Кестлер (британский писатель и журналист) как-то сказал Сартру: «как романист вы лучше меня, а как философ — хуже». По одному этому высказыванию можно уверенно сказать, что сам Кестлер, если и был кем-то из двух, то только романистом, но вот что касается Сартра?
Создатель собственной философской концепции и лауреат Нобелевской премии по литературе, драматург, мыслитель, литературный критик и даже политик - какая из этих сфер деятельности удалась Сартру «лучше», судить бессмысленно, сам он говорил так: "Я по-прежнему пишу. Чем еще заниматься? Это привычка и потом это — моя профессия". И хотя о творчестве и уделе литературных критиков Сартр высказывался довольно саркастично: «Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей», сам, тем не менее, вовсе не избегал критического жанра. Среди его работ в области литературоведения и предисловия или рецензии на выход чужих сочинений, и объемные исследования творчества писателей, и в том числе, небольшое критическое эссе «Что такое литература?»
Если верить Симоне де Бовуар, идея этого эссе пришла Сартру во время поездки в Амстердам, где он смотрел картины голландских мастеров: «кусок красной стены, столь же волнующий, как любимая Прустом желтая стена» (напомним, что у Пруста речь идет о картине Вермеера «Вид Дельфта»). И как раз в связи с этими крашеными кирпичами Сартру пришло в голову определение искусства, которое спустя несколько недель он изложил в эссе: восприятие мира через свободу.
Понятие свободы - одно из центральных понятий не только данного исследования, но и всей философии Сартра в целом. С давних времен существует «вечный спор» о понятии искусства: литература – вещь самодостаточная и существует исключительно ради литературы, считают сторонники «чистого искусства»; другая же сторона спора – утилитаристы - настаивают, что литература без пользы невозможна. У Сартра свое, более глубокое понимание искусства: писатель всегда и повсюду engage (это слово переводят на русский язык как «ангажирован», что не совсем точно передает вкладываемый в это понятие смысл: вовлечен, причастен - подразумевается, что писатель нераздельно связан со своей эпохой), но кроме этого искусство требует, прежде всего, полной свободы творчества, только тогда создается настоящая Литература. Подобное понимание свободы как некоего Абсолюта, раз и навсегда данного человеку, роднит Сартра с Достоевским и его пониманием христианства и судьбы человека через свободу.
Три вопроса – и три главы исследования: Что означает писать? Для чего писатель пишет? Для кого писатель пишет? Рассматривая произведения разных писателей, среди которых Райт, Бретон, Веркор, анализируя сам процесс творчества, Сартр формулирует определение литературы как «места встречи» писательского замысла с читательским запросом. Доказывается, и надо отметить логично и убедительно, суть литературы как «диалектического единства процесса писания и процесса чтения». Писатель не может писать для самого себя, поскольку это означало бы смотреть на свое произведение чужим взглядом. Творческий акт - только один из моментов в ходе создания произведения, но чтобы появился литературный объект – произведение искусства - необходим второй акт, называемый чтением.
Без чтения существуют только черные значки на бумаге.
Нужно признать, перед тем, как начать читать эссе «Что такое литература?», было некое внутреннее опасение "встретиться" с текстом, сложным для восприятия, насыщенным философской терминологией: свежи воспоминания о «Бытие и ничто» того же автора. Но оказалось иначе: эссе отличается ясностью мысли в "простом", художественном изложении в сочетании с логичной, последовательной композицией. Поэтому знакомство с Сартром-критиком стало не только полезным знакомством с литературоведением с новой стороны: как толкованием произведений искусства и самого творческого процесса с точки зрения философии личности и философии истории, но и приятным, увлекательным чтением.
Arvustused
5