может, действует природная аномалия или инфернальные силы демонстрируют подлость свою. Но, скорее всего, и в этом месте задействован всё тот же пресловутый человеческий фактор, когда причина заключена в самом обычном нашем раздолбайстве и природной безалаберности. Недобросовестное отношение к работе поистине бич наших людей. Ещё известный классик, помнится, сетовал на дураков и плохие дороги. Так с тех времён ничего и не изменилось.

Сам посёлок находится в пригороде Владикавказа и при дневном свете выглядит весьма привлекательно. Утопает в садах и радует глаз обилием фешенебельных строений. Особенно та его часть, где обустроились люди, пребывающие не в пасынках у фортуны. Тут свили уютные гнёздышки руководители предприятий, учёная интеллигенция, чины всевозможных государственных ведомств. Не пойму, как моей матушке удалось внедриться в столь блистательное общество. Хотя учителя проживают и в этом роскошном уголке, но только лишь те, у которых супруги успешно распределились в сей жизни. Я как-то спросил мамашу об этом. Она туманно заверила, будто раньше не было той дороговизны, в которую нынешняя экономика ввергла страну. Только почему тогда Валентина до сих пор копит деньги на мечту всей жизни – собственное жилище, и сама всё ютится в убогой комнатушке ведомственной «хрущёвки»? Чудны дела твои, господи!

Согласен, что дом матери благолепием и размерами не идёт ни в какое сравнение с теми помпезными, что его окружают, но вписывается довольно естественно в окружающий ландшафт и вовсе не выглядит здесь инородным телом. За аккуратным частоколом забора легковесно возносится над пышной кипенью сада перекрытие мансарды с грациозным балкончиком, увенчанное резным карнизом и изящным коньком в виде бегущего оленя.

Между собой жители посёлка этот район прозвали аристократическим. А какие, к чертям собачьим, мы с матерью аристократы? Живём от аванса до зарплаты. Другие тоже так живут, но почему-то не у всех удачно получается. Люди во все времена делились на бедных и богатых. Были уже эксперименты, когда богатеев лишали их состояния и распределяли среди бедноты. Только это ни к чему не привело: вскоре оказывалось, что бедные снова нищали, а капитал перекочёвывал к прежним хозяевам. Ничего не поделаешь: судьба!

Приятно, конечно, осознавать, что мы с маменькой хоть и не относимся к толстосумам, однако и в нужду не впали. По своему достатку, вероятно, нас можно причислить к среднему классу. Да хоть бы и так, главное, что на жизнь вполне хватает.

Ну, вот и знакомая улица в апофеозе ночного освещения. У каждого фонаря копошащаяся борода мошкары. Пятые слева наши ворота.

В доме не горит свет. Я осторожно загоняю машину во двор и поднимаюсь на крыльцо. Мать, не дождавшись меня, видимо решила, что приеду в субботу утром, и улеглась спать. Тихонько, чтобы её не будить, открыл вторым ключом двери и пробрался в свою комнату на втором этаже.

Последней мыслью, прежде, чем погрузился в сон, была: вот тебе и – с добрым попутчиком путь короче!