Tsitaadid raamatust «Раневская, что вы себе позволяете?!»
«Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья»
Раневская всегда и везде говорила правду. Мало того, эта правда у нее звучала не только остроумно, с сарказмом, но иной раз — с убийственным сарказмом, прямолинейно, так, что истолковать иначе и нельзя было.
Человека человеком делает разум, способность к творчеству, наличие совести, а не тело.
Зачем переписывать в альбом всю пьесу? На это Раневская чистосердечно призналась: пока она не напишет своей рукой все реплики героини, они не станут ее словами. Вот такой пунктик.
[Раневская] звонила своим близким друзьям, поздравляла тепло и сердечно с наступающим Новым годом и тут же добавляла: «Эту ночь я проведу с очаровательным молодым человеком Как его зовут? Евгений Онегин».
Раневская могла прощать людям многое, почти все, но никогда не прощала плохой игры, фальши, бесталанности. Она, как никто другой, воспринимала всю систему советского государства как срежиссированный спектакль, она знала, что делается за кулисами этого театра, она видела многочисленные ниточки в руках кукловодов. Она смирилась с окружением, но ее смирение не означало, что она готова принять участие в этой бесталанной игре.
Когда мне было двадцать лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать.
