Башня из грязи и веток

– Каких?

– Вам не приходится приподнимать подол платья.

С противоположного конца улицы, утопавшего в свете холодного осеннего солнца, к ним подбежала ребятня, двигаясь со скоростью вдвое быстрее обычных детей.

– Конфеты, конфеты, прекрасная леди, у вас есть конфеты?

– Полагаю, вы забыли их дома. – Шэй рассмеялся, стараясь удержать равновесие среди наплыва маленьких, сильных тел. – Но они правы, вы действительно прекрасно выглядите.

– Красота сегодня в воздухе, мистер Эшкрофт, – сказала она, потрепав по волосам ближайшего мальчишку.

И она правда была в воздухе, в орле, кружившем в тёмной синеве, во флагах на перекрещивающихся верёвках над рыночной площадью, в узорах вен на руках мужчины, протянувшего им кружки с грогом.

– Сколько мы вам должны? – спросил Шэй, но тот только помотал головой.

– Меня здесь знают, – сказала Лена.

– Так вы местная знаменитость?

– Не я. Моя мать. Она была известной пейзажисткой.

Мимо них прошла милующаяся парочка, он – в зелёном бархатном жакете, она – в платье цвета красного вина.

– Я не пью, но могу сделать маленькое исключение в честь Равноденствия.

– Спасибо.

– Позвольте спросить, а вы сами пишете картины?

Она пожала плечами:

– Немного.

Шэй прислонился к столбу и сделал глоток.

– Что ж, хотя бы сахар мы изобрели раньше вас.

– Вообще-то у нас есть кое-что получше. – Лена что-то сказала на языке дракири, и старик протянул Шэю миску с коричневым порошком.

– Так я и думал. – Он снова чуточку отпил. – Вкусно. А это что за приспособление? – Он указал кружкой на середину площади.

– Карусель.

– Что-то научное?

– Вы, должно быть, шутите. На ней катаются. Она крутится.

– То есть снаружи должен стоять человек, чтобы её раскрутить?

– Ну в принципе можно побегать вокруг, потом запрыгнуть.

– Давайте попробуем.

– Мистер Эшкрофт, она же для детей.

Возможно, за него говорил алкоголь, но Шэй сказал:

– А я сейчас как раз чувствую себя ребёнком. Мы же на празднике, верно? Давайте дерзнём.

– Давайте, – сказал продавец грога.

В его глазах они, наверное, и правда были детьми.

Лена покачала головой:

– Не могу поверить, что соглашаюсь.

Они одновременно поставили свои кружки на деревянную стойку.

Бегать кругами по рыночной площади, полной зевак, было действительно странно, но стоило ему шагнуть на карусель, как всё вокруг растворилось в движении. Он посмотрел на Лену – чёрная волна её волос наконец распустилась и разметалась по воздуху. Мир кружился, синицы чирикали, и свет, жёлтый, холодный и таявший, играл между гирляндами.

Когда стойки с грогом вокруг них остановились, кто-то одобрительно свистнул, и несколько дракири захлопали в ладоши.

Лена отвесила изящный поклон и посмотрела на Шэя:

– Спасибо вам.

– За что?

– За то, что позволили мне почувствовать себя… – она шагнула на мостовую, покачнулась, и он поймал её за локоть, – …как дома. Вы знали, что я лишь наполовину дракири?

– Нет.

– Мама полюбила графа. Он умер, когда мне было четыре.

– Мои соболезнования.

– Я его почти не знала.

Они пересекли площадь, лавируя между парочек и стаек радостных ребятишек, и нырнули под бельевую верёвку, унизанную апельсинами бумажных фонариков.

– Куда мы направляемся теперь?

– Я обещала рассказать вам о Башне-близнеце.

– Обещали.

Переулок заканчивался четырехэтажным домом, простым на вид, с коричневыми стенами и пустыми глазницами окон. Она повела его по ступенькам внутрь.

– Пожалуйста, подождите секунду.

Она постучала в дверь; ей отворила женщина с серебристыми волосами, заплетёнными в две косы, которые доходили ей до пояса. Они перекинулись парой слов на языке дракири, и женщина снова исчезла, оставив дверь открытой.

– Она не пригласит нас внутрь? – спросил Шэй.

– Дракири не пускают незнакомцев под свою крышу.

Женщина вернулась с фолиантом в руках, который она молча передала Лене.

В конце коридора было окно, выходившее на задний двор, и Лена положила книгу на подоконник. За стеклом ветви деревьев играли с лучами солнца, посылая солнечных зайчиков резвиться на тыльной стороне её ладоней.

– Тамара – архивариус, мама когда-то брала у неё заказы на реставрацию. Этой книге две сотни лет; тогда наш народ ещё жил в Пангании.

– Мне очень жаль, – сказал Шэй.

– Чего жаль?

– Я имею в виду геноцид.

– Ну, мы все ещё живы. А вам нужно разучиться извиняться – в Оуэнбеге вам это может сослужить плохую службу.

Она пролистала книгу, пока не нашла иллюстрацию – равнина, посреди которой возвышалась протянувшаяся через всю страницу башня.

Шэй сказал:

– Выглядит знакомо.

– Не правда ли? Мы всегда ведём тщательные записи. Диаметр сооружения был девяноста метров, и нам удалось достичь высоты в триста тридцать, когда…

Она перевернула страницу, и на следующей иллюстрации башня была уже не одна.

Из горной гряды на дальней стороне равнины выступало нечто – жирный, чернильный столп.

– Видите ли, – сказала Лена, – мы считаем, что произошедшее случилось по двум причинам: из-за размеров башни и из-за антигравитационных свойств устройств, которые мы использовали при строительстве.

– О чём вы? Что это? Ваш народ построил вторую башню?

– Вторая башня возникла сама собой. За ночь. А затем…

Она снова перевернула страницу.

– Что это за чёрточки?

– Масштаб рисунка не позволяет показать их детально, мистер Эшкрофт. Но это дракири. Горящие люди.

В голове Шэя эхом отдались слова капитана: «Примерно триста. И, поговаривают, они собираются нахлобучить сверху ещё триста»… Вид заднего двора за окном представлял собой идиллию сельской жизни: полоса травы в тени дерева, скамья цвета осенних листьев, собака, слизывающая прохладу с лапы, но это ленивое послеполуденное спокойствие каким-то образом придавало правдоподобие рисунку в книге, словно мир умышленно принял умиротворённый вид, чтобы скрыть нечто ужасное.

– Теперь вы знаете, почему на стройке нет ни одного дракири, – сказала Лена.

– Почему же вы продали герцогу свои антигравитационные устройства?

– Мы ничего не продавали. – Она склонилась к нему. – Мы отдали их задаром, все, что у нас были.

– Потому что он угрожал вам…

– Нет. Потому что мы больше не хотим таскать дрикши. Мы хотим получить билет в ваше общество.

– Что было внутри той второй башни? Почему дракири сгорели?

– Она называется Башней-близнецом, и она – проход.

– Проход куда?

– В ад, наверное. Образно говоря. Видите ли, мистер Эшкрофт, что-то явилось через тот проход, но мы не знаем, что именно. Нам известно, что обе башни были уничтожены; можно лишь предположить, что главный инженер среагировал быстро и взорвал нашу. Были погибшие. Но что касается людей, участвовавших в этом кошмаре… У нас нет никаких сведений о выживших.

* * *

Мне бы хотелось так много тебе рассказать, столько историй, простых, и смешных, и печальных. Я ловлю себя на том, что вспоминаю что-то просто потому, что оно могло бы быть тебе интересно. И хотя время – песок, порой я теряю бдительность и во мне вспыхивает надежда: что я вернусь домой и расскажу тебе о чём-то.

8

Сон, в котором он пробирался через поле горящих чучел, прервался настойчивым стаккато костяшек – кто-то барабанил в дверь его покоев.

У ворот замка его уже ждала дрикша.

Даже за километр было ясно, что случилась беда. Ветер тянул плоские шлейфы от факелов у подножия башни, из-за чего казалось, будто гигантское сооружение плывёт на дыму: огромный маяк или кит, раздувшийся и кишащий розовыми опарышами. Восточный горизонт отражал то же розовое сияние – похоже, к четырём часам утра у того, кто расписывал мир, стали заканчиваться краски.

Тележки, носилки, солдаты, медики; большинство было похоже на статистов в пьесе. Мальчик лет пятнадцати или шестнадцати – вероятно, подмастерье – таращился на факел, словно зачарованный пламенем. Шэй обратился к мужчине в покрытой ржавчиной кирасе, который, задрав голову, стоял одной ногой на парадной лестнице.

– Что происходит?

Тот не шелохнулся.

– Говорят, ещё одна бомба.

Внутри башня была расписана всеми оттенками ночного неба и звёздного света. Тьма тянулась, лепила пространство, как из глины: эти огни могли бы быть факелами на очередном витке лестницы или домами на далёком берегу. Шэй не видел места происшествия, но по внутренней стене расползалось жирное пятно жёлтого света – на втором или третьем этаже, согласно классификации Бриэль.

Выходящие наружу порталы чередовались: в одних зияла тьма, в других виднелась тонкая полоса разгорающегося рассвета. Ветер налетал холодными пощёчинами, заставив Шэя пожалеть, что не оделся теплее.

Эхо голосов. Каждый раз, когда ему доводилось попадать в эпицентр трагедии, Шэй чувствовал себя как во сне, словно это он помогал происходящему обрести форму. Повернись он и уйди – и всё исчезнет, как будто ничего и не было. В мире, где большинство людей встречались или слышали друг о друге лишь однажды, легко вообразить, что того, о чём не знаешь, просто не существует.

«Город» впереди утопал в луже расплавленного воска с застрявшими фитилями факелов.

Раздался отчётливый баритон Патрика, ему возразило меццо Бриэль. Пламя пожирало их силуэты и очерчивало карикатуру на старческий рот с морщинистыми губами – портал для баллисты, изуродованный силой, способной смять камень.

– …продолжить его допрашивать, – говорил Патрик.

– Он – один из моих ребят, и что ему сейчас нужно, так это помощь медика, – Бриэль.

– Он может не пережить спуск.

Прямо между ними лежало шерстяное одеяло, а на нём – тело, руки и ноги вывернуты, как у брошенной марионетки. Воспоминание о закопчённой комнате снова нахлынуло на Шэя, и он впился ногтями в ладони.

Видимо, он громко вздохнул, потому что Патрик повернулся и сказал:

– Здравствуйте, мистер Эшкрофт.

«Сосредоточься».

– Что здесь произошло?

Бриэль покачала головой.

– Тут…

– А вы сами не видите? – спросил Патрик.

– Я спрашиваю, известны ли вам какие-либо подробности.

– Челнок, – простонал мужчина на шерстяном одеяле. – Воздушный… челнок…

Он встрепенулся, как птенец, готовый взлететь.

– Ради всего святого, можете его укрыть? – Шэй огляделся. – Эй! Кто-нибудь, принесите ещё одно одеяло или полотенце, хоть что-нибудь.

Бриэль кивнула стоявшему рядом мастеру.

– Думские, диверсанты, – сказал Патрик. – Чёртовы думцы.

Шэй прищурился. «Он что, серьёзно?»

– С чего вы взяли?

– Вы его слышали. Он видел челнок. С этой стороны башни видно только думские челноки.

– И что? Что это доказывает?

Патрик промолчал, изучая его.

Шэй заставил себя взглянуть на покалеченного.

– Вы его не узнаёте? – сказала Бриэль.

Ёжик рыжих волос, глаза печального лабрадора. Кто-то накинул на тело два полотенца, едва прикрыв туловище и руки. Повинуясь порыву, он встал на колени и взял мужчину за руку – взгляд рабочего сместился, сфокусировался, боль уступила место узнаванию.

– Мне очень жаль. – Шэй погладил его по тыльной стороне ладони – та же плоть и кровь, что и у него, только на ощупь как пергамент. – Мне очень жаль. Кто работал с «тюльпаном» в этот раз?

– Майкл. Это был Майкл…

Шэй поднял глаза на Патрика, который сказал:

– Уже внизу, – что означало, что Майкл был либо мёртв, либо без сознания.

– Он его стабилизировал? – спросил Шэй.

Парень-лабрадор помотал головой из стороны в сторону.

– Я не трогал. Я не трогал устройство, как вы мне и говорили.

Он произнёс это таким тоном, каким ребёнок мог бы сказать: «Я не виноват, не виноват, пожалуйста, не наказывайте меня».

Мир стал размытым, и Шэй вытер глаза, надеясь, что остальные не заметят. «Он сделал то, что я ему сказал, сестрёнка, но всё равно случилась беда».

Парень продолжал смотреть на него.

– Нужно усилить охранные меры, – сказал Патрик Бриэль. – Чтобы уж точно…

– Вы о чём? – Шэй выпрямился. – Совсем спятили? Рабочий увидел воздушный челнок, и вы сразу же списываете всё на диверсию? Вы и ваш герцог – худшие параноики, которых я видел за свою жизнь.

– А что, вы думаете, произошло? – спросила Бриэль.

Шэй повернулся к ней.

– Эти инженеры – дети, играющие с заряженным арбалетом.

– Мои люди не…

– Точно-точно. И это не их вина. И не ваша, миледи… если вам от этого легче. Этот техн не под силу никому, кроме тех, кто его создал.

«И даже они, судя по всему, его боятся».

Рука Патрика легла ему на плечо.

– Вы понятия не имеете, о чём говорите, и я не позволю вам вмешиваться.

– И что же вы сделаете, Патрик? – у того расширились зрачки, и тишина распространилась вокруг них, как волна домино. Шэй осознал, что ему стоит понизить голос, но ещё он понял, что не будет этого делать. – Королева отправила меня сюда осуществлять надзор за стройкой, и, небеса мне свидетели, именно так я и поступлю.

Желваки на челюсти Патрика вздулись, но он убрал руку. Однако глаза продолжали сверлить его.

– Мы можем обсудить это где-то в другом месте? – сказала Бриэль.

– Всенепременно обсудим. – Шэй посмотрел на парня-лабрадора, который к тому моменту провалился в беспамятство. – Обсудим. «Только не с вами».

Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл. Он оглянулся только раз: Бриэль на коленях поправляла полотенца, а Патрик разговаривал с двумя стражниками.

«Мне просто нужно всё исправить, сестрёнка».

9

У Шэя не получилось снова уснуть, и вместо этого он мерил шагами балкон, проигрывая в голове неизбежный разговор. У него имелся хороший козырь – в изгнании или нет, он всё же являлся интендантом королевы, – однако этот козырь был единственным, в то время как у герцога их было предостаточно. Они находились в его вотчине, и если ему хотелось использовать её как почву для небольшого антидумского культа и жечь чучела своих воображаемых врагов, то у него, по всей видимости, для этого хватало средств и поддержки.

Когда пробило восемь утра, Шэй умылся, надел камзол и вышел из покоев.

Он прошёл по коридору к лестнице, минуя двери, которые, как он теперь знал, никуда не вели, всё ещё репетируя попытки убедить своего оппонента, – и именно поэтому заметил необычный шум лишь в тот момент, когда его нога уже опустилась на первую ступеньку.

Шум доносился сверху – кто-то волочил ноги, кто-то тяжёлый.

– Фиона? – позвал Шэй и подумал: «Если только она не набрала за ночь полсотни килограммов, это не она».

Помедлив, он вжался в стену. В темноте огромная фигура прошаркала в нескольких сантиметрах от него, запах пота смешивался с чем-то сладковатым – Шэй подумал, что так, наверное, пахнет медовая отрыжка.

Сердце забилось в два раза быстрее. Фигура ныряла в тени коридора, выплывая на свет у газовых ламп, пока не замерла у входа в покои Шэя.

Незнакомец надавил на дверную ручку с неожиданной осторожностью, напомнив Шэю профессионального боксёра, посмотреть на бой которого его водили во время дипломатической миссии. Тот наносил завершающие удары с такой же сдержанностью.

«Потому что знает, с какой лёгкостью может что-то сломать».

Шэй взглянул на серый свет, просачивавшийся с лестницы: отсюда он мог за двадцать секунд пересечь крепостные стены, причём его шансы оторваться были неплохими – он был намного легче того, кого подослали в его покои. Десять секунд, чтобы подняться по лестнице, двадцать секунд, чтобы добежать до нового замка. Полминуты.

Он выдохнул и на цыпочках пошёл по коридору. Он запрёт незнакомца внутри. Шэй знал, как разговорчивы становятся люди, посидев немного в замкнутом пространстве.

У двери он потянулся за ключом, которого не было.

«Проклятье».

Тумбочка. Он оставил ключ на тумбочке. Шэй бросил последний взгляд на лестницу, теперь сжавшуюся до бледного пятна в конце туннеля. Отсчитал ещё десять секунд.

Толкнул дверь и шагнул внутрь.

В гостиной занавески шептались и ласкали ветерок; в спальне тоже было пусто, но на столике рядом с кроватью блестел металл. Шэй был на полпути, когда парень вышел из ванной. Глаза были опущены, он зашнуровывал штаны, и к сладковатому запаху теперь примешивался запах мочи. У Шэя промелькнула глупая мысль: «Неужели он зашёл только для того, чтобы помочиться?» – и в этот момент незнакомец поднял голову. Рука, словно действуя отдельно от тела, метнулась за спину, произведя на свет нож длиной с половину предплечья.

Когда он замахнулся, Шэй подался вперёд, перехватил его кисть и потянул стопятидесятикилограммовую тушу мимо себя. Он надеялся заломить мужчине руку и вывернуть плечо, но тот лишь пошатнулся. Стряхнул его. Снова замахнулся, сбоку, вслепую, оставив кровавый след на правом рукаве камзола Шэя.

Выругавшись, Шэй нырнул противнику за спину и вложил весь вес в единственный удар под рёбра.

И пока гора жира и мышц переводила дыхание, он воспользовался единственным доступным ему вариантом – побежал.

По коридору, к блёклому свету, просачивавшемуся с верха лестницы.

Сверху раздался звук шагов.

Ну конечно. Это было логично – тот, кто хотел его убить, наверняка бы подстраховался, если только не был совершенным глупцом. Два человека, направляющиеся в заброшенное крыло, могли вызвать подозрения, но можно было послать туда сначала одного, а второй бы завершил начатое.

– Проклятье, – сказал Шэй. – Чтоб вас.

Не обращая внимания на боль, он врезался плечом в ближайшую дверь – и тут же снова захлопнул её, на этот раз изнутри.

Шаги двух человек сходились, стуча по камню. Когда они встретились, на миг повисла тишина, после чего раздался грохот чего-то тяжёлого.

Женское контральто произнесло:

– Откройте дверь, мистер Эшкрофт.

Он выдохнул.

– Пожалуйста, откройте дверь.

Лысый мужчина лежал на полу, прижав колени к груди и словно в порыве скромности подложив руку под живот. Щетина блестела, свет газовой лампы оборачивал серебром каждый волосок. Рядом с ним стояла Лена, и волна её волос всё так же ниспадала по одну сторону лица. «Эти ребята приложат вас по голове всей тачкой», – вспомнил Шэй.

– Он мёртв?

– Думаю, что нет.

– Благодарю вас, миледи.

– Не стоит.

Он вышел в коридор и потыкал тело носком сапога.

– Этот парень с вами вряд ли согласился бы – вы всего-навсего спасли мне жизнь. Миледи, пожалуйста, помогите мне втащить его в комнату. – Ему пришло в голову, что и в той толпе протестующих наверняка были такие же громилы… «Боже, да как я могу так думать?» Он сжал лоб кончиками пальцев. «Это ведь были люди, невинные люди». – Мне нужно его допросить.

Одним плавным движением Лена опустилась на колени и потянула мужчину за челюсть.

– Смотрите.

– Нет языка!

– Некоторым вещам учишься у соседей. В Думе так делают.

«Я не позволю вам вмешиваться».

– Его отправил Патрик.

Лена пожала плечами и двумя пальцами отбросила назад волосы.

– Возможно. Но поводок позволяет псу отойти ровно настолько, насколько того желает хозяин. И на случай, если у вас возник вопрос – нет, герцог мне ничего об этом не говорил.

– Вы и герцог… – Шэй проглотил остаток фразы. «Зачем я это сказал?»

Впрочем, она всё равно не ответила.

– В таком случае, что нам с ним делать? – Он мотнул головой в сторону тела.

– Вы ничего не можете сделать, – сказала Лена, – поскольку вы были мишенью. Оставьте его мне. Я позову стражу и прослежу, чтобы он вас больше не побеспокоил. Не думаю, что в ближайшее время будут ещё попытки, однако не стоит рассчитывать на то, что они сдадутся.

– Похоже, местным «мистером Популярность» мне не стать.

– Скажите спасибо своей королеве за то, что она поставила вас в такое положение. Я знала, что кто-нибудь из них попытается вас убить.

– А вы спасаете всех незнакомцев, которые забредают на огонёк?

– А что, не стоит? – Полуулыбка сменилась усталостью – от чего? От жизни? От своего положения? От окружавших её людей?

Шэй вспомнил карусель и сказал:

– Вы потрясающая… в смысле личность как личность. Простите. Кажется, эта стычка вывела меня из равновесия, я больше не соображаю, что говорю.

– Не забывайте, что я показала вам в поселении. Ещё увидимся, мистер Эшкрофт.

Она зашагала прочь изящной походкой, словно принадлежала к той жизни, которую он оставил позади, с её золотом, искрами, залами, платьями и вечерами на террасе на Красном холме, с которой открывался вид на реки света.

– Ещё увидимся, – сказал он ей вслед.

Он снова взглянул на тело, а затем последовал за Леной на крепостные стены.

* * *

Ты помнишь, как мы смотрели на звёздный свет, мечтали о будущем, придумывали наши завтрашние жизни? Я возвращаюсь к этим моментам, помню, что было, но не могу вспомнить, что чувствовал. Думаю, во мне что-то надломилось. Возможно, я сам себя сломал, чтобы не допустить разочарования. Мы на многое идём, чтобы избежать боли, Лена, и по дороге теряем что-то важное.

Так же, как я продолжаю терять тебя.

10

– Где герцог?

Фиона не подняла головы от кипы бюрократических бумаг на столе, но её перо заворчало быстрее.

– Я работаю, мистер Эшкрофт.

– Где герцог?

– Тоже работает.

Он подался вперёд.

– Где он?

– В башне совета. Но я уже сказала вам…

Башня совета была серым пальцем, увитым диким виноградом, обнимавшим щербатые кирпичи в попытке сбежать от холода и света, который превращал жизнь в набросок на пожелтевшей бумаге.

Винтовая лестница заканчивалась единственной дверью, и он просто распахнул её.

Герцог поднял глаза; если он и удивился, увидев Шэя живым, то не подал виду.

Вот это – тени, сырость, стол со следами кружек на поверхности, одна ножка которого покосилась под пока ещё не критичным углом, – это и был зал совета. Патрик сидел, уставившись на стену, как и второй советник – Циан, а Бриэль листала пачку бумаг толщиной с палец.

– Вы хотели нас видеть, Эшкрофт? – сказал герцог. – Патрик говорит, что у вас есть какие-то идеи о том, как решить нашу небольшую проблему.

– Да. Уберите из башни весь техн дракири.

– Мистер Эшкрофт, пожалуйста… – Бриэль оторвала взгляд от бумаг. – Мне кажется, вы спешите с выводами.

Герцог улыбнулся одними губами:

– Так вы завершили осмотр достопримечательностей?

– Завершил.

– И вы, по всей видимости, считаете себя умнее всех нас? Вы пробыли здесь пять дней и за это время докопались до корня наших проблем?

Шэй сказал:

– Иногда нужен просто взгляд со стороны.

– Да это смешно, Эшкрофт.

– Неужели? Я осмотрел два места, где якобы произошла «диверсия». Характер разрушений соответствует тому, что я называю «схлопыванием». То бишь явлением, обратным взрыву. Он также похож на последствия других инцидентов с устройствами дракири, которые я видел.

– Видели когда? В бытность свою министром?

– Неважно. Подумайте о своих людях, герцог, о рабочих. – Мысленно Шэй снова увидел девочку в розовом платье. «Я как телега в колее, – подумал он. – У меня нет выбора. Остаётся лишь двигаться вперёд». – Вот, что дальше произойдёт: я отправлю отчёт Дэлин. Возможно, она сразу мне поверит, и вы получите приказы со следующим же курьером. Возможно, она отправит кого-то ещё для проверки. Возможно, она посетит вас лично. И, возможно, она подумает о том, чтобы заменить неугодного лорда, поставившего под угрозу проект астрономической стоимости.

– Я уважаю мнение лорда Эшкрофта, – сказала Бриэль, – но доказательства косвенные.

– Вовсе нет. Это даже не в теории. Миледи, если вы играете в азартные игры, давайте поспорим – я готов поставить всё на то, что никаких диверсантов не было, а были лишь ваши рабочие, возившиеся с инструментами, которые они не в состоянии понять.

– Довольно. – Патрик со свистом опустил ладонь на стол. – Почему мы вообще это обсуждаем? По-моему, очевидно, что вредители – из Думы. Как вы сами сказали, милорд, он некомпетентен в вопросах…

Герцог крутанулся на каблуках:

– Кто бы говорил, а, Патрик? Человек, который не смог выполнить простейшее поручение?

Он либо считал себя чересчур умным, либо даже не потрудился завуалировать смысл своих слов.

«Ладно, значит, приказ убить меня действительно отдал этот старый подонок».

– Возможно, кое-кому пора в отставку, – сказал герцог.

Впрочем, это неуклюжее вмешательство сыграло Шэю на руку. Лицо Бриэль покраснело; она посмотрела на Патрика и закусила губу; скорее всего она не знала о покушении, но поняла: герцог в ярости на своего военного советника, что ей было невыгодно.

И она решила не оставаться в стороне:

– Милорд. Милорд, вот мои расчёты. Всё совершенно безопасно…

Взгляд герцога переместился на неё:

– Я согласился на ваше первоначальное предложение лишь потому, что вы обещали мне удвоить скорость строительства.

– Признаю, что чересчур оптимистично оценила…

– Чересчур оптимистично, чтоб вас! – Он взял себя в руки. – На деле-то скорость упала, потому что эти чёртовы штуковины ещё нужно устанавливать, я прав? А теперь Эшкрофт говорит, что ваши люди даже не умеют ими пользоваться. Что техн ставит под угрозу всё строительство. Это так?

– У меня тут расчёты…

– Нет. – Герцог опёрся о стол и помахал пальцем перед Бриэль. – Нет. Цифры ваши мне не нужны. Скажите мне, существует ли вероятность того, что он прав.

– Расчёты… – прошептала она и посмотрела на свои руки. – Я не знаю.

Герцог выпрямился и хлопнул себя по бокам.

– Да вы, ребята, все просто молодцы. Вы хоть представляете себе, как я буду выглядеть в глазах Дэлин, когда она прочитает его отчёт?

По его глазам Шэй понял, что сейчас всё решится. Бриэль тоже это поняла и рывком поднялась:

– Милорд, без техна строить с той же скоростью не получится, но можно применить пару уловок, да, есть несколько вариантов, если мы откажемся от техна, но они нам дорого обойдутся, очень дорого, и мы потратим время, да, так что скорость снова упадёт – поначалу, но затем вернётся на прежний уровень, пожалуйста, подумайте, во что это обойдётся. Мы можем натаскать рабочих в обращении с техном. У меня тут расчёты.

К концу этой невразумительной тирады все в комнате смотрели на неё. «Дело точно не в скорости строительства, – подумал Шэй. – Она беспокоится о чем-то ещё».

Ноющее чувство посетило его, поползло по рукам, сдавило плечи.

«Что? Что я упустил?»

Но на тонкости терпения герцога уже не хватало. По всей видимости, было только одно, что он ненавидел больше, чем вмешательство в свои дела, – проявление слабости.

– Уберите эту дрянь с моей башни и уничтожьте её; я не желаю оставлять почву для слухов. Подавайте старухе Дэлин свой отчёт, Эшкрофт, и не забудьте упомянуть, что мы навели порядок у себя на заднем дворе.

11

После зала совета Шэй сообщил Фионе, что желает переехать в центральную часть замка.

Солдат помог ему перенести вещи.

Дверь в его новые покои была приоткрыта – он толкнул её и оказался в почти такой же комнате, что и раньше, только больше; к стене прислонился толстый винный шкаф под гранёным стеклом, а окна выходили на башню совета и ведущую к ней крытую галерею. На сквозняке занавески раздувались, как паруса брига, готового не то отправиться в путь, не то войти в гавань.

– Входите, лорд Эшкрофт, я принесла вам подарок на новоселье.

– Бриэль?

Она сидела на диване в самом тёмном углу гостиной с бутылкой вина в руке.

Шэй сказал:

– Что ж, это очень неожиданно…

– Зачем? Зачем вы приехали? Почему вы просто не покончили с собой, когда королева отстранила вас от дел?

– Что?.. Вы пьяны…

– Да, пьяна. – Она отсалютовала ему наполовину пустой бутылкой. – А что мне ещё остаётся? Они отобрали вашу жизнь, а вы приехали и сделали то же самое со мной. Но, тсс, слушайте… – Она качнулась вперёд; ноги были скрещены. – Вы не только мне всё испоганили, Эшкрофт. Вам тоже конец, понимаете? Потому что в чём там заключалась ваша миссия – обеспечить постройку башни? «Проект астрономической стоимости» и всё такое? Ну так вот, теперь об этом можете забыть. Нам конец, обоим.

«Что я упустил?» – На его лбу выступил холодный пот.

– О чём вы говорите?

– Я допустила ошибку, ясно? Я ошиблась в расчётах. С таким диаметром фундамента мы ни за что не достигнем шестистa метров. Чёрт, да она и с текущей-то высотой простоит не больше трёх месяцев. Рухнет. Слышите меня? Рухнет.

– Говорите потише.

На негнущихся ногах он подошёл к двери – в коридоре было пусто – и закрыл её.

– Что произошло, Бриэль?

– Я так хотела получить эту работу. – Она прикрыла рот тыльной стороной ладони. – Старый подонок поставил жёсткие сроки, и я не перепроверила расчёты. Я ошиблась!

– Чёрт возьми, говорите тише. Пожалуйста.

– Нет, я хочу, чтобы все знали. Я устала пытаться это скрыть. Пусть все знают! Патрик, Циан, Лена, Фиона, вся их чёртова шайка! Пусть знают. Бриэль, главный инженер, запорола свои расчёты!

Постепенно начало приходить понимание.

– Пожалуйста, Бриэль. Давайте поговорим. Можно как-то исправить ситуацию?

– Нельзя. Он уже приказал списать устройства. Всё кончено.

С закрытой дверью занавески вяло повисли, словно говоря: «Вот и всё, ты не справился и теперь можешь забыть о Красном холме».

«Не справился».

 
Затем королевой был отдан приказ
Отправить слугу на границу.
Слуга оказался не шибко умен
И жизни там быстро лишился.
 

Он избежал покушения едва-едва, – но предпоследняя строчка четверостишья срифмована была правильно.

Дворняга щёлкнула в воздухе челюстями.

– Я так сильно хотела эту работу. – Бриэль опустила голову. – Ничего никогда сильно не желайте, Эшкрофт. Я думала, что, может быть – может быть – я так даже смогу попасть в столицу. На Красный холм.

Шэй оглядел комнату, выщербленные каменные блоки, занавески.

– Я вас хорошо понимаю.

Он подошёл к винному шкафу. Открыл его. Вынул два бокала.

– Хотите выпить?