Loe raamatut: «Первый пророк»
Из откровений Александра Кирилловича Калугина. Часть 1
“Даже боль не дает облегчения”, – думал он, разглядывая капельки крови на своих руках. Фельдшер накладывал швы и все твердил, что надо терпеть, называл психом. Кажется этот молодой, и не огрубевший ещё человек, видел такое впервые. Глупый, он не понимал от чего стонет, такой же молодой, Александр Кириллович Калугин. Последняя надежда оказалась иллюзией, нет спасения от этого рабства. Чуждый, страшный образ, от которого он желал скрыться остается с ним.
Наивный, Александр Кириллович считал, что можно преодолеть природу, внести изменения, разорвать цепи, сковывающие разум, парализующие волю молодого мужчины.
Она засела глубоко и никогда уже не ушла, не покинула его мыслей. Заставляла трепетать, чувствовать бессилие, даже ничтожество.
Кто такая эта “она”? Некая женщина? Да, по началу, Александру Кирилловичу тоже так казалось. Была в его жизни та жестокая и невозмутимая, что принимала его любовь, его жертвы как досадное недоразумение. Но не в ней одной дело. Всякая “она” вызывала в Александре Кирилловиче страх и неуверенность.
Речь вовсе не о подростковой застенчивости, это был страх не перед объектом вожделения, а перед существом неизвестной природы, неясным, представляющим опасность. Полностью иррациональное чувство по отношению к человеческой женщине. Чувство стыдное, недостойное ученого-математика. Он был ещё только студентом, но чувствовал, что жизнь его всегда будет связана с наукой.
Тогда казалось, достаточно удалить из себя то единственное, что делает уязвимым и наступит полная свобода. Нелепые заблуждения, за которые пришлось поплатиться месяцами, проведенными в психиатрической больнице, долгими и скучными, с лекарствами, замутняющими разум.
Само увечье почти не чувствовалось, оно стало лишь неприятным напоминанием о юношеских порывах, максимализме. Уже позже он понял, что та уязвимость намного глубже, в самой его природе, в каждом атоме его тела.
Прозрение наступило неожиданно, в момент полного расслабления разума. Состоявшийся ученый, к своим сорока годам имевший звание доктора и немало научных публикаций, ехал в такси по летнему городу. Он увидел девушку, совсем юную, она буквально купалась в солнечных лучах. Молодые стройные ноги, руки тянущиеся вверх. Все это вызывало, нет не похоть, а ощущение некой таинственной силы, даже непобедимости. Хотелось служить ей, пасть перед ней на колени.
Девушка не была атлетом, не держала в руке оружия. Средний мужчина побил бы ее одной левой. Но это если смотреть с грубой физиологической точки зрения. Её сила находилась в иной области, много глубже и тоньше. Женственность, вводящая в ступор, сковывающая, заставляющая преклоняться. Мужчины инстинктивно чувствуют эту силу, от того и стараются услужить, уступить дорогу, сделать приятное.
Очень многое тогда для Александра Кирилловича встало на свои места. Он понял, что эта сила живет в каждой женщине. В школьной учительнице, в матери, в девочке-нимфетке – во всех. Все они способны повелевать человеческими самцами.
Александр Кириллович ощутил эту силу, возможно как никто и никогда до него, через духовное откровение как поток ветра, не знающий сопротивления, влекущий к себе и держащий на расстоянии.
Тогда он начал задумываться об источнике этой неизъяснимой силы. Откуда она? Чем питается?
Очевидно что власть – это неотъемлемое свойство женщины. Поняв это главное, Александр Кириллович испытал восторг и облегчение, он понял, что сила заставлявшая его страдать – есть неотъемлемая и даже ключевая часть мироздания. Он наконец принял эту таинственную, непостижимую женственность и понял как он может служить ей. И в своём служении стать к ней ближе, даже слиться с ней воедино.
