Loe raamatut: «Мы и наши невзгоды», lehekülg 12

5.3.. Приспособление аборигенов к популяционной типологии

«Восточного типа»

Термин «приспособление» не научный. В науке и обиходе употребляется термин «Адаптация», который тоже отражает «приспособление». Однако, значение его у́же. Второе означает приспособление к конкретному месту с конкретной социей, значение такового охватывает весь популяционный ареал с огромным (в нашем случае) пространством рассления. Следовательно, механизм его влияния шире и глубже. Тонкости малозначимы. Поэтому мы будем применять оба в зависимости от контекста. Приспособительное, адаптивное реагирование системно, происходит, как правило, в рамках напряжённых механизмов воли и ума.

Полезно вспомнить классические определения. Сделаем это по учебнику Николаевой Е. И. «Психофизиология». Начально адаптация – это механизм освоения растениями среды произрастания. При определении интеллекта под ней понимается приспособление к постоянно меняющимся социальным и психологическим условиям с применением разнообразных знаний и умений, а также и приспособление к меняющимся природным факторам среды. Процесс адаптации отражает механизм взаимодействия психологических и физиологических изменений. Суть её – корректировка своих реакций в соответствии со стимулом, а также накопление и хранение вновь поступающей информации с минимальным использованием механизмов памяти. Адаптация есть переработка информации о параметрах среды центральной нервной системой; процесс научения и переучения адекватно реагировать для сохранения гомеостаза, она ищет биологически целесообразных реакций, ибо гомеостаз остаётся биологически целесообразным фактом.

В психике формируется адаптационная доминанта, связанная с фундаментальными свойствами мозга, памяти, эмоций, ФАМ, активность которой зависит от потока сенсорной информации, от потоков сигналов из среды. Она обеспечивает житейскую подвижность, двигательную активность, необходимые в жизнедеятельности. Изменение среды обитания меняет и адаптационные принципы, последовательность и систему реагирования, точность восприятия и воспроизведения. Приспособительный процесс для организма завершается стабилизацией гомеостатической системы. Баланс стагнируется на нижнем уровне человеческого «Я».

Перед восприятием реальности человек, видимо, имеет некие врождённые психо-ментальные установки, обусловленные генетически и метафизически. Но во всех случаях в характеристиках пространственности и популяционной насыщенности нашей среды обитания, т. е. в системе «Восточного типа» происходит и протекает своя специфика адаптационного реагирования, сказываются особенности адаптации в разной среде. Как бы не пошло развиваться событие, его начало определяет потом многое. А там, где человек не чувствует себя правым, он просто отбрасывает. Творческий тип неотрывен от изолированности, отщепенства, непохожести. Инаковость его психофизического устройства легко преобраазуется и обеспечивает неординарность мышления, воображения, формируя склонность к творчеству.

Итак, учитывая разную популяционную и расселенческую типологию в разных регионах и местностях, для людей оказывается серьёзной проблемой их адаптационная настройка (подлаживание) на природно – климатические особенности среды, которая затрагивает функции ЦНС. В. И. Медведев разработал общую теорию адаптации с положением о поиске организмом оптимальных вариантов гомеостатического регулирования в условиях действия на него адаптивных факторов с целью создания новой программы уравновешивания всех звеньев внешней и внутренней среды, в том числе создания программы максимум, при которой включённые в неё элементы будут гиперреакцией. Он рассматривает адаптацию как процесс формирования системы, характеризующейся появлением новых свойств, которыми не обладает ни один из элементов этой системы.

Наиболее сложная ситуация возникает в тех случаях, когда требования обеспечения деятельности совпадают с требованиями гомеостаза при действии природных факторов. Так, например, высокая температура окружающей среды требует снижения мышечной нагрузки, но трудовая деятельность требует её увеличения. Или низкие температуры среды ведут к снижению тонуса организма и психофизиологической активности, а трудовая деятельность и вообще жизнедеятельность требуют их повышения и активации. Или природная доброта пришлых на Северо – Восток Европы славян требует её естественного проявления, а её практическая психофизиологическая реакция несёт организму биологические потери в условиях дефицитов бедной среды. Агрессивность становится вынужденным средством, так, зависть, которая рождается из сознания умственного неравенства, сильнее всякой социальной злобы. Совершается насилие как явь, как физико – биологический феномен, свойственный людям и человечеству. И совсем другой вопрос – в каких видах, пропорциях, силе. Принципы адаптивности в разных местностях тоже играют свою популяционно – типологическую роль.

Важнейшим фактором приспособления как живой реакции, живого действия, живущей личности следует считать реальность, в пределах, прерогативах и противоречиях которой и происходит процесс приспособления путём разрешения этих противоречий по закону единства и борьбы противоположностей. Для общего ознакомления назовём несколько противоположных, противоречивых сочетаний: жизнь↔смерть; красота↔безобразие; изобилие ↔бедность; позор↔слава; учёность↔невежество; мощь↔убожество; благородство↔низость; весёлость↔печаль; успех↔неудача; национал-большевизм↔патриотизм; ханжество↔целомудрие; коллективизм↔личность; и т. д.. Интересное единство противоположностей приводит Климов Г.: «Какая связь между Жанной д Арк и Екатериной Великой? Это закон единства и борьбы противоположностей. Если бы их смешать вместе, то получилось бы целое – Жанна д Арк была мужененавистницей, а Екатерина Великая как раз наоборот, любила мужчин больше, чем положено».

«Чем глубже нисхождение в материю, тем больше и сильнее противоречия». Добавим: чем шире, глубже, тоньше интересы людей, тем больше и сильнее противоречия между ними. Если «тебя много» и в тебе много агрессивной требовательности, то приготовься к конфликтам и потере равновесия. Из факта разрешения противоречий возникает «необходимость» – либо согласиться с самотёком событий, либо тащить их силой. В принципе, систему противоречий человек носит всегда с собой, внутри себя, соотнося их со своими стремлениями и возможностями. В нормальном состоянии преимущество за законами, защищающими человека и тогда он стремится к созиданию.

Итак, наши мысли о типологии популяционного пространства считаем пока «идеосхемой», а само это нетипичное в практике жизни считаем «идеопространством». Оно в первую очередь и главным образом отражает насыщенность этого пространства расселением, людьми, обитателями (слабую, редкую или плотную). Насыщенность, масштабы, цельность – расчленённость «идеопространства» и является начальным, исходным пунктом (моментом), от которых и начинают происходить, разворачиваться и развиваться определённым образом жизнетворение, отличное в разных географических местностях, разные у индивидуума, общества, нации, государства по всем аспектам и направлениям жизни.

Поэтому популяционное пространство в целом и среда обитания в частности в данном случае требуют более обширной, более глубокой и разносторонней по содержанию их характеристики, и обеспечивают эту роль. Качества и свойства эти только и могут исходить из субатомных структур. Современных научных знаний ещё недостаточно, чтобы строго предметно определить и осмыслить эти качества. Пока мы можем сказать о них лишь метафизически в таких действиях, как: потребление среды, усвоение полезных, питающих её свойств; ассимиляция и объединение с близкими по смыслу качествами среды; пропускание среды через себя; вбирание среды в себя. Но во всех случаях для целей книги необходимо видеть, определять и вычленять их содержание в качестве составных элементов «Восточного» популяционного типа, т. е. нашего типа.

Науке тоже ещё не дано расчленять на составные части весь обширный субстрат «Восточного» популяционного типа, пусть и рыхлый в пространстве расселения, чтобы спроецировать их на трудности жизнедеятельности в обеспечении сквозного, неразрывного исторического процесса. Тогда и адаптационные посылки тоже предстают разрозненными в своей отдельной самостоятельности.

В ы в о д ы к разделу 5

История – это разные успехи и достижения разных народов.

Жизнь демонстрирует различия в характере и результатах жизнетворения в разных географических условиях, которые видятся наяву в натуре.

Отсюда и успехи исторической борьбы тоже различны.

Все смиряются, потому что видят в натуре, но не обладают знаниями объяснить происхождение этих различий.

И сколько историческая мысль не бьётся, окончательного ответа пока нет.

Это значит, что нехватает ёмких знаний, глубины проникновения в действительность и объективность её расчленения для анализа.

Современная наука может указать лишь общий адрес причин различий – субатомную физику.

Знать это – значит знать свою историю и предвидеть будущее.

Позиции качественности и свойственности аборигенов складываются из априорно генетически заданной и нажитой доли и психически усвоенной.

В сутях закона единства и борьбы противоположностей три пртивостоящих начала: «Созидание↔Разрушение»; «Добро↔Зло»; «Танатос↔Эрос». Их взаимодействие бесконечно.

С неизбежностью и объективностью возникли тонкие субатомные корни русскости.

Большевики победили, потому что их идеи были близки русскому естеству.

Раздел

6.

Черты русского народа

Черты большого народа, каковым является русский народ, многочисленны, многообразны, многоуровнёвы и многокачественны, взаимосвязаны и переплетены между собой. Имею абсолютное убеждение в том, что продолжает существовать далеко не познанная внутренняя природа русскости и русских людей, так как всё, что о ней сегодня ведомо сполна не даёт ответов на тайные, невидимые пружины истории России, её бед, несчастий и катастроф. О них говорили разные авторы, как отечественные, так и зарубежные. Разобраться в этом сложном конгломерате совсем не просто. Вычленить каждую из них в отдельности почти невозможно, ибо они взаимопроникнуты. Сложилась сложная мешанина событийности и мнений авторов о множественных качествах. Нам же для характеристики популяционной специфики нашего «Восточного типа» желательно иметь их врозь, рассыпно.

«Чистота» разделения для этих целей не требуется. Поэтому мы вынуждены будем отнестись к разделениям достаточно условно. Однако начало понимания относится не к самим чертам и свойственностям народа, а к русскости как к специфическому всемирному явлению в синтезе механизмов и законов физики, биологии, естественной природы, особенно живой, исходы которого (синтеза) следует искать в субатомных миничастицах материи, в этнической территориальной общности. О природе русскости с визуальных позиций и точки зрения было говорено многими исследователями и авторами, но всегда с поверхностной стороны дела по недостатку знаний истины. Истинное же влияние Матери – Природы там, в её причастности ещё к доатомной насыщенности тончайшей энергетикой, каковой она и является в каждом географическом месте, каковая и синтезирована в русскости из глубин Мироздания.

Предметно об этом мы уже пытались сказать в первой части книги. Речь шла об отечественной популяционной типологии, вытекавшей из недр Родной Земли и родным пространством обитания, названных «Восточным типом». Закономерность превращения особенностей родной земли в русскость – это пока великая задача большой науки. Её насущность сегодня более чем очевидна. Но и теперь отечественная популяция наделена для жизни, скажем образно, «Королевским даром» с факторами его защиты: огромными расстояниями, труднопреодолимыми из-за грязи и бездорожья, несметными ресурсами. Неумение и хищническое использование этого дара постепенно сделало «короля голым». Рассуждения свои мы только и можем базировать и строить на физически реальных чертах характера и всех свойственностей индивидов.

По профессии я не историк и не научный работник. Научные выходы моих исследований меня не интересуют, к ним не стремлюсь. Мой интерес обывательский, достичь простого понимания заданных и наработанных вещей, чтобы по жизни «быть зрячим». И первой такой вещью являются качества русских людей. В понятие «Русские и русскость» входит то скрытое, тонкое, психически глубокое вплоть до субатомного строения данного человеческого типа, что не видно, но что коренное в нём. Разрешиться просто: самоидентификация, а не биология. О них теперь и предстоит сказать. Думается, есть резон начать разговор с характеристики интеллектуальной ветви народа (по функции) – интеллигенции.

6.1. О русской интеллигенции

Рождение русской интеллигенции – в петровских реформах. С петровских времён образовался этот слой в народе. Интеллигенция была призвана Петром нести в Россию, в народ готовую западную культуру в кричащем противоречии с хранимым в народе переживанием древнерусской и византийской культуры. Федотов Г. назвал «сплочённой трагедией». Эти коренные убеждения народа она пыталась заменить понятиями, взятыми из литературы. Тем самым Пётр произвёл разделение народа на «Европейцев», т. е. интеллигенцию и остальной массы – «Туземцев». И, естественно, питомником интеллигенции стало дворянство. Его слой в ней во всех сферах был непропорционально велик. Европейцам было содержание, а туземцам фантики [А. Буровский].

У интеллигенции логично сложились две крайности: народопоклонничество и аристократизм. Выделим также и две противоположности: «Любовь к уравнительной справедливости, к общему добру, к народному материальному благу и ненависть как страстный этнический импульс». Обширная критика пороков и недостатков интеллигенции, а равно и её заслуг сделана в дореволюционном издании коллективного труда «Вехи». Мы категорически не хотим видеть ложь в нашем бытии, что легко делать, ибо феномен расплывчато огромен. Позднее ситуацию прокомментировал А. Солженицын. К пассивным качествам интеллигенции отнесены следующие: моральная трусость перед общественным мнением; мечтательность, прикрывающая недостаточное чувство действительности; слаб «голос жизни»; инертность мысли; слабость самоценной умственной жизни; её неприложение наружу.

«Народническая интеллигенция в 60-е – 90-е годы шла в народ, чтобы слиться с его жизнью, просветить его и улучшить его экономическое положение. Но она не была принята самим народом, который имел иное миросозерцание и иное верование». Разочарование крестьянством привело к появлению русского марксизма. «Подчинённость, терпение, ожидание милостей» не прошли и сейчас. У интеллигенции нет сочувственного интереса к отечественной истории, чувства кровной связи с ней. Недостаток чувства исторической действительности. За всё – де отвечало самодержавие. Личная ответственность снималась, преувеличивалось чувство своих прав.

«Вехи» суммировали отрицательные качества интеллигенции: «Сонмище больных, изолированное в родной стране – вот что такое русская интеллигенция». Перед революцией считалось, что «вот рухнет режим и тотчас вместе со свободой воцарится здоровье и бодрость. Настоящая болезнь не подозревалась. С личностей снималась всякая вина. Солженицын напрямую определил её «Образованщиной». Совесть как чистая человеческая валюта, требовала и чистоты отношений. Для России характерна «Соборность общего греха». Интеллигенция повинна в грехах России [Г. Федотов]. Русский мыслитель в эмиграции Г. Федотов предстаёт «спасителем чести России в истории».

Косвенно к интеллигенции примыкает и купечество. «Велик на Руси был купеческий дух. Коммерческие способности русских и их страсть к торговле, чему в ХV1 – ХV111 веках поражались иностранцы». Былая национальная черта. Инициативное, деловое купечество внесло большой вклад в культуру Руси. Трудовая дисциплина, национальное чувство. Вклад торгово – промышленного класса в русскую культуру обгоняет не только вклад дворянства, но даже государственную инициативу.

Освобождение крестьян дало мощный толчок долго скованной хозяйственной энергии народа. Началось первоначальное накопление, в 80-е годы нахлынула волна промышленного развития. Гениальность русского человека исторически реализовалась во множестве технических изобретений и достижений, принадлежащих преимущественно интеллигенции. Имело место также постоянное недоверие народа к интеллигенции. Как это объяснить? Например, крестьянство никогда не могло понять интеллигентского отрицания эффективного производительного хозяствования.

6.2. Условия и основания качественности русских

Вопрос этот принципиальнейший, не имеющий пока удовлетворительного адекватного ответа – откуда взялась наша национальная ментальная определённость, конкретность и русскость как таковые? Где-то там, в далёком далеке и основательной глубине расположено, интегрировано, рассыпано по реалиям то, что определяло пробуждение возникновения племенной, народной, национальной души и разума и формирования материального тела нации. И независимо от того, знаем мы об этом или не знаем, оно было, не могло не быть, потому что было начало. Там и истоки национальной, а через неё и нашей личностной истории.

Скорее всего, это была тончайшая субатомная и психоэнергетическая связность элементов, включённая в среду обитания, энергия которой и питала превращения в этой связности, сплавляя воедино и создавая материальную субстантность общественной (популяционной) души, разума и тела. Тем самым нация и её люди становились физическими определённостями. Эта определённость состояла и складывалась из многочисленных мелких и крупных агрегатов бытия и психики: способов и особенностей восприятия мироздания, отношения друг к другу, привычек, навыков, «родных» вкусов, запахов и звуков. Всё врозь и вместе развивалось, расширялось, закреплялось и превращалось в инстинкты, что в совокупности и образовало первоэлементную структуру души и тела. Укореняясь, они формировали и людей, и нацию в целом раз и навсегда автоматично и неизбывно.

Представить весь ареал, широту, глубину и взаимосвязанность черт, качеств, свойств большого народа видится почти невозможным, весьма и весьма трудным. Тем более представить хоть в какой-нибудь систематике и логической последовательности их смысловых группировок и однозначных в рубрикации. Тем не менее, эти качества и свойства составляют главное содержание «Восточного» популяционного типа, основной посыл в жизнедеятельности народа. И с этой точки зрения ни строгая рубрикация, ни чёткая систематизация принципиального значения для книги не имеют. Важно назвать и перечислить их как порознь, так и в связках.

«Добр ли русский человек»? Порою – да, но он может быть часто жесток и не только в ярости, но и в спокойном бесчувствии, в жёсткости эгоизма. Ленив он или деятелен? Чаще ленив, работает из под палки, но в последний момент может наверстать упущенное за месяцы безделья. Борьба двух типов русскости. Есть, должно быть в русском человеке основное неразложимое ядро. Идея русскости шире славянства, природы психеи человеческой. Она – суть сложный исторический синтез, основанием которого являлась специфика места его обитания. В отдалённостях и сокрытостях Россия считалась страшно бедной культурно… И вот после Толстого и Достоевского оказалась страной, насыщенной тысячелетней культурой, но, конечно, своеобразной. Открылась трагическая история великой страны – ущерблённая, изувеченная, но всё же великая история. Признано, что эту историю предстоит написать заново .

Обнищавшее, напуганное, беспомощное русское население не сумеет противостоять расчленению и РФ на «демократические республики». Иностранец считает, что русский народ показал себя не один раз. «Сталинские репрессии были проведены народом. И коллективизация тоже; и индустриализация, и великие начальные потери в ВОВ. И Брежневский застой был порождён народом, как и нынешняя реформаторская лихоманка. И бессмысленный бунт дело рук народа» Никто в нашей катастрофе не виноват больше нас самих. Отечественные авторы, например Назаров М., Федотов Г. считают, что перед Россией остаётся главная задача – преодоление своих грехов путём покаяния. Приводится пример Германии, которая уже полвека кается за преступления Гитлера и нацизма.

Ещё в средине Х1Х века Тютчев обнаружил, выделил и описал тему «Россия и революция», издав одноимённую книгу. Он писал: «Давно уже в Европе существуют две действительные силы – революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой и, быть может, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны: существование одной из них равносильно смерти другой! От исхода борьбы, возникшей между ними, величайшей борьбы какой когда-либо мир был свидетелем, зависит на многие века вся политическая и религиозная будущность человечества. Предвидел…, как собиралась, консолидировалась русская специфика, готовясь к схватке сама за себя, чтобы проиграть!

«Ни одна революция в Европе и во всём мире не сможет достичь окончательной победы, пока существует теперешнее русское государство» [Ф. Энгельс]. Вот какое пугало выросло, кристаллизовав специфику России (по типу – 2) в действенном блоке всемирного значения и страха. При всём разнообразии и множестве врагов России, каждого со своей сутью, сквозь всех их, над ними и под ними всё же таилась коренная самобытность народа…, в ожидании бед. Пала империя, с которой целое столетие боролась русская интеллигенция. Термины : «Православие, самодержавие, народность» растеряли своё реальное содержание, превратившись в неискреннюю фразеологию. Революция могла быть только социалистической, а по русскому духовному складу только тоталитарной.

Н. Бердяев вспоминает яркий образ разрыва и раскола в русской жизни, приведший к трагедии древнерусской «Святости»: перед Никоном и Петром обнаружился «склероз» и окостенелость русской жизни, которая не допускала органического обновления ради сохранения бытия России. Старину приходилось ломать. И совсем не случайно, когда в 1917 году победили вершители революции, то они признали деятелей культурного ренесанса своими врагами и низвели их, уничтожив их творческое дело. Революция оказалась кризисом и утеснением духовной культуры. Причина не только в очень суженном сознании коммунистов, но и историческими грехами православия, которое не выполняло своей миссии преображения жизни, поддерживая строй, основанный на неправде и гнёте». Не случайно образовалась лжерелигия коммунизма.

«Напомним о некоторых национальных качествах, которые отмечал Достоевский: парадоксальность и противоречивость Русской Души (её антиномичность); её широта, безграничность, необъятность, апокалиптические черты; хаос, бедность; всечеловечность и «примирение идей»; отношение к Богу, второе пришествие будет в России; неподчинённость пределу и норме; забвение всякой меры во всём; богоискательство; максимализм; сиротство; «потребность отрицания»; саморазрушение и самоспасение; и мн. др. «Самое худшее в русских – это то, что они люди, а самое лучшее – то, что они русские»…, «никакого явного человеческого преимущества в своей праначальной метафизической предрасположенности русские не имеют, скорее наоборот».

Такой знаток России как Н. Бердяев, дополняет Достоевского и прямо признаёт: «Для нас самих Россия остаётся неразгаданной тайной. Такое присутствует у многих адептов русскоискательства». Черты русского народа по Н. Бердяеву: антиномичность, парадоксальность русской истории и души, соединение, казалось бы, несовместимого, общинность, коллективизм, склонность к анархии, пассивность, женственность и государственность, революционный консерватизм, национализм и универсализм, мессианство, тайная свобода, воля и смирение, крайности, терпение и бунт, братство и свобода духа, фантастическое духовное опьянение, отталкивание от формы, нигилизм, странничество, скитальчество, любовь к своей земле, искание Града Божьего и всеобщего спасения, апокалиптичность. О национальных русских чертах пишет Г. Чхартишвили: «душевная щедрость, размах, немелочность, склонность к анархии и ослабленный инстинкт самосохранения; отзывчивость, активная сострадательность, непонимание смысла приватности, неуважение к личности, как к чужой, так и к своей.

Интересны комментарии известного В. Мединского: «Мифы о России в мировой истории явление уникальное. Эти мифы настолько живучи, что невозможно объяснить их появление и сверхдолгую жизнь простой случайностью. Уникально в истории и другое – нигде, никогда чёрные мифы о стране не имели внутри её самой такой устойчивой поддержки. Отслеживать поведение нужно не отдельных личностей, а целого народа, не в конкретный миг, а на протяжении длительного исторического период».