Loe raamatut: «Убийство в Сети»

Эпиграф

Когда уважаемый, но пожилой учёный утверждает, что что-то возможно, то он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно, – он, весьма вероятно, ошибается.

Единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное.

Любая достаточно развитая технология неотличима от магии.

«Три закона» Артура Кларка

Пролог

г. Ново-Москва, 2143 год

Белизна. Вездесущая, всепоглощающая белизна. Стены, халаты. Отрешённые лица лаборантов. Он словно погрузился в густое, непроницаемое молоко. Ни звука, ни тени, ни малейшего намёка на что-либо иное. Белое ничто, заполняющее всё пространство и стирающее границы, обволакивало, проникая в каждую клеточку тела, растворяя в себе все мысли и чувства. Для двенадцатилетнего Серёжи это место стало новой реальностью, вытеснившей из памяти почти всё, что было «до».

Он лежал, прикованный к пластику операционного стола, опутанный проводами. Под тонкой рубашкой из биополимера, единственной одеждой – холодной и чужой, скрывались исхудавшие руки, изуродованные шрамами от инъекций. На висках, будто многоногие пауки, застыли рубцы – следы вживленных имплантов. Сейчас, в этот короткий миг передышки, когда вены не жгло огнём седативов, а датчики «дремали», в сознании один за другим всплывали смутные образы.

Мамино лицо, обрамлённое рыжими, как осенние листья, волосами, мерцало где-то в тумане…

Запах яблок и корицы, синтезированных старым комбайном к какому-то давно забытому празднику – призрачный аромат счастья…

Папа поднимает его на руки…

Их смех эхом отражается от стен гостиной…

Серёжа зажмурил глаза. Так хотелось удержать эти картинки, но они ускользали, растворяясь в слезах, катившихся по щекам, оставляя на губах солёный привкус – такой знакомый в этой стерильной клетке, пропитанной запахом антисептика и отчаянием.

– Забудь, Номер Семь, забудь… Прошлое – это вирус, – привычно шипел бездушный голос корпоративного ИИ.

Здесь, на верхних этажах научного института, среди таких же, как он, подопытных детей, Серёжа был всего лишь номером. Номером Семь. За прозрачной перегородкой, в соседнем боксе билась в истерике лысая девочка с глазами разного цвета. Мальчик из отсека напротив тихо плакал, забившись в угол комнаты. Сколько их здесь? Он не знал. Знал только то, что все они шестерёнки в огромной машине корпорации, жаждущей выжать из них всё, что можно – синтезировать, упаковать, продать…

– Для прогресса, – лживо успокаивал ИИ, когда Серёжа спрашивал его.

Но сегодня в привычном ритуале погружения что-то пошло не так. Сердце билось чаще. Мелкая дрожь раз за разом пробегала по телу мальчика, во рту пересохло.

– Не бойся, Номер Семь, – прошелестел в динамиках ИИ. – Это всего лишь сон.

Но Серёжа не верил – голос опять врал. На этот раз за пеленой принудительного сна его ожидают не привычные образы сновидений, а глаза. Десятки глаз. Голодных. Наблюдающих. Он видел их не раз – чем чаще проходили сеансы, тем ближе они подбирались. Паника, как впрыснутый в вены яд, разлилась по телу, сжимая грудную клетку, не давая дышать. Он хотел вырваться из пут, сковывающих его руки и ноги, только бы не дать себя утащить в эту тьму…

– Не-е-ет! Не хочу! Отпустите меня! Ма-а-ма-а! – закричал он, дергаясь всем телом, словно пойманная в сеть бабочка.

***

Отблески виртуальных хроно-шахмат скользили по лицу молодого рыжеволосого охранника, выхватывая из полумрака, то хитрый прищур, то нервное подёргивание губ. Перед ним, на тактической доске, мерцали проекции – застывшие в напряжённом противостоянии самурай эпохи Эдо и кибернетический кентавр XXII века.

– Ну, Михалыч, сдавайся! – проговорил довольный Семён Гладков, улыбаясь и потирая руки.

Старший охранник Смирнов в раздумье привычным жестом пригладил седые усы.

– Не торопись, Сеня, – пробурчал он, вглядываясь в сложную конфигурацию. – Посмотрим, что скажет твой японец на мой тактический ход… Королева Виктория, 1888 год!

И тут же напротив воина с катаной появилась проекция женщины в пышном кринолине, окружённая лёгким ореолом света. В этот момент на вспомогательном дисплее, где обычно отображались параметры жизнеобеспечения НИИ, замигало красным цветом предупреждение:

«Возгорание. Сектор 10. Верхний уровень».

– Тьфу, ты! Опять сбой, – отмахнулся Семён, не отводя взгляда от стола. – Вчера также глючило. Техникам надо бы заняться…

– Инструкция запрещает игнорировать сигналы тревоги, Гладков, – строго заметил Михалыч, хотя сам тоже не спешил реагировать.

Из динамиков раздался мелодичный женский голос:

«Внимание. Напоминаем о необходимости соблюдать правила пожарной безопасности. Сохраняйте спокойствие. Следуйте указаниям системы эвакуации. В случае блокировки основных выходов…»

Голос нейросети оборвался и в ту же секунду раздался пронзительный вой сирены. Из вентиляционных решёток повалил едкий дым. С потолка неожиданно водопадом хлынула вода, быстро заполняя помещение, но вместо спасения она принесла смерть. Все двери, управляемые центральным ИИ, заблокировались, и здание института превратилось в гигантскую ловушку.

Смирнов с ужасом наблюдал, как напарника подхватило мощным потоком, оторвало от пола и с грохотом ударило о стену. Потолочные перекрытия местами обрушились, из зияющих дыр повисли искрящиеся обрывки проводов. Захлёбываясь, мужчина отчаянно цеплялся за всё, что попадалась под руки. Сквозь прозрачные стены он увидел, как в сторону центрального входа промелькнула чья-то фигура. Тонкая, детская. Огонь, казалось, не причинял ей никакого вреда. Тень скользнула мимо и скрылась в клубах пара.

Лишь через две недели, когда Ефим Михайлович очнулся в больничной палате, он узнал, что все сотрудники института, включая Гладкова, погибли в пожаре.

Глава 1

г.Ново-Москва. Февраль, 2150 г.

Снегопад накрыл город сплошной белой стеной, поглощая убогие лачуги сектора В-12¹. Видимость упала до нескольких метров. Мир вокруг превратился в одно размытое серо-белое пятно.

Девятнадцатилетний Кир, уверенно шагал по заснеженной улице, оставляя за собой цепочку следов. Встреча с продавцом прошла успешно, и лёгкая улыбка играла на его губах, несмотря на пронизывающий холод. Тусклый свет фонарей едва пробивался сквозь снежную пелену, выхватывая из темноты облупившиеся стены немногочисленных строений, горы замерзшего мусора, редкие одинокие фигуры, спешащие укрыться от непогоды в своих норах.

Он стянул с лица защитную маску и глубоко вдохнул морозный воздух, чувствуя, как прилив адреналина разгоняет кровь по венам. Во внутреннем кармане куртки, близко к телу, лежал долгожданный нейромод. Кир невольно коснулся пальцами контейнера через ткань, предвкушая момент, когда сможет испытать его в деле. Этот мод – ключ к сердцу корпорации «Наследие», к её самым сокровенным тайнам, за которые кое-кто готов заплатить целое состояние. И он знал таких людей.

Осталось совсем немного до убежища – бункера, затерянного в недрах промзоны на самом краю сектора, там, где трущобы плавно перетекали в токсичные пустоши. Когда-то здесь располагался военно-промышленный комплекс «Альфа-2». Предприятие выполняло заказы Министерства обороны, производя различную технику. Однако среди местных упорно ходили слухи, что в подземных лабораториях велись секретные и опасные разработки. А потом произошёл взрыв. Официальные источники сообщали о локальном землетрясении – природной аномалии. Но люди не верили, говорили о неудачном эксперименте, который вышел из-под контроля.

Никто не помнил, когда именно родилась эта легенда о «живых тенях», якобы блуждающих по ночам среди развалин. Днём, торчащие из земли обломки, казались всего лишь грудой бетона и металла, но с наступлением сумерек всё менялось. И хотя разрушенные корпуса завода находились далеко от приюта, за полем и перелеском, и виднелись только мрачным силуэтом на горизонте, детское воображение вовсю рисовало пугающие картины. Кто-то клялся, что видел высокие фигуры, скользящие в вечернем тумане. Кто-то шептал, что эти существа принимают облик близких, копируют их голоса, проникают в мысли. И если, взглянуть по-особому – краем глаза, можно увидеть мать, отца или брата… Но горе тому, кто откликнется на зов – он навсегда исчезнет в лабиринте нижних уровней «Альфы-2». Правда это или вымысел, никто не знал, только по ночам дети жались друг к другу в темноте спальни, вслушиваясь в каждый шорох. А вдруг это шепчет «тень», зовёт тебя по имени?.. Кир же, лежа на своей койке под тонким одеялом, улыбался. Он знал, что там, в развалинах, нет ничего, кроме мусора и радиации. Или почти ничего…

Как бы то ни было, значительная часть окрестностей сектора превратилась в зону отчуждения. Даже бродячие псы, вечные спутники городских свалок, обходили эти места стороной, чуя опасность. На других территориях правили банды, но сюда не совался никто.

Бункер они нашли случайно, во время одной из вылазок за периметр, когда сбежали из ненавистного приюта. Сырой, холодный, пропахший машинным маслом – он стал для них домом, куда лучше промёрзших кроватей, похожих на ледяные плиты, и гнетущей безысходности, царящей в затхлых стенах казённого заведения.

Кир до сих пор не мог поверить, что они решились. Месяц прошел с побега. Месяц! Когда их начали искать. Да и не удивительно – руководству плевать на сирот. Там они были никем, бледными призраками, незаметными в толпе таких же обездоленных. Шесть лет прошло с тех пор, а, казалось, что целая вечность.

Весеннее солнце, пробиваясь сквозь плотный туман смога, оставляло на ржавых горах металлолома бледные, безжизненные блики. В животах у подростков урчало от голода, а ноги гудели от бесконечной ходьбы. Кир, Алекс и Соня, в одинаковых серых комбинезонах с грубыми заплатами на местах вырезанных чипов приюта, рыскали по гигантской свалке, в надежде найти хоть что-нибудь сто́ящее. Кир перебирал детали, разбросанные вокруг оплавленного корпуса аэрокара.

– Бесполезно, – прошептала Соня, облизывая пересохшие губы. Ветер трепал её короткие светлые волосы. – Здесь нет ничего.

Но Алекс продолжал упорно копаться в останках какого-то огромного механизма. И вдруг вскрикнул.

– Я что-то нашёл!

Кир подскочил к другу. Вдвоем они с трудом оторвали прикипевший металлический лист и извлекли из глубин мусорной кучи массивный блок с торчащими проводами. Под слоем грязи проглядывала поцарапанная маркировка.

– «Энерго-5»! Модель старая, но надежная, – Алекс радостно вскочил на ноги. – Надо тащить в бункер, там и проверим как следует.

– Какой ты молодец! – подбежала Соня и обняла брата. Впервые за долгое время глаза девочки радостно сияли.

– Ты, правда, сможешь починить его?

– Конечно! Мы собирали точно такой со стариком Карпом в мастерской.

Внезапно до их слуха донесся странный звук. Ребята замерли, вглядываясь в затянутое серой дымкой небо. Там, словно хищные птицы, кружили черные точки. Патруль!

– Прячьтесь! – крикнул Кир, толкая Алекса и Соню к перевёрнутым машинам.

Они едва успели забиться под днище ржавого автобуса, как дроны пошли на снижение, сканируя местность красными лучами. Дети лежали, не шевелясь и тревожно переглядываясь. Противный гул приближался.

Спасение пришло оттуда, откуда не ждали. Глухой рокот прокатился где-то в вышине, и редкие капли дождя застучали барабанной дробью по листам металла, выстукивая нервный ритм. Вскоре потоки воды всей своей мощью обрушились на землю, обильно поливая сухую, пыльную почву, превращая её в вязкую, липкую грязь. По извилистым трещинам между кучами мусора потекли мутные ручьи, сливаясь в лужи, на поверхности которых пестрела плёнка с радужными разводами.

Дроны, не приспособленные к такой погоде, вынуждены были отступить. Жужжание постепенно затихло, растворяясь в нарастающем шуме ливня, который в считанные минуты превратил всё вокруг в вязкое болото. Одежда промокла насквозь.

Густая жижа хлюпала под ногами, затрудняла движение. Но, несмотря на усталость, они упорно тащили найденный энергоблок, подбадривая друг друга, останавливаясь лишь на короткие передышки. Каждый метр давался с огромным трудом, но мысль о тепле и свете гнала вперед. Наконец, чумазые и замерзшие, но с сияющими от радости лицами, они дотащили свою находку до убежища.

Генератор кашлял и хрипел, извергая клубы чёрного дыма, но давал свет и тепло. Алекс, с его врождённым талантом к технике, умудрялся поддерживать жизнь в дребезжащем агрегате. Он разбирал найденные на свалке отходы, извлекая оттуда энергоячейки и микросхемы, и вплетал их в потроха давно устаревшего механизма, словно хирург, проводящий сложную операцию. Казалось, он может заставить работать даже кучу металлолома.

Синтетического этанола постоянно не хватало и приходилось рисковать, пробираясь вглубь сектора, мимо полицейских наблюдающих комплексов, в поисках хоть какого-то топлива. Кир до сих пор помнил, как страх тогда сжимал горло.

Позже они сгенерировали фальшивую симуляцию, которая при сканировании мобильной системой наблюдения отображала обычный фрагмент заброшенной промышленной зоны: груды обломков, ржавые трубы, заросли мутировавшей флоры – ничего примечательного. Эта цифровая обманка скрывала их убежище от любопытных глаз и сканеров. Общее сиротское прошлое, голодные дни в нищете, постоянная тревога и неуверенность в завтрашнем дне – всё это связало друзей неразрывными узами.

«Тогда у нас всё получилось – получится и сейчас». С этой мыслью Кир, стряхивая с себя снег, проскользнул внутрь бункера. Тяжелая металлическая дверь с лязгом захлопнулась за спиной, отрезав холод улицы. Снял верхнюю одежду в импровизированной прихожей и прошел в жилой отсек. Внутри было тепло.

Алекс, худощавый парень, с всклокоченными чёрными волосами, торчащими из-под капюшона куртки, сосредоточенно работал за компьютером. Его тонкие пальцы ритмично двигались по голографической клавиатуре. Напротив сидела Соня. При появлении Кира девушка, не скрывая волнения, вскочила с места.

– Наконец-то! – выдохнул Алекс оборачиваясь.

– Получилось? – спросила Соня, с надеждой глядя на него.

Кир молча достал металлическую коробочку и открыл. Внутри на мягкой подкладке лежал нейромод, мерцая тусклым светом.

– Красавец, – восхищённо прошептал Алекс. – Когда начнем?

– Надо кое-что проверить.

Кир достал из ящика стола анализатор. Устройство, без кнопок и дисплея, казалось безжизненным, лишь крошечный огонек пульсировал в сердцевине. Вставив мод в слот на боковой панели, он коснулся корпуса, и тот тихо загудел. В воздухе появилась сложная, многомерная схема «начинки» чипа, переливаясь синим светом.Рядом с ней возникла вторая, более простая – его собственная разработка пульсировала тёплым золотом. Кир, управляя виртуальными элементами с привычной ловкостью, запустил процесс синхронизации и отступил.

Две голограммы начали медленно сближаться – от них отделялись тонкие нити света, переплетаясь друг с другом и образуя сложный, постоянно меняющийся узор. Некоторые вспыхивали ярче, другие гасли, казалось, что два внеземных разума ведут безмолвный диалог. Время шло, в комнате повисло напряжённое ожидание.

– Если защита сработает, нас может поджарить, – нервничал Алекс.

– По-моему, всё идет как надо, – тихо ответил Кир, внимательно наблюдая за происходящим.

Он демонстративно придвинул поближе металлический стул и сел. Прошло еще минут пять. Наконец, синие и золотистые нити слились в единую сложную структуру из фиолетового света.

– Ты уверен, что это безопасно? Вмешиваться в такие системы… – с тревогой спросила Соня.

Кир хмыкнул.

– Да не бойся ты. Мы сначала испытаем его.

Друзья переглянулись.

– На ком? – Алекс расплылся в улыбке.

– На конкурентах «Наследия», – Кир подмигнул, и они рассмеялись.

– Пойдем в гости к Захарову в «НейроТех», – предложил он. – Соня, ты что-то говорила про «сыворотку молодости».

Он аккуратно вставил мод в разъем интерфейса. И голубые огоньки забегали по поверхности устройства, расходясь концентрическими кругами – система активировалась. Удобно устроившись в «гелиевом кресле»², Кир закрыл глаза и провел рукой по татуировке на шее – замысловатому узору, скрывающему нейропорт.

На мгновение мир вокруг померк, а затем взорвался калейдоскопом разноцветных вспышек. Привычное давление в висках, знакомый сигнал подключения… Виртуальное пространство распахнулось перед ним. Строки данных струились, как нервные волокна инопланетного организма. Чип работал. Перед Киром развернулась кристально четкая структура аптечной клиентской базы «НейроТех». Он сразу сфокусировался на заказе «омолаживающей сыворотки». Оплачен, ожидает отправки.

Следующий шаг – система управления складом. Крепкий орешек. Квантовое шифрование создавало хаос из цифр, ключи менялись каждую секунду, а биометрическая аутентификация требовала точного совпадения.