Loe raamatut: «Три раза. стихи»

© Ян Березкин, 2019

ISBN 978-5-4496-4304-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Бестолково, безразлично…»

 
Бестолково, безразлично
Начинается мой день —
Вроде сел в метро привычно,
Вроде бы не жмёт ремень,
Вроде солнце обещали,
Вроде сердце не болит,
Но лицо моё в печали,
Словно облаком умыт.
Светофор не замечая,
Рвусь дорогу перейти —
Разлетелась листьев стая
Необычной красоты.
На небесной синей крыше
Солнце – жёлтая гора,
А из солнца двое вышли,
Как и мы с тобой вчера…
 

«А снег валился, расстилая…»

 
А снег валился, расстилая
Бельё небес на склоны гор,
И ели, небо подпирая,
Держали полотно озер,
И словно сахарная пудра
Клубилась меж еловых лап,
И тихо к восхищенным людям
Спускался в ноги белый трап.
 

«Бог простит. И я прощаю…»

 
Бог простит. И я прощаю.
Мне ль кого-то осуждать.
У меня судьба другая,
С нею мне и пропадать.
На земле никто не ангел —
Что тут в общем говорить.
Но чуть выше кто-то рангом,
Тот старается судить.
Может всякий ошибаться,
Если делать – не стоять.
Сила в том, чтоб извиняться
И ошибки признавать.
И обиды не копите —
Лучше взять и отпустить.
И живите, не судите
И старайтесь долго жить.
 

«Бог увидел в моём сердце небо…»

 
Бог увидел в моём сердце небо
И отправил по нему летать.
Надломил его к земле как хлеба,
Каждому его стараясь дать.
Люди вверх к нему тянули  руки,
Птицы крошки брали налету,
И лились божественные звуки
На уже земную красоту.
Получилось каждому согреться
Без крутых каких-то перемен —
Чем  просторней открываешь сердце,
Тем светлее  будет этот день.
 

«Была весна. Заканчивался март…»

 
Была весна. Заканчивался март.
Уже скрипели во дворе качели.
И дети торопились из-за парт
На улицу под вешние капели.
И забывался в доме интернет,
Как в прошлом забывался телевизор.
И даже беспокойный наш сосед
С весной встречался на балконе снизу.
И мамы шли с колясками гулять,
Под солнца луч ребёнка подставляя.
Была весна. И снег пошёл опять,
И он уже не долетал до мая.
 

«Ты знаешь то, что ты важней на свете…»

 
Ты знаешь то, что ты важней на свете,
Что ты ценнее золота и руд,
Что без тебя не наступает лето,
И зарастает илом светлый пруд.
Что без тебя не открывают двери
На дачах у писателей в ночи…
Что я, который тебе так поверил,
Забыл от сердца на окне ключи…
 

«Вода струится. Плавится стекло…»

 
Вода струится. Плавится стекло.
Твоё лицо размазывают струи…
И стало что-то для тебя мало…
Мои прикосновенья, поцелуи.
Под капли грусти выставлю лицо
И, наконец, начну трезветь и плакать.
Мало мне стало это небо всё…
Твоё лицо струится между знаков.
 

ВОЛКИ

 
Чукотка, Чукотка учила меня
Простым языком льда и снега.
Когда чуть другими текли времена,
И детство взлетало с разбега.
Мальчишками как-то решили пойти
Скатиться с горы белоснежной —
Втроём взяли нарты, оставив следы
Своих торбасов в снегу свежем.
Катались, кричали – и эхом восторг
Летел куропаткой по сопкам.
Но стало смеркаться.
Сказал кто-то: Волк.
И как-то веселье замолкло.
На поясе каждый проверил ножи
И спички в кармане на сухость.
Впряглись снова в нарты.
Лишь голос дрожит.
И вой долетает до слуха.
А в небе морозном, как око, луна,
И волчьих теней строй по склону.
Чуть-чуть отдышаться.
Но вновь тишина
Разорвана воем нестройным.
И ближе крадётся коварный вожак —
Один из нас чиркает спичкой.
Бумаги кусок, вроде сущий пустяк,
Взлетает горящею птичкой.
Отбита атака.
Кто даст слабину,
Того даже снег не жалеет.
Бегут рядом волки и тащат луну,
Как будто она их согреет.
Вот так шли до самого стойбища вниз,
И ночь накрывало долину.
И волки, нам в спину дыша, разбрелись,
Почувствовав в каждом мужчину.
 

«Вот и снег. Теперь уже неважно…»

 
Вот и снег. Теперь уже неважно,
Что писать об осени пришлось.
Лучше бы застыть в снежинке каждой
И лететь, куда уж довелось.
Рассыпаться белым и хрустящим
Под ноги под самый Новый год,
Чтобы стал он точно настоящим,
И из детства был бы «самый тот».
Снег идёт. И я его услышу
Даже из-за рокота машин.
И в душе спокойней стало, тише,
Словно в этом мире я один.
 

«Вот праздники пройдут…»

 
Вот праздники пройдут
И будет все как раньше —
Меня не издадут
Даже в меню про ланчи.
И кто-то, заказав
Проверенное блюдо,
Как будто тёплый шарф,
Стихи мои забудет.
И будет он висеть
Весь день на спинке стула.
В тот день смог постареть
Мой год одним июлем.
И летняя жара
С меня стечёт как маска.
Давно понять пора,
Что не случится сказки.
 

«Душа выходит на лицо…»

 
Душа выходит на лицо:
Обезобразит иль украсит?
Всегда ль ты думал хорошо?
Иль для кого-то был опасен?
Кому желал споткнуться ты?
Кого хотел толкнуть с обрыва?
Кому срывал-дарил цветы?
И многих сделал ли счастливых?
А время крутит колесо —
То зажигает день, то гасит.
Душа выходит на лицо,
И к зеркалу смотреться тащит.
 

«Пусть откровенье скрыто суетой-…»

 
Пусть откровенье скрыто суетой-
Оно меня сбивает с ног порою.
Сойдемся вдруг, внезапно под  звездой
Мы в бесконечном космосе с тобою.
И, кажется, так будет каждый раз —
У бога это вызовет улыбку.
Нам бы понять, что счастливы сейчас,
Чтоб не наделать глупые ошибки.
Мы расстаемся времени назло,
Земля несется эллипсовым ходом.
И мне в разлуке на душе светло,
Ведь мы с тобою ближе с каждым годом.
Своих стихов невидимую гладь
Я расстелю под солнечную призму.
Мне без тебя есть смысл умирать,
Но мне с тобой есть смысл верить жизни.
 

«Жизнь коротка. Смерть неизбежна…»

 
Жизнь коротка. Смерть неизбежна.
Вот человеческий закон.
И все же почему-то нежно
Приходит и дурманит сон,
Как будто душу мне готовит
Для путешествия с земли,
А кто-то там на небе ловит
Летящих бабочек вдали.
Они порхают разноцветьем,
Как вверх парящие цветы,
И обрекают земнолетье
Уже на вечные пути.