Raamatu kestus 341 lehekülge
Среди болот и лесов (сборник)
Raamatust
Роман Якуба Брайцева (1861–1931) «Среди болот и лесов» (1916) литературоведы называют первым белорусским романом, который, между тем, ни разу не издавался. Сданные в набор в типографию его «Невдашечка Анюта» (1887) и «Дудолева лоза» (1889) из-за материальных затруднений автора так и не вышли в свет, и архивное наследие Якуба Брайцева, часть которого составляют рукописи романа «Среди болот и лесов», повести «Невдашечка Анюта» и рассказа «Дудолева лоза», до сих пор оставалось неизвестным. Этот сборник возвращает имя выдающегося писателя Якуба Брайцева в контекст русскоязычной литературы Беларуси и предоставляет уникальную возможность читателям познакомиться с неизданными до этой поры произведениями нашего соотечественника, а литературоведам – расширить горизонты своих исследований.
Для беларусов «болото»- это не просто участок суши, или «составная часть гидросферы», это нечто большее, фактически символ Беларуси. Ведь не зря, у большинства наших классиков болото обязательно присутствует в творчестве. И не только в названии, как например, у І. Мележа «Людзі на балоце» или у Я.Коласа «Дрыгва», но и в сюжете, как у В.Короткевича «Дикая охота короля Стаха» и пр. Мы привыкли, что болото живет, дышит, светится огоньками, прячет, если нужно, и забирает, если время пришло…
Поэтому, прочитав название романа «Среди лесов и болот», сразу почувствовала: так мог назвать только беларус, живший здесь и ходивший по нашей, «дышащей» и «мягкой», благодаря торфу и прелой листве, земле.
Роман - о людях и о жизни на могилевской земле, где-то 1906-1909 годы. Очень трудные и переходные годы, смута и погромы. Но главное - люди, судьбы и любовь.
Через весь роман проходит образ «загадочного и необыкновенного юноши», беларуского «Гарибальди», предводителя обездоленных и лишенных прав, и, конечно, главного героя любовной истории…Хотя автор довольно сдержан в описании лирических сцен, внутренняя эротика присутствует:
«Что-то неподвластное воле уже давно напоминало Ольге о Савицком, и чем дальше, тем чаще облик его являлся ей днем и ночью. Тайные мечты ширились, принимали осязаемое чувство, преследовали её неотступно…»
Постоянно ощущается дух местности. Неторопливо, ярко и сказочно иногда приводятся местные легенды:
«Среди непроходимого болота, на возвышенном месте стоит дремучий сосновый бор. Огромные змеи охраняют эту местность весной и летом, а в другие времена года- совы и филины необыкновенной величины…»
Удивительно тепло написаны и переведены местные приговорочки:
« Мороз, мороз! Красный нос! Ходи кутью есть, а в летку не приходи – будем пугой хлестать, по гречихе не волочися и ячменя не морозь!»
В книге, кроме романа «Среди болот и лесов», есть романтическая повесть «Невдашечка Анюта», и рассказ «Дудолева лоза», грустный и мифологичный.
Хочется завершить словами, которыми заканчивается эта ёмкая и многогранная книга:
«Рассказчик умолк. Мы долго молчали, переживая в себе возбужденные рассказом чувства…»
Читаешь книгу и понимаешь, что писал ее истинный белорус, хоть и по-русски! Вот правда – и это в хорошем смысле! Как и во всей нашей белорусской литературе, большое внимание уделяется трудностям обычных людей в переходные годы, когда вокруг была лишь разруха и смута. Очень глубоко раскрыты характеры героев, их переживания и, конечно же, не обошлось без любовной линии. Не буду спойлерить, поэтому обойдусь без сюжетных подробностей. Я раньше считала первым белорусским романом «Золото» Ядвигина Ш., но оказывается, это не так. Хорошо, что книгу откопали в архивах, и как плохо, что этого не сделали намного раньше…
Будуючы асабістыя і літаратурныя планы, Якуб Брайцаў марыў пра тое, што яго творы ўбачаць свет, а яго дзеці не забудуць родны куток і будуць жыць тут, у Забялышыне. А для гэтага намагаўся многа працаваць, каб стварыць адпаведны грунт. Думаю, што ад ідэі будаўніцтва «хутарка» сыны Георгій (у лісце Жоржык) і Васіль Якуба Брайцава адгаварылі. Здароўе яго пагаршалася. 2 сакавіка 1931 г. пісьменнік пайшоў з жыцця, так і не ўбачыўшы публікацый сваіх твораў. Пахавалі яго на Забялышынскіх могілках.
Никто из помещиков лично не вел своего хозяйства, всюду сидели в имениях арендаторы. Монотонная жизнь в глухой провинции покрывала их умы плесенью, сытая же бездеятельность не способствовала высоким устремлениям.
Ülevaated, 2 ülevaadet2