На глазах он носил темные очки независимо от времени года, в руке держал неотъемлемую часть себя – белую трость. Слепой шел по улице, верной тростью-поводырем простукивая тротуар. Его воображение рисовало предметы отчетливей, чем их могла представить фантазия зрячего человека. Так точно и с его слухом не мог соперничать слух обычных людей. Однако слепой с готовностью обменял бы всю остроту своих чувств на самое слабое зрение.
Погрузившись в мрачные думы, он пропустил большой камень и, оступившись, неуклюже растянулся на земле.
– Позвольте, я вам помогу, – прозвенел мелодичный хрустальный голос. Хрупкая рука помогла ему подняться и вложила в его собственную руку трость.
«Если бы я только мог видеть!» – в который раз подумал слепой. Эта мысль была ему столь же естественна, как дыхание. Она приходила к нему самопроизвольно, но обыкновенно быстро угасала, так что он далеко не всегда успевал ее ухватить. Однако теперь она задержалась в его сознании, ибо к обычной непреходящей досаде добавилась жгучая боль оттого, что он не способен увидеть обладательницу этой хрупкой и нежной руки.