Maht 360 lehekülge
1856 aasta
Мертвая комната
Raamatust
В летнюю ночь 1829 года старинный особняк на побережье Корнуолла замер, прислушиваясь к последнему вздоху хозяйки – леди Тревертон, – покинувшей бренный мир и оставившей безутешного мужа, маленькую дочь Розамонду и множество вопросов без ответов.
Что скрывала она ото всех до самой смерти и в чем сумела признаться только на смертном одре, продиктовав послание своей горничной Саре Лисон? Почему Сара не находит смелости отнести письмо своему господину, а прячет его в одной из заброшенных комнат и тут же покидает дом? И почему через шестнадцать лет она пытается помешать Розамонде вернуться в дом детства и войти в комнату?
В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.
Другие названия романа «Тайна», «Миртовая комната». Уилки Коллинз – это английский писатель 19 века со всеми вытекающими. Настоящий английский детектив, размеренно повествование. Такие романы, как правило, читают не ради интриги и запутанного сюжета, а ради красивого слога, описаний и атмосферности.
Обожаю Уилки Коллинза, его можно перечитывать и перечитывать, всегда находя в знакомых произведениях что-то новое. Богатый, сочный язык, неспешное повествование, все, что нужно для классического английского детектива.
На удивление, нудная, утомительная для чтения книга, да ещё и с небрежным (или непрофессиональным) переводом с кучей нестыковок грамматических конструкций и окончаний. Интрига становится понятной довольно быстро. Персонажи скучные, неестественные.
Дина #$%#$%#%, как я с Вами согласна ))). Такое же впечатление после прочтения .
Сложно назвать это интригующей детективной историей, так как еще в начале понимаешь что же это за тайна такая великая и печальная. И потом на протяжении всего чтения ждёшь подтверждения своей теории. Остальные 25 процентов книги ты дочитываешь из любопытства как же так все вышло. В истории много воды, хотя не хотелось бы этот прекрасный и живописный литературный язык так называть. Книга больше для гурманов и истинных ценителей творчества автора.
глазах стариков. Кожа на висках была гладкая, как у ребенка. Никогда не обманывающие признаки свидетельствовали, что она
пуганный взгляд, который никогда не покидал их и который жалобно выражал болезненную остроту ее чувствительности и врожденную робость ее нрава
последовал за дерзким иностранцем с намерением внимательно
Они молчали, глаза их были сухи и с одинаковым вниманием смотрели вперед. Как много в этой земной жизни моментов, когда при всей нашей хваленой способности говорить, слова предательски исчезают!
моя совесть. Они впустили нас сюда, Сара, по своей воле, и выпустят тоже по своей. – Мистер Мондер! Мистер Мондер! – прошептала экономка, пытавшаяся
Ülevaated, 30 ülevaadet30