«Дагги-тиц» - штука сокрушающей, титанической почти силы. Как всегда у Крапивина, о детях; как всегда, не по-детски серьёзная. Хотя поначалу совершенно не подозреваешь, с чем тебе предстоит столкнуться – Крапивин начинает «Дагги-тиц» с убаюкивающе-знакомых интонаций. Наш герой – третьеклассник Инки, хмурый фантазёр-одиночка. В школе его либо игнорируют, либо лениво поколачивают; дома у него есть старые ходики, которые он сам починил, и муха, которая любит качаться на их маятнике. Ещё есть натянутая под потолком леска, на которую иногда выходят погулять крошечные акробаты в красных костюмах.
Подлость и алчность, предательство и убийство – вот с чем приходится иметь дело крапивинским детям в дивном новом мире. И на... Edasi
Ещё одна повесть от любимого автора, на этот раз из его поздних творений - уже из 21 века. В ней отражены и приметы времени, но в остальном она такая же как другие его книги - исполнена света и согрета дружбой. Герои её честны, а если и допускают несправедливость, то стремятся исправить ошибки. Повесть напомнила "Мальчика со шпагой", здесь тоже есть коллектив ребят, который сталкивается со взрослыми, стремящимися их ущемить, только здесь это уже не бюрократы, а олигарх. Но это во второй части, в первой герой книги с необычным именем Инки живёт практически один, ведь его мама постоянно куда-то уезжает, а присматривает за мальчиком мамина подруга. У него необщительный характер и нет друзей, кроме одной девочки, которая правда уже уехала, не оставив адреса. Зато под потолком у него по натянутой леске гуляют миниатюрные брат с сестрой. И то ли это детская фантазия, то ли магическая реальность. Такой двусмысленностью пронизана вся... Edasi
Она писала о доверии к человеку. Пусть даже маленькому, пусть даже к первоклашке. "Завтра была война" Б.Васильев
Крапивин не мой, мой Железников. Знаю, что все, кто есть кто-то, должны любить Владислава Петровича, ну так, ему и без меня поклонников хватает. Знакомство случилось в начале восьмидесятых, когда журнал "Пионер" печатал "Журавленка и молнии", влюбилась в Журку с Иринкой, а как можно было не влюбиться? Как вообще мог существовать в советском пространстве человек, который мог так говорить о жизни детей? Таких, как я, чуть старше или чуть младше, переживающих потрясение от первого удара о тотальную ложь, которая пропитывала тогдашнюю жизнь как липкий сироп бисквитные коржи.
На... Edasi
Крапивина люблю давно и беззаветно, но с годами отношение к его произведениям меняется. Сейчас мне страшно. Мне страшно, когда 14-летний парень, пусть даже и совершивший большую подлость, в ответ на вопрос: "Как ты живешь после этого?" отвечает: "Я не живу - я доживаю". Страшно, что дети нашей страны не нужны никому, кроме горстки энтузиастов. Страшно, что "богатые и знаменитые" не гнушаются воевать с детьми. Действительно, как же они мешают, эти дети! Страшно, что матери бросают своих детей на чужих людей, чтобы устроить свою личную жизнь, в которой нет места "ошибкам молодости". Однако, когда мальчик-четвероклассник говорит: "Я не флейта. Меня можно сломать, но играть мною нельзя", я понимаю, что, может быть, все не так страшно...
У Владислава Крапивина очень много: с первого напечатанного в журнале «Уральский следопыт» рассказа в 1960г до романов 2013г. Представляете, какой огромный период времени охватывают его книги? Сколько всего в нашей стране изменилось в эти годы?
В книге "Дагги-Тиц" события происходят в 2007 году. И частично они перекликаются с тем, что уже встречалось, например, в "Мальчике со шпагой": и там, и тут у детского клуба бандиты или просто гадкие властьимущие людишки отнимают помещение ради своих целей.
Вот только в этой книге события будут развиваться гораздо трагичнее. И многое здесь настолько неожиданно и при этом неизменно... Edasi
Мой марафон по Крапивину по-прежнему продолжается, видимо такое у меня настроение. На этот раз у меня на столе один из относительно «свежих» романов этого автора. 2008 год на дворе, вроде бы время перемен, нового века и других ветров, но дети по-прежнему без каких-то прав и защиты. И вновь у нас в главной роли проблемный ребенок. Мальчик со множеством имен. Иннокентий (по документам), Кешка (для домашних и мамы), Смок (для школы и знакомых), Инки (Инки, а не Инка, это важно — для близких друзей). Вот только близких друзей у него нет совершенно. Да и с домашними — тоже так еще проблема. Кто отец — он даже не знает. А мать — все время где-то в разъездах, появляясь только на несколько дней в году и вновь уходя в неизвестном направлении. Как говорят её знакомые — цыганская душа, бродяга. Ну а Инки живет со знакомой мамы, которая вроде как снимает у них комнату, попутно присматривая за Инки. В общем можно легко догадаться, что... Edasi
«Дагги-Тиц» — это звук, который издают ходики, найденные главным героем на помойке и собственноручно им починенные; а еще так зовут муху, которая любила на них сидеть, а потом умерла; собственно, с этой мухи, точнее, ее похорон, все и началось…» (из рецензии Л.Данилкина) Это реалистичная повесть из жизни 10-летнего мальчика в годы нынешних буржуазно-демократических реформ. Муха Дагги-Тиц, к которой он привязался, вынуждает задуматься о степени одиночества ребенка. Не помню, к сожалению, название фильма, в котором одну женщину посадили в Бастилию, в одиночку, и она там подружилась с крысой. А тут никакой Бастилии, и дружба с мухой… У героя книги одиночество более тотальное, чем у узницы средневековой крепости. А часы-ходики говорят о том, сколько у него игрушек и какие они. Игрушек нет, но он сам находит себе, чем играть. У него свой ритм, свое время, и своя вселенная. Замечательный мальчик: сейчас, когда именно «промывка мозгов» стала... Edasi
Время каравелл прошло. И время сказок - тоже. Вместо всего этого будет суровая действительность - та, в которой взрослые бросают собственных детей, а человека могут уничтожить из-за того, что он создал любительский театр в помещении, где местные власти решили устроить кафе...
Признаюсь, на 1/6 книги я все еще скучала. Мне казалось даже, что автор повторяется, используя собственные приемы и клише. Но после знакомства Инки с Борисом сюжет неожиданно начал стремительно развиваться, и вот я уже с нетерпением жду ежедневной прогулки, чтобы поскорее засунуть поглубже в уши черные ракушки наушников и узнать, что же там было дальше.
Серьезная... Edasi
Я очень много читал Крапивина, хотя и не всё, что он написал. Было время, когда я безумно его любил и мог перечитывать многие его произведения бесконечно. Потом восторг прошёл и теперь я обращаюсь к Командору не так часто. Признаюсь, мне больше нравится ранний и зрелый Крапивин. То, что он начал писать в годы Перестройки и в постсоветское время не вызывало у меня большого восторга. И всё же «Дагги-Тиц» я отнесу, скорее, к удачным его вещам! Книга достаточно жёсткая. Читать, получая чистое удовольствие, как я мог (хотя тоже не всегда) это делать, читая «пионерские» книги Крапивина, тут не получится. Детство современных детей куда более жестокое и суровое, чем (спасибо товарищу Брежневу!) наше детство. Но и у нынешних ребят есть свои неповторимые радости. Вначале, правда, мне казалось, что эта повесть ВООБЩЕ БЕСПРОСВЕТНАЯ. Не очень были приятные впечатления. Но потом выяснилось, что надежда всё же есть, что всё не так уж... Edasi
Книга, пока последняя из собрания сочинений, выходящего в серии «Отцы-основатели: русское пространство», включает два произведения: роман «Трофейная банка, разбитая на дуэли» и повесть «Дагги-тиц». Роман, честно говоря, показался слишком крапивинским, и не совсем крапивинским одновременно. Автор ностальгирует по родной Тюмени, послевоенной, дальней, древней, и возвращается к своему герою (возвращает своего героя) повести «Сказки Севки Глущенко». В новом произведении героя зовут Лодька (И Севка, и Лодька – от Всеволод. Крапивинская черточка – давать героям необычные, запоминающиеся имена и прозвища). Подросток Лодька и весь роман получились приземленными: вроде есть и... Edasi
Arvustused raamatule «Дагги-тиц», 12 ülevaadet