Loe raamatut: «Познай Себя … В прошлом»
Эпиграф
Чтобы понять настоящее – надо знать прошлое…
(Автор)
Введение
Сны …
Откуда они берутся? Сны самые разные.
Что это? Никто не знает…
Сон – это ВЕЛИКАЯ загадка всего человечества. Во сны верят и не верят. Сны сбываются и нет. На снах люди делают целые состояния, разгадывая их, толкуя их, расшифровывая и создавая сонники со стандартами снов.
Сны предопределяют БУДУЩЕЕ всего человечества и толкают прогресс. Менделееву ПРИСНИЛАСЬ его таблица, и развитие цивилизации на планете Земля пошло «семимильными шагами» вперёд.
Вера в сон – это созидание или разрушение НАСТОЯЩЕГО «сегодня». Предсказатели снов в прошлом предопределяли политику целых Империй, развязывая убийственные войны и ломая миллионы Судеб.
И кто теперь знает? Ошибались они или нет…
Сон – это ТАЙНА за семью печатями, запечатанная, наверное, самими Богами.
Так может быть, людям эти знания опасны и не нужны?
Часть 1
Глава 1 Встреча с Богом
Большие яркие звёзды в ночном небе слабо освещали бескрайнюю степь. Одинокий человек среди моря высокой травы неподвижно сидел у небольшого костерка. Было безветренно, и огонь иногда выкидывал вверх яркие красные искорки. Но степь жила и ночью своей жизнью: шуршала трава, хлопали в темноте чьи-то крылья, временами был слышан голодный вой диких собак. Ночные хищники вышли на охоту.
Шевеля обгорелой палкой дровишки в костре, Семён хмыкал и крутил головой, предаваясь каким-то своим мыслям.
Неожиданно раздался свист. Схватившись за лежавшее рядом копьё, он вскочил,как распрямившаяся пружина, пригнувшись, вглядываясь в темноту ночи. Потом сообразив, что опасности не чувствует, успокоился и стал внимательно рассматривать окрестности.
Но темень стояла такая, что «хоть глаз выколи». Минуту спустя, чуть правее он заметил отблески костра. Видно, свистели там, а ветерок отнёс звук в сторону, и Семён сразу не сориентировался.
Так обычно свистели пацаны на Земле, но откуда в этой глухомани люди?
Пробурчав:
– Твою мать! Покой нам только снится, – Семён пошёл в сторону чужого огня.
Не доходя метров тридцать, увиделчеловека, одиноко сидевшего у большого и яркого костра. Остановившись, Семён стал рассматривать, что это за гости у него появились.
А человек, подняв голову, насмешливо сказал:
– Ну что ты, как столб, там встал, Сёма? Пришёл, так уж проходи, присаживайся. Или не узнал?
Потом прищурившись и вглядываясь в темноту, удивлённо изрёк:
– О-о-о, Сёма? Ты рот – то закрой, а то муха какая-нибудь ночная залетит ненароком. Понатащили с собой тут Земной всякой гадости, уже и не знаешь, что где водится. То мыши летучие какие-то летают, то змеи здесь ползают. Сёма? Тебя там столбняк хватил? Ноги-то чувствуешь? Что молчишь? Язык проглотил?
Из темноты раздалось покашливание и почему – то сразу осипший голос Семёна:
– Да чувствую, вроде.
– Ну, если чувствуешь, то давай передвигай их сюда. Некогда мне здесь с тобой тары – бары разводить. Ты думаешь у меня, кроме тебя, забот не хватает? – человек призывно махнул рукой.
Из темноты послышались, какие-то шорохи и звук шагов. Сказать, что Семён был удивлён или шокирован, это значит не сказать ничего.
Он сразу узнал Чудака из своего сна. Но сон это одно, а живой Бог – это совсем уже другое ….
А что он сейчас не спит, Семён знал точно. Еле передвигая отяжелевшие вдруг ноги, он вышел из темноты и присел к костру после некоторого топтания.
Чудак, прищурив один глаз, насмешливо смотрел на Семёновы передвижения вокруг костра. Потом спросил:
– Оробел что ли?
– Да вроде того. Как-то неожиданно всё, – Семён растерянно развёл руками.
– А ты как хотел? Чтобы я тебе сообщение в мозги прислал? – засмеялся Чудак своей шутке.
– Но во сне ты мог разговаривать на расстоянии, – вспомнил Семён.
Чудак наморщил лоб, потомхмыкнул:
– Действительно. Ну, извини. Как-то не предвидел, что такой сорвиголова, как ты, и вдруг испугается. Я никогда не пугаю людей. Да и не людей тоже.
Семён заулыбался:
– Ага. Испугаться – это лучший вариант. Здесь рассудком нормальный человек тронется, пожалуй.
Настала очередь хохотать Чудаку:
– Значит ты ненормальный? Дурак, что ли?
На что Семён, хитро прищурившись, выдал:
– Нормальные люди на Земле с Богом у костра не сидят.
Чудак окончательно развеселился и,отсмеявшись, сказал:
– Ну, ты и жулик, Сёма. Ну, и жулик… Значит «с Богом», говоришь? «Крючок» закидываешь? Как я отреагирую на Бога? Да никак, Сёма.
А про Землю забудь. Всё равно этот эпизод в твоей биографии был временный. Такие, как ты, там СЕЙЧАС не нужны. Как у вас говорили? «Ни к месту, и ни ко времени» ты там был, – Чудак говорил уже серьёзно и без улыбки.
Семён молча слушал. Чудак вздохнул:
– Что с «Дороги» ушёл?
Семён неопределённо пожал плечами, Чудак усмехнулся:
– Ну, ушёл, так ушёл. А дальше – то, что собираешься делать?
Семён исподлобья, глянул на Чудака:
– Жить.
Потом подумав немного, спросил:
– А у тебя никак на меня планы имеются? Опять инопланетянином меня куда-нибудь засунуть хочешь?
Чудак хмыкнул:
– Инопланетянином говоришь?
Потом сосредоточенно потёр лоб рукой:
– Трудно с тобой говорить… Понимаешь, Сёма, тяжело объяснить первобытному Земному человеку, что такое телевизор. Это я образно выражаюсь понятным тебе языком. Ты не обижайся. Я попробую тебе объяснить, так сказать, глобальные основы. Думаю, их ты поймёшь.
Семён, не поднимая глаз, пробурчал:
– Хочешь мне напомнить, что я безмозглый «муравей» по сравнению с Богом? Так я и не спорю.
Чудак засмеялся:
– Не споришь говоришь? Вот и молодец. За это я тебя и люблю, Сёма, что ты попусту не споришь, ничего не просишь, любопытный свой нос в мои дела не суёшь и не торгуешься со мной, как это любят делать твои соплеменники.
Потом задумчиво,почесав подбородок, сказал:
– Наверное, сделаем так. Я буду говорить СРАВНЕНИЯМИ, а ты, где непонятно, будешь задавать вопросы. Начнём с инопланетян.
Сразу скажу, что они есть. Ты сам, Сёма, в прошлой жизни был инопланетянином. И на планете Земля очень много «инопланетян».
Теперь про «прошлую жизнь». Душа бессмертна. Это факт, Сёма. Но как говорит твой Андрюха, Душу можно сравнить, ОЧЕНЬ грубо -только для понимания, с компьютерным приложением.
«Приложение» это ТО, что «прикладывается» к чему-то. Так ведь? – Чудак вопросительно посмотрел на Семёна. Тот молча кивнул.
– Понимаешь значит? Это хорошо. Продолжим дальше. Что к чему «прикладывается» у живых существ? Душа к телу или наоборот, тебе это не понять, да оно тебе и не нужно. Суть в чём? Рождается ребёнок на Земле уже с генной памятью. То есть в нём уже есть «программа». Но «программа» Земная от его родителей. И в общей ПАМЯТИ ребёнка занимает процентов пять. Это я образно говорю, Сёма. Понимаешь?
Семён опять кивнул. Непонятного пока ничего не было.
Чудак продолжал:
– Вот представь себе такой вариант…
В младенца с Земли «вставляют» Душу-приложение со сто процентной памятью инопланетянина с суперцивилизации. Что будет?
Семён, подумав и обмозговав такое развитие событий, ухмыльнулся:
– Ну, это то же самое, что если сейчас меня поселить к ослам в их облике. Это не жизнь, а кошмар!
Семён откровенно захохотал, представив себя в облике ишака.
– Жрать сено и вспоминать копченую колбасу, легче сразу утопиться. Это дурдом. Так нельзя.
Чудак, прищурившись, наблюдал за весельем Семёна, потом перебил его:
– Мы тоже думаем, что так нельзя. Давай тогда попробуем по другому. Душу, которая прожила в теле отсталой цивилизации – «ишака», вселить в младенца человека с Земли. Что будет, Сёма?
Семён, не ожидавший такого разворота событий на сто восемьдесят градусов, озадаченно захлопал глазами, соображая. Прокрутив, видимо, в голове несколько вариантов, он заулыбался:
– Пожизненный дурдом обеспечен. Или тюрьма. Одно из двух!
Чудак заулыбался:
– Получается, Сёма, что это тоже не вариант?
Семён кивнул головой.
Чудак, многозначительно хмыкнул и продолжил:
– Но есть и третий вариант, Сёма. Взять душу с Земли из «прошлого» и вселить в «настоящее». Представь. Разбойник, повешенный за преступления и помнящий свою прошлую жизнь, обладающий огромным преступным опытом, очнулся в новом теле младенца. Представил?
Семён сморщился, как от зубной боли.Чудак, глядя на его кислую физиономию, усмехнулся:
– Вижу, что тоже не вариант. Ну, значит, остаётся один универсальный способ. Догадываешься какой?
Семён, не поднимая глаз, спросил:
– Стирать память?
Чудак поморщился:
– Звучит грубо и зло. Я бы сказал иначе. Человеческими терминами. Обновление файла. Или как вы говорите на Земле, ЧИСТАЯ душа младенца. А как ты хотел, Сёма? – Чудак развёл руками:
– Ад вы придумали для грешников, мол, Душа там ОЧИЩАЕТСЯ. А как она очищается? Конкретно, Сёма? Черти там мучают грешников, поджаривают их множество лет, а ЧТО дальше-то, Сёма? Как грехи-то убрать? А?
Чудак вопросительно посмотрел на Семёна.
Тот молча жевал травинку.
– Молчишь? – Чудак усмехнулся.
– Да вот так и убирается, Сёма. Выжигается, выбивается, вычищается. Довольно-таки болезненный процесс, я тебе скажу. И чем больше черноты в Душе, тем дольше приходиться Её очищать. Ну, а очищение Души, как ты понимаешь, это стирание памяти, по – твоему. После Чистилища Душа становится Кристально Чистая. Так вы на Земле говорили?
Семён молчал.
– Но иногда, когда живое существоначинает что-то делать, у него возникает ощущение, что это он уже делал. Бывает такое, Сёма?
Семён опять молча кивнул головой.
– А ещё на вашей Земле говорили: «Талант от Бога». Помнишь такое?
Семён тяжело вздохнул:
– Ну что ты мне всё разжёвываешь? Думаешь я тупой до такой степени, что прописных истин не знаю?
Чудак, прищурившись, сказал:
– Был бы ты тупым здесь сейчас не сидел. Ладно. Дальше слушай.
– Так вот. Ваш «Талант от Бога» – это ПРОШЛАЯ память Души, которую не вычистили. Хорошее, доброе, полезное в Душе остаётся. Но в основном без осознания, как вы говорите, Личности. Человек конкретно не помнит, КЕМ он БЫЛ…
И вашему Менделееву НЕ приснилась его химическая таблица, а он её просто ВСПОМНИЛ ! Потому что был в прошлой жизни химиком с БОЛЕЕ цивилизованного Мира. Именно поэтому люди с Земли до сих пор не могут заполнить до конца таблицу Менделеева. Мозгов не хватает! Понятно, Сёма?
– Да что здесь непонятного? – усмехнулся Семён.
– Только мы сейчас не на Земле…
Чудак разочарованно протянул:
– Но мозги – то те же, Сёма ! Те же самые, что и на Земле. Но я пришёл к тебе, не как к Семёну с планеты Земля, а как к командиру ВСЕЙ имперской разведки с галактики Люидзи. Я знаю, что ты помнишь свою ПРОШЛУЮ Смерть!
И Чудак вопросительно посмотрел на Семёна.
Тот угрюмо молчал, опустив голову.
Повисла тишина. Потом после некоторого молчания Семён сказал:
– Помню. Яркий сон с детства.
Чудак улыбнулся:
– Прошла прорва времени, но тебя там помнят до сих пор. Ты оказался ключевой фигурой и вошёл в историю целой галактики.
Семён ухмыльнулся:
– Но я сейчас не «ОН», который когда-то и где-то жил в далёком космосе. Я другой. У меня другая жизнь сейчас, и я не собираюсь умирать ради блага цивилизации. Или ты хочешь мне предложить «кинуться на амбразуры»?
Чудак захохотал. Отсмеявшись, сказал:
– Нет, Сёма. На «амбразуры кидаться» не надо. Мне нужна твоя ПАМЯТЬ той, – ПРОШЛОЙ твоей жизни.
У Семёна закрылись глаза, и вихрь событий закружился в сознании… Костёр потрескивал, кидал в небо причудливые искры, а Чудак, внимательно наблюдавший за лицом сидящего напротив него человека, иногда удивлённо поднимал брови, а иногда хмурился, потом кивал головой, или наоборот, скептически поджимал губы.
Было видно, что и Бога можно удивить тоже …
Глава 2 Аду
… Звёзды, бесконечное количество звёзд. И скоро он улетит туда: к какой-то звезде в их галактике Люидзи, а может, успеет побывать на многих? Кто знает, как сложится судьба солдата? Наверное, никто кроме Богов.
Аду, усмехнувшись, своим мыслям, вздохнул. Скоро их дом опустеет. Вот так же из него уходил отец и не вернулся. Он не был убит, просто пропал без вести, но мама говорила, что чувствует, что он жив и просто застрял где-то в Диких Мирах, на какой – нибудь нецивилизованной планете без средств связи и возможности улететь.
Потом ушла мама и не вернулась. Её космолёт напоролся на мину-ловушку, и с экипажа никто не выжил, а подоспевшие на помощь штурмовики только лишь сняли голограмму останков космолёта и тел плавающих в космосе. На войне убитых космолётчиков хоронят в космосе, этому обычаю было не одна тысяча лет.
И вот скоро он уйдёт из их дома. Дом опустеет. А может, найдётся отец и вернётся? Хотя, навряд ли. Таких пропавших тысячи. Особенно их много после крупных космических боёв, когда из разрушенного космолёта выстреливаются спасательные капсулы. Наверное, даже Боги не ведают, куда и как они полетят, и где, и как закончат свой путь.
Война безжалостна и постоянно требует жертв, хотя у некоторых его друзей все родственники живы – здоровы.
Он опять вздохнул. Кому-то везёт на войне, а кому-то нет. Вот их семье не повезло. Наверное, не повезёт и ему, хотя кто знает свой путь в Мироздании?
Аду философски относился к вопросам жизни и смерти, как, впрочем, и все жители их галактики.
Рядом мягко и ненавязчиво раздался перезвон колокольчиков. Робот-помощник давал о себе знать загрустившему человеку:
– Мы давно не были в развлекательных центрах планеты. Если Аду не хочет сам сесть за управление, то я могу прокатить его, как раньше, когда он был маленький и не мог управлять катером. Мы можем лететь прямо сейчас, на ночной стороне планеты работают уже все центры.
Аду усмехнулся:
– Ты хороший помощник Пикс. Как я буду обходиться без твоих колокольчиков?
– Аду вырос и уходит из дома. Но я буду его ждать всегда, и всегда будет в доме порядок и покой, – рассудительно ответил робот.
– Подожди, я ещё побуду здесь. Ещё не скоро. Но вообще-то кто знает? – Аду встал, потянулся и переспросил, улыбаясь:
– Так говоришь прокатишь меня по старой памяти?
На что получил лаконичный ответ:
– У меня память обновляется и старой не бывает!
Аду захохотал. Он любил ещё с детства подразнивать Пикса подобными оборотами речи. В роботах-помощниках стояли простейшие программы, рассчитанные даже на общение детей, и поэтому «игру слов» они не понимали.
– Ладно, полетели, и веди сам, а то опять начнёшь по дороге врубать мне ограничения высоты и скорости, – Аду искренне засмеялся, вспомнив последний полёт с Пиксом, когда он, чтобы заставить его сбросить скорость, включил сирену срочного вызова родителей к месту происшествия.
Это было единственное «оружие» роботов-помощников в борьбе с хулиганством детей, к которым они были прикреплены программой. Но надо сказать честно, что в детстве Аду очень сильно боялся этой сирены, и это было очень действующим аргументом Пикса в воспитательном процессе не очень послушного мальчика Аду.
И сейчас, отдавая дань прошлому, Аду сел в пассажирское кресло. Катер плавно набрал высоту, взяв курс на ближайший центр общения и развлечения. Приземлившись, Пикс остался ждать Аду в катере, а тот, вызвав транспортный портал перемещения, шагнул в матовый круг. Следующий шаг он сделал уже на большой площади. Осмотревшись и не увидя знакомых лиц, Аду направился в заведение, в котором хотел побывать давно.
Во всех подобных центрах по всей галактике на всех планетах были закрытые клубы с названием «Без званий и заслуг». Там собирались в основном космические бродяги из всех войск и подразделений, а гражданским туда рекомендовали не появляться. Всяких историй ходило вокруг этих заведений великое множество, и Аду было зверски любопытно посмотреть своими глазами, что же там было на самом деле. А сейчас у него был реальный шанс увидеть всё это.
Поправив на руке свой новенький браслет штурмовика, Аду направился в сторону, где мерцал в темноте контур Боевого робота Космических войск галактики Люидзи.
«Без званий и заслуг» отличался безлюдностью, вход подсвечивался перламутром с чёрными оттенками. Всё было предельно просто и скромно, без показного блеска и индивидуальной оригинальности дизайна. Аду шагнул через силовое поле, служившим дверью и очутился в огромном зале, где интерьером служили боевые машины и оружиепрошедшие горнило войны и изуродованные боями.
По всему периметру зала была устроена барная стойка, за которой старые Боевые роботы, списанные из своих частей, в связи с обновлением парка боевых машин более новыми моделями, сейчас выполняли роль официантов и барменов. В воздухе висел космический боевой челнок десантников, весь пробитый и покорёженный взрывами, и было видно, что он горел.
Окинув всё это оценивающим беглым взглядом, Аду направился к пустующим местам возле барной стойки. К нему подъехал чёрный робот из огневой поддержки десанта. Весь его арсенал был на месте, и выглядел он устрашающе.
Просканировав гостя, робот считал данные браслета штурмовика и уже обращался с ним, как с давним знакомым:
– Что Аду будет? У нас есть всё! Могу бывшему курсанту подать рацион молодого бойца. Я обязан следить за здоровьем клиентов и опасаюсь, как бы от грубой солдатской пищи молодому солдату не стало плохо.
Робот хохотнул и выжидающе замер. Аду, скосив глаза, увидел, что ближайшие обзорные экраны показывают крупным планом его самого и чёрного робота. Зал с любопытством наблюдал за новичком. А что это новичок, они определили сразу по каким-то им одним видимым приметам.
Аду хмыкнул, у него было хорошее настроение, портить он его не собирался. Поэтому с интересом, без амбиций и пафоса спросил:
– Еда из Диких Миров есть?
– А что именно интересует молодого бойца? – робот не хотел сдаваться и не предложил конкретных блюд, как обычно. Видно, в этом заведении были роботы с программами, специально «прокачанными» для молодых солдат и гражданских.
Аду опять скосил взгляд на обзорные экраны, там везде показывали крупным планом его. Он ещё раз усмехнулся и сказал:
– Рагу овощное, но не острое. Без всяких фокусов чтобы! Потом бифштекс и чтоб мягкий и хорошо прожаренный! Ну и финальное – это фруктовый сок кисло – сладкий, но в меру!
И уже, повысив голос, с угрожающей интонацией, прищурившись, спросил:
– Ты меня понял, гарсон?!?
Робот застыл, «переваривая» информацию, потом произнёс ровным голосом:
– Ваш заказ исполняется. Сейчас всё принесут.
И задом сдал назад. Обзорные экраны один за другим переключались, зал терял интерес к зашедшему новичку, и только два упорных наблюдателя не переключились и продолжали смотреть за его действиями. Но когда к нему подлетел поднос с едой и плавно опустился перед Аду, и тот вместо предложенных ему приборов достал свой небольшой кинжальчик и стал уверенно им орудовать, выключились и эти два экрана.
Было очевидно, что новичок,несмотря на юный возраст и браслет бывшего курсанта, не так прост и наивен.
Не торопясь, перекусывая, Аду наблюдал за залом. Основная масса посетителей сидела за длинными столами, что позволяло свободно общаться сразу с десятком знакомых, а что здесь собрались знакомые друг другу люди, Аду не сомневался.
В основном это были ветераны, покалеченные войной и «отреставрированные» в лечебницах. Это были люди в возрасте, хотя они и выглядели совсем моложаво, но всё равно бросалось в глаза их бывалость.
Кое – где за столами сидели отпускники – солдаты в окружении ветеранов, и из-за криков бурного разговора было понятно, что они обсуждают произошедшие недавно бои, участниками которых были сами.
Аду не с кем и не о чем здесь было говорить. Подсесть за один из столов? Он не мог поддержать разговор и высказать своё мнение, потому что у него его просто не было. Он ещё не принимал участия в боевых действиях. У него не было боевого опыта, а значит, ничего общего пока не было со всеми этими людьми. А сесть за стол ветеранов и восхищённо хлопать глазами, слушая рассказы старых вояк, это было не его.
Он придёт сюда. Обязательно придёт. Но после первой боевой операции и тогда уже не ему придётся садиться за стол ветеранов, а ветераны сами придут к нему. Они первые заговорят с ним, чтобы узнать последние новости из уст очевидца и участника последних боёв.
Так Аду размышлял о своём будущем, не зная ещё того, что Судьба выбрала ему другую дорогу, и он больше никогда не придёт в подобное заведение ни здесь, ни на другой планете галактики Люидзи.
Допив свой сок, Аду встал, и, не оглядываясь, ушёл из «Без званий и заслуг». Если его приход сразу заметили, то уход остался незамеченным, чему он, кстати, был рад.
Выйдя на площадь, равнодушно глянув на веселящихся вокруг него ровесников и совсем молодых людей, Аду, встав на круг транспортного диска, переместился к катеру. Пикс ждал на том же месте и в той же позе, что было естественно для него. Когда не было работы, у Пикса включался автономный режим, и он только сканировал пространство вокруг себя.
Сев в катер, Аду с улыбкой спросил:
– Ваши предложения к дальнейшему передвижению?
На что получил лаконичный ответ:
– Домой. Отдыхать. Уже поздно.
Аду захохотал, и, похлопав робота по плечу, согласился:
– Ладно. Давай домой, действительно, давно уже ночь.
Катер плавно стартовал, а Аду задумался о своём посещении «Без званий и заслуг». Было всё же обидно. В космических школах рассказывали о боевом братстве, но он как-то «братства» на себе не ощутил, а даже, можно сказать, наоборот, его хотели унизить и высмеять. Это задевало его самолюбие в какой-то степени.
Да, он был неопытным юнцом и это понимал, но его не просто проигнорировали, а заострили внимание и провоцировали его на поступки, которые не соответствовали этике и порядкам заведения. Чтобы посмеяться над ним? А ведь он УЖЕ был их боевым товарищем, и они это знали, но всё равно до конца ждали его промаха, и, не дождавшись, равнодушно отвернулись и забыли о его существовании.
Аду разозлился. Он заворочался в кресле и начал представлять, как будет сражаться в космосе, станет героем, а потом гордо войдёт именно в этот «Без званий и заслуг». Сядет один за барную стойку, а все эти ветераны, узнав его в лицо, наперебой начнут его приглашать за свои столы, а он, выпив напиток, ответит:
– Я зашёл только промочить горло. Смотрите новости, там всё узнаете!
Потом, не торопясь встанет, и под восхищённые взгляды всего заведения, чуть хромая, выйдет из зала.
Почему хромая? Да потому, что его, наверняка, ранят. Не тяжело, а просто ранят и именно по ранению ему дадут отпуск домой, чтобы он восстановил силы.
Эта мысль ему понравилась, и он, повозившись в кресле, стал развивать её дальше.
А при его появлении в местах типа общения и развлечения – его сразу будут узнавать, потому что про его геройство покажут в новостях по всей галактике Империи Люидзи. Люди будут шептаться за его спиной, показывая на него детям, как на диковинку и говорить:
– Вы должны вырасти и стать такими,как Аду, чтобы вами гордилась вся галактика.
Но тут на самом интересном месте прозвучал, сломавший все мечты, голос Пикса:
– Выходи, Аду, мы прилетели. Что будешь пить перед сном?
Вздохнув, Аду выпрыгнул из катера, проигнорировав вопрос робота, отправился в свою каюту. Так он теперь звал на космический манер свою жилую комнату.
Придя к себе, включил экран транслятора и вызвал Лимо, своего родственника, который успел уже повоевать, получить ранение, не сопоставимое с жизнью, восстановиться, а теперь он служил в обслуге космопорта.
Лимо был где-то в людном месте и спросил на ходу:
– Что у тебя?
Но, увидя расстроенное лицо Аду, хмыкнул:
– Я сейчас.
Пропал с экрана, шагнув, видимо, на транспортный диск портала. Потом появился опять, но уже в одинокой беседке на берегу океана.
– Что случилось?
Аду опять тяжело вздохнул и стал подробно рассказывать о своём посещении «Без званий и заслуг», и какую обиду ему там нанесли. Закончил он свой рассказ вопросом:
– А как же боевое братство?
Лимо, который сначала рассказа улыбался, под конец уже задумчиво с интересом смотрел на Аду.
Он помолчал, обдумывая свой ответ, потом спросил:
– А ты какое отношение имеешь к БОЕВОМУ братству? Ты был в боях и заслужил уважение товарищей?
С усмешкой глянув на молчавшего Аду, он продолжил:
– Понимаешь? Взлетев с космодрома, ваш транспортник штурмовиков имеет все шансы напороться на мину-ловушку, которых сейчас раскидано Повстанцами по всему космосу великое множество, и не долететь до атакуемой планеты.
Но если вам повезёт, и вы долетите до планеты, у твоего десантного челнока есть все шансы быть сбитым системами ПВО Повстанцев и опять же вы не долетите до поверхности живыми.
И если даже вам опять повезёт, и вы сядете на поверхность, для вас там приготовлено триллионы смертей: в вас будет стрелять «каждый камень планеты», потому что они нас считают агрессорами и захватчиками.
Но если даже вы выживете на поверхности, вам надо будет вернуться в ваш транспортник на том же челноке, и в вас опять же будет стрелять система ПВО Повстанцев, а потом вернуться на нашу планету, минуя мины-ловушки и засады боевых кораблей Повстанцев.
И когда ты пройдёшь это всё и тебе хватит везения живым вернуться, вот тогда тебе в «Без званий и заслуг» никто не будет задавать глупых вопросов, и ты можешь себя считать одним из миллионов бойцов Боевого братства. Понял?
Лимо, улыбаясь, смотрел на молчавшего Аду, а потом опять спросил:
–Испугался?
– Нет, – покачал головой Аду.
– Спасибо, что рассказал и извини, что побеспокоил по глупости. Просто как-то заело. Да и ты никогда про такое не говорил.
– Это повседневная жизнь войны, Аду, а на войне кругом смерть. Зачем об этом рассказывать и пугать людей? Мы выполняем свой долг и защищаем наши планеты от Диких Миров, – Лимо встал и, махнув рукой, перед тем, как шагнув на круг транспортного портала, крикнул:
– Ты пройдёшь, через всё это и вернёшься живым, я знаю!
– А вот я не знаю, – вздохнул Аду и задумался…
Глава 3 Наикам
Проснувшись утром отдохнувшим с ясной головой, он вспомнил свои вчерашние похождения и улыбнулся.
Изначально было глупо идти в место, где собираются ветераны войны. Как-то он подзабыл лекции на офицерских курсах, что психологически не все выходят из войны. Она настолько травмирует психику человека, что ветеран войны, уволенный из Космических войск, и дальше продолжает жить этой войной.
Он постоянно вспоминает её, интересуется военными событиями и всё сравнивает с той жизнью, которая у него была там, а не здесь и сейчас. Эти люди как бы зависают во времени, выходят из того пространства в новое, но остаются во временной старой стрессовой аномалии. Это даже так и называется – «Аномалия временного стресса».
Таких людей можно было узнать по разговору: у них постоянно в речи присутствовало сравнение «А у нас ТАМ в полку…» или что-то другое, но обязательно было словосочетание «А у нас ТАМ…»
Вспомнив всё это, Аду хмыкнул, покачал головой и крикнул:
– Пикс? Ты не разрядился случайно? Что-то не видно тебя с наставлениями и нравоучениями. Ты где?
Послышался перезвон колокольчиков предупреждающих о появлении робота-помощника, и вкатился невозмутимый Пикс с ходу доложивший о своём техническом состоянии:
– Заряжен полностью. Ожидал, когда Аду выспится и позовёт меня. Нравоучения не нужны, вчерашнее поведение: оценка – «высший балл».
Аду удивлённо поцокал языком:
– Что ты говоришь? «Высший балл»? Ну, тогда я герой! Чтобы у тебя заслужить «высший балл», это надо постараться.
Он весело засмеялся и побежал на улицу, где у него была небольшая спортивная площадка. Эту площадку ему сделал ещё отец. Сначала там были всякие детские маленькие аттракционы. Потом, как Аду рос, менялись его игрушки с развлечениями: от крохотных воздушных каруселей до быстрых маленьких космических истребителей, которые летали по строго заданной программе, но всё равно приводили маленького Аду в полный восторг.
А сейчас его детская игровая площадка выглядела немного странно. На ней неподвижно стояли пять роботов – бойцов, предназначенных для ведения рукопашного боя.
Остановившись на краю площадки, Аду задумчиво посмотрел на роботов. Он не мог уже много циклов пройти третий уровень. Всего было пять уровней, но Аду застрял на третьем и никак не мог «выжить» в рукопашной против пятерых бойцов, вооружённых ножами и мечами.
Лучевое оружие это лучевое оружие, но Повстанцы с Диких Миров активно использовали и такое, вроде бы, примитивное оружие, как мечи и ножи. И надо честно признаться, что использовали успешно. Поэтому уже давно наряду с волновым, лучевым, силовым, дистанционным оружием в Космических войсках в обязательном порядке изучали рукопашный бой с применением подручных средств и холодного оружия.
Немного подумав, Аду решил предпринять ещё одну попытку: взять поединок у пяти роботов-бойцов, вооружённых холодным оружием. В надежде, что свежие силы и ясная голова после крепкого сна ему помогут в этот раз, он шагнул на свой маленький полигон.
Включив по очереди всех роботов и проверив настройки на третий уровень боя, он наугад ткнул в четвёртого робота и сказал:
– Бой начинается по твоей команде.
Повесив на пояс короткий меч, взял в руки по ножу. Покрутив в левой руке клинок и немного подумав, он перехватил его обратным хватом, не забывая искоса наблюдать за разошедшимися по площадке роботами, которые брали оружие и выбирали позиции для нападения.
Всё началось, как всегда, неожиданно. Такого начала боя ещё не было, хотя, впрочем, роботы никогда не повторялись.
Четвёртый робот взревел диким голосом, от которого Аду вздрогнул и чуть не пропустил взмах Второго робота, который уже кидал нож. Рефлекторно повернувшись боком к кидавшему, Аду упал на колени, пропуская летящий клинок над головой, и кинулся на ближайшего к нему Пятого робота. Тот спокойно стоял, опустив меч остриём в землю, и смотрел на ринувшегося на него Аду. Неожиданно раздался сбоку голос Второго робота:
– Первый? Не убивай его. Давай поиграем с ним, – и он захохотал, а Первый опустил уже занесённый для броска нож. Роботы были снабжены разговорными психически подавляющими программами, что порой Аду бесило и сбивало с толку.
Пятый же робот, державший меч в правой руке, неожиданно вкруговую крутанул его слева направо, чуть не снеся голову Аду, который, стремглав, летел на него. Уходя от удара, и заваливаясь на спину, Аду не остановил движение, проскользнув под мечом, ударил обеими ногами по коленям Пятого, полоснув падающего робота по шее обратным хватом. Пятый, замигав красным светом, упал и затих.
Стоя на одном колене, Аду исподлобья смотрел на приближающихся четырёх роботов, бравших его вполукруг. Поигрывая мечом, тот же Второй пообещал:
– А теперь тебе конец! Мы тебя в четыремеча на куски порубаем!
Хоть это и был учебный бой, но от тона и слов сказанного Аду продрал мороз по коже. Поднявшись на ноги, он шагнул на – встречу.
