Воровка

ГЛАВА 3. Переворот

– Знаешь, а ты очень вовремя появилась, – следующим же вечером сообщил Ганс. – Сегодня, когда я сдавал Хелене свою работу, она предложила мне одно интересное дельце с большим, просто огромным кушем… Сказала, правда, что без хорошего напарника туда лезть не стоит, но я заверил её, что со мной работает самая лучшая взломщица на планете – и она уступила.

От такого комплимента я зарделась. Даже подумала, а не знак ли это свыше… Но очень быстро отмела все недостойные мысли.

Хватит одного суеверного человека в команде, по-прежнему полагающегося больше на удачу, чем на самого себя.

– В общем, дело я взял. Два дня на подготовку – и выдвигаемся. Если мы справимся, для меня это станет переходом на новый уровень!

– А мы справимся? – деловито уточнила я.

Ганс беззаботно отмахнулся:

– Конечно! Немного непривычная обстановка, да и цель большей частью разведывательная, а так всё как обычно: сигналка, дверь, код, взлом… У Инквизитора было сложнее. Только сначала надо кое-что закупить, но это уже моя забота… Кстати, весь твой арсенал я сохранил. Надеюсь, ты ещё не разучилась им пользоваться?

Я выразительно усмехнулась.

К Инквизитору я возвращалась налегке, прекрасно понимая, что моё оборудование Лауль всё равно отберёт, а достать новое для него не составит труда. И оно будет лучшим.

Удивительным было то, что, выпуская меня с Гансом, Инквизитор не забыл всё вернуть… Включая свой подарок. Однако сейчас я была этому только рада.

– Вот и отлично! – Ганс улыбнулся в ответ и тотчас переключил своё внимание на телевизор, где как раз начинались его обожаемые новости с любимым диктором…

Полагаю, декольте на пол-экрана играло здесь не последнюю роль.

– А ты ничего не забыл мне дать? – помедлив секунду, вкрадчиво поинтересовалась я.

Напарник непонимающе покосился в мою сторону.

– Схемы сигнализаций, планы помещений?..

– А, это! – воскликнул Ганс, поворачиваясь обратно к голограмме. – Ничего подобного Хелена предоставить не смогла. Она дала только примерные координаты входа, которые я запомнил на месте. Ей даже не пришлось скидывать мне временный самоуничтожающийся файл, – хвастливо добавил напарник.

Словно намекал, что я так никогда не делала… Рассчитывал унизить, увести от основной темы, заставить оправдываться… И в любой другой день я бы непременно ответила, но в тот момент препираться было некогда.

Сначала требовалось разобраться с более важными вопросами.

– А как же мы… – хмуро начала я.

– Не волнуйся! Всё схвачено.

В ответ я недовольно поджала губы.

– Ладно, – процедила. – Скажи тогда, куда мы собираемся вломиться.

Просьба прозвучала довольно грубо – но Ганс, опьянённый властью, этого даже не заметил.

– Скоро узнаешь! – хитро прищурился он.

И я подарила ему возмущённый взгляд.

– Да не парься ты! – рассмеялся друг. – Говорю же – я всё предусмотрел. Не грузись.

Настаивать дальше не имело смысла.

Похоже, мои уроки не прошли даром. Ганс наконец-таки уяснил, что удел ведомого – молчать и слушаться, не влезая с советами в процесс организации и планирования дела. И изменить своё положение я пока была не в силах… Оставалось лишь подчиниться, полностью доверившись другу, и ждать дальнейшего развития событий.

Мало ли что. В конце концов, я обладала куда более внушительным багажом опыта, чем напарник. И мы оба прекрасно об этом знали.

ГЛАВА 4. Дело

Ночь. Ганс.

Пожалуй, это всё, чем нынешнее задание походило на вереницу наших прошлых общих дел. Даже сама ночь была не искусственная, а истинно планетарная, с двумя спутниками, освещающими бесконечную заснеженную равнину.

– Нашёл! – восторженным шёпотом обрадовал меня напарник.

Оглядевшись, я поплотнее обхватила себя руками за плечи.

Никогда не любила холод.

– Что такого нужного может оказаться посреди ледяных гор и лесов? – недовольно проворчала я. – Здесь даже ни одного жилья нет!

– Сейчас узнаешь, – многообещающе ответил Ганс.

И мне почему-то сразу вспомнилась усадьба Инквизитора с её обширными подвальными помещениями.

– Давай раскапывать. Тут неглубоко, прибор показывает всего тридцать сантиметров.

Со вздохом достав небольшой совочек, я опустилась на колени.

Ганс протапливал тепловой пушкой снег и прогревал почву, а я, резонно опасаясь повредить пока ещё неизвестный замок или непосредственно саму дверь, осторожно извлекала получившуюся грязь на поверхность… Что было не так-то просто! Глаза застилало паром, от которого совершенно не спасали линзы ночного видения, пальцы обжигало огнём даже через толстую кожу специальных перчаток, а дышать влажным воздухом, особенно через маску, с каждой секундой становилось всё труднее… Вдобавок ко всем проблемам, мои плечи оттягивал внушительный рюкзак, делая меня ещё более неуклюжей и неповоротливой. Однако я упрямо боялась расстаться с ним даже на минуту, не желая вдруг оказаться без провизии, палатки и спальников… Не говоря уже о дорогостоящем воровском оборудовании.

Но жаловаться было не на что. Такая работа.

Правда, моему напарнику тоже приходилось совсем нелегко. Пушка, несмотря на свой небольшой размер, уже спустя минуту начала ощутимо оттягивать ему руки – я видела это по его напряжённому лицу с мелкими бисеринками пота на лбу. Как и мне, пар закрывал Гансу обзор и мешал дышать, а мешок за его спиной был ничуть не меньше – со второй половиной провизии и той частью инструментов, что относилась к нашему ремеслу лишь косвенно, как, например, тепловая пушка. Она могла пригодиться нам для выполнения этого задания лишь теоретически… И вот. Понадобилась.

Вообще, мне было весьма интересно, какая же добыча ждёт за дверью, если нам предстояло проделать обратно тот же путь с теми же неподъёмными рюкзаками. Складывать награбленное было просто некуда! Не инструменты же ради этого выкидывать. Ни один вор в здравом уме не пойдёт на такое без крайней необходимости. Всё равно, что руки себе отрезать.

За время пути я не раз поднимала эту скользкую тему и уже настолько достала Ганса одними и теми же вопросами, что он буквально зверел при моих попытках выяснить что-либо сверх изложенного ранее. Поэтому во время раскопок я предпочитала помалкивать, старательно выполняя свою часть работы. В конце концов, напарник никогда не был дураком. Падким на женщин, вспыльчивым, нетерпеливым, порой грубым, очень эгоистичным и амбициозным – да. Но не глупым. Он ясно осознавал, что двойную ношу мы не потянем, а возвращение с пустыми руками будет означать позорный провал. Жирный крест на всей его карьере ведущего, которую он только-только начал.

Нет. Здесь я могла полностью положиться на друга.

Однако доверие не уменьшало степень моего любопытства.

Минут через двадцать мы кое-как расчистили довольно обширный участок входа и убедились, что он закрыт каким-то доисторическим металлическим люком, с замком старого образца. Разве что не простым, а чуточку усложнённым…

Вскрыть его даже для Ганса не составило бы никакого труда.

– Попадём внутрь через полминуты, можешь засекать, – небрежно постучав по двери, сообщила я. – Только дооткопать надо.

– Сам вижу, – недовольно буркнул напарник.

И я его отлично понимала – мало того, что мы зря тащили на себе массу совсем нелёгкого оборудования, так ещё и мои услуги оказались без надобности. Правда, с другой стороны, было неизвестно, что за сюрпризы поджидают впереди, сколько дверей и замков потребуется взломать, какие именно методы защиты использовались неизвестными строителями прошлого и насколько там будет важна скорость. На любое действие, аналогичное моему, Ганс потратит раза в два больше времени чисто с непривычки – в нашей паре вскрытием всегда занималась я, а он был только на подхвате.

Иногда каждая секунда имеет огромное значение.

Судя по всему, напарник считал так же, потому что к моменту завершения земляных работ он перестал злиться и спокойно уступил мне место.

Новых сюрпризов мы не заметили, но на всякий случай я ещё раз внимательно всё осмотрела. А потом снова – когда вскрыла крышку, но ещё не подключилась к замку, используя специальные проводные переходники. Конечно, справиться я могла и без них, с помощью привычных распознавателей, но это была необходимая мера предосторожности.

Первые беспроводные замки не всегда адекватно реагировали на бесконтактное вмешательство извне, а обычные провода не давали гарантии контакта в случае использования разных источников питания. Более того – запросто могли привести даже к взрыву… Зато переходники легко преобразовывали один тип энергии в другой, позволяя мне не заморачиваться выяснением, какой генератор заложили в основу данного объекта.

– Слушай, похоже, тут уже кто-то побывал до нас, – удивлённо протянула я, порывшись в щитке.

– Правда? – в том же ключе ответил Ганс. – А с чего ты это взяла?

– Провода уложены неаккуратно, а нужный нам – вытянут вперёд и надрезан. Да и на крышке характерные царапины.

Напарник задумался:

– Может, это было очень давно? Хелена не упоминала никаких других попыток.

Я неопределённо пожала плечами:

– Она могла и не знать. Схрону больше пяти десятков лет, такие двери не используют с прошлого века.

– Значит, даже больше… – сам себе отметил напарник.

– Может быть. К тому же на двери лежал довольно толстый слой земли… Мало ли кому, что и когда здесь понадобилось.

– Главное, чтобы после их визита там хоть что-то осталось, иначе мы вообще напрасно сюда припёрлись…

«И зря накупили кучу барахла», – добавила я про себя, но вслух ничего не сказала.

С нашим родом занятий случается всякое, главное – остаться в живых, желательно – на свободе. А деньги… Будут дела, будут и они.

– Ну, что? – я выжидающе посмотрела на напарника. – Вскрываю?

– Конечно!

И я приступила к работе, начав с анализа состояния системы на случай необходимости её восстановления… Потому что наличие запертой двери было для меня полнейшей загадкой. Вряд ли прошлые гости решили закрыть её за собой… Какой в этом смысл? Бункер-то заброшенный… Нет, скорее, в сети просто-напросто случился сбой, который привёл к перезагрузке и автоматическому исправлению найденных ошибок.

Но все эти нюансы меня мало интересовали – лишь бы замок не был повреждён. А остальное приложится.

Хотя… Всякое случается.

ГЛАВА 5. Смерть

Стоило Гансу открыть люк, как на нас тотчас повеяло холодом, затхлостью и чем-то техническим – металлом, маслом или подобным, я не смогла идентифицировать точно. Но что меня порадовало, так это отсутствие сырости. Длинный неосвещённый коридор уходил далеко вниз и был совершенно сухим! Именно благодаря этому ассоциации с подземельем печально знакомой усадьбы несколько отступили.

– Пошли, – довольно улыбнулся Ганс, подавая мне пример.

Поправив лямки, я потопала следом. Эхо наших шагов неохотно затихало где-то вдали, из-за чего казалось, что позади двигается целая армия.

Зловещее ощущение!

– Глубоко нам спускаться-то? – тихо поинтересовалась я.

Мой голос отразился от стен и несколько раз продублировался.

Стало совсем не по себе.

– Не знаю, – Ганс посмотрел на коммуникатор и тоже непроизвольно поёжился.

Жутко было слышать свои же слова, словно произнесённые каким-то монстром.

– Похоже, тут в стенах есть что-то, дающее стойкие помехи. Теперь понятно, почему никто не мог определить с воздуха расположение бункера. Тут и с земли-то еле-еле дверь находишь…

– Искажателей тогда ещё не делали, – задумчиво протянула я, косясь на грубый камень.

– Потому я и не говорю конкретно! – раздражённо откликнулся напарник.

– Успокойся, Ганс. Ситуации это не меняет. Мы всё равно не можем ничего исправить.

– Ты не понимаешь! У меня комм барахлит! Вот-вот отключится!

Осуждающе покачав головой, я не смогла удержаться и тоже проверила свой наручный компьютер. Он показывал сплошные помехи на всех виртуальных экранах, какой бы я ни вызывала.

– Странное место, – заметила, нахмурившись. – Не нравится мне здесь. Может, стоит вернуться?

– Что, струсила? – усмехнулся Ганс, внезапно угомонившись. – Теперь понимаешь, каково это – быть ведомой и ничего толком не знать?

– Ты знаешь не сильно больше.

– Я знаю, куда мы должны попасть. И для того места всё пока в пределах нормы.

Такой ответ меня не устроил.

Замедлив шаг, я аккуратно обернулась.

Темнота коридора за спиной плавно переходила в ночную тьму. Было очень трудно разглядеть даже дверной проём, который мы, от греха подальше, решили оставить открытым. И неважно, что анализатор не обнаружил в системе никакого сбоя. Со старыми и непроверенными дверями лучше не рисковать.

А вернуться мы рассчитывали уже к утру.

– Чего встала? – грубо окликнул меня напарник. – Не задерживайся, у нас мало времени!

Проглотив рвущиеся наружу слова, я поспешила догнать друга.

Впервые работая ведущей, я тоже постоянно нервничала и раздражалась. Понятно, что чувствовал Ганс, да ещё в таком адски неприятном месте…

Мы прошли ещё немного.

Постоянно дробящееся эхо нервировало, неизвестность давила, а непрерывный писк сходящих с ума коммов и вовсе выводил из себя, не позволяя отвлечься ни на что иное. Определить, насколько глубоко мы спустились, без компьютеров было нереально, но с каждым шагом дышать становилось всё труднее… И это пугало до дрожи.

– Ганс!.. – не выдержав напряжения, тихо позвала я. – Ты чувствуешь?..

– Нет, – мигом насторожился напарник. – А что?

– Воздух. Он как будто поменял состав… И давит на грудь изнутри.

Стоило мне это сказать, как позади вдруг с грохотом захлопнулась дверь и с потолка послышалось подозрительное шипение…

– Бежим! – блеснув линзами, выдохнул в маску Ганс, стремительно уносясь вперёд.

Я не отставала.

Непрофессионал побежал бы назад, но мы-то оба понимали, что вероятность открыть дверь изнутри у меня была нулевой. Правильно взломанный замок не мог сработать без постороннего участия, а значит, мы попали в ловушку… И лично для меня уже не было секретом, кто закрыл дверь за прошлыми гостями бункера. Более того – я догадывалась, куда делись наши предшественники… И эта догадка отнюдь не радовала.

Прошло секунд двадцать, когда впереди замаячил спасительный выход. Увы, дверь там тоже была закрыта… Но лишь на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении я заметила в стене дырку, из которой лохмотьями свисали частью оборванные, частью отрезанные провода. Некто так спешил, что не позаботился об аккуратности и полез напролом, с мясом вырвав крышку замка… И ему несказанно повезло! Если бы запасной аккумулятор оказался исправен, то отключение двери от стационарной энергии ничем не помогло бы нашим предшественникам. В норме батареи рассчитаны на длительное время бесперебойной работы…

Вот уж действительно удача.

Распахнув дверь, мы с Гансом очутились в огромном помещении, до отказа заполненным отравляющим газом. Насколько хватало силы приборов ночного видения, зал был пуст. И лишь вдалеке маячили хаотично расставленные стеллажи, заполненные непонятной серой массой…

Памятуя, что большинство людей в подобных ситуациях предпочли бы свернуть направо, я не раздумывая рванула в другую сторону – и обернулась проконтролировать напарника, ожидая встретить неодобрение… Но нет. Стараясь дышать как можно реже, Ганс бежал за мной след в след, безропотно уступив первенство более опытному партнёру.

Ведущей, пусть и неофициально, вновь стала я.

Каждый вдох давался с огромным трудом, воздух вызывал тошноту, кислорода катастрофически не хватало… Перед глазами всё плыло, голова кружилась, ноги заплетались – однако останавливаться я не собиралась, продолжая упрямо лететь навстречу смерти… А сбоку всё мелькали и мелькали бесконечные стеллажи, между которыми, через одинаковые промежутки, то и дело открывались длинные проходы без каких-либо разветвлений… Вообще, по-хорошему, нам давно следовало бы выбрать один из них, но я никак не могла решить, какой именно… И в конечном итоге встала.

– Давай правее! – обгоняя, крикнул Ганс.

И тотчас исчез из моего поля зрения.

Возможно, разделяться было не самой лучшей идеей, но я не стала тратить драгоценное время на спор с напарником, а послушно прыгнула в коридор справа, через два стеллажа от друга… И вскоре услышала звук падающих на камень металлических предметов.

Не сразу сообразив, откуда идёт шум, я растерянно огляделась – и с удивлением обнаружила, что серая масса на полках в действительности являлась толстым слоем пыли, под которой смутно угадывался брезент…

Вот тогда-то я, наконец, догадалась – Ганс что-то искал, без зазрения совести нарушая многолетний покой бережно укрытых тканью сокровищ!

Догадалась – и сразу же последовала примеру друга.

Рванув ближайшую тряпку одной рукой, я сорвала ткань и краем глаза отметила свои находки – шлемы. Следующими на полу оказались очки ночного видения старого образца, а также линия микроскопических глазных линз, закрытая из-за сложностей управления. Без внешних пультов эти дорогостоящие приборы банально не работали, а до их автоматизации учёные дошли значительно позже, упростив использование оборудования за счёт увеличения размера самих линз.

Чуть дальше я наткнулась на военный аналог коммуникатора – крепящийся на лоб обруч, способный в одно мгновение опустить к глазам прозрачный голографический экран. В своё время эту модель тоже забраковали – у солдат стали наблюдать резкое ухудшение зрения.

Затем, миновав ещё несколько компьютеров, встроенных в кепки, каски и даже парики, я разбросала по бетону целый арсенал оружия: от лазерных пушек в форме ушных серёжек до мини-гранатометов со специальными плечевыми креплениями, защищающими хрупкую шею носителя от отдачи… И едва не пропустила противогазы, притормозив с опозданием всего на пару метров.

Вот оно!

Воздуховырабатывающие шлемы, маски, фильтрующие вставки в нос… Чего там только не было! Аж глаза разбегались. И всё же я схватила самый обычный противогаз, полностью закрывающий лицо. Лишь он один был способен одновременно и защитить от пагубного влияния ядовитого газа, и скрыть мою личность от дотошных камер, без которых не обходится ни одно приличное подземное хранилище.

Новая маска села, как влитая. Её края моментально облепили голову и приняли форму моего лица, не обратив ни малейшего внимания на ткань, уже прикрывающую кожу. Следом щёлкнул тумблер – и я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью.

Разбираться с креплениями очистителя было некогда, поэтому я просто закинула его в нагрудный карман, прихватила ещё один противогаз и поспешила к напарнику.

К несчастью, шум из нужного мне коридора прекратил доноситься ещё до того, как я выбежала из своего прохода, но небольшая вероятность спасти друга ещё оставалась.

Датчик на фильтре определил отравляющее вещество как гауриний – газ, выводящий из строя нервную систему. Его воздействие приводило сначала к потере контроля над собственным телом, затем, буквально через считаные секунды – к обмороку и, наконец, спустя всего несколько минут, наступала смерть мозга… Какое-то время лёгкие ещё продолжали сокращаться, насыщая кровь кислородом, а сердце – биться, разгоняя эту кровь по организму, но их трепыхания не имели никакого значения. Человек умирал с разрушением клеток мозга, и вернуть его к жизни уже не представлялось возможным…

Страшная смерть. И у меня было катастрофически мало времени, чтобы защитить от неё напарника…

Я нашла его на боку, неловко подвернувшим под себя правую руку, в окружении каких-то доспехов. Грудь Ганса мерно вздымалась, мышцы конечностей бесконтрольно сокращались, из уголка рта тянулась тонкая ниточка слюны, а под закрытыми веками судорожно бегали глаза… Мозг боролся.

Обрадовавшись, я положила противогаз на друга, выпрямилась и отступила, с отвращением наблюдая, как пластик, словно какая-то хищная амёба, растекается по лицу Ганса и застывает, обхватив его голову практически наполовину… Мерзкое зрелище. Маска будто рассчитывала полакомиться моим напарником, но переоценила свои силы и погибла, намертво прилипнув к несостоявшейся жертве.

Меня аж передёрнуло… А следом я почувствовала непонятную слабость – и рухнула рядом с Гансом, так и не вспомнив, что гауриний, как и любое потенциально опасное вещество, накапливается в организме постепенно, а выводится далеко не сразу…

ГЛАВА 6. Возвращение

Приходить в себя оказалось мучительно неприятно. Во рту пересохло, одежда насквозь пропиталась потом и противно холодила кожу, конечности закостенели и не слушались… Но всё это было абсолютно неважно. Главное – я с лёгкостью сумела восстановить в памяти произошедшее, что не могло не обрадовать. Значит, мозг не успел серьёзно пострадать! И причина подобной милости виделась лишь в одном – за столько лет бездействия гауриний слегка растерял свои смертельные свойства…

Успокоившись, я медленно повернула голову в сторону напарника – и почувствовала блаженное облегчение. Ганс по-прежнему лежал без сознания, но дышал уверенно и размеренно… Хотя степень повреждения его мозга всё равно оставалась для меня загадкой.

Подняться удалось с третьей попытки. Мышцы затекли, тело ныло, кости ломило… И причиной был совсем не холод, точнее, не он один. Последствия парализации тоже давали о себе знать.

Шарков газ!

Кое-как выпрямившись, я посмотрела на комм, но тот оказался непригоден к работе. Потеря связи с внешним миром заставила его сойти с ума и сгореть, оставив мне в качестве воспоминания ожог запястья.

Какие всё-таки удивительные технологии были в этом бункере! Устаревшие в сочетании с неизвестными… Не думала, что наши военные до сих пор имеют какие-то эффективные секретные разработки, сохранившиеся с давних пор. Неужели им на смену не могли придумать ничего новее и лучше?..

Убедившись в тщетности своих попыток добудиться до коммуникатора, я наконец-то посмотрела на датчик противогаза – и обомлела.

Нет, он не мигал и не горел красным – значит, прошло не так уж и много времени – но уверенно заявлял, что гауриний окружает меня со всех сторон и снимать маску не рекомендуется…

Это было странно. Неужели система защиты бункера была рассчитана лишь на один выпуск газа без возможности его дальнейшего возвращения в резервуары? Глупо. Такое решение лишало военных расконсервировать бункер после незаконного проникновения третьих лиц. Нет, скорее, здесь банально не сработала система очистки… И тогда дело принимало для Ганса крайне неприятный оборот, хотя в целом вполне разумно объясняло нашу удачу.

Вероятно, после первого выброса гауриний, ввиду своей тяжести, большей частью опустился на пол. В связи с чем нам довелось дышать его остатками, зацепившимися за стеллажи и неровности стен основного коридора, а также частицами, поднятыми нашим бегом… Но если мне посчастливилось избежать тесного контакта с ядом, то моему напарнику не повезло очутиться прямо в самой его концентрации. И теперь оставалось лишь гадать, придёт ли Ганс когда-нибудь в себя и останется ли прежним…

Горькие перспективы.

Однако сидеть сложа руки я не собиралась! Мне было необходимо срочно найти и отключить подачу газа, а затем запустить принудительную очистку помещения. Уж об этом-то военные наверняка позаботились.

Кинув прощальный взгляд на друга, я поправила фильтр, проверила уровень его изношенности, оценила заряд батарей – и пошла обратно в зал, искать щит для прямого подключения к системе безопасности бункера… Который, как назло, мог быть где угодно.

Правда, уже через пару минут мне пришлось вернуться, чтобы распотрошить один из наших пайков и выложить для Ганса стрелку из макаронного порошка быстрого приготовления, указывающую моё примерное местонахождение. Понятно, что я выбрала не самый лучший способ предупреждения, но, к сожалению, иных идей мой воспалённый мозг выдать не сумел, а мучить я его предусмотрительно не стала.

Не самый разумный шаг – напрягать больную голову ради такой мелочи. Следовало поберечь силы для более серьёзной работы, которая предстояла мне в ближайшее время.