Maht 290 lehekülgi
Raamatust
Это вторая книга Яны Жемойтелите, вышедшая в издательстве «Время»: тираж первой, романа «Хороша была Танюша», разлетелся за месяц. Темы и сюжеты писательницы из Петрозаводска подошли бы, пожалуй, для «женской прозы» – но нервных вздохов тут не встретишь. Жемойтелите пишет емко, кратко, жестко, по-северному. «Этот прекрасный вымышленный мир, не реальный, но и не фантастический, придумывают авторы, и поселяются в нем, и там им хорошо» (Александр Кабаков). Яне Жемойтелите действительно хорошо и свободно живется среди ее таких разноплановых и даже невероятных героев. Любовно-бытовой сюжет, мистический триллер, психологическая драма. Но все они, пожалуй, об одном: о разнице между нами. Мы очень разные – по крови, по сознанию, по выдыхаемому нами воздуху, даже по биологическому виду – кто человек, а кто, может быть, собака или даже волчица… Так зачем мы – сквозь эту разницу, вопреки ей, воюя с ней – так любим друг друга? И к чему приводит любовь, наколовшаяся на тотальную несовместимость?
Я приснюсь тебе черной овцою, На нетвердых, сухих ногах, Подойду, заблею, завою: «Сладко ль ужинал, падишах? Ты вселенную держишь, как бусу, Светлой волей Аллаха храним… Так пришелся ль сынок мой по вкусу И тебе и деткам твоим?» Ахматова "Подражание армянскому".
Ее книгу "Хороша была Танюша" хвалил Александр Кабаков. Я не помню, откуда узнала о романе, кажется, он был в каком-то списке номинантов на литературные награды и запомнился неожиданным сочетанием есенинской строчки в заглавии с литовской фамилией автора. Впрочем, насчет лонг и шорт-листов могу ошибаться. Так или иначе, рекомендация прочесть "Калевальскую волчицу" не в пустоту канула, упала зерном на взрыхленную почву. Это заключительная повесть сборника "Смотри: прилетели ласточки". И да, я продолжу "Танюшей..."
Яна Жемойтелите пишет хорошо. Немыслимых высот и глубин ее проза не открыла мне, а кто сказал, что все хорошее должно входить в нашу жизнь непременно в превосходных степенях и режиме "взвейтесь да развейтесь"? Тихому голосу случается проникнуть в душу глубже, чем набатам и сиренам. Особенно тогда, когда этот тихий говорит о вещах, которых из каждого утюга не услышишь и переводит с языка, не имеющего аналогов в транслейт-программах.
Она родилась и выросла в северной Карелии, где русско-финское двуязычие было официальным (уникальный для Советского Союза случай легитимности языка соседней капстраны). Окончила Петрозаводский госуниверситет по специальности "финский и русский языки и литература". И пребывание в континууме двуязычия, странным образом, окрасило ее прозу оттенком двоемыслия. Не в оруэлловском смысле и не в ожидаемом ключе слияния культур. Но наделив глассолалией, которую люди возводили в ранг сверхспособностей, вроде умения летать, проходить сквозь стены и становиться невидимым - понимать и транслировать язык зверей.
Не понимаю, чего уж такого хорошего мы рассчитывали услышать, о чем беседовать с теми, кого едим, подвергаем геноциду или рабски эксплуатируем, но факт - суперпауэ Франциска Ассизского и св.Патрика испокон веку среди топовых. Кажется не случайно сейчас появляются книги, напрямую не связанные с пафосом защиты животных, но позволяющие представить, что было бы, если мы в самом деле поняли их, вроде этой или "Всех, способных дышать дыхание" Линор Горалик. И не говорите, что в ахматовском "Подражании армянскому" вовсе даже не о том, а про сталинизм. Буквального смысла не стоит сбрасывать со счетов.
Титульная "Смотри: прилетели ласточки" самая простая из трех повестей сборника, больше всего тяготеет к традиционно женской прозе. Не в уничижительном смысле, но и без восторга - много извилистого внутреннего мира, рыхловато, вяловато и неуловимо напоминает все хорошее: от Токаревой и Петрушевской до Улицкой и и Рубиной. История женщины, которая любила. да обмануласьь, хотела творить, а стала не слишком успешным функционером. И неожиданно получила от судьбы самый большой подарок, о каком когда-либо могла мечтать.
"Золотарь и перчаточник" уже другая вещь. И обидно-сексистского словосочетания "женская проза" к ней не приложишь. Перестроечная история студента, нанявшегося подрабатывать кинологом в охрану судоремонтного завода. все разваливается на глазах, рабочим задерживают зарплату, да и с вовремя выплаченной в гиперинфляцию не разживешься. Потому воруют бесхозный металл на сдачу в цветмет. А охраняют территорию собаки. И им тоже, ой,как несладко, когда на смену нормальным кинологам, набрали черт знает кого. Таким мог быть "Пограничный пес Алый" Коваля, времен перестройки.
О третьей, "Калевальской волчице", рассказывать подробно не буду. Скажу только, что это маленький шедевр. Горький и прекрасный, как целиком выплавленный из глыбы космического льда. Потому и космическая этика в заглавии - отрешись ненадолго от понимания себя, как венца творения, взгляни на мир другими глазами. Такого я еще не читала. Вы тоже.
Книга состоит из трех повестей: «Смотри: прилетели ласточки», «Золотарь и перчаточник», «Калевальская волчица». Первая, самая объёмная и давшая название сборнику, запомнилась и понравилась мне более остальных и, будь на то моя воля, то оставила бы её напоследок, переместив в конец книги.
После прочтения впечатления были неоднозначными. Страницы изобилуют подробностями житейской неустроенности, безнадежности, мерзости, непроходимой тупости, унынием, а всего этого вокруг и так навалом, поэтому тихое грустное отчаяние, – совсем не то послевкусие, которое я ожидала и хотела бы получить от чтения. И вместе с тем все три истории цепляют: знакомые, правдивые, искренние и проникновенные – широкими мазками рисует автор картины своих повестей.
«Калевальская волчица» - мистическое произведение о переселении душ, впитавшее в себя элементы триллера про оборотней и бытовую драму. Оно было написано в 2006 году. А с 2012 года в репертуаре Национального театра Карелии значится спектакль «Волчица» по пьесе Яны Жемойтелите. Перевёл её на карельский язык П. Леонтьев. Сама писательница считает, что «это история о том, что в каждом из нас бродит капля звериной крови и что тьма была прежде света».
Повесть «Золотарь и перчаточник» не оставит равнодушными любителей животных. Она оставляет после себя невыносимо тягостное послевкусие, однако побуждает задуматься о том, как часто из-за человеческого равнодушия, попустительства, трусости мерзость проворачивает свои черные делишки прямо у нас под носом. А мы, пока не утратившие человеческого обличья, вместо того, чтобы дать отпор, разводим руками, пожимаем плечами, отходим в сторону, предпочитая не замечать, спрятаться в домик, убежать. Возможно, это происходит оттого, что нам с детства внушают пораженческие истины: «один в поле не воин», «против системы не попрешь» и т.д.
«Смотри: прилетели ласточки» - качественная «житейская» проза, рассчитанная на рефлексирующих женщин бальзаковского возраста. Лихо закрученного сюжета нет, поэтому мужской аудитории, возможно, будет скучно следить за житием инфантильной девушки Наденьки из провинциального городка, так и не повзрослевшей в ожидании «настоящего принца на белом коне с голубыми яйцами» или волшебного авось, которые воскресят и осмыслят её серую, унылую, скучную жизнь:
Ей казалось, что то, что было до сих пор, никак не могло называться настоящей жизнью, потому что об этом и сказать то было нечего. А та, настоящая жизнь, о которой писалась в книжках, протекала где-то в ином месте, где люди умели жить иначе. Как? Она и сама не умела этого объяснить.
Порадовало меня то обстоятельство, что действующие лица оказались живыми и отчасти узнаваемыми, а не идеально-образцовыми представителями человечества. Персонажи имеют как достоинства, так и недостатки в виде идей фикс и тараканов в голове, но надо отдать насекомым должное – они обладают чертовской наблюдательностью:«по поводу обкомовских шлюх, которые еще при советской власти шли в культурное начальство, потому что проституция только слегка видоизменилась с языческих времен»
Сопун – это герой довольно противоречивый, «которого Боженька задумал человеком изначально добрым. А что было в нем злого, так то сам Вадим почерпнул из мира, пытаясь уцепиться за жизнь». Невзирая на его недостатки, он вызывает во мне необъяснимую симпатию.
История, что называется «зашла», попала точно в цель… Я так же, как главная героиня, ловлю себя на мысли: «О, боже, как скучно я живу! Мимо полноценного ощущения бесконечного, безусловного, безоблачного счастья, праздничного фейерверка в каждом дне. Не ярко. Не красочно. Вокруг все не те… И всё не то… А я – огонь на ветру, такая вся из себя не взошедшая звезда в тумане:))). Правда, не первой свежести, изрядно обветшалая и потасканная жизнью и обстоятельствами…((( Ах, неимоверная мимолетность бытия, ах жизнь, словно на черновик, улетающая как дым в трубу… Ах, молодость, которая казалась вечной и незыблемой, сделавшая ручкой…». И всё в той же смысловой нагрузке:)
А напоследок, по обыкновению, пара-тройка цитат, которые вместо тысячи слов:
... на ум ей непременно лезли строки: «Летели дни, кружась проклятым роем…» Вероятно, потому, что дело обстояло именно так: засасывала проклятая круговерть будней, из которой она едва успевала выдернуть голову, как тут же захлестывал поток суетных, никчемных, в сущности, дел. И только когда угасал очередной день, хотелось ненадолго придержать его: куда ты? Мы же с тобой толком ничего не успели… Вылазки в действительность, то есть осознанные вылазки, когда она ясно ощущала свое присутствие в мире, случались неожиданно, как если внезапно загорался яркий фонарь на темной дороге, и тогда казалось, что некто большой и страшный, который заранее всё решил за нас, намеренно выхватывал её из темноты.
Пока не угасла жизнь, всегда тлеет надежда.
С течением времени сердце примиряется с теми, кто тебя предал. И начинает казаться, что первые лет двадцать пять жизни и были собственно этой самой жизнью. Простые, но яркие радости, взлетающие до неба качели, мороженное в вафельном стаканчике как лучшее лакомство, приправленное безусловной любовью целого мира к тебе, когда все вокруг только и заняты тобой, твоими успехами. А потом, напорхавшись вдоволь, вот так усаживаешься на ветку и вдруг понимаешь, что, в принципе, можно уже помирать, потому никто от тебя давно ничего не ждет, что выросли новые люди, которые заполонили собой всё свободное пространство и которым ты нафиг не нужен.
Как быстро перегорела жизнь, - сказала Наденька. – Как спичка, просто как спичка.
Книга представляет из себя сборник, в который входят три повести. Первая из них, Смотри прилетели ласточки, самая большая по объему. Она и дала название сборнику. Повесть рассказывает о жизни филологини Надежды Балагуровой со времён перестройки и до наших дней. Жизнь эта довольно безрадостно проходит в небольшом провинциальном городке, а также частично в пригородном поселке. Повесть не назовешь захватывающей, но читать более или менее интересно. Несколько суховато написано на мой вкус. К повести не помешали бы примечания. Лично мне встретилось два непонятных слова досюльный и сущик. Спасибо, что есть Интернет, но ведь не у всех и не всегда он под рукой Две следующие повести понравились мне даже больше первой. Золотарь и Перчаточник рассказывает о кинологической службе разваливающегося завода и о том, что животные зачастую человечнее людей Калевальская волчица неожиданно для меня оказалась повестью мистической, об вервольфе. Пока она рассказывает о людях, читать её весьма интересно, а вот где речь идёт о волках, я немного заскучала.
Под впечатлением от "Хороша была Танюша", купила еще пару книг автора, в том числе эту. Но несколько разочарована. Книга состоит из трех повестей.
Первая - "Смотри, прилетели ласточки" - отчасти даже похожа на "Танюшу", она о жизни женщины, которую все время автор называет "Наденькой", это видимо такая фирменная фишка. И тоже маленький Богом забытый поселок, неустроенность, непонятная и неуправляемая жизнь, душевные метания... Характеры персонажей очень правдоподобные, но читать это не очень приятно, и послевкусие так себе.
Вторая - "Золотарь и Перчаточник" - повесть, которую автор посвящает "Всем моим собакам". Я сама из собачников, к собакам отношусь зачастую лучше чем к людям, во всяком случае с гораздо большим сочувствием, поэтому избегаю читать и смотреть о них тяжелые вещи. Тут в общем довольно тяжелый и надрывный сюжет, когда собаки страдают от человеческой низости. Написано хорошо, но как всегда для меня с подобными произведениями - не понятно, зачем.
Третья - "Калевальская волчица" - что-то типа мистической истории о женщине-оборотне. Но она тоже и тяжеловесна и надрывна, и слегка бредова - хочется попросить автора отсыпать того, под чем это писалось.
Короче, это все очень качественно сделанная проза, читать которую неприятно. Двойственное впечатление.
Проза Яны Жемойтелите несет отпечаток двуязычия и являет собой удивительный образец двоемыслия, не в оруэлловском, а в буквальном смысле. Она родилась и выросла в Карелии, где двумя языками были русский и финский; закончила Петрозаводский госуниверситет по специальности «Финский и русский язык и литература», но теперь не о том. Пребывание в в пространстве двух культур, двух языков, настраивает человека с особо чутким внутренним слухом на восприятие и понимание того, что отличается от обыденной коммуникативности более радикально, чем потенциально решаемые посредством гугл-транслейта трудности перевода. Я о том, что люди издавна считали сверхспособностью, наравне с умением летать, проходить сквозь стены, делаться невидимым – о понимании языка животных.
Три повести, вошедшие в сборник «Смотри: прилетели ласточки» в разной степени несут отпечаток этого блага-проклятия (а вы и в самом деле думаете, что можно научиться понимать тех, кого ешь, и остаться счастливым?) Заключительная «Калевальская волчица» маленький шедевр: цельная, как глыба космического льда и совершенная. Как по форме, так и по содержанию.
ту, чтобы получить двухтомник Ахматовой
Arvustused, 6 arvustust6