Loe raamatut: «Всё не так?! А как?!»

Низовцев Ю. М.

Всё не так !? а как?! (Сборник)

Самое бездарное – отсутствие стремления узнать себя.

Почему атеисты не верят в «Тот свет»?

Они похожи на тех, которые полагают, что медаль имеет только одну сторону.

Кто прав – материалисты или идеалисты?

Ни те, ни другие: где же без материи угнездиться сознанию, и как же без сознания опробовать материю!?

Случится ли конец Всему?

Обязательно! Но всё начнется сначала.

Для чего существует человек?

Для заблуждений, и попыток выхода из них.

Исчезнет ли человек, как таковой?

Как исчезнет, так и появится.

Возможно ли бессмертие?

Если только смерть прикажет долго жить.

Есть ли жизнь после смерти?

Чтобы умереть, надо родиться. Значит, после смерти надо подождать рождения. И так далее.

Аннотация

Что нас ждет на том свете? Есть ли добро и зло как вечные категории? Что такое на самом деле власть? К чему «приплывет» скоро наша цивилизация?

Что движет нами, доводя иногда до переворотов и революций? Какова причина гнилости интеллигенции в России? На эти вопросы и многие другие вы наконец получите такие ответы, которые вас очень удивят.

Часть 1. Мыслительные изыски

1. Легкомысленные суждения.

Если власть есть основная человеческая ценность, то тогда чем отличается обезьяний альфа-самец от любого власть имущего?

Раньше перед казнью жертве предоставляли последнее слово потому, что хотелось, наконец, послушать того, кому больше нет смысла врать.

Отличие изобретательности от гения состоит в масштабе извлеченной тайны.

Сила воли женщины такова, что она не пьет, не лысеет и несет зарплату в дом.

Теперь человек сидит не у окна, а у телевизора, считая не ворон, а депутатов и министров, которые, впрочем, так же озабоченно каркают.

Человек состоит из миллиардов клеток, и как-то живет без знания принципа их действия как по отдельности, так и в совокупности.

Бессонница и зубная боль – отличные средства для избавления от иллюзий относительно жизненных благ.

Ловля удачи перспективнее, чем поиск истины потому, что первая, бывает, приходит сама с приятностью, а вторая таковой не имеет.

Чтобы не заснуть на длительном ходу, надо регулярно подпрыгивать.

Долгожитель нужен всем остальным так же, как кляча на перекрестке.

Глупец знание игнорирует, хитрец его продает, умник не представляет, что с ним делать, мудрец – представляет, но не желает беспокоиться.

Благоразумие питает надежду на благоприятный исход даже тогда, когда он случится не может.

У большинства людей, как и у животных, самые главные отношения – это сношения.

Развод, кажущийся реанимацией жизнедеятельности, и вправду, возвращает к истокам, но, увы, существенно усохшим.

Надвинутая на брови шляпа хороша тем, что позволяет смотреть на мир без смущения.

Разведение кроликов наглядно показывает переход качества в количество, предлагая достойное занятие интеллектуалам.

Военные презирают штатских за потенциальную трусость, хотя, бывает, сами с не меньшей скоростью бегут с поля боя.

В армии уму-разуму учат не дураки, а прапорщики.

Допинг продлевает жизнь череде спортивных достижений.

Чтобы повеситься, надо еще найти веревку и мыло, а это часто отвлекает от предприятия.

Самое успешное – это не успеть на разбившийся самолет.

На негодном товаре тоже указывают срок годности.

Чтобы наверняка сохранить здоровье до смерти, надо поторопиться умереть.

Страшная жестокость обязательна при убийстве комаров.

Если всё время вспоминать счастливое вчера, то не состоится завтра.

Хохот неприличен в обществе потому, что сильно напоминает звуки с другой стороны организма.

Природа содержит всех, но человек тщится показать себя не только содержанкой.

На экране телевизора крутится всякая сволочь и бестолочь потому, что зрителям нравится быть выше нее.

Обнажение ног хорошо не для всех женщин так же, как и обнажение макушки – не для всех мужчин.

Знание иностранных языков делает тебя не умнее, а переводчиком.

Духи отличаются от духов тем, что они способны сильнее шибануть в нос.

Обида, будучи продуктом внезапного осознания собственной неполноценности, явственно показывает, что процесс осознания не всегда приятен.

На излишнее размножение людей повлияло вовремя не пресеченное развитие транспортных сетей.

Темнота, хорошо проводя звуки и запахи, не всегда полезна в спальне.

Генерал, как бы он ни был глуп, несет большую ответственность, чем полковник.

Совсем неважно, в каком сосуде находится водка.

Стрелять во всех незнакомых разрешается не на улице, а только на войне или на охоте.

Пропавшие без вести всё равно находятся: или на том свете, или на этом.

Не всякий богач, ставший нищим, завидует нищему, сделавшемуся богачом.

Цель никак не может оправдать средства, расхищающиеся в её же виду.

В гневе безопаснее бить не морду, а посуду.

Прогресс сказался и на том, что теперь зебру переезжают с осторожностью.

Погоны, в основном, отражают разницу не в голове, а в денежном содержании.

Поэты отличаются от писателей в лучшую сторону тем, что строгость рифм не дает им возможности разводить читателей, как им заблагорассудится.

Компьютер, отвечая на любые вопросы, так разжижает мозги, что таковых вовсе не остается.

Если лишить богатых имущества – число бедных только увеличится. Если истребить всех бедных, то богатые разорятся без работников, и возникшие бедные снова произведут богатых.

Если человек занят делом – мысль уходит от той занятости.

Мир примечателен тем, что не способен обходиться без войн.

Дельфин, который умнее человека, предпочитает просто плавать.

Корова – родственник дельфинов – хоть и умнее хищников, однако позволяет себя резать.

Гибель либеральнее смерти своей неожиданностью.

Богатство обременяет, бедность унижает: значит, кажется, надо отдать лишнее или взять недостающее, но, видимо, обременение не контактирует с унижением.

Адаптивность превращает человека в тварь, а тварь, напротив, сближает с человеком.

Проигрыши или выигрыши важны только тем, что заставляют призадуматься.

Выше всех стоят те, кого не волнует пренебрежение к ним.

Глупость замечательно отличает человека от обезьяны.

Дух неплохо укрепляется обзаведением сапогами с портянками.

Из бреда больного можно узнать много полезного.

Тошнотворность любого учреждения не требует доказательств.

Слово без дела невозможно потому. что во время болтовни не наешься.

Равноправие – это когда во всем винят правых, а левых объявляют правыми для того же.

Избежать неравенства нельзя, а вот равенства – можно!

Бессмертие возможно, если только смерть прикажет долго жить.

Объяснить всё можно, но не нужно. Не пригодится.

Хотя в истории не было ни одного по-настоящему успешного президента, народ всё еще надеется, идя на перевыборы.

Чиновники полагают, что они не воруют, а припадают к казне.

Подпись скрепляют печатью в силу известного атавизма: всегда надежнее что-то или кого-то придавить.

Старики так печальны, в основном, от утери перспективы.

Депутаты и министры лишены отпечатка мудрости на челе потому, что для них важны иные отпечатки.

Анархия представляет собой недостижимый порядок без начальников, поскольку каждый старается пролезть в начальники.

Жизнь – это то, чего не может быть ни по каким законам, но случается.

Издевка есть не что иное, как крайняя форма наставления.

Имущество – безусловно, нужно, но оно – последнее из действительно нужного.

Комфорт есть благоустроенное свинство.

Красоту, как ни старайся, никак не позаимствуешь.

Нетерпение отличается неразумным стремлением пролезть сквозь непременную очередь ожидания.

Остроумие наиболее характерно напрасной тратой ума и времени.

Поэзия – влекущий даже позитивистов, рифмованный приступ идеализма.

Проза отличается неоднозначной попыткой копировать себя.

Утрата целей иначе именуется праздностью.

Привязанности есть собственноручно сплетенная паутина.

Вдохновение – это вдох на мгновение.

Время – всегда лишь блуждающая точка жизни.

Властелин – прохиндей из прохиндеев.

Население, не имеющее никаких прав, кроме права голоса, называют гражданами.

Начальство схоже с интеллигенцией фантастическим отрывом от масс.

Умение заставить слушать собственные глупости непременно сделает тебя пророком.

Собрание разнообразных верующих в образование придумало себе университеты.

Способ разделения людей на бездельников и обслуживающий их персонал называется экономикой.

Экономия – это временная победа идеи о сбережении того, что надо тратить.

Кредит для народа вселяет надежду, но не более того.

Моментально мыслить можно? Лучше будет – осторожно!

За лаконичностью от читающего народа скрываются часто нужные ему детали.

Мир подобен кино: останови движение – и не увидишь продолжения.

Оптимисту жить не легче, чем пессимисту: было бы по-другому, он не превращался со временем в последнего.

Кажущееся идеальным, на поверку оказывается более-менее грубой материей.

Привкус ищут, а вкусом обладают.

Серьёзное отношение к себе – несерьёзно.

Молодость проходит, а старость – остается.

Человеческая душа не помнит свои прошлые жизни, и поэтому всегда остается молодой.

Истинная женщина располагает мужчинами так, как ей взбредет в голову.

Чтобы простить, надо проститься.

Осторожные мысли создают педантов.

Постоянные труд или чтение ведут только к отупению.

Не все мудрецы умели читать, а тем более, писать.

Здравый смысл – удел пошлого благоразумия.

Поиск всегда нужен из-за неизвестности того, что придется больше по душе.

Человек так боится ошибиться, что стремится допускать одно лишь привычное.

Все произведения, признанные великими, писались только для себя.

Каждый человек мечтает прожить свою жизнь, как следует, не зная точно, куда следовать.

Если бы человек совершал одно полезное, он бы превратился в муравья.

Мудрец не поддается приказам, но и сам не приказывает.

Люди любят обсуждать то, что толком не знают или знать не могут.

Любопытство свойственно наиболее свободным.

Удачливый человек – несчастлив именно потому. что без проблем получает требуемое.

Оригинальность во всём – средняя стадия идиотизма.

Вера есть необходимый эрзац познания.

Богатство лишает беззаботности.

2. Трудные вопросы и неуклончивые ответы.

Почему в России нет порядка?

Неправда. В России пока что нет существенных беспорядков.

Как пользоваться благами жизни?

Как фарфоровой посудой.

Надо ли играть на бирже?

Если только ради острых ощущений.

Как доказать себе, что умеешь работать?

Жениться.

Чего хочется весной?

Пожилому – выздороветь к лету.

Женщине – прикупить хоть что-то.

Мужчине – заработать побольше к отпуску.

Бездельнику – задуматься о неиспытанных видах отдыха.

Ребенку – поскорее стать взрослым.

Умнику – начать делать глупости.

Дураку ничего особенного в голову не приходит.

Правдивы ли ответы при социологических опросах?

Человеку свойственно выбалтывать правду не при опросах, а после хорошего стакана.

Почему качество управления везде просто ужасное?

Дело в том, что вопреки Дарвину, управители не проходят естественный отбор.

Как пробудить общественное мнение?

Никак! Оно само пробудится, когда сильно прижмут.

Почему у депутатов рожи такие гладкие?

Яркая обёртка часто скрывает негодный товар.

Как избавиться от скуки?

Сыграйте в русскую рулетку.

Почему деньги утекают из России?

По закону сообщающихся сосудов.

Как доказать себе, что ты чего-то стоишь?

Попробуй прыгнуть с парашютом.

Что приятнее – весна или осень?

Приятнее, когда в эти времена года башмаки не худые.

Стоит ли сбежать за границу?

Конечно, стоит, но только в одном случае: если тут ты без надобности, а там без тебя никак не обойдутся.

Как осчастливить всех хотя бы на время?

Всех нельзя, а пьющих можно, дав им по бутылке горячительного.

Что предпочтительнее для женского пола – унитаз или биде?

Унитаз. Дело в том, что биде опаснее: в нем можно утонуть.

Как надо планировать жизнь?

Меняя планы вовремя.

Почему у нищих такой страдальческий вид?

Они всегда считают, что им мало подают.

Почему кошек любят ласкать?

За неимением более достойного объекта.

Есть ли интеллект у крокодила?

И очень неплохой, раз он неоднократно лакомился человеком.

Почему с жиру бесятся?

Бесы предпочитают избыток недостатку.

Для чего нужны штаны?

Для прикрытия, так как их открытие не вносит вклада в науку.

Чем отличается патриот от остальных?

Остальные лучше.

Чем отличается переворот от революции.

Переворот подобен вращению блина на сковородке, а революция – сродни падению сковородки на ногу.

Почему в русском языке почти все слова являются заимствованными?

Видимо, русские позже всех научились говорить.

Так ли уж человек совершенен?

Узнать это можно, посмотрев на муху, ползающую по потолку.

Почему атеисты не верят в «Тот свет»?

Они похожи на тех, которые полагают, что медаль имеет только одну сторону.

Чем свободный человек отличается от вольного?

Свободный видит, во что он вляпался, а вольный об этом не подозревает.

Где дама девицу превосходит?

В темноте.

Как стать богатым?

Сначала стань бедным.

Почему финны не воруют?

Они вовремя вышли из состава России.

Почему в Азии плов едят руками?

Ложкой можно не успеть.

В чем несходство свиньи и человека?

Человек способен превратиться в свинью, а свинья – даже не пытается.

Чем американские негры близки русскому народу?

Отпущенные на волю сравнительно недавно, и те, и другие к ней не успели приспособиться.

Есть ли цель в существовании болванов?

Они есть переходная стадия к более развитым млекопитающим, тем не менее, в дальнейшем болваны их не покидают.

Можно ли умереть от смеха?

Можно, но другие способы предпочтительнее в смысле их организации.

Часть 2. Что же всё же ждет нас на том свете (в потустороннем)?

Уже несколько тысяч лет население планеты находится в положении разделения по отношению к последующему за смертью человека состоянию.

Пессимисты, начиная с отдельных греческих философов, еще до нашей эры утверждали, что со смертью и последующим распадом тела больше ничего для человека не предвидится.

Эта позиция чревата гедонизмом и прочим развратом, так как приводит к идее единичности доставшейся жизни, следствием чего, естественно, является стремление с наибольшим КПД воспользоваться этим достоянием.

Теперь такого рода пессимисты, отвергающие вечную жизнь в том или ином виде с известной компенсацией этого обстоятельства на полную катушку здесь и сейчас, именуются атеистами, то есть, в сущности, теми, кто более или менее скрывая свои порочные наклонности вследствие веры в одноразовость собственной жизни, мыслит втайне: «После нас хоть потоп». (Это эффектное высказывание появилось во Франции при Людовике XV).

Иначе говоря, все они не только, в сущности, часто гнусные и в любом случае недальновидные потребителя своей собственной жизни, но и люди, большую часть этой жизни верующие в правильность собственных действий в виду имеющихся обстоятельств, то есть конъюнктурщики.

Действительно, куда ж им деться, как не в собственную одноразовую жизнь, и ее следует использовать с максимальной выгодой, которую каждый понимает по-своему – в силу собственного интеллекта, но его-то всегда не хватает!

Однако среди них есть и своего рода оптимисты. Например, основоположник космонавтики К.Э. Циолковский хитро полагал, что после смерти он вполне естественно выпадет из времени, то есть не будет ощущать его хода, но атомы, составляющие его тело, когда-то соберутся точно так же, и он снова появится на свет таким же молодцом и будет так же жить-поживать, причем эта новая жизнь случится для него сразу же после смерти, поскольку гигантский (по теории вероятности) промежуток времени от и до для него значения не имеет.

Правда, он тут не учел вполне возможный возврат вместе с нужной композицией атомов памяти о прежней жизни, сохранившей все её превратности.

Это обстоятельство, безусловно, лишает «новую» жизнь всякого интереса в силу отсутствия поступления неизвестной еще информации.

Зная заранее смолоду все основные жизненные перипетии в их последовательности и неизменности, имея «на руках» перечень типичных ошибок и способов их исправления или устранения, человек теряет интерес к жизни и тем самым ее смысл, превращаясь в вечного старичка-мудреца, для которого понятна даже смерть с ее последствиями.

Наступившая таким порядком жизнь неизбежно становится невыносимо скучной. К тому же, за ней следуют точно такие же жизни. Эти однообразные жизни, вследствие одинаковости появляющегося вновь и вновь, в частности, организма именно Константина Эдуардовича и всего приклада к нему, следующие друг за другом непрерывно, должны производить не что иное, как сплошной и вечно длящийся кошмар.

Если выразиться лаконично, то отягощение прошлым означает потерю будущего.

Этот забавный поворот к атеистическому оптимизму показывает всю сомнительность атеистической веры в ничто за гробом даже в своем самом, на первый взгляд, эффективном выражении.

Кроме того, среди атеистов обнаруживаются и сектанты в виде агностиков. Эти липовые атеисты теряют правильную атеистическую веру в одноразовость собственного существования, утверждая, что на самом деле ничего толком про тот свет неизвестно. А это значит, что в целом непонятно, что с нами будет. В результате, они ввергают и себя, и своих последователей этой половинчатостью в состояние неопределенности, то есть отравляют и так короткую жизнь непонятностью того, во что же нужно верить и что же нужно делать в связи с этим, подвергая тем самым моральные устои непрерывной тряске.

Однако большинство людей тайно или явно верит в то, что жизнь так просто кончится не может. Как же так: строили, строили, а тут раз – и всё сгорело! Это непорядок! Значит, будем жить во что бы то ни стало хоть как-то. А что там – в потустороннем – на самом деле – не столь уж важно.

По этой существенной причине обширная когорта оптимистов, верующих в вечную жизнь под главенством некоего Высшего существа, а не в соответствии с механистической гипотезой К. Э. Циолковского, разделилась на множество конфессий – поменьше и побольше, во главе которых стоят большей частью жуликоватые или фанатичные попы, обирающие наивную, то есть оптимистичную паству.

Тем не менее, глупа эта паства или умна, ей приятно чувствовать себя выше остальных, которые не приобщены к тайне вечной жизни. Поэтому храмы никогда не опустеют. Человек в силу ограниченности собственного разума без веры жить не может, атеист он или, к примеру, католик. И попы, и ученые объясняют всем прочим всё непонятное им самим доходчивыми словами, которые они умеют, в отличие от прочих, находить, подобно древним софистам, внушая своим адептам преимущество именно той фальшивой на самом деле истины, которую только они и познали в своей неприкрытой наготе.

Можно сколько угодно издеваться и над атеистами, и над верующими в вечную жизнь под водительством Высшего существа, но всё же следует признать, как это ни покажется многим довольно странным, человека перлом создания потому, что, в отличие от всей прочей живности, он способен и впадать в заблуждения, и исправлять собственные ошибки в соответствии не просто с тем или иным разумением, но в полном осознании себя помня прошлое и планируя будущее.

А причиной этого частичного выпадения из природного круговорота является происшедшее с ним преобразование из приматов в гоминиды, а потом и в Homo sapiens с тем главным отличием от остальных живых существ, что эти уже люди оказываются способными осознавать себя и свои действия, оставаясь тем не менее природными организмами, действия которых обусловлены инстинктами и рефлексами.

Осознание себя приподнимает человека над окружающим, отделяя его от природы в степени, зависящей от развития его самосознания.

Человек, в отличие от всего остального живого, начинает понимать безжалостность, равнодушие, медлительность природы, в которой всё построено на взаимном пожирании, на действии случайности (мутации в геноме), определяющей ее развитие и порядок в ней.

Человеку страшно жить в столь колеблющемся мире, но вместе с тем он боится и смерти, сопровождаемой ужасом разложения тела.

Поэтому он полнится отвращением к окружающему, представляя себя падшим откуда-то ангелом, который снова должен вернуться в тот неизвестный, непознаваемый, но должный мир бессмертия, спокойствия и доброжелательности.

Столь страстное и неизменное желание провоцирует возникновение у него двух свойств.

Во-первых, возврат в потусторонний мир покоя и счастья надо заслужить, раз уж ты из него вывалился по каким-то веским причинам в иной – жестокий мир.

И человек начинает пытаться преодолевать утилитарность и аморальность своего низшего (животного) сознания созданием справедливых нравственных норм для всех людей без изъятия.

Наиболее успешной попыткой формулирования этого морального кодекса в отношении распространения по миру была Нагорная проповедь Христа, в которой всё было правильно, но неприменимо для реальной жизни. Другими словами, эти моральные заповеди установили горизонт стремлений, отделив реальное от запредельного.

Естественное расстройство от подобной противоречивости, базирующейся, в сущности, на двойственности сознания человека – высшего и вместе с тем животного, вызвало появление второго замечательного свойства, отразившегося в возникновении церквей. В частности, в лице Христианской церкви была установлена связь несчастных народов с потусторонним счастливым и справедливым миром, персонифицированным в лице самого высокого, недостижимого, непонятного, но всемогущего, всепроникающего, всезнающего, вечного и нерушимого создателя всего, для того чтобы пострадав здесь, заслуженно вернуться к своему отцу там.

Таким образом, оба эти выстраданные свойства непосредственно проистекают из указанной двойственности человеческого сознания – как животного, так и высшего.

Действительно, раз невозможно вечное счастье в этом нестабильном и ужасном мире всего лишь выживания, но есть понимание этого непреложного факта, то само это понимание, означающее подспудное признание себя отличным от всего прочего именно вследствие осознания себя в мире, непременно ведет человека к признанию лишь частичного и временного присутствия его в реальности, поскольку самосознание было дано не природой, замкнутой на себе, а чем-то или кем-то иным.

И это есть доказательство присутствия иного как в потустороннем, так и в каждом человеке, и связи между ними, которая обозначается религией.

Так вера становится надеждой для каждого, хотя не все в этом признаются, что отличает ее, например, от науки с ее заморочками и явной недостаточностью.

Появление морали означает претворение ее норм в преобразование окружающей среды для вящей пользы всех, что так же может послужить для обретения счастья и покоя в потустороннем.

Потому человечество в значительной степени только и занимается всё время строительством и перестройками, что это нужно не только для какой-то там пользы, но главное – для посмертного обретения того, чего нет здесь.

В результате, мир меняется, становясь более комфортным, окультуренным, а люди – более порядочными, приобретая даже в некотором числе чувство собственного достоинства, а потустороннее, оставаясь по-прежнему загадочным и недоступным, тем не менее, как видите, влияет на развитие всего.

Как бы то ни было, но каждому человеку случается умирать. Это непременное обстоятельство само по себе влечет к формированию различных гипотез про тот свет, или потустороннем.

Перечислять их нет нужды, так как, во-первых, имеется Интернет, а во-вторых, мудрый Иммануил Кант заметил, что потустороннее (трансцендентное) потому так и называется, что до него ну никак не добраться живому человеку, как бы он не старался. Поэтому Кант резонно обозначил это недоступное «вещью в себе».

Конечно, с Кантом сложно спорить, так как действительно после смерти никто из покойников так и не выбрался обратно в живой мир и не рассказал, что в потустороннем делается, и понятно почему – ничего там не делается, стало быть, и не с чем возвращаться.

Однако, шутки шутками, но одно можно утверждать смело: в потустороннем нет времени. Поэтому жизнь там невозможна.

А раз так, то нечего там делать именно потому, что развернуться хоть как-то в потустороннем не удается – нет там для этого никакой возможности при отсутствии времени.

Вывод из этого немудреного обстоятельства следует вполне естественный: приходится «возвращаться» без перерыва назад – в наш несовершенный мир в совершенно зачаточном и почти бессознательном состоянии из-за утраты прежнего телесного взрослого облика и памяти для последующего медленного роста и развития, слава Богу, во времени, видимо, для дальнейшего усовершенствования мира, вместе с которым происходит и собственное усовершенствование, которое вполне наглядно просматривается, судя по окружающему нас сейчас техническому и культурному комфорту, а также судя по изменению в отношениях между людьми, в которых всё более проявляются альтруистические наклонности, культура, а не прежняя дикость и эгоизм.

Возврат в мир из своего рода небытия – это всё же неплохо, как этот мир ни ругай, но этот возврат характерен утерей памяти о прежней жизни (жизнях) только для того, чтобы не уподобиться небезызвестному сурку (см. выше). Новизна поступающей информации есть главная особенность жизни человека, без которой он довольно быстро деградирует. Поэтому приходится поступиться памятью о прошлых жизнях.

Как бы то ни было, несмотря на кажущуюся безысходность в этом плане, приведу вкратце собственную гипотезу о потустороннем, которая более детально изложена в монографиях «Всё и ничто» и «Человек как голограмма», выложенных на сайтах litres и amazon.

Единственным способом проявления и выражения бесконечности в конечном бесконечно является сочетание самой бесконечности вне времени, с её высокочастотной обновляющейся проекцией в виде голограммы (в ней любая часть и целое совпадают), где активное «производит» изменения в копиях вещей, «извлекаемых» в виде информационных копий (пакеты информации) через голограмму из бесконечности вне времени, «создавая» базу (бытие) для собственного изменения, то есть, получая жизнь и развитие, но в «прерывистой» форме, умирая и возрождаясь на всех уровнях в форме вещей, «сцепленных» с сознанием, которому тоже вместе с телом приходится умирать и рождаться, испытывая все тяготы и ужас в этих процессах, но оставаясь в основе бессмертной. Так что с этим конечным бесконечному сознанию приходится мириться, потому что иные варианты существования бытия и всего, что находится в нем, надо полагать, крайне маловероятны.

Поэтому подход к смерти должен быть иным по существу, так как она для бесконечного сознания отсутствует, присутствуя лишь в конечном, или временном выражении сознания, – в частности, в человеке, в котором сознание сочетается с вещными компонентами. Смерть для человека есть момент перехода сознания к иному существованию, отличному или подобному предыдущему, что определяется текущей жизнью конкретного человека.

Тут уже центр тяжести переносится с человека на индивидуальное сознание, растущее вместе с человеком, развивающееся в нем при его жизни, и уходящее от него как конечного к следующему росту и развитию в другом конечном, соответствующем уровню индивидуального сознания. Перипетии каждой жизни сохраняются в памяти любого индивидуального сознания, не исчезая навсегда, и в этом отношении каждый человек, как личность, вечен в своем сознании, которое, собственно, и создает все реалии его жизни в виде бытия.

Бессмертие для человека не только невозможно, но и бессмысленно, поскольку мыслящим и деятельным в понимаемой им собственной индивидуальности его делает сознание, а тело человека – лишь орудие сознания. Потеря тела для индивидуального сознания означает отнюдь не катастрофу, но – переход того же сознания к новой жизни в ином теле, затем – к следующей жизни и так далее. То есть человеческое сознание в своей индивидуальности тем самым обретает не только бессмертие, но и бесчисленные новые жизни.

Даже кратковременная потеря сознания (частичный уход сознания) превращает человека в беспомощный «овощ», т. е. – в существо, выражающее себя лишь в естественных отправлениях, типа метаболизма, дыхания, что означает ничто в отношении мыслительно-проектирующих способностей. Примером этого явления может быть обморок или сон – данный факт дополнительно подтверждает кардинальную роль как сознания в целом, так и его самосознающей ипостаси в жизни любого человека.

Это сознание, оставаясь неповторимой индивидуальностью и не теряя ее, вместе с тем в каждом существовании обновляется, что гарантирует ему отсутствие застоя и неубывающий интерес ко всему приходящему в силу его новизны.

Поэтому заблуждением является распространенное мнение относительно безвозвратной утраты «наработанной» в течение жизни личности человека по его смерти.

Это мнение ошибочно, поскольку акцентирует внимание на человеке, то есть – живом существе.

Но человек – лишь орудие сознания, конечное образование в отношении его тела – полная потеря сознания (смерть) превращает человека в быстро распадающуюся вещь. Так что конкретная человеческая личность в жизни есть проявление соответствующего индивидуального сознания в его бесконечном развитии, и эта личность неотделима от сознания.

Таким образом, потусторонним для бытия в форме вселенных со всем их содержимым, в том числе и живым, которое, собственно, и удерживает это бытие в существовании, формируя время, может быть лишь голограмма.

Именно через эту сверхвысокочастотную структуру, в которой нет текущего времени, а имеются лишь паузы между «моментами» обновления происходит формирование бытия, поскольку любое живое в бытии, подобно телеприемнику, преобразует раздельные информационные пакеты-импульсы (копии фрагментов вещей), следующие друг за другом, в текущее время со всеми его атрибутами в виде движущихся вещей в пространстве.

Каждая копия, таким образом, есть частотная обновляющаяся структура того или иного типа, которая «конвертируется» в индивидуальном сознании через органы чувств и центры обработки поступающей информации носителя сознания в конкретные вещи. При этом являющиеся вещи в своей совокупности составляют, в частности, окружение человека, а их связность и движение обусловлены спецификой прохождения информации по указанным каналам, вследствие чего паузы между импульсами исключаются.

Подобного рода обновление не может быть идеальным чисто статистически. Поэтому за время существования вещи в ее устойчивом качестве число ошибок, или сбоев нарастает, и при достижении некоего порогового значения конкретная вещь теряет свою устойчивость, или свое качество и перестает адекватно ему функционировать: камень распадается, вселенная схлопывается, человеческая жизнь прекращается. Тут количественное – число сбоев – для вещи переходит в качественное изменение вещи или в ее полный распад – устойчивость любой вещи теряется, и она тем самым как особая выпадает из существования, то есть не может быть бесконечной в том или ином качестве. Данный факт сам по себе подтверждает вторичность всех предметов бытия, производность их от сознания.