Loe raamatut: «Сказка для серьезного мальчика»

Пролог

Приглушаю музыку. Лана, приоткрыв пухлые губы уточкой, делает несколько селфи.

– Андрюш, давай совместную фотку? Ты такой секс у меня.

– Только попробуй!

– Это не круто, когда в инсте на фотках ты все время одна! – возмущенно опускает телефон.

– Там у тебя больные люди тусуются, я не хочу, чтобы они на меня смотрели.

– Что за бред! Все сейчас сидят в инсте.

– Все больные – да.

– Андрей, ты же понимаешь, что это бизнес. Подписчики приносят бабки.

– Это не бизнес – это форма проституции, Лана.

– Почему это?!

– Посмотри, сколько у тебя мужиков-подписчиков.

– Пусть любуются.

– Они не любуются, Лана, они дрочат на тебя. Неужели это не ясно?

– Да плевать мне, чего они там делают! – обиженно.

– Вот и я говорю – онлайн-проституция.

– Ты просто…

– …завидую? – ухмыляюсь я.

Психанув кидает телефон в сумку. Засекаю время. Не проходит и трех минут – вытаскивает снова.

– Две минуты сорок две секунды. Растешь!

– Мне просто нужно посмотреть время.

– И что, даже в инсту не зайдешь?

– Андрей, перестань, а? Я и так подписалась на эту дебильную поездку. Вебинар пропущу по сетевому. Надеюсь, там интернет хотя бы ловит?

– Надеюсь, нет.

– Три дня! Три дня коту под хвост.

– Три дня отдохнуть на даче с любимым мужчиной, покупаться в озере, по лесу погулять – это коту под хвост? – начинаю накаляться.

Торможу тачку у заправки с магазином.

– Можешь идти. Такси вызовешь.

– Андрюш, извини, – поджимает губы. – Я не это имела в виду.

– Ты знаешь, Лана, я на самом деле перестал понимать, что мы делаем вместе.

– Зачем ты опять начинаешь? Ты любишь меня, я тебя. Поэтому мы вместе.

– А мне все чаще кажется, что ты любишь не меня, а свою «десятку». А я нужен для декорации и удобства. Привез, увез, лицом посветил, телом, тачкой, бабла подкинул.

– Я же приняла твое предложение.

– И что? Готовить начнешь и как следует ублажать?

– Так ты вырубаешься в одиннадцать!

– Конечно, я вырубаюсь! Мне на работу к семи!! А в чем проблема потрахаться в восемь-девять-десять?!

– Ты же знаешь, вечерами у меня вебинары по сетевому бизнесу! – закатывает она глаза.

– Класс! Мне тридцать уже. Я предложение сделал потому, что хочу серьезных, стабильных отношений, а не их иллюзии. Я детей хочу!

– Какие дети, Андрей? – раздраженно. – Нужно для себя пожить и карьеру сделать.

– Какую карьеру, извини? Сетевой проститутки? Это, конечно, важнее, чем дети.

– Я просто хотела сказать, что нам еще рано!!

– Тогда и предложение я тебе сделал поспешно!

– Кольцо отдать?!?

– Оставь как сувенир! А то твои руки «несерьезно будут смотреться в инсте без приличного помолвочного»!

– Андрюш… Ну, пожалуйста… давай не будем ругаться?

– Убери своего «гада», иначе выкину его на*ер. Достанешь за столом во время разговора с моей бабушкой – расколочу к черту. Ты меня знаешь!

Вздыхает, прячет в сумку.

Выворачиваю обратно на трассу.

Музыку громче, кондиционер мощнее.

Духота…

Глава 1
Скандал

Бабушка скептически смотрит на потуги Ланы слепить что-нибудь приличное из фарша.

– Андрей, я стесняюсь спросить, а ты девушку из музея современного искусства стянул?

Лана рассерженно прищуривает глаза.

– Практически, – улыбаюсь я. – Только искусства там не было.

Познакомились на каком-то идиотском артстейшне.

– Так откуда же в музее современного искусства может быть искусство? – ухмыляется бабушка. – Ланочка, что ж Вы их мнете, это же котлеты, их надо лепить.

– Котлеты надо покупать! – фыркает Лана. – Не в Средневековье, слава Богу, живем!

– Бедненький ты мой мальчик! – вздыхает бабушка.

– Да ладно, Ба… Давай, я сам сделаю?

– Иди… иди… Нам еще пироги печь. А что за имя такое странное – Лана?

– Это сокращенно от Светланы, – поясняю я.

Бабушка не очень ко всем нововведениям, включая новомодные имена и оригинальные сокращения старых.

– Ааа, Света, что ли? Так бы и говорили. А то придумали мне – Лана… За мукой схожу… В погреб.

– «Погреб»! – шепотом передразнивает Лана. – Здесь хотя бы туалет приличный? – со злостью бросает кусок фарша обратно в чашку.

– Приличный, – откусываю я от яблока. – Но эксклюзивно для тебя могу открыть старый уличный.

– Обойдусь! Андрей, не понимаю, почему я обязана готовить то, что не ем?

– Потому что это ЕМ Я.

– Ну так и готовь!

Сполоснув руки, падает на кресло, поближе к своей сумке. Достает телефон и «исчезает».

– Я занят другими делами.

– Какими еще делами?… – не отрывая взгляд от экрана.

– Мне нужно принести воду из колодца.

– В кране есть вода.

– Она там не сама собой появляется, Лана.

– М…

– И дрова поколоть.

– М…

– Хочешь, поменяемся? Я буду делать котлеты, а ты пойдешь, поколешь дрова?

– Мхм…

– Воды принесешь ведер десять…

– Мхм… дорогой…

– Баньку нам замутишь?

– Мхм…

Делаю несколько шагов ближе.

Вытягиваю из пальцев телефон, она растерянно смотрит вслед исчезающему в моем заднем кармане гаджету.

– Тогда вперед! – показываю ей жестом на улицу.

– Куда?!..

– Ну, а на что ты сейчас вместо котлет и пирожков подписалась?

– На что?

– О чем я с тобой говорил?

– Ну, Андрей! – жалобно.

– Теряю смысл в разговорах в принципе!

– Андрюш! Подожди! Я тебе показать кое-что хочу. Дай телефон, пожалуйста…

Отдаю.

Загружает ненавистную мной инсту.

– Дашь мне денежек на гель? Я вот такие губки хочу… нет, не такие… вот как у этой… тебе какие больше нравятся?

– Они все одинаковые. Идентичные с теми, какие ты уже сделала. А мне нравятся те, которые были. Можно на возврат денежек дать?

– Зачем? Ты что, не понимаешь, что сейчас неприлично без тюнинга? Это значит – у тебя нет бабла на то, чтобы выглядеть офигенно!

– А у тебя его и нет – это раз. Два – ты и выглядела офигенно до всего этого тюнинга. А теперь я даже не могу отличить, какое из этих лиц твое, бл*ть! – показываю ей на фотки девочек – блондинок, которые она загрузила, снятых с одинакового ракурса. – Одинаковые волосы, носы, губы, ресницы, скулы! Даже мозг у тебя отек идентично этим курицам!

– Андрей, помоги-ка…

Перехватываю тяжелый туес из рук бабушки. Ставлю на стол.

– Нет, к муке я не прикоснусь! – категорично поднимает руки Лана. – Мучное я не ем и вам не советую. Это очень вредно.

– Пора бы начинать есть, – просеивает бабушка муку. – А то я, сослепу-то, даже сразу и не поняла, что Андрей с девушкой приехал. Думала, мальчика какого-то недокормленного привез.

Лана возмущенно открывает рот.

– Ба! – пытаюсь я тормознуть бабушкин стеб, но это дело бесперспективное.

– Мне нужно быть худой, Мария Васильевна, я медиа-лицо. А экран сильно полнит.

– И что ему теперь, твое медиа-лицо тискать?

– Чего ты угораешь? – толкает меня Лана.

Эвакуирую ее наверх, в нашу комнату.

– Бестактная у тебя бабушка!

– Просто она никогда не лукавит и говорит все в лицо.

– Видимо, ты в нее!

– В нее, да.

Бросает сумку на кровать.

– «Мальчик недокормленный», да?

– А я тебе говорил: тормози со своими диетами. И не повредит немного набрать. Когда мы с тобой познакомились, ты весила на десятку больше.

– У меня идеальный процент жировой ткани!

– Где? – начинаю крутить ее. – Где тут жировая ткань? Бедра у тебя уже растаяли, грудь угадывается только с пуш-апом. А я, черт возьми, хочу… – вырисовываю руками, – чего-то более аппетитного!

– Грудь я сделаю! В следующем месяце.

– Круто. Молодец. А мое согласие не подразумевается?

– Ты же хочешь большую!

– Я хочу настоящую. И она у тебя была. Так и не могу понять, на что мы с тобой ее променяли?!

– На крепкую задницу! – поворачивается на секунду спиной.

– Да уже настолько крепкую, что в темноте не отличу от мужской!! Тормози, Лана! Ты пролетела мимо моих стандартов красоты. Верни все обратно.

– Ты видел количество моих подписчиков?! Они считают идеальной мою внешность!

– Да какая, бл*ть, мне разница, что считают твои вирты?! Даже хрен с ней, с внешностью! У тебя на фоне дефицита веса и жировой ткани падает либидо!

– Это неправда!

– Когда у тебя были месячные последний раз?

– Это небольшой сбой.

– Когда ты последний раз по-настоящему хотела меня?

– Эм… – вдыхает она поглубже. – Всегда.

– Ага… и именно поэтому мы уже полгода пользуемся смазкой?

Раздраженно закатывает глаза.

– Вот! А я хочу… банального, горячего, чувственного и желанного женщиной секса!

– Слишком дохе*ра ты хочешь!

– Да-а-а?!

Все-таки выбесила, зараза! Так и знал, что испортит весь отдых!

– Ми-ми-ми… – мгновенно меняясь в настроении, Лана складывает умоляюще ладони, изображая кота из «Шрека». – Андрюш… Давай не будем ругаться?

– Меня бесит, когда ты так делаешь! Это не умиротворяет меня! Это бесит! Это – тупо!!

– Разве вы, мужчины, не любите туповатых блондинок?… – в секунду возвращается в более привычное настроение – холодное и стервозное. – … Трахать в пустой ротик, – приоткрывает она рот, показательно хлопая ресницами.

– Мы, мужчины, трахая вас, женщин, в рот, любим упираться членом во что-нибудь упругое и концептуальное типа мозгов, а не тупо проваливаться в пустоту. И да! Легкий оттенок наивности и неиспорченности слегка поднимает градус удовольствия от процесса. Но не тупость, Свет!

– Скотина!

– Приятной ночи с «гадом»!

Слетаю по лестнице вниз. Бабуля месит тесто.

Надеюсь, я не слишком орал, – морщусь от перспективы выхватить от нее за грубость.

– Андрей…

– М?

– Я ходить вокруг да около не привыкла. Спрошу прямо. Зачем тебе это?

– Ба… – вздыхаю я. – Она не всегда такая была. Еще не так давно она была молоденькая, милая и немного наивная. Училась в университете… Потом бросила.

Ищу старую фотку в своем телефоне.

– Вот…

– Это она, что ли?! – взмахивает руками бабуля.

– Два года назад, третий курс.

– И куда ж ты смотрел, паршивец? Ты почему ей все это сотворить позволил? Учебу бросить!

– Не знаю. Она хотела «совершенствоваться». Мне было приятно удовлетворять ее желания поначалу. Она была неиспорченной… Да и не было у меня времени особенно нянчиться. Работа…

– Некогда нянчиться – выбирай девушку зрелую.

– Я предложение ей сделал. Месяца четыре назад. Думал, это как-то сосредоточит ее на другом, и спасет ситуацию. Но ничего не вышло.

– Ты знаешь, внук, когда в моем холодильнике пропадают продукты, я их не перевоспитываю. Отдаю курам, собакам. Отдай ты ее добрым людям, найдутся и на нее любители. Чего вы мучаетесь?

Может, бабуля и права. Вон у нее – армия подписчиков. Пусть найдет себе удобного персонажа, который с восхищением будет взирать на ее «идеальный процент жира» и умиляться не желающим ничем наполняться мозгам.

Еще полгода назад я бы пенился и кипел от одной только мысли. Сейчас…

– Андрей, баню уже топить поздно. Ночью нельзя идти. Нечисть там шалит. А еще и на Ивана Купалу… А ты сходи-ка, погуляй, мозги проветри, подумай.

Глава 2
Мавка

По центральным улицам деревни, давно превратившейся в дачный поселок, идти не хочется, там ребятня шкодит. Поэтому я иду по самой окраине, по улице, где живет бабушка. С одной стороны она граничит с лесом. Темнеет очень быстро. Душно и пасмурно. Расстегнутая рубашка липнет к коже.

Тяжело пахнет травами и хвоей. От проселочной земляной дороги в сторону леса отходит знакомая тропинка.

До ручья лесного, что ли, дойти? Лет пять туда не ходил. Ноги сами привычно сворачивают под густые кроны. До ручья недалеко, от силы – километр. Минут через десять тонкий серп луны скрывается за тучей, и кромешная тьма становится словно гуще. Эффект такой, будто я могу трогать эту странную субстанцию. Но ноги идут правильно, не сбиваясь с нужной траектории. С обеих сторон тропинки заросли папоротника.

Мне немного смешно от накатывающих адреналиновых трипов. Это, наверное, подсознательное. Ни в какую нечисть я давно не верю. Но сердце неожиданно врезается в ребра, еще до того, как я успеваю осознать, от чего. Впереди, чуть левее, мелькнуло что-то призрачно белое. Оно двигалось! И почему-то сразу приходят на ум бабушкины слова «нечисть шалит».

Я тихо смеюсь от своего мандража. И дрожащими почему-то руками вытягиваю из пачки сигарету. Последняя…

Прикуриваю, делаю несколько глубоких затяжек.

Слепо оглядываюсь и опять вздрагиваю! Да, что-то белое опять двигается там вдалеке. Мелькает.

Метров через пять ответвление от тропинки в ту сторону. Не заблужусь?

Да вряд ли… Пытаюсь нарисовать в голове примерную карту местности. Это я вдоль ручья пойду, наискось, и к нему выйду рано или поздно. Не заблужусь. Сворачиваю в сторону мелькавшего призрака, упрямо желая себе доказать, что там просто что-то белое висит на дереве. И когда я двигаюсь, создается иллюзия, что оно двигается тоже. Из-за деревьев опять выглядывает месяц. Немного проступают силуэты ближайших стволов. Под ногами снова развилка градусов в тридцать. Одна тропинка – ближе к ручью, вторая – от него, ближе к деревне. Всматриваюсь в темноту. Ничего нет. Пытаюсь сориентироваться, в какой стороне было мелькание. Сворачиваю все-таки к ручью. Часы на руке пикают. Двенадцать…

– Боже ты мой!! – подскакиваю от ужаса, волосы по всему телу становятся дыбом, хватаюсь рукой за грудь: метрах в пяти от меня пролетает странный обрезанный силуэт. Верх у него есть, и он белый, а низа нет!

Оно еще и тихо вскрикивает одновременно со мной.

И мое подсознание в истерике, бл*ть!

А сознание пытается найти рациональное объяснения глюкам. В лесу. В двенадцать. На Ивана Купалу. Какого хе*а я тут делаю, вообще?!

– А-ха-ха-ха! – слышу веселый женский хохот.

Но белое пятно пропадает.

– Ооо… – выдыхаю я. – Ну и напугала же ты меня! Покажись хоть.

– Вот еще! – с задорной усмешкой.

Уже гораздо левее, чем я ее видел.

– Что ты здесь делаешь?

– Известно, что! Ищу цветок папоротника.

– Ах, ну да. Клады, богатства, власть и что там?…

– Умение повелевать духами.

– Зачем тебе?

Тишина.

– Эй… – тихонечко зову я. – Ты где?

– Здесь! – с усмешкой.

Голос гораздо дальше, я вижу мельтешение белого пятнышка. Иду зачем-то за ней следом, заплетаясь ногами в зарослях папоротника.

– Ты зачем с тропинки сошла?

– Так на тропинке я его не найду. Меня тянет куда-то… дальше…

Делаю несколько шагов за ней в гущу. Листья высокого папоротника скользят по голому животу.

– Подожди! А если мы заблудимся?

– Не заблудимся. Я здесь все знаю.

Местная?…

– Да куда ж ты летишь? Ноги переломаешь!

– Не шуми, всю нечисть распугаешь.

И мы молча двигаемся все глубже и глубже в заросли папоротника. Месяц скрывается за тучей. Темно, хоть глаз коли.

– Ты где?…

– Здесь…

И я снова подпрыгиваю, хватаясь за сердце. В метре от меня! Сзади!

Как это?!

Разворачиваюсь.

Едва заметное светлое пятно на уровне моей груди. Но присутствие чувствую очень явно, как будто она давит на меня чем-то незримым. Это разгоняет во мне какие-то странные горячие ощущения.

– Как отсюда выйти теперь?

– А зачем ты за мной пошел?… Может, я – мавка… – переходит она на шепот. – Не страшно?

– Мавка?

– Утопленница… заведу тебя в озеро…

Мне и страшно, и весело. А еще ее низкий приятный голос в темноте возбуждает во мне разные мужские желания.

– Мавка… Ну, заведи…

– Пропадешь! – хихикает она.

– Озеро, говоришь? – было тут озеро недалеко. – Веди, искупаемся. Я уже мокрый весь от жары.

– Иди за мной.

– Я не вижу тебя практически. Руку дай…

Рука у нее теплая, мягкая. Идет уверенно. Или плывет? Ног так и не видно. Под моими хрустят веточки. Под ее – нет.

Протягиваю вперед руку, касаюсь непроглядной темноты ниже пояса, провожу по выраженному изгибу бедра. Отскакивает, вырывая руку.

– Да нет! – начинаю я оправдываться. – Просто, верх белый твой вижу, и ощущение такое в темноте, как будто ниже талии нет ничего! Вдруг ты реально нечисть какая! – начинаю тихо смеяться. – Проверил, что… это только иллюзия.

– То есть, если я вдруг мозгов твоих не увижу, то могу тоже палочкой в глаз потыкать?

– Прости, мавка! Больше не повторится. Верни свою руку, пожалуйста.

Несколько секунд думает. Потом снова берет меня за пальцы.

И я кайфую от этой ночной прогулки по зарослям папоротника. Он упруго сопротивляется нашему движению вперед.

– Цветок папоротника, значит? И давно ищешь?

– Третий день.

– Так только на Ивана Купалу же цветет.

– Старый календарь с новым не совпадает, плюс-минус три дня…

– Опасно вот так ночью одной.

– И чем же?

Про маньяков вещать ей как-то скучно и, на мой взгляд, не очень правдоподобно в наших краях.

– Так… нечисть… – улыбаюсь я. – Лешие… кикиморы… русалки… заколдуют… закружат… заблудят…

Провокационно хихикает.

– Мы такие, да.

Сжимаю крепче пальчики, пытаясь распробовать это приятное ощущение – идти с ней за руку. У нас в городе все как-то больше «под руку» принято.

– Овраг… – предупреждает меня моя мавка. Резко тормозя, я втыкаюсь ей в спину и подхватываю ее за талию, чтобы не улетела от толчка.

В глазах искрит от этой близости. Лицом чувствую что-то мягкое и прохладное. Это не волосы…

– Что это?… – провожу пальцами.

Венок!

– Цветы… – шепчет она.

Вдыхаю запах поглубже. Моя голова кружится. Но из рук отпускаю при первой же попытке освободиться. Не хочется спугнуть…

Мы молча идем вперед. Я уже давно потерял все ориентиры. Но минут через пятнадцать она, и правда, выводит меня к кромке леса. Месяц снова выходит из-за тучи, давая капельку света.

– Как от озера домой попасть, знаешь?

– Знаю.

– Тогда я пошла.

Оставляет мою руку и уверенно уходит вперед к кромке воды.

Я вижу стройный силуэт ее тела, силуэт венка и две толстые длинные косы, заплетенные с самого верха, как корона дракона, выделяющиеся на фоне чуть подсвеченного неба.

Силуэт напоминает русалку, длинное платье, облегая бедра и сужаясь к коленям, в темноте зрительно превращается в хвост. Не замедляясь, она заходит в воду. По колено… по пояс… по грудь…

– Подожди! Подожди, мавка!

Скинув обувь, залетаю в воду следом за ней. Телефона у меня с собой нет, часы водостойкие, остальное высохнет!

Она уже метрах в пяти от меня. Над водой только белозубая улыбка и венок. Ныряет. Венок остается.

Месяц скрывается опять, и я слышу только плеск где-то далеко впереди.

– Мавка! Не убегай от меня!

Издалека слышен перелив ее смеха. Все мои другие органы чувств отключены, и, наверное, именно поэтому он врезается в меня, отпечатываясь намертво.

– Вернись, пожалуйста!

Все… тихо. Мне становится душно от мысли, что я больше не услышу этот смех, и у этого странного знакомства не будет продолжения.

Зачем я ее отпустил?!

Месяц выходит. Ее нет. Гладь воды идеально ровная. Плавает венок. И он – единственный свидетель того, что меня не наглючило. Доплываю до него, сжимаю в руках. Ложусь на спину, закрывая глаза. Сердце колотится от страха и возбуждения. Мне чудится под водой ее присутствие и присутствие еще каких-то существ. И меня качает от эмоций.

Вот это проветрил мозги!

Мавка…

Глава 3
Ревность, жадность и тема «жён»

К утру просыпаюсь от озноба. Так и уснул во дворе на гамаке. Венок предусмотрительно забрал с собой, чтобы наутро не попутать реальность со снами.

Была-таки мавка!

Вот он висит на огромном гвозде, куда прикреплены веревки гамака.

Возле дома сушится лоскутное одеяло. Забираю его, укрываюсь.

Не хочется мне идти к Лане. Ни извиняться, ни мириться, ни общаться. Даже пресловутого секса не так уж и хочется. Затопило другими переживаниями. Где искать эту мавку?

Рассвет…

Ее смех преследует меня, заставляя жмуриться от удовольствия.

– Проснулся уже? – выходит бабуля из дома.

– Мхм…

– Не замерз?

– Немножко.

Через несколько минут она появляется с кружкой крепкого чая с молоком. В городе мне и в голову не придет пить чай с молоком. Но она заваривает как-то по особенному, с травами, крепко. Вкусно!

– Спасибо, – делаю глоток.

– А ты откуда венок взял?! – взмахивает она руками. – Не из воды ли вытащил?

– А что?

– Девушки в ночь Ивана Купалы венки свои в воду отпускают. Обычай такой. Если какой парень вытащит… Любовная магия это! Пропадешь!

– Нда? – обещала мне мавка уже, что пропаду.

Не поверил…

Грудь переполняет от свежего воздуха, и не только от него. Поджимаю губы, чтобы сильно не палиться перед бабулей. Хотя…

– Ба… А ты не видела девушку здесь такую?…

Какую?

Так не разглядеть же было в темноте. Что я видел-то?

– Стройная, высокая, косы длинные, богатые, улыбка такая… яркая! Голос – бархатный, а смех – звонкий.

– Все-таки вытащил, – смеется бабуля. – Как зовут-то?

– Мавкой представилась.

– Шутница… – вздыхает бабушка. – Утопленниц в нашем озере сроду не было. Неглубоко там. Не видела я таких здесь, Андрей. Не местная. Девчонок молодых у нас здесь мало, с косами богатыми и не припомню. Может, в деревне за озером?

– Может быть… – вспоминаю, что поплыла она в ту сторону.

Хотя могла заплыть под лодочную деревянную пристань и выйти совсем рядом.

– А может, и гостит у кого. Лето…

– Может…

Бабушка собирает в пластиковую кружку малину.

– Блинчиков хочешь?

– Хочу! – ностальгически улыбаюсь я.

– Твоя-то жертва Бухенвальда чего есть будет? Вчера не притронулась ни к чему.

Бабушка расстраивается, когда не едят то, что она готовит.

Могла бы уж из вежливости и поесть! Не умерла бы от ожирения.

– А ты за нее не переживай, бабушка, она на функциональном питании.

– Это что за зверь такой?

– Таблетки, порошки.

– Болеет, что ли?

– Мхм… с головой плохо.

Бабуля уходит к летней кухне. Там знакомо гремит потихоньку посудой. Где-то кричат петухи. Наш старый кот прыгает ко мне на одеяло.

– Васька! – стискиваю я этого бандита с обмороженными ушами и толстой довольной мордой. – Ты жив еще, бродяга?

Мурлычет…

Скоро двадцать уже ему. Долгожитель.

Вылезаю из-под одеяла и берусь за топор, чтобы разогнать кровь. Минут через двадцать мне становится невыносимо жарко. Да и солнце уже греет по-полной. Забегаю на несколько минут в прохладный душ. Оборачиваю бедра полотенцем, выхожу.

Мышцы играют под кожей от переизбытка энергии. Птички поют. Пчелы жужжат.

Как же круто!!

– Вот ты где! – выползает на балкон второго этажа сонная, недовольная Лана. – Всю ночь из-за тебя не спала! Где ты был?!

– И тебе доброе утро. Гулял, купался.

– Ночью?

– Ночью.

Падаю обратно на гамак.

Через некоторое время спускается, кутаясь в плюшевую спортивную кофту голубого цвета. Присаживается ко мне. Прижимается губами к моим. Целую.

– Лана, убери ты этот гель из них. Они как… – пытаюсь отыскать аналогию и не могу найти ни одной приличной.

Надутые лягушки! – это самое близкое.

– Неприятное ощущение. И мимика у тебя изменилась, скудная какая-то. На все – одно выражение лица.

– Это временно, Андрюш. Из-за ботекса. Через пару месяцев все восстановится.

– Ботекса?! Какого, к черту, еще ботекса?!

– У меня здесь мимические морщины намечались… – показывает она на лоб.

– Да твою мать! Я даже слышать не хочу! Ни одной больше процедуры! Я отменяю тебе твою «грудь», наращивание волос, и даже, черт возьми, твои когти и твоих косметологов! Обойдешься в свои двадцать – сколько там? – два без всего этого ненужного довеска! Все. Умылась, расчесалась и побежала на учебу! Чтобы восстановилась, ясно?

– Ты просто не хочешь, чтобы я выглядела дорого и идеально! – психует она, вставая с гамака. – Тебе жалко денег на меня!

– Денег мне на эту хе*ню, если честно, действительно жалко. Они на меня с неба не падают. Да ладно бы на что-то хорошее, а то ведь! – показываю я рукой на ее лицо. – Оно отекает у тебя утром от этих «накачек», ты стала выглядеть старше и хуже.

– Не надо мне тут! Вы, мужчины, часто хотите, чтобы ваши жены выглядели не очень, потому что ревнуете! А сами потом любовниц красивых находите!

– Это тебе такую чушь на твоих вебинарах рассказывают? Их я, кстати, запрещаю тоже! Категорически! Вместе с инстой. И я тебя не ревную! И любовницу искать не стану. Не тормознешь – попрощаемся, и все!

– Ты специально меня сюда привез, чтобы доводить! – начинает плакать.

– Света, в любой момент я вызываю тебе комфортное такси с кондиционером, и можешь ехать собирать свои вещи. Так яснее тебе? Это к слову о ревности, жадности и «женах». Я устал. Я с тобой, как со стареющей сорокапятилетней теткой разговариваю, истерично пытающейся сохранить молодость. Не рановато ли, сука, для кризиса?!

– Бросил меня тут ночью ОДНУ!

– На улице в сорокаградусный мороз, что ли, бросил? Ты спала в теплой кровати, в безопасности. К чему истерика? Или инет отключили?

– Да он здесь не ловится почти!

– Ааа! А я думаю, зачем тебе понадобился. Работал бы инет, даже и не заметила бы пропажи.

– Андрей, ну хватит! Ты видишь, я без телефона.

– А спорим, я сейчас зайду в твою инсту, а там фотка с тегом «скучаю ночью одна!» И следом «утро на даче, рассвет!» Ты же не можешь не отчитаться перед своей публикой?

Молчит, закусывая губу.

– Аккуратнее! Прокусишь, выльется твой гель. У бабули газон завянет.

– Где здесь ванная?

– Ванная? Ты на даче. Баня или уличный душ. Выбирай.

– Что я тебе, баба, что ли, деревенская, в твою баню ходить?! Обойдусь термальной водой.

– Обойдись, бл*ть.

– И условий мне, Андрей, ставить не надо! Что хочу, то и буду делать. У меня и свои деньги есть теперь.

– Ну, отлично тогда. Раз ты у нас вся такая самостоятельная и состоятельная девушка, самообеспечивайся сама. А меня из этой истории уволь.

– Ты серьезно хочешь расстаться?!

– Да.

– Из-за того, что я просто хочу выглядеть хорошо?!

– Нет. Не из-за этого.

– А из-за чего?

– Из-за того, что кроме как сомнительно выглядеть, ты больше ничего не умеешь и не хочешь.

– Ты никогда не найдешь такую идеальную девушку, как я! – гордо вскидывает подбородок.

– И Боже меня упаси еще раз влипнуть в такую прелесть!

– Я знаю, Андрюш, что это ты на эмоциях сейчас все говоришь. Ты остынешь и будешь сожалеть об этом.

Закрываю глаза. Нужно было тонуть вместе с мавкой!

– Блинчики готовы, – выглядывает бабуля. – Идите к столу, пока горячие.

– Чтобы ела! – шикаю я на Свету.

Надеваю шорты, идем за стол.

Блинчики восхитительны. Ажурные, маслянистые, поджаристые и политые сверху малиной с медом.

Постанывая от восхищения и удовольствия, я съедаю уже, наверное, десятый.

Лана, скучая, делает вид, что ест первый. И я не понимаю, почему они не вызывают у нее аппетит. Это реально уже что-то с психикой!

– Света, тебе еще один положить?

– Нет, спасибо, Марья Васильевна, я наелась.

– Ба! Блины – супер. Спасибо. Но больше не могу.

– А ты сходи… погуляй… – ухмыляется бабуля. – Аппетит нагуляешь – приходи. Я тебе солянки наварю.

Солянки…

Сто лет не ел домашней солянки!

– Может, чего в магазине купить?

– В магазине не надо. Ты к Валентиновне зайди, помнишь, где живет? – киваю. – У нее купи сметаны, молока, сыра домашнего.

– Сделаем! – салютую, прихватывая телефон и портмоне с холодильника.

Лана выскакивает следом.

– Опять меня бросишь?!

– Пойдем со мной.

– Куда пойдем? По деревне ходить?! У меня кеды тридцатку стоят! Я их убью здесь.

– Я сейчас ТЕБЯ убью здесь, честное слово.

Психует, разворачивается, хлопает дверью.

Чувствую облегчение, что не пошла.

Попробую узнать про мою мавку!